По следам фальшивых денег (сборник)

– Нет, пока нельзя. Мы должны сначала все осмотреть и описать.

– Ну тогда я подожду.

– Воля ваша.

* * *

Когда Кунцевич вышел в галерею, в Гостиный двор зашел полицейский надзиратель Игнатьев:

– Здравию желаю, ваше высокоблагородие!

– И тебе здравия, Петр Михайлович, а то вид у тебя уж очень нездоровый! Морда – как будто на ней овес молотили, – заметил Кунцевич.

– Так сегодня день должен был быть неприсутственный, вот вчера и позволил себе…

– Ну ладно, пойдем со мной в контору двора, купцов попытаем.

* * *

В конторе по случаю Троицы никого не оказалось. Старосты артели сторожей тоже на месте не было. Вся их ночная смена столпилась у запертых дверей конторы и гудела вполголоса. Когда Кунцевич и Игнатьев приблизились к сторожам, гул сразу смолк.

– Как же это вы, братцы, такую кражу прошляпили? – укоризненно спросил чиновник для поручений.

Сторожа молчали.

– Кто по Зеркальной линии сегодня ночью дежурил?

И на этот вопрос ответа не последовало.

– Не хотите со мной разговаривать? Или стесняетесь? Игнатьев, сходи-ка, братец, вниз, кликни пяток извозчиков, подряди их за казенный счет до Офицерской, мы этих молчунов сейчас в сыскную повезем, там будем их разговаривать учить.

В толпе сторожей послышался гул.

Черный как смоль сторож с бородой-лопатой закричал:

– Ванька, чего ты молчишь! Всех нас под цугундер подвести хочешь? Он воров упустил, ваше благородие, этот вот, Ванька Зотов. – Сторож взял за плечо паренька лет двадцати, стоявшего в заднем ряду, и вытолкал его вперед.

Кунцевич грозно посмотрел на парня:

– Ну рассказывай, Зотов!

– Дык я чего? Нешто я нарочно? Я наоборот! Ты-то, Фома, вовсе спал, я один всю галдарею обходил!

– Я спал? Да что ж ты врешь, гадина! Не верьте ему, ваше высокоблагородие. Я всю ночь глаз не смыкал. В ретирадник я отходил, по нужде, а не спал.

– Цыц всем! Зотов со мной, остальным никуда не расходиться.

Вышли на Невский. Мечислав Николаевич достал серебряный портсигар, раскрыл и протянул сторожу. Зотов к папиросе прикоснуться не решался.

– Кури, братец, кури. Я сам-то не курю, для приятелей держу, так что угощайся смело.

– Благодарю, барин. – Паренек взял предложенную папиросу, прикурил своими спичками и с наслаждением затянулся. – Табачок-то у вас больно хорош!

– Плохого не держим. Ну, рассказывай.

– Стало быть так. Фома с Микитой спать завалились. А мне говорят: «Ходи, Иван, да гляди в оба». Ну, я и ходил. Тем более мне и не спалось. Я к вашим ночам не привык ишшо. Какая же это ночь? У нас в деревне ночью темно, а в Питере книжку можно читать без свечи, коли грамотный.

– Давно из деревни?

– На Красную горку и приехал. Земляк в артель устроил, старый он уже, на покой собрался, а меня, стало быть, на свое место.

– Понятно. Новенький. Старые-то сторожа небось измываются?

– Не то чтоб измывались, но работы у меня поболе, чем у них. И сплю меньше, и верчусь больше, и за «сороковками» им бегаю, а дохода, почитай, нет.

– Как это нет?

– Дык забирают все заработанное. На залог я денег занял. Вот «катю» отдам, тогда и буду жалованье получать, а пока только за одни харчи стараюсь.

– Тяжело тебе. Ну да ладно, хватит жалиться, давай про утро сегодняшнее рассказывай.

– Ну так вот. Часов в восемь это было.

– Постой, откуда знаешь, что восемь часов, у тебя часы есть?

– Нет, на часы ишшо не заработал. Когда я Суконную галдарею обходил, на башне часы восемь пробили. Ну обошел я эту галдарею, свернул на Зеркальную и вижу: идут мне навстречу три барина. У каждого барина – по большому… – Сторож замялся. – Не знаю, как назвать, ваше высокоблагородие. И чемодан, и не чемодан… такие, из кожи. Доктора с ними ходют.

– Саквояж?

– Вот, сыкваяш, точно! Только у докторов эти вояши маленькие, а у тех господ большие, поболе иного чемодана будут. Стало быть, вышли из лавки, пошли в мою сторону, со мной поравнялись, один и спрашивает: «На Невский мы правильно идем?» Я им, да, дескать, верно, ну они и пошли далее. Они в одну сторону, я в другую. К лавке бумажной подошел и тут вспомнил, что хозяин просил за ней приглядывать, ставни на ней сломались, и закрыл он ее на один только дверной замок. Я дверь подергал, а она и открылась. Я внутрь заглянул, мать честная! Окно занавешено, а в стенке дыра виднеется. Я оборачиваюсь – тех господ и след простыл. Я на Невский выбежал, в одну сторону посмотрел, в другую, нет никого. Видать, на извозчика сели. Я бегом всех будить, все всполошились, бегают, орут, а толку нет. Потом старшой приказал нам всем у конторы собраться и полицию ждать. Ну мы и ждали. Вот и все, барин.

– Понятно. А как те господа выглядели?

– Ды я их не рассматривал. Чернявые какие-то, навроде жидов, но не жиды.

– Это ты почему решил?

– Носами они на жидов не особливо похожи.

– Может, кавказцы или греки?

– Может и греки, не знаю, я греков отродясь не видовал.

– А одеты как?

– Как? Как господам положено, в спинжаках да шляпах. Ну вроде как вы.

– Понятно. Ты где живешь?