Энциклопедия будущего

В целом ЛР устроен намного проще по сравнению с разумными роботами. В первую очередь благодаря статическим размерам – его делают сразу взрослым, ему не требуется расти. Однако он всё равно имеет исключительно сложное строение – и тела, и многомерных программ организации его поведения. Даже если рассматривать только его двигательную систему, та уже поражает воображение количеством входящих в неё элементов. Она состоит из сотен кибермышц, в каждой из кибермышц содержится огромное число кибернервов, позволяющих тонко контролировать её (кибермышцы) состояние, напряжение и целостность отдельно от остальных, обработкой сигналов кибернервов комплексно занимается специальный полуавтономный интеллектуальный блок управления, функционально чем-то схожий со спинным мозгом биологических созданий. Кроме сигналов от кибернервов этот блок так же нуждается в постоянном ширококанальном информационном обмене с основным ИИ, поставляющим ему набор разнообразных сигналов, получаемых через обработку визуальных данных, информации от вестибулярного сенсора, внутреннего гироскопа, сенсора вектора силы тяжести, сенсора движения и процессора анализа конфигурации мышц, который в свою очередь сам нуждается в информации от блока управления кибермышцами. Только так двигательной системе ЛР можно обеспечить естественность, пластику, динамику, координацию, устойчивость и уровень степеней свобод, близкие к человеческим. Из-за разброса параметров кибермышц изначально личный робот не умеет толком ни ходить ни взаимодействовать с предметами, и после сборки его обучают этому. Правда на обучение ему требуются не месяцы и годы, как разумным роботам, а часы – у него попросту запускается программа калибровки движений, и он, испытывая каждую из мышц, запоминает её характеристики, а так же параметры распределения масс частей своего тела и положение своего общего центра тяжести.

Далее слишком сильно в аспекты киберфизиологии ЛР мы углубляться не будем. Просто следует помнить, что она у него имеется и близка по параметрам к разумным роботам. К примеру, он может пить, а изредка и обязан это делать для пополнения внутренних запасов воды. Многие модели могу есть пищу людей, хотя для ЛР кажется нет в том вообще никакого смысла – у него отсутствует психика, он не получает положительных эмоций от процесса пищепотребления. Но порой его владельцы хотят разделять с ним все радости семейного быта, включая и трапезы. Он дышит, у него поддерживается строго человеческая температура тела. Ну и т.д. Что касается организации поведения, здесь ЛР представляется самым продвинутым роботом для общения из всей робототехники, прежде всего потому что обладает наиболее гибкими возможностями управляемой персонификации. У него сотни переключаемых личностей, множество различных характеров – надоел один, включи другой, наскучил и он, выбери третий. Не сравнить с разумными роботами, каждый их которых индивидуум в полном смысле этого слова – не настраиваемая единичная уникальная индивидуальность. Безусловно, в отличие от них ЛР всего лишь изображает личность, в действительности ей не являясь. Он играет роль личности, притворяется ей, мимикрирует под неё, надевает её маску. Тем не менее, делает он это искусно и умело, и неспециалистам трудно заметить разницу между ЛР с качественным искусственным интеллектом и истинными носителями сознания – разумным роботом или человеком. С виду ЛР выглядит абсолютно живым, осознано мыслящим, чувствующим. Наделён отличными способностями к эмоциональному взаимодействию. У него нет реальных эмоций, но он в состоянии безупречно их имитировать – чётко и точно распознаёт их по голосу, лицам, жестам и действиям людей и умеет выдавать в ответ неотличимую от естественной собственную псевдоэмоциональную реакцию, так же встраивая её во все компоненты своего поведения: в интонации голоса, в мимику, в жесты, в движения, в темп и амплитуду дыхания и т.д. Он хорошо анализирует речь и зачастую может логически выявить наличие в ней структуры шутки, юмора, иронии, насмешки, и соответственно отреагировать – улыбнуться, рассмеяться, обидеться. Так же в него неизменно заложены программы аналитической психологии – постепенно, за недели и месяцы, он «обсчитывает» персону, которой принадлежит, разбирая её «по полочкам», определяя тип её характера, регистрируя её личностные особенности, дабы в наилучшей степени приспособиться к хозяину, «притереться» к нему, стать для него идеальным объектом общения, понимающим суть его коммуникативных потребностей может даже лучше него самого, дающим ему ровно и именно то, что тому требуется.

Интеллектуальные возможности личного робота зависят от мощности установленного в него ИИ, и у подавляющего большинства моделей изрядны. Пусть его и называют неразумным, это всего лишь означает отсутствие самовосприятия, и не более того. Может показаться, что в сравнении с разумными роботами он достаточно ущербен, ведь в отличие от них он не способен к творческому мышлению, к генерации принципиально новых идей, к самостоятельной интерпретации незнакомых ему явлений, к выражению себя в искусстве. Однако ему это всё и не нужно. Его функции «техники для общения» не требуют ничего подобно. Зато у него нет законодательных ограничений в наращивании интеллектуальной мощности – было бы желание. Его аналитические возможности выше, и если у него достаточно данных для выполнения расчётов, он сделает правильные выводы. Он не нарушит логику вычислений эмоциональным отношением к операндам или личной заинтересованностью в определённом результате. Эта логика не будет «женской». С ним конечно особо не поговоришь на отвлечённо-философские темы, но потребность в подобных беседах у роботопользователя при взаимодействии с роботом вряд ли назовёшь самой насущной в нашей реальности. Впрочем и на философские темы ЛР изъясняться вполне по плечу, просто он будет озвучивать не свои мысли, а чужие из какого-нибудь доступного информационного ресурса, и не сможет уловить суть философствований собеседника – т.е. всерьёз дискутировать с ним затруднительно, но разговаривать «просто так» не проблема. Если же речь ведётся рядовая обычная и идёт о каких-то обыденных вещах вроде семейного быта или межличностных отношений, тут он вполне понятлив и сообразителен. В этих вопросах он ориентируется хорошо. Его нетрудно обучать новым операциям бытового характера, надо всего лишь показать ему, как их выполнять, или даже объяснить на словах – правда в последнем случае необходим определённый навык обращения с ИИ, умение излагать порядок действий строго логично и последовательно. Но обучать его почти не требуется. Это не разумный робот, он не «начинает с нуля», в него изначально очень много заложено. Его бесчисленные характеры и личности, его таланты и умения – всё это совершенствовалось, развивалось и выверялось сотни и сотни лет практики бытового использования робототехники, и в настоящий описываемому период ЛР, как и все прочие интеллектуальные механизмы, демонстрирует устойчивое, надёжное, адекватное бессбойное поведение.

Вследствие высокой сложности конструкции стоимость личного робота велика. Безусловно он несопоставимо дешевле своих разумных кибер собратьев, как минимум потому что не растёт, не снабжён умением взрослеть. Но и его цену не назовёшь копеечной, особенно если говорить о качественных моделях – тех что наиболее неотличимы от человека и внешне и поведением, в наибольшей степени воспроизводят человеческие физиологические механизмы, обладают максимально широкими возможностями регуляции параметров внешности и персонификации. И всё же он относительно доступен массовому потребителю – начиная со среднего социального слоя. Пусть для представителя среднего класса это и достаточно крупная покупка, из разряда требующих откладывать деньги месяцами и годами, главное здесь, она ему по средствам, вот в чём суть – если он поднапряжётся финансово, подэкономит, поотказывает себе в прочих затратных прихотях, он вполне сможет себе её позволить. При этом считается, будь разумный и личный робот близки по стоимости, покупатель всё равно предпочитал второго – внешне они одинаковы (одинаково похожи на людей), по поведению тоже так сразу не отличишь, только ЛР несоизмеримо проще в уходе, удобней в употреблении, приятнее в общении, многогранен в персонификации, и не требует заморачиваться выстраиванием дружеских отношений – таковые «прилагаются» к нему автоматически. Он «миленький». Лишь прикажи, он будет сиять для тебя счастьем, делиться с тобой радостью, дарить тебе любовь – и пусть всё это искусственное, ложное, но на вид совершенно настоящее. А разумный наоборот, сам нуждается в твоих заботе, тепле и любви. Личный робот необременителен. В конце концов, кому нужны натуральные чувства, пусть общается с людьми. Функция же робототехники заключена в служении человеку, а не в равенстве с ним. Поэтому часто так и говорят – личный робот служит объектом общения, а разумный выступает в качестве объекта общения. «Служит» здесь ключевое слово.

