Записки о Пушкине. Письма

[Туринск], 13 марта 1840 г.

В двух словах скажу вам, почтенный Михаил Александрович, что три дня тому назад получил добрейшее письмо ваше с рукописью. От души благодарю вас за доверенность, с которою вы вверяете полезный ваш труд. Тут же нашел я, открыв письмо из Иркутска, и записочку доброго нашего Павла Сергеевича [Бобрищева-Пушкина]. Радуюсь вашему соединению…

Я думаю, что вы не попадете на Кавказ, если не будете сами просить, – кажется, это необходимое условие.[161 - 14 декабря 1839 г. М. А. Фонвизин, бывший до 1825 г. генерал-майором, просил генерал-губернатора П. Д. Горчакова исходатайствовать ему разрешение царя поступить в Кавказскую армию рядовым солдатом. Горчаков поддержал просьбу. Царь затребовал справку; увидев, что Фонвизину 56 лет, отказал. Более молодым разрешалось отправиться в армию. Иные погибали там, другим удавалось получить за храбрость первый офицерский чин и уйти в отставку.]

Не постигаю, каким образом все наши в Минусинске вздумали вдруг решиться на такую меру. Это для меня странно, знаю только, что Беляевых сестры давно уговаривают надеть суму.

Пользуюсь случаем доставить вам то, что вы желали получить от меня. Кажется, случай верный, а другого не скоро дождешься в нашем захолустье.

Сообщенные вами новости оживили наше здешнее неведение о всем, что делается на белом свете, – только не думаю, чтобы Чернышева послали в Лондон, а туда давно назначаю Ал. Орлова, знаменитого дипломата новейших времен. Назначение Бибикова вероятно, если Канкрин ослеп совершенно.

Рад услышать, что желание Ивановского исполнилось, а еще более рад, что Данзас верен старой дружбе. Эти опыты не всегда удаются.

Не прощаю К. Карл, что она вас не навестила. Можно бы, кажется, проехать несколько верст лишних в память Петровского союза.[162 - То есть в память пребывания в Петровском, в семье декабриста H. M. Муравьева.]

Предполагаемое упорство в мнениях Вадковского может быть для него к лучшему – в Иркутске ему жизнь предстоит приятнее, но этот способ отказывать меня удивляет, почему он упорствует больше другого. Я думаю, они сами не знают?

Вы, верно, слышали, что мне из Тобольска возвращено было одно письмо мое к Якушкину, после розысканий о рыбе. Мою карту, которую мы так всегда прежде называли, туда возили и нашли, что выражения двусмысленны и таинственны. Я все это в шутках описал сестре. Кажется, на меня сердится Горчаков, впрочем, это его дело…

Волнение мое не прекращается – вожусь с пиявками и порошками, – все надоело ужасно, сделался совершенный хроник.

Дружески приветствую Наталью Дмитриевну. Все наши вам кланяются.

Бобрищеву-Пушкину Ивашев скоро пошлет копию с образа спасителя, о котором давно П. С. просил его. Она готова, но Ивашев медлен больше, нежели прежде. Скоро Бобрищев-Пушкин должен получить от Юшневских остальную сумму? Душевно рад, что Якубовича дела поправились и что он действует не как простой потребитель.

Прощайте… В знак получения письменной тетрадки скажите, что Барятинский занимается попрежнему греческим языком. Я не сомневаюсь в верности доставления, но все-таки хочется иметь убеждение, что дошло. Будьте все здоровы и вспоминайте иногда искренно вас любящего и уважающего И. П.

Пушкин простит, что я к нему особенно не пишу, – он знает меня хорошо и не взыщет с хворого бестолкового человека…

38. Е. П. Оболенскому

№ 6. 21 апреля 1840 г., [Туринск].

…Мне очень живо представил тебя Вадковский: я недавно получил от него письмо из Иркутска, в котором он говорит о свидании с тобой по возвращении с вод. Не повторяю слов его, щажу твою скромность, сам один наслаждаюсь ими и благословляю бога, соединившего нас неразрывными чувствами, понимая, как эта связь для меня усладительна. Извини, любезный друг, что невольно сказал больше, нежели хотел: со мной это часто бывает, когда думаю сердцем, – ты не удивишься…

Очень рад, что, наконец, Александр Лукич[163 - У Пущина – только инициалы имени-отчества А. Л. Кучевского.] отозвался из Тугутуя, – поздравь его и от меня на новоселье: понимаю, как тебе приятно получить его признательный голос и как ты радуешься его обзаведению. Насчет пособия, выдаваемого из казны, которого до этого времени ни он, ни другие не получают, я нисколько не удивляюсь, потому что и здесь оно выдается несколько месяцев по истечении года, за который следует. Странно, что деньги, необходимые для существования, не достигают своего назначения своевременно. Тяжело, любезный друг, подумать о многих из наших в финансовом отношении, а помочь теперь нет возможности; что бог даст вперед…

Ивашев обнимает тебя; ему, бедному, эти дни тяжелы грустным воспоминанием – она унесла с собой все земные радости. Не знаю, сказал ли я тебе, что мы с половины марта живем в новом его доме, который нас всех просторно помещает. У меня отдельные две большие комнаты, бываю один, когда хочу, и в семье, когда схожу вниз. Хозяева рады постояльцу, но этот последний не всегда приятный собеседник. Не знаю, буду ли в Туринске тем, что был прежде, – до сих пор все не то. Мне бы необходимо нужно было пользоваться советами Вольфа – верно бы, не так расхворался там. В ту же пору хоть бы и возвратиться в окрестности Иркутска: я писал об этом к Annette.

Прощай, любезный друг Оболенский, мильон раз тебя целую, больше, чем когда-нибудь. Продолжай любить меня попрежнему. Будь доволен неполным и неудовлетворительным моим письмом. Об соседях на западе нечего сказать особенного. Знаю только, что Беляевы уехали на Кавказ. Туда же просились Крюковы, Киреев и Фролов. Фонвизину отказано. – Крепко обнимаю тебя.

И. Пущин.

39. М. А. Фонвизину[164 - Публикуется впервые.]

28 апреля 1840 г., Туринск.

Опять к вам, добрый и почтенный Михаил Александрович, с просьбою. Податель этого листка здешний мещанин Кудашев привез в Тобольск рекрута-наемщика. Помогите ему сдать этого молодца: при сдаче обыкновенно встречаются затруднения и издержки. Нельзя ли вам отклонить первые, если они найдутся, и избавить его от последних или по крайней мере, сколько возможно, уменьшить. Я говорю, как вы можете представить, об издержках противузаконных. Этот честный и уважаемый человек сколотился деньгами, чтобы нанять молодца за своих детей, славнейших ребят. Купцы, у которых двое старших в приказчиках, дали ему их жалованье вперед – иначе он должен бы был скрепя сердце расстаться с одним из кровных. Поговорите с ним, он вам все объяснит лучше меня, и вы с удовольствием будете его слушать – он человек очень неглупый.

Не извиняюсь, что преследую вас разного рода поручениями; вы сами виноваты, что я без зазрения совести задаю вам хлопоты. Может быть, можно будет вам через тезку Якушкина избавить этого человека от всяких посторонних расходов. Словом сказать, сделать все, что придумаете лучшим; совершенно на вас полагаюсь и уверен, что дело Кудашева в хороших руках.

Вообразите, что на прошедшей почте получил от Спиридова новое странное поручение: теперь уже не зовет в Тобольск за благодарностию, а просит, чтобы мои родные взяли Гленова сына из Нарвы, где он в пансионе, и определили в кадетский корпус. Странно и довольно трудно!

Скажите, видели ли вы нового астраханского прокурора, доволен ли он своим назначением? Верно, они по старому знакомству погостили у вас в Тобольске.

От Тулинова вчера узнал, что Степан Михайлович, наконец, асессор и начальник отделения; это известие истинно порадовало меня – по крайней мере он несколько теперь оперится и не так будет ему опасен наш Штейнгейль.

Гаюс мне писал из Омска несколько слов; надеюсь, что он у вас поболтал, – большой оригинал мой толстый двоюродный племянник!

Посылаю вам записки Andryane – вы и Наталья Дмитриевна прочтете с наслаждением эту книгу – кажется, их у вас не было. Если успеете – с Кудашевым возвратите, – я хочу их еще послать в другие места. Бобрищев-Пушкин, верно, также охотно их пробежит.

Ивашев третьего дня через Тулинова просил вас выслать сюда его деньги, за исключением двухсот рублей, которые вы отдадите Кудашеву; они ему следуют по счету Ивашева с Басаргиным.

У Басаргина родился на второй день праздника сын, именем Александр, – следовательно, в полном смысле слова наследник. Малютка не совсем что-то здоров и вряд ли будет жив – она его недоносила. Грустное происшествие в нашем захолустье – причем все в том же однообразии, начиная с меня. Кажется, я здесь не уживусь и чуть ли не отправлюсь в обратный путь, на восток. Без всяких шуток надобно серьезно лечиться у Вольфа – что-то необыкновенное во мне происходит. Писал к сестре, не знаю, успеет ли она это устроить. Это нигде не может сделаться, как в Петербурге.

Все это между нами до поры до времени. В престранном я положении; что ни делал, никакого нет толку. Таким образом, жизнь – не жизнь.

Пора обнять вас крепко, дружески, почтенный Михаил Александрович, добрую Наталию Дмитриевну приветствуйте за меня, Пушкину пожмите руку. Желаю вам от искреннего сердца всего приятного.