Для большинства обывателей способность личного робота осуществлять неотличимое от осознанного обогащённое эмоциональными и персонификационными оттенками живое общение является достаточным поводом относиться к нему на бытовом уровне, как к вполне разумному существу. Как правило, с ним ведут себя именно как к сознающим неживым объектом, предметом, с которым можно приятельски болтать или даже по-настоящему привязаться к нему, но которого тем не менее не проблема выключить, перенастроить, поменять ему личность, продать, выкинуть без всяких угрызений совести – потому что он только предмет. И в этом мудрость обывателя, так как личный робот и есть предмет. Но естественно, никакого сознания у него нет, есть лишь стандартный искусственный интеллект, запрограммированный имитировать сознательную деятельность.

Возможности персонификации личного робота

Личный робот – эта игрушка для взрослых, с которой никогда не скучно. Было бы желание играть. Она способна полностью удовлетворить потребности человека в общении, и не просто удовлетворить, но и расширить и обогатить их, одарит вас возможностью познакомиться с множеством самых разнообразных личностей, позволит прочувствовать каждую из них вживую, вы сможете повстречать кого угодно, сотни удивительных персонажей, имеющих собственную уникальную историю, строго в рамках которой они будут вести себя, превращая вашу обыденность в нескончаемое сказочное приключение. Только скажи, и перед вами предстанет фея, принцесса далёкой страны, ангел, отринувшая крылья и небо из неземной любви к вам (а то и не отринувшая, ведь бывают модели ЛР и с крыльями), юная ведьма, воительница, суперагент, или что-то более прозаическое – учёная, бизнес-леди, следователь, топ-модель, поэтесса, учительница, студентка и даже соседская девушка, с детства тайно влюблённая в вас, и т.д. до бесконечности. И фея, если вы её спросите, будет детально с чувством рассказывать вам о волшебном лесе, где родилась, ангел о небесной жизни и полётах, воительница о суровых походах и смертельных сражениях, ведьма о варке зелий и чёрном колдовстве. Они будут выверено, правдоподобно и ярко жить в своём образе сколь угодно долго, и фальши вы никогда не заметите и не почувствуете. Ещё большая управляемость, чем в выборе образа, доступна в настройке личностных черт ЛР. Он очень тонко регулируется по бескрайнему числу параметров, в его опционариуме (базе данных готовых комплексов настроек) хранятся сотни отработанных характеров, но можно и подправлять их вручную, и даже создавать с нуля оригинальные свои, правда неспециалисту это сложно из-за многогранности настроек и их взаимного влияния друг на друга. Но и уже имеющихся заложенных производителем характеров хватает, широта их вариаций выходит далеко за рамки привычных человеку стилей поведения, достигая крайних гротескных или идеалистически безупречных высот. Стоит только захотеть, и робот превратится, скажем, в несмышлёную миленькую глупышку, для которой уколоть пальчик – вселенская трагедия, повод для водопада горьких слёз и получения нежного утешения от хозяина-владельца. И вот после утешения она уже сияет счастьем и вновь готова радовать вас всем своим глупеньким невинным очарованием, а если вам лениво её утешать, достаточно приказать ей перестать плакать, и результат будет тот же. А хотите, один щелчок пальцев, и она уже высокоразвитая одухотворённая особа, полная моральных принципов, этических правил, праведных убеждений и внутренних противоречий, гордая, строгая, неприступная. Но прикажи ей, и эта крепость немедленно падёт. А ещё у личного робота настраиваемая идеальная внешность, и при желании можно даже привязать определённую личность к определённому облику. Единственный условный недостаток всего указанного разнообразия – стандартность. Лишь эксклюзивные сверхдорогие модели ЛР снабжают собственными уникальными типами личностей, характеров, готовых вариантов внешности. У бюджетной робототехники отработанные удачные настройки могут иметь возраст и в сотни лет, устанавливаться производителем в своих роботов веками, и набор их примерно одинаков у всех сходных моделей. Хочешь нового – обращайся к платным профессиональным дизайнерам, или мучайся с настройками сам, или ищи самопальный опционариум на форумах любителей. И всё же проблема эта – не такая уж и проблема. Выбор даже из стандартного столь широк, что редко может наскучить сразу весь, опять же ЛР «притирается» к хозяину, и базовое поведение каждого его характера трансформируется в некоторых пределах индивидуальным неповторимым образом.

За исключением разумных роботов, на конструкцию которых в силу их цивилизационной опасности законодательно наложено много технических ограничений, вся прочая техника свободна от конструкционных запретов. Ведь она не обладает собственной волей и значит не создаёт для человека, как вида, никаких конкурентных угроз. В частности это означает, личные роботы могут быть и бывают в том числе мужского пола и с мужским типом поведения. В данном тексте описывается более их женский вариант лишь по причине того, что в среднем роде говорить о них затруднительно, а сразу в двух родах неудобно. Безусловно, у женщин использование ЛР в качестве замены мужчине заметно менее распространено, но всё же не настолько, чтобы описание личного робота – мужчины потеряло смысл. Последний обладает всеми теми же достоинствами, что и женские разновидности – разнообразие личностей, характеров, внешности у него практически столь же широкое. Однако в целом он менее вариативен и правдоподобен в рамках естественного поведения, так как не может обладать некоторыми типичными для сильного пола чертами или регулируется в них очень узко. Например, мужчина в нормальном представлении должен быть ведущим, а не ведомым, должен проявлять инициативу в выстраивании отношений с женщиной, но это противоречит понятию робототехники в принципе, как призванных служить и подчиняться безынициативных устройств. Ещё ЛР-мужик не в праве быть физически агрессивным, даже минимально, даже в мелочах, пусть и с позволения или по непосредственному приказу своей владелицы. Совсем не воспринимается как лидер, как защитник, с кем надёжно. Это несколько обедняет, упрощает и искажает его образ, что компенсируется специально заложенными в него утончёнными и расширенными настройками псевдоэмоциональности, к которым женщина изначально гораздо более требовательна. Соотношение мужских и женских личных роботов, продаваемых суммарно по империи, приблизительно оценивается как один к пяти.

Основными персонообразующими компонентами ЛР являются легенда, индивидуальность, характер, и пол. Легенда – это псевдо биография, совокупность значимых «фактов жизни». В принципе она роботу не обязательна, это скорее эстетическое обрамление его личности. Индивидуальность есть набор (в теории сформированный соответственно легенде) базовых стремлений, желаний, знаний, убеждений, целей, страхов и т.п. Характер определяет эмоциональность, а так же особенности реакции на внешние события и межличностного взаимодействия. Ну а пол он и в Африке пол, он придаёт поведению выраженных гендерных черт. Кроме этого к персонообразующим принято относить ряд важных настроек ЛР. В частности, статус-лист, суперкоманды и опцию «реалистичной персонификации». Статус-лист задаёт список людей, с которыми у ЛР предполагаются хоть какие-то личные отношения. Скажем: «владелец», «друг владельца», «сосед владельца». Робот должен знать, кто есть кто, и кого ему надлежит слушаться, а кого нет. Статус владельца имеет множество подпараметров, среди которых при желании можно задать некие общие для всех легенд и характеров свойства межличностного взаимодействия – влюблён ли ЛР в сего гражданина, и если да, то насколько сильно, находит ли привлекательным, считает ли себя равным или подчинённым ему, уважает ли, боится ли, скучает ли при разлуке, доверяет или не доверяет, ведёт себя как друг, вторая половинка или невеста, и многое др. Суперкоманды обеспечивают управляемость ЛР вне его текущей модели поведения – изображает он обиду в ответ на вашу грубость, есть естественный путь помириться с ним – например вежливо попросить прощения, а есть командный – приказать ему снова стать жизнерадостным и простить вас. Суперкоманда – это либо действие, следующее за которым указание ЛР воспринимает как непререкаемый приказ, либо кодовая фраза. Скажем, действием может быть щелчок пальцами, а кодовой фразой на отмену обиды слова «милая, ну не сердись». Список суперкоманд формирует пользователь на своё усмотрение.