Верный ваш И. П.

Все наши свидетельствуют вам дружеское почтение. Вы мне скажете словечко радостное с Кудашевым: ваше письмо мне всегда подарок.

Из Иркутска имел письмо от 25 марта – все по-старому, только Марья Казимировна поехала с женой Руперта лечиться от рюматизма на Туринские воды. Алексей Петрович живет в Жилкинской волости, в юрте; в городе не позволили остаться. Якубович ходил говеть в монастырь и взял с собой только мешок сухарей – узнаете ли в этом нашего драгуна? Он вообще там действует – задает обеды чиновникам и пр. и пр. Мне об этом говорит Вадковской.

40. И. Д. Якушкину[165 - Публикуется впервые. Это письмо – один из наиболее ярких образцов обширных посланий Пущина, отправлявшихся им иногда по нескольку в один день; оно занимает 20 страниц обычного почтового формата и содержит много сообщений, имеющихся в других письмах.]

28 мая 1840 г., Туринск.

…Анненковых видно иногда, – они живут гораздо тише, нежели в Петровском, никаких индейских историй нет; но вообще все это ужасная проза.

Басаргин больше всех хлопочет и устраивает свои дела. Женитьба его гораздо удачнее Сутгофа. Он доволен своим существованием – это главное его достоинство…

Не удивляюсь перемене фронта в Беляевых – это почти общая участь энтузиастов, как они: никогда нет благоразумной середины с похвальными порывами. На Петра я мало и прежде надеялся, досадно за Александра. Не худо, что вы им отпели проповедь – авось за Уралом будут сколько-нибудь пристойными представителями распадающейся нашей лавочки. Вообразите, что Киреев потому спешит на Кавказ, что туда отправились Беляевы. Кажется, это не из последних нервических припадков. Не могу представить себе Александра Крюкова с чашечкой – туда же стремящегося… Все это тоска…

В Урике я с Ф. Б. много толковал про вас – от него и Кар. Карловны получал конфиденции. Как-то у них идет дело с Жозефиной Адамовной, молодой супругой Александра? Много от нее ожидать нельзя для Нонушки. Она недурна собой, но довольно проста и, кажется, никогда наставницей не может быть…

Наш разъезд из тюрьмы в финансовом отношении был необыкновенно удачен: все нуждавшиеся в пособии получили по 1150 р. каждый. Знакомый вам казначей[166 - Казначей – сам Пущин, главный деятель в учрежденных декабристами артелях для помощи нуждающимся товарищам: Большой – для помощи в тюрьмах, Малой – для помощи вышедшим на поселение или семьям умерших.] удачно все устроил: все ахали, соберутся ли долги? Все было собрано к развязке, все получили наличными деньгами сполна, и сверх того осталось 2800 р., которые я отдал Сутгофу и Юшневскому на подъем, с тем чтобы они их выслали тем, которые из других разрядов не получили того, что наши ветераны. Недавно получил известие, что и это исполнено…

Свои дела устроил благодаря добрым родным, которые прислали маленький мильон на расплату вечно существующих долгов…

Вы узнаете меня, если вам скажу, что попрежнему хлопочу о журналах, – по моему настоянию мы составили компанию и получаем теперь кой-какие и политические и литературные листки. Вы смеетесь моей страсти к газетам и, верно, думаете, что мне все равно, как, бывало, прежде говаривали… Книгами мы не богаты – перечитываю старые; вообще мало занимаюсь, голова пуста. Нужно сильное потрясение, душа жаждет ощущений, все окружающее не пополняет ее, раздаются в ней элегические аккорды…

Бедный Борисов в плохих – Андрей бушует и уже раз его привозили в Верхнеудинск, чтобы оставить в больнице, но Петр опять выпросил и теперь сам со всеми прекратил сношения, ни к кому не пишет; я боюсь, чтобы это положение не подействовало и на него, чтобы он не пустил себе пули в лоб.

Андреевич в больнице под надзором; сначала пускали ходить, но он всякий день покупал мильон товаров и не платил денег. Должны были поставить сторожа… Первое слово Якова Максимовича в Удинске было, что мы его обокрали и разорили. Кажется, невозвратно потерян…

Верная моя Annette строит надежды на свадьбу наследника,[167 - Семьи декабристов надеялись, что в связи со свадьбами своей дочери Марии (1839) и сына Александра (1841) Николай I облегчит участь сосланных; их надежды были обмануты.] писала ко мне об этом с Гаюсом, моим родственником, который проехал в Омск по особым поручениям к Горчакову; сутки прожил у меня. Спасибо, что завернул: мы с ним наговорились досыта, но все мало – только раздражило это минутное свидание с человеком, который всех моих видел и в Паричах был у Михаилы…