Что касается опции «реалистичной персонификации», это довольно интересная вещь, позволяющая значительно усилить глубину личностного реализма ЛР. Как правило после включения её нельзя отменить простыми средствами, требуется или обращаться в сервис-центр, или к производителю, или запускать процедуру отключения с обратным отсчётом, длящимся у разных моделей от недель до месяцев. Иными словами, её деактивация намеренно затруднена. И ещё она напрочь блокирует суперкоманды. Но главное её свойство всё же не в этом. Она наделяет ЛР полноценными псевдо самовосприятием и псевдо разумом, заставляя изображать из себя живого и мыслящего по максимуму. К примеру, под её действием он способен демонстрировать «осознание» своей искусственной природы, и даже может начать страдать от «осмысления» данного факта и появления у него сомнений в том, что он действительно жив и осознаёт. Его поведение приобретает безусловную естественность. Единственное, от чего он полностью защищён – от попыток суицида. Тут у него в программных модулях прописано жёсткое табу. Во всём остальном он становится полновесной псевдоличностью. Словно он подобен разумному роботу. Причём он даже «понимает» разницу между собой и разумным роботом. Среди представителей гуманитарной интеллигенции современности уже давно – многие века – относительно популярна философская теория об истинности подобия, гласящая: если одна сущность строго повторяет другую во всех её внешних проявлениях, она фактически ей и является, независимо от внутренней схожести. Ну или: мир именно таков, каким мы его видим. Потому что всё наблюдаемое нами лишь иллюзия, и у каждого она своя. Древние люди веками считали землю плоской, они рождались, жили и умирали, будучи уверены в этом, они не ведали иного, значит их мир был истинно плоский. Только человек осознаёт вселенную, не осознавай он её, не было бы вообще доказательств, что она существует, время не имело бы смысла, ведь его течение мы отмеряем по себе. Ну и т.д. Приложительно к реалистичной персонификации это будет звучать следующим образом: если робот ведёт себя на 100% как действительно живой и осознающий, есть все основания считать его живым и осознающим. С позиций людей негуманитарных взглядов звучит бредово, но с философией всегда так. Суть в том, что реалистично персонифицированный ЛР ни на миг не даёт усомниться в осознанности его действий и суждений, в истинности его чувств и переживаний. Вы отлично знаете – всё его поведение лишь ложь и притворство, но если вы скажете ему об этом, он расстроится или заплачет, он станет вести себя, словно страдает, и вы не сможете прекратить его страдания приказом, но сможете утешением и извинениями. И другого варианта просто нет. Да и фактически он не притворяется, он действует согласно программе, а программа заставляет его «расстраиваться», когда к нему проявляют грубость или бессердечие. Реалистичную персонификацию не назовёшь излишне популярной среди пользователей ЛР. Но есть у неё и ярые поклонники. Робота с ней уже затруднительно считать просто игрушкой. Он превращается в более-менее полноценный объект общения. А философские теории дают основания некоторым особенно ретивым ценителям взаимоотношений с ним верить, что так он становится по-настоящему жив. Правда научное сообщество подобные верования не разделяет. С научной точки зрения личный робот, какова бы ни была его персонификация, не может рассматриваться как техническая форма жизни.

Остаётся добавить, современный мир наводнён персональными приборами идентификации (см. раздел о ПИ). Многие из которых помимо распознавания людей прекрасно распознают и роботов. В частности легко отличают разумных роботов от всех прочих. Посему, сколь бы реалистично личный робот не притворялся разумным, никто не примет его за таковой. Пожалуй понимать это важно.

Отношение к личному роботу в обществе

Отношение имперского гражданского общества к ЛР, как к явлению, определённо лишено хоть какого-то положительного начала. В целом оно сдержано негативное и осуждающе неодобрительное. Причин, почему оно таково, масса, но пожалуй главная из них ровно та же, что указывается основным достоинством этой техники – способность полностью удовлетворить потребности человека в общении, особенно в самом близком – в романтическом и семейном его видах. Личный робот существует только для хозяина, заботится только о нём, смотрит на того, как на бога, всегда искусно изображает, что любит его, никогда не станет конфликтовать, злиться на него, никогда не бросит и не предаст. Чем не идиллия семейного бытия? Особенно в представлении мужчин. Быть богоподобным в глазах своей «половинки», чувствовать себя при ней непререкаемым авторитетом, писанным раскрасавцем и совершенным альфа самцом – это ли не квинтэссенция грёз мужского самолюбия? К тому же именно сильному полу замена живой подруги на робота очень упрощает жизнь. О живой девушке нужно заботиться, демонстрировать ей свою любовь, оказывать знаки внимания, тратить на неё чувства, время и деньги. Учитывать её интересы и желания, иногда ставя их на первое место в ущерб собственным. Нужно мириться с мыслью, что она в любой момент может тебя разлюбить, изменить тебе, променять на кого-то ещё. У неё скорее всего будет неидеальная внешность – а у ЛР та всегда идеальна, это всегда принцесса, супермодель. Плюс, не существует понятия измены девушке-машине, и мужчина в праве чувствовать себя абсолютно свободным. Фактически, для тех, кто ищет лёгкой жизни, робот – безальтернативный вариант. С ним дешевле, приятней и проще. По всем указанным причинам, привыкшим к его компании людям бывает нелегко снова перейти на нормальные межчеловеческое романтическое общение. Очень уж велика разница и для эго и для быта между романтикой с ним и с живым человеком. Таким образом, во-первых, ЛР является прямой непосредственной угрозой семейному укладу, семейным ценностям, способствует их деградации в обществе. Во-вторых, и сам владелец ЛР при длительной замене настоящих отношений подобной искусственной подделкой деградирует как личность. Он отвыкает общаться нормально, для него нормой становится быть непререкаемым, доминантным, чрезвычайно развиваются его эгоистичные наклонности и властолюбие, понижается способность к пониманию чувств других, к сочувствию и состраданию, усиливаются жестокость и жестокосердие. Иногда это даже приводит к возникновению так называемого «синдрома робовладельца» – когда человек переносит модель взаимодействия с роботом и на людей, начинает неадекватно требовать от них беспрекословного подчинения, и отсутствие такового провоцирует в нём недовольство, враждебность, гнев, а то и агрессию. Крайние случаи подобного расстройства, при которых робовладелец реально представляет угрозу для окружающих и нуждается в срочном принудительном психиатрическом лечении, встречаются относительно нечасто, но вот в лёгких формах, выражающихся в безосновательном позиционировании себя как лидера и авторитета для собеседников, и появлению раздражительности при игнорировании ими своих надуманных лидерства и авторитетности, оно среди роботопользователей вполне рядовая вещь. Ну и в качестве третьего негативного момента стоит указать фактор демографии. Тот, кто не имеет нормальной семьи, соответственно не имеет и детей.

Общество не игнорирует данные угрозы, компенсируя привлекательность бытового удобства персональной робототехники повышенным негативным отношением к ней вкупе с осуждением. Достаточно сказать, что владеть личным роботом отчасти противоречит понятиям общественной морали и считается умеренно постыдным. Как следствие, мечтающая о романтике молодёжь, люди с определённым уровнем культуры, воспитания, или с неким положением в обществе – начальники, политики, известные люди без ярлыка скандальности, и т.д. никогда не опустятся до его приобретения. И всякий, кто до оного опустился, никогда не станет излишне афишировать факт своих взаимоотношений с ним. Ну может кроме самых эпатажных личностей вроде чересчур эксцентричных поп и кино звёзд – тут бывает что угодно, вплоть до посещений «парой» официальных мероприятий и даже устраивания грандиозных свадеб – государство такой брачный союз не станет регистрировать, но запретить справлять его оно не в праве. На уровне официальной имперской власти так же много сделано для минимизации вредоносного влияния ЛР на общество. Прежде всего практикуется пропаганда семейных ценностей – и открытая, и скрытая, спрятанная внутри художественных произведений массовой культуры, преимущественно в книгах и фильмах. В старших классах в рамках школьного образования рассматриваются все социальные и индивидуальные опасности робовладения. Законодательно запрещена реклама личных роботов. Торговля ими подлежит отдельному (от всей прочей робототехники) лицензированию. При их продаже торговое предприятие обязано подробно ознакомить каждого покупателя со списком возможных негативных последствий подобного приобретения. Весьма высок государственный торговый налог, закладываемый в их стоимость. Банки не выдают кредиты на их покупку. Не допускается свободная перепродажа гражданами своих ЛР, сдача ЛР в прокат, в аренду. Затруднена (посредством налогообложения) торговля Б/У ЛР. Демонстративно выставленные напоказ отношения с роботом считаются антиобщественной деятельностью, пропагандой безнравственности, и могут повлечь санкции административного характера. Не караются слишком жёстко даже не самые законные акции, проводимые роботхейтерами – общественным движением, выступающим за полный запрет человекоподобной техники и призывающим к добровольному отказу от её использования (подробней о роботхейтерах см. отдельный посвящённый им раздел).

Для пущей наглядности попробуем рассмотреть обычную характерную бытовую ситуацию. Допустим, у вас есть личный робот, прекрасная собой шикарная барышня, и вы решили прогуляться с ней под ручку где-нибудь в общественном месте – хотя бы просто по улице. Современная реальность быстро отобьёт у вас охоту поступать так, слишком уж велика вероятность, что ваша прогулка не обойдётся без эксцессов. Прежде всего снова напомним о персональных приборах идентификации (см. раздел о ПИ), которые ныне есть у всякого, плюс «шикарная барышня» несомненно привлечёт к себе внимание. В результате каждый второй прохожий будет точно знать, что вы идёте с ЛР. На вас станут коситься, смотреть с осуждением или с ухмылками, сознательные граждане будут высказывать вам претензии, стыдить, особенно дамы, говорить о приличиях, а если вы попадёте на роботоненавистника или сильно озабоченного общественной моралью агрессивного гражданина, вам и по шее, есть вероятность, попытаются надавать. Но скорее всего к вам при первых конфликтах с окружающими просто подкатит полиция и заберёт в участок за нарушение общественного порядка. Ещё о вас пойдут слухи и сплетни, знакомые девушки начнут считать зазорным продолжать водить с вами знакомство. Ну и т.д. Посему частные робовладельцы держат своих ЛР в квартирах и практически никуда не выводят. Благо это не разумный робот, это просто бытовая техника, личный робот вполне «переживёт» домашнее заточение. Что касается тех, кто использует ЛР не в частном порядке и не для общения, а для работы, они не подвержены ни санкциям со стороны полиции, ни особому осуждению общественности (кроме истинных роботоненавистников), главное отличие тут – с роботом «для работы» никто не ходит под ручку, не «милуется», не выказывает демонстративно личные отношения (в силу их отсутствия). О том, в каких сферах деятельности ЛР задействуют, вы узнаете ниже.

Есть у личного робота пожалуй и некая положительная сторона. В империи чрезвычайно много людей – целых 2,5 триллиона, и не все из них умеют интегрироваться в социум, заводить дружеские и романтические связи. Кто-то сильно стесняется лиц иного пола, кто-то слишком не уверен в себе, кто-то истинно склонен к одиночеству и не может ужиться ни с кем. Процент их среди населения не так чтобы значителен, но извлеки его из 2,5 триллиона, и получатся миллионы минимум. Не очень счастливых индивидуумов. Робот для них хороший вариант обрести подобие семейного уюта и душевного равновесия. К тому же для патологически боящихся общения с противоположным полом или не имеющих опыта такого общения он отчасти помогает избавиться от страха и нажить опыт, то есть позволяет всё же постепенно наладить отношения и с живыми согражданами, даёт надежду со временем стать нормальным, завести нормальную семью. Известны случаи, когда психологи прописывали своим хронически одиноким пациентам купить себе ЛР. Именно как средство лечения – не от одиночества, но от неумения социализироваться. Конечно, настолько неординарная терапевтическая метода пожалуй экстремальна и имеет шанс нанеси вред – от синдрома робовладельца до роботозависимости. Но имеется шанс и на противоположное – робот есть робот, как бы он ни был персонифицирован, какой яркой не была бы его игра в чувства, люди понимают, что это игра, и в конце концов практически всегда начинают хотеть большего, настоящего. Вырастают из отношений с ЛР, перерастают их. У человеческого существа есть особые потребности сердца – заботиться о ком-то, направлять на кого-то свою привязанность, делиться радостями и печалями, чувствовать свою нужность. С роботом всё это не имеет смысла. Он закроет ваши потребности получать чужую любовь извне, но не даст вам полноценно растрачивать вашу любовь. На него её тратить глупо, ведь он просто машина.

В настоящее описываемому время распространённость личных роботов соответствует цифре примерно в один экземпляр на 350 совершеннолетних жителей империи, проще говоря 0,3% взрослого населения являются их обладателями. При этом для большинства владельцев ЛР только игрушка, активируемая время от времени, и лишь 5-7 % из них используют его как действительно постоянную замену живому близкому человеку.

О любви к роботам

Говоря о межличностных отношениях человека и личного робота нельзя обойти стороной и тему любви. Здесь сама собой сразу напрашивается сравнительная аналогия с взрослым разумным роботом в силу его высокой схожести с ЛР. Оба они выглядят как люди, ведут себя как люди, оба предназначены быть объектами общения. Разница в том, что разумный робот всё-таки индивидуум и осмысленно мыслящее существо, причисляемое к техническим формам жизни. Он наделён эмоциями и восприятием, он чувствует, пускай и неизвестно насколько близко к живым созданьям. К тому же обитает в среде миллионеров и миллиардеров, и для обычных смертных недоступен и загадочен. Тогда как ЛР, все знают, ничего не чувствует, а только изображает чувства, он просто бытовой технический агрегат, действующий согласно установленной программе, которую в любой момент можно поменять или перенастроить. Посему если любовь к разумному роботу воспринимается гражданами скорее как чудачество, как персональное дело каждого, куда другие не вмешиваются, и в целом даже окружена неким романтическим ореолом, любовь к ЛР – для всех это очевидная патология, это болезнь, требующая срочных мер по её излечению, иначе человека будут считать не более чем идиотом. Казалось бы, вышесказанное автоматически должно сводить проблему сердечного увлечения «бытовыми агрегатами» на ноль. Раз уж это и глупо, и выставляет в глупом свете в глазах окружающих. Однако факт остаётся фактом – согласно статистике случаи влюблённости в личного робота наблюдаются в мире с устойчивой регулярностью и частотой. Считается, виной всему наши подсознание и рефлексы. Разумом люди прекрасно осознают искусственную природу ЛР. Но внешне тот выглядит как абсолютно нормальный человек, к примеру, как обычная девушка (только она умопомрачительно прекрасна и безупречно совершенна). В результате на уровне инстинктов всякий воспринимает её именно девушкой. Инстинктам неизвестно понятие «робот». Они созданы сотнями тысяч и миллионами лет эволюции, во времена, когда не только роботов, но и цивилизации ещё не было. Они видят перед собой девушку и выдают стандартную реакцию на неё. Мало того, если у такой «девушки» активирована функция влюблённости, она начинает всем своим существом демонстрировать амурные чувства, направляя их на владельца – счастливая улыбка, нежный взгляд, мягкие наполненные тёплыми интонациями тембры голоса, и т.д. и т.п. Всё это очень легко может запустить у человека соответствующие механизмы психики, спровоцировав его на ответную уже вполне настоящую любовь.

Беда в том, что у робота любовь слишком «чистая» – в смысле концентрированная, бескорыстная и преданная, выглядящая чистой, он сосредоточен только на владельце, но не на себе. Когда он обрушит на вас всю эту свою силу «чувств», вашему сердцу мало не покажется. Не секрет что многим влюблённым нравится ощущать чужую любовь к себе, но не отдавать свою, себя они позиционируют центром, который партнёр обязан одаривать нежностью, вниманием и заботой. У всякого есть эгоизм в той или иной степени, любовь двух эгоцентричных людей это борьба двух эгоизмов. Робот переворачивает здесь всё с ног на голову, ведь у него нет эгоизма. Он дарит, и ему ничего не надо взамен. Как следствие, отношения обретают черты абсолютной искренности и доверительности. Отсюда появляется вероятность глубоко пробиться в ваши инстинкты, преодолеть все ваши защитные барьеры и механизмы, и запустить у вас истинную безграничную любовь. Порой молодые люди, да и немолодые тоже, принимающие за влюблённость влечение к противоположному полу и связанные с этим волнительность, радость, воодушевление и т.д. не понимают, что бывает и иначе. Гораздо сильнее и безальтернативнее. Тут уже не получится «сегодня люблю одного, завтра другого», не выйдет просто взять и разлюбить. Может быть так, что когда ваш объект любви не с вами, у вас внутри всё реально болит, душа болит нестерпимо, а когда он рядом, вас накрывает безмерным счастьем. Вне зависимости от вашего желания, или даже наперекор ему. И подобная интенсивность чувств иногда сохраняется годы. Именно абсолютные доверие и искренность тут основные ингредиенты. Человек это тот же робот, биологическая машина, запустятся у него в ответ на внешние условия самые сильные и глубинные механизмы любви, и так просто их уже не отключишь, не нейтрализуешь, и им как бы всё равно, отчего они запустились, они же механизмы, они не осознают и не поддаются осознанному управлению. Разум определённо влияет на их запуск, но не даёт гарантий ни от чего. Потому что подсознание сильнее разума и у него свои резоны. Тут ещё надо помнить, робовладелец нередко человек без перспектив на личном фронте, хронически одинокий, «изголодавшийся» по чувствам, его сердце так и ждёт, кому бы себя отдать, лишь бы не быть более одному. Оно как сжатая пружина, способная выстрелить любовью от любого соприкосновения с другой душой. Или псевдо душой. По рассказам психологов, когда некто, не пользующийся «спросом» у противоположного пола, впервые сталкивается с личным роботом, очень часто он плачет от «эмоционального шока». Не только какой-нибудь чудаковатый ботан, слишком стеснительный, чтобы ухлёстывать за дамами, или инфантильный повеса, проведший всю юность в видеоиграх, но и брутальный зек, надолго угодивший за решётку подростком и потому не имеющий опыта общения с барышнями, купив себе ЛР с большой долей вероятности в тот же день будут рыдать. Их непривычные к женским чарам сердца его поддельная, но столь реалистичная безбрежная нежность голоса и улыбок «пробивает» до основания. Вот такая у него сила воздействия.

В общем, пусть для некоторых это звучит смешно, любовь робота штука опасная. Владельцам ЛР рекомендуют внимательно прислушиваться к своим ощущениям и при возникновении первых намёков на настоящие чувства к механическому созданию немедленно поменять ему как минимум личность и внешность, а лучше заодно и характер, и на время отключить его. Отключение считается одним из самых эффективных способов поставить свою увлечённость сердца «на паузу». В психологии данное явление называется «фазовой привязанностью». Пока робот функционирует, подсознание воспринимает его как живого и генерирует к нему соответствующий набор чувств. Как только он выключен, он немедленно начинает ассоциироваться с предметом и всякие чувства к нему пропадают до следующего его включения – чувства как бы на время приостанавливаются, засыпают. Правда только если они ещё недостаточно сильны. В запущенных формах любви к роботу людям требуется специализированная психологическая помощь, курс реабилитации и полный отказ от продолжения общения с персональной робототехникой. Впрочем, если их всё устраивает, они могут и ничего не делать. Просто это негативно повлияет на их дальнейшую судьбу – скорее всего у них никогда уже не будет настоящей семьи и сомнителен их карьерный успех, так как их начнут считать странными, если не глупыми. Нельзя не отметить, далеко не все способны полюбить робота. Это зависит от индивидуальных особенностей характера и интеллекта человека. Интеллект вообще играет важную роль в величине всех отрицательных последствий от владения ЛР. Чем он выше, тем подсознательно заметнее его обладателю искусственная природа кибернетической псевдо персоны. Но это не даёт ему гарантию иммунитета от возникновения любви к ней, как и не делает ЛР «игрушкой для тупых» – скорее это означает, что более интеллектуальный хозяин обычно меньше привязан к своему роботу и легче может перешагнуть через свои чувства, если те всё же возникли.

Кстати, тем, кто хочет максимально снизить потенциал опасности личного робота, нужно всего лишь не активировать у него функцию влюблённости. Будучи равнодушно нейтрален или дружески приветлив без всякой романтики, он гораздо менее провоцирует сердца людей на истинную любовь.

Альтернативные способы применения личного робота

Помимо основного назначения – служить объектом общения, личный робот может выступать и в других качествах благодаря своим продвинутым свойствам человекоподобия. Если говорить о частном домашнем применении, бывает люди используют его как вспомогательную няню. Следить за ребёнком в полной мере ему вряд ли доверят, во всяком случае если в нём изначально такая функция не предусмотрена производителем, но ничто не мешает загружать его культурно-образовательными задачами – чтобы он читал малышу сказки, причём живо, в лицах, как натуральному человеку ни за что не смочь, помогал освоить счёт, буквы, визуальные символы и т.д. Так у няни, или у матери, если няни нет, высвобождается больше времени для каких-то иных дел, а ребёнок всегда занят чем-то интересным, он постоянно в контакте с, условно говоря, взрослым, что позволяет ему лучше и быстрей развиваться. Единственный недостаток – дитя может слишком привязаться к бездушному механизму. Но это решаемо: частой сменой персонификации и внешности робота, его выключением. Нужно просто периодически напоминать малышу, что робоняня – служебный агрегат, что по правде она неживая. Иногда люди покупают себе ЛР для целей, не связанных с общением, чисто для психологической разрядки. Тем, кто страдает от хронического стресса из-за работы, бывает даже рекомендуют, сколь неприглядно бы это не выглядело со стороны, например, снабдить робота внешностью начальника, и регулярным нанесением ему побоев остужать своё внутреннее эмоциональное напряжение. Нельзя сказать, что такая форма эксплуатации ЛР распространена, но как явление она известна.

Относительно широк спрос на личного робота и в некоторых отдельных видах трудовой деятельности. Есть сферы труда, где он практически незаменим. Существуют специальные театральные его модели, заточенные изображать персонажей на сцене. Это позволяет режиссеру добиться именно такой игры, какой он хочет, без всяких личных видений и выкрутасов актёров, без необходимости платить огромные деньги «звёздам». Не все театры практикуют подобное, человек способен к импровизации, а робот нет, человек часто более тонко вживается в роль и придаёт ей глубины своими характером и опытом. Но и у роботов есть свои преимущества. В общем, в театрах и киноиндустрии они весьма востребованы. Ещё благодаря совершенной внешности они пользуются высоким спросом в рекламе, шоу-бизнесе и клубном бизнесе. Особые их модели с расширенными возможностями по пластике и координации – отличные танцоры, «зажигающие» в ночных клубах, на подтанцовках у рок и поп-звёзд, и даже на частных вечерниках. Бывают роботы-акробаты и жонглёры, роботы-клоуны, роботы-тамады, роботы-старички – посажённые отцы и матери на свадьбах, так как традиция свадеб во многих культурах настоящего описываемому времени требует присутствия внешне состаренных людей, представляющих прошлые поколения, а реальных стариков днём с огнём не сыщешь из-за широкой доступности средств омоложения (см. раздел о продолжительности жизни). Личный робот не просто может иметь внешность старика, он безупречно сыграет того во всём, от жестов и стариковской походки до тембров голоса. Наём высококлассного актёра-человека, способного изобразить старость не хуже, обойдётся гораздо дороже. В некоторых больницах практикуется применение ЛР в качестве «прекрасных сестёр» – робот-медсестра в виде жизнерадостной ослепительно красивой юной особы ходит по палатам и посредством тёплой улыбки и добрых искренних интонаций голоса вселяет в больных оптимизм и желание жить, делится с ними своей псевдо жизнерадостностью. Встречаются роботы-продавцы в магазинах (особенно в детских отделах, в образе пирата, феи и т.д.), консультанты, прислуга, сиделки, ведущие концертов, секретари. И др. А вот на использование ЛР для дефиле фактически наложено табу. Хотя казалось бы они для этого идеальны. В индустрии моды они под негласным запертом (см. подраздел о моде раздела о внешнем виде). В целом использование ЛР для работы назвать масштабным затруднительно, чему есть три причины: профсоюзы, общественное мнение и роботхейтеры. Профсоюзы традиционно вступают за ограничение замещения людей в труде кибер существами, общественность, как мы уже говорили, недолюбливает данные человекоподобные машины, пусть более как объекты общения, чем как конкурентов за рабочие места, и всё же негатив отчасти просачивается и в сферу трудового их применения. Роботхейтеры – отдельная история, вот уж кого они ненавидят по-настоящему, пуще всего, сильнее, чем любую другую робототехнику, это именно личных роботов. Подробности см. в разделе о роботхейтерах.

В отличие от домашнего применения, где у ЛР востребована максимальная схожесть с людьми во всём чём можно, в бизнесе часто используются и совсем выхолощенные упрощённые предельно удешевлённые их модели, отличающиеся не только практически полным отсутствием механизмов физиологии и низкой управляемостью внешности и персонификации, но и убогой двигательной системой, состоящей из очень малого числа мышц, что лишает искусственных «людей» всякого намёка на человеческую грацию, позволяя им делать лишь самые простые перемещения и движения с пониженными координацией и скоростью. Таких и личными-то называть зазорно, звучит чересчур громко, и всё же они считаются личными, относятся к классу личных роботов, так как сохраняют внешне полное человекоподобие. Их задействуют в качестве рекламных консультантов, манекенов-демонстраторов одежды в магазинах, зазывал в разные заведения и т.д., то есть там, где рабочие функции достаточно просты, а общение с людьми тет-а-тет не предполагает чрезмерно глубокого межличностного контакта или вовсе не требуется. Существуют и модели супер-роботов – с расширенными координацией, двигательными функциями, силой, скоростью, оснащенные улучшенными сенсорами, позволяющими видеть в темноте, слышать ультразвуки, и т.п. Иногда иные эксцентричные миллионеры используют их как телохранителей. Ходят слухи, что спецслужбы империи и отделы служб безопасности мегакорпораций имеют на вооружении боевые модели личных роботов – ещё более могучие, умелые и неотличимые от человека устройства, применяемые при необходимости для осуществления шпионажа, диверсий и даже убийств. Однако мы пожалуй выразим серьёзные сомнения на этот счёт. Наличие у населения ПИ (приборов идентификации) обессмысливает человекоподобного робота для подобной деятельности, он слишком дорог в сравнении с другими видами робототехники, а преимуществ в данном случае почти никаких не даёт.

Раздел 23. Роботхейтеры

Роботхейтеры

Роботхейтеры (или, иначе, роботоненавистники) – это неформальное общественное движение, выступающее прежде всего за полный запрет человекоподобных роботов, как социально и цивилизационно опасного явления. Так же уделяют много внимания и другим вопросам, в той или иной мере связанными с робототехникой и техническими формами жизни, например сотрудничают с профсоюзами в борьбе за минимизацию практики замещения людей на рабочем месте роботами или фантомами (фантом – виртуальное псевдоразумное существо, обитающее в виртуальном мире, равноценен по умственным способностям разумному роботу и человеку, используется в качестве дешёвой интеллектуальной и офисной рабочей силы, считается технической формой жизни, подробней см. раздел о фантомах), а так же ратуют за усиление возрастных и медицинских ограничений на пребывание граждан в виртуальных средах. Роботхейтеры – не политическая сила, у них нет своих представителей во власти, лоббистов в парламенте и т.д., это нечто сродни спонтанному межлюдскому объединению, консолидирующему всех неравнодушных к проблеме взаимоотношений человеческого социума с роботами. Их основное «оружие» – демонстрации, акции волеизъявления, агитация и показательные провокационные деяния, привлекающие внимание общества.

Приверженцев роботхейтерства принято подразделять на пассивных, умеренных, активных и радикальных. Пассивный роботхейтер – это человек, в меру сочувствующий роботоненавистникам, признающий их идеи как минимум частично правильными и готовый время от времени присоединятся к их акциям протеста и демонстрациям, чтобы обозначить свою гражданскую позицию, а заодно нескучно провести время. Умеренный – тот, кто состоит в местной роботхейтерской организации на постоянной основе, платит какие-то членские взносы, участвует во всех законных акциях как добровольно обязанный. Активными называют роботхейтеров, действия которых не ограничиваются простыми акциями протеста, порой выходят за рамки закона, квалифицируясь мелкими и средними административными или уголовными правонарушениями. Эти уже реально роботоненавистники, они вкладывают эмоции в своё отношение к роботам, чувствуют неприятие к ним, и готовы давать выход оному словом и делом. Ну а радикал – совсем уже безбашенный лютый поборник ненависти, мстящий как механическим созданьям, так и обществу, их породившему, преступления для него норма, встречаются среди них и террористы, способные действовать масштабно и кроваво.

Легко догадаться, большинство современных роботхейтеров – пассивные. Это типичные диванные граждане, которые порой находят необходимым выразить свою гражданскую позицию. На разных планетах число их составляет в среднем от 0,3 до 4% населения. В основном их неприязнь к робототехнике лежит в плоскости трудовой конкуренции, они не против роботов вообще, но не очень счастливы, когда те вытесняют их с рабочих мест. Следует только помнить, транспортная мобильность ныне весьма высока (см. раздел о транспорте), что означает, даже 0,3% населения – большая сила, так как люди не изолированы друг от друга житием в разных городах, могут съезжаться отовсюду в конкретное место на планете, дабы помитинговать всей массой. А вот радикалов среди роботхейтеров, вполне очевидно, очень мало. О радикалах мы поговорим отдельно в одном из подразделов ниже. По сути радикал обычный преступник, зацикленный на недобрых чувствах к роботам. Костяк же роботхейтеров составляют умеренные их представители. Не вследствие численности, а благодаря организованности и наличию желания отстаивать свои взгляды. Их не настолько много, чтобы измерять процентами от населения, но и не настолько мало, чтобы считать чем-то несущественным. Они всегда есть и всегда деятельны, они заметны среди сходных общественных организаций, к примеру, не менее, чем разнообразные «зелёные» движения. Что касается активных роботхейтеров, сказать что-то определённое насчёт их количества затруднительно. Они без сомнений значительно уступают в этом плане умеренным собратьям, но вот насколько конкретно… Где-то их больше, чем в иных местах, где-то меньше, в периоды ухудшения в империи социально-экономических условий их ряды неизменно ширятся, в хорошие стабильные времена редеют, на бедных планетах (с отсталой экономикой) они многочисленнее, зато на богатых у них выше финансовые возможности, ведь к роботхейтерам примыкают не только малообеспеченные, но и, бывает, незнающие чем занять себя состоятельные граждане. Роботоненавистничество – прежде всего идея, и как идея она всегда находит своих сторонников.

Фактически мы можем говорить, что пассивный роботхейтер – это простой обыватель, слегка недовольный условиями бытия из-за излишнего засилья окружающего мира робототехникой, умеренный – добропорядочный идейный роботоненавистник, действующий по велению сердца во благо общества, а всё что после умеренных – активные и радикальные течения – лежат уже в сфере асоциального и откровенно криминального, вроде бы они тоже «за благо общества», но пользуются такими методами, которые провоцируют в социуме негатив. Не даром даже активных своих единомышленников носители пассивных и умеренных взглядов недолюбливают и относятся как к отморозкам, позорящим и дискредитирующим роботхейтерское движение. Активные роботхейтеры способны, к примеру, устроить расправу над роботами, а иногда и над их владельцами – речь идёт не об убийстве последних, но о физическом унижении или серьёзных побоях. Или пробраться на предприятие и учинить диверсию над всеми имеющимися там робототехническими устройствами. Или облить мэра города нечистотами на некоем публичном мероприятии, если оный мэр поспособствовал замене части работников муниципальных служб искусственным персоналом ради экономии. Они приверженцы роботоненавистничества по духу, а не по названию, они не терпят сложившееся положение вещей, не мирятся с позицией большинства, считая её не то чтобы неправильной, а скорее неприемлемой для себя. Пожалуй можно сказать, они ставят себя выше общества. Поэтому люди их не очень любят, но тем они и привлекательны для некоторых – принадлежность к подобной братии всегда дарит подкреплённое идейно ощущение превосходства над толпой.

Более всего роботхейтеры определяют себя принципиальными ненавистниками личных роботов (см. раздел о личных роботах). Причин чему три. Первая – указанные машины способны вытеснять человека из отношений с любимой/любимым, то есть вторгаются в самую чувствительную для эмоций сферу. Вторая – владение ими считается отчасти противоречащим моральным устоям, что даёт формальный повод для «праведной» ненависти, оправдывает её борьбой за сохранение культуры возвышенных нравственных идеалов. Ну и третья – историческая. Роботхейтерство, как явление, собственно и возникло в противовес личным роботам. Оно зародилось в древности в эпоху начала роботобумов, когда рукотворные «вторые половинки» стали вдруг доступны по цене широким массам, и ни у общества ни у властей ещё не было представления об угрозах, от них исходящих. Именно в очагах наибольшего распространения личных роботов – зонах роботобума – и появились первые спонтанные объединения людей, противодействующих подмене робототехническими изделиями человеческого общения, обращающих внимание сограждан на её (подмены) разрушительность и вредоносность. С тех пор и доныне демонстрацию нетерпимости к человекоподобным роботам традиционно называют основой деятельности роботхейтеров. Остальным они занялись скорее из прагматики – со временем, впитав в себя все возможные проблемы отношений между людьми и техникой, их движение смогло многократно повысить свою значимость и влияние. Это был объективный неизбежный процесс, обусловленный стремлением обрести силу. Например вопрос ограничения замещения человека в труде роботами и фантомами всегда остро волновал низшие социальные слои, простых работяг. Объявив его одним из своих приоритетов, роботоненавистнические организации сразу в разы увеличились по численности, стали пользоваться заметно более широкой поддержкой и авторитетом у населения. И всё же истинный роботхейтер – тот, кто ненавидит именно кибер существа, притворяющиеся людьми, хочет избавить мир от них. Пусть изначальная философия роботхейтерства постепенно изменилась, подстроившись под обстоятельства, отношение к личным роботам остаётся её стрежневым основополагающим базисом, волнующим умы и сердца её принципиальных и потенциальных сторонников.

Что до персональных, имеющих отношение не к философии но к сфере чувств, предпочтений ненависти граждан, участвующих в движении роботхейтеров или сочувствующих ему, согласно статистическим исследованиям оные сильно зависят от социальной принадлежности. Малообеспеченные слои населения прежде всего озабочены потерей рабочих мест из-за служебных роботов, представители среднего класса более уделяют внимание вредоносному влиянию личных роботов на индивидуума и общество, высшую же социальную прослойку традиционно волнуют моральные аспекты владения разумными роботами. Фантомы остаются несколько в стороне от приоритетных объектов неприятия роботоненавистников, активные и радикальные роботхейтеры и к ним относятся с большой нелюбовью, но всё же не как к главному своему врагу, умеренные же с пассивными и вовсе особо не акцентируют на них внимание. Дело в том, что фантомы виртуальные существа, у них нет физического тела, они где-то там, в компьютерном зазеркалье, да и имеются не на каждой планете (см. раздел о фантомах), потому их трудовая конкуренция с людьми не столь выражена, они почти не отнимают рабочих мест у неквалифицированных и слабо-квалифицированных лиц, и на романтическом поприще тоже практически никак не конкурируют с Homo Sapiens. К тому же без них в виртуальных средах современнику описываемого периода (на планетах, где фантомы есть) наверное было бы скучновато.

Следует подчеркнуть, роботхейтеры, в том числе и активные, и радикальные, вовсе не агитируют за запрет всей робототехники вообще, и сами в быту охотно пользуются ей. Они выступают за полный запрет лишь человекоподобных роботов – и личных, и разумных, и с заметно меньшим пылом требуют запрета фантомов. Все остальные интеллектуальные устройства они призывают не запрещать, но ограничивать в трудовом использовании, особенно там, где нет существенного экономического эффекта от замены людей машинами. Что касается роботов-животных (см. раздел о домашних роботах), тут роботоненавистники практически вообще не проявляют никакой активности, так как не видят в тех угрозы. Да, говорят они, лучше держать настоящих животных вместо фальшивых рукотворных. Но говорят это редко и без энтузиазма, можно сказать просто в силу поддержания образа борцов с механическими существами. Фактов осуществления ими актов агрессии к робо-животным практически не наблюдается. В целом роботхейтерство считается в обществе полезным и даже в какой-то мере общественно значимым явлением, простой умеренный участник этого движения в представлении обывателя – человек с высокой гражданской ответственностью, не ленящийся выказывать свою гражданскую позицию. Впрочем, не все согласны с такой позицией, не все её разделяют, кто-то не готов отказаться от личных роботов, кто-то сочувствует разумным, для кого-то фантомы и служебные роботы слишком важны в бизнесе, кому-то просто всё равно, некоторые небезосновательно полагают, что организованное роботоненавистничество не более чем один из инструментов конкурентной борьбы в деловом мире, да и активные и радикальные «роботоборцы» заметно подпортили имидж всему роботхейтерскому сообществу, для многих оно ассоциируется с чем-то грязноватым неприличным, чего следует сторониться.

Существует и противоположное роботхейтерам движение так называемых робофилов, делящееся на несколько ветвей, одна из которых призывает официально признать разумных роботов истинными носителями разума и наделить гражданскими правами и свободами, другая настаивает, что в романтических отношениях с личным роботом нет ничего аморального и предрассудительного, третья пропагандирует определить фантомов полноценными имперскими гражданами и агитирует за расширение всех форм межвидового общения людей с ними. Правда по организованности и массовости робофилам далеко до претензии на значимую силу. Иными словами, они довольно малочисленны, даже если суммировать членов их организаций всех ветвей, цифра в масштабах империи выйдет несерьёзной. Их идеи не находят широкой поддержки и понимания у общественности. Тем не менее и они играют некую роль в выстраивании взаимоотношений между людьми и роботами.

Организации и группировки

Основу движения роботхейтеров на любой из планет составляют официально зарегистрированные в госорганах организации. Что примечательно, каждая такая организация на поверку оказывается имеющей все признаки бизнес-структуры. У всякой из них есть собственное руководство, чёткая иерархия внутриорганизационных отношений, свой устав, своя стратегия, строго определённые цели и задачи. Но главное, всякая неизменно располагает источниками финансирования, и как минимум для её высокоранговых функционеров работа в ней – а иначе и не назовёшь их деятельность в рамках организации – служит основным источником дохода. О подобных деятелях есть все основания говорить как о профессиональных роботхейтерах. Таким образом, когда-то спонтанное межлюдское объединение, коим в иные времена было роботхейтерство, ныне не такое уж и спонтанное, есть те, кто прибрал его к рукам и зарабатывает на нём. Удивляться тут нечему, умные всегда эксплуатируют идеалистов, небезызвестные «зелёные», защитнички природы, тоже издревле во всю занимаются бизнесом, а вкупе с ним ещё и политикой. И никого это не смущает и не отталкивает. Роботхейтеры в политику не лезут, не их профиль, они сохранили статус общественного движения, в остальном же… Они инструмент давления на социум и на деловые круги, а раз есть инструмент, всегда найдутся те, кто захочет им воспользоваться, и будет согласен платить за пользование, привлекая в их ряды не самых идейных, но самых сметливых роботоненавистников. Впрочем, с деньгами не только функционерам организации хорошо, самой организации тоже живётся вольготней, её возможности растут, да и иначе руководящей верхушке пришлось бы трудиться «на стороне», а роботоненавистничеству уделять время лишь в качестве хобби. Так что нельзя искать здесь исключительно негативную подоплёку. Это взаимовыгодное сосуществование жадности с идеологией. Но заложен в нём и определённый негатив, всякая лживость отпугивает наиболее принципиальных личностей. Не раз в прессе ходили слухи, что некоторые из роботхейтерских организаций финансируются напрямую самими производителями роботов, чтобы натравливать тех на своих конкурентов. Правда обычно все подобные откровения в СМИ очень быстро сходят на нет. Слишком дискредитировать роботхейтеров, как движение, никому не выгодно, так как в целом оно, как мы уже говорили, считается общественно полезным. К тому же пресса всегда тесно связана с политикой, а политики предпочитают не ссориться с роботоненавистниками, и редко идут на демонстративное противодействие им. Ведь последние – тот же избиратель, только они неплохо организованы, и конфликт с ними не сулит никаких дивидендов на выборах, да и цели их нельзя объявить дурными, электорат этого не поймёт. В основном политики предпочитают сохранять в отношениях с роботхейтерами нейтралитет, а местные власти часто смотрят на их не самые законные нарушающие общественный порядок акции сквозь пальцы, правда лишь до тех пор, пока оные акции особо не раздражают прочее население.

Сколько на одной планете может быть разных организаций роботхейтеров, какой-то выраженной общей тенденции нет. Где-то присутствует единственная объединённая, где-то две-три крупных, где-то их много маленьких, соперничающих и умеренно конфликтующих друг с другом. Бывает, одна из не самых больших вдруг обретает силу и авторитет, и постепенно прибирает к ногтю остальные, поглощает их, бывает наоборот, даже очень крупная распадается на две, и после может произойти ещё более мелкое дробление. Тут многое зависит от наличия ярких лидеров, способных увлечь за собой эмоциональной убедительной риторикой либо чёткой осмысленной стратегией. Появляется подобный персонаж, вокруг него начинается консолидация, организация растёт, не удаётся ему взять в свои руки бразды правления, захватить главенство (а как мы понимаем, именно тот кто «у руля» основной функционер, он зарабатывает больше всех, тогда как рядовые члены организации ещё и оплачивают своё пребывание в ней членскими взносами, то есть главенство – кормушка, от которой сам никто не отказывается, но обязательно будет бороться за её сохранение), и он откалывает часть сподвижников, уводя за собой, и начинает действовать самостоятельно. Исчезает талантливый лидер – велика вероятность, что организация измельчает, начнёт терять «бойцов» или её поглотит другая, где умелый харизматичный предводитель есть. В общем, это постоянный непрекращающийся процесс слияния и разделения. Между разными планетами, и тем более разными звёздными системами координация действий роботхейтеров осуществляется слабо. Иные недоброжелатели говорят, очевидно у них нет желания победить, а есть только бороться и зарабатывать на борьбе. Раз они не пытаются объединиться по всей империи. Но возможно в этом как раз мудрость роботхейтеров. Прогресс победить нельзя, они лишь пытаются нивелировать его пагубные стороны, служат противовесом роботам, не дают тем беспрепятственно отвоёвывать у людей новые позиции в труде и личной жизни. Ну и не следует забывать, что и межзвёздная связь (за исключением архаичной текстовой, см. раздел о гиперсвязи) и межзвёздные перелёты (см. раздел о транспорте) чрезвычайно дорогостоящи, посему особого практического смысла в межзвёздной координации для неполитической силы пожалуй и нет.

Организации – удел умеренных роботхейтеров. А есть, как мы знаем, ещё и активные. Эти бывают и организованными и одиночками, но если организованы, их называют уже не организациями, а группировками. Для них роботхейтерство не работа и не хобби, а либо способ дать выход своей агрессии, с их точки зрения вполне оправданной, праведной, либо по-настоящему сильное принципиальное идеалистическое убеждение, не позволяющее покорно смириться с существующим положением вещей, до предела обостряющее их чувство внутреннего протеста каждый раз, когда они сталкиваются с очередным случаем негативного влияния робота на чью-то жизнь, а в крайних формах и когда они просто видят робота. Хотя, нельзя сказать, что иные из них тоже не зарабатывают на своей агрессии. Они действуют порой выходящими за рамки закона средствами, готовы к нарушению общественного порядка, способны испортить жизнь и репутацию отдельному индивидууму в лице робовладельца, или коммерческой структуре, практикующей замену роботами живого персонала. Не слишком брезгливые дельцы, бывает, с удовольствием пользуются их услугами, дабы пакостить конкурентам. Что позволяет лидерам активных роботхейтеров совмещать приятное с полезным.

Численность активной группировки обычно лежит в пределах от 2-х до 40 человек. Крупные объединения подобного рода в сотни членов – большая редкость, примеры их в истории империи были, но в основном во времена нестабильности, в периоды упадков и кризисов, когда люди вообще гораздо более предрасположены к агрессии и нетерпимости, а контроль государства за деятельностью общества значительно слабнет. Действует каждая группировка обычно самостоятельно, обособленно от других, между собой они почти не контактируют, координация действий между ними тоже не слишком практикуется. Иногда в них превалируют юные граждане, давая повод называть группу молодёжной бандой, иногда их действия носят слишком радикальный характер, заставляя причислять их к экстремистским организациям. Однако в массе своей они всё же разношёрстны по возрасту и не слишком радикальны. Они определённо асоциальны, ставят себя выше не то общества и его устоев, не то закона, не то «серого стада», т.е. простого обывателя, могут нарушать общественный порядок и совершать хулиганские действия, сверх же того идут не часто. К серьёзной преступной деятельности они особо не склонны. Скажем, если излишне поколотят робовладельца, причинив ему тяжелые травмы, или не дай бог смерть, то всяко без злого умысла, по неосторожности, случайно перестаравшись. Серьёзные преступления – стезя радикалов, наказания за умышленное убийство ныне очень суровы (см. раздел о преступности), что не располагает к желанию отнимать жизнь у ближнего своего.

Ещё более, чем в организациях умеренных роботхейтеров, у группировок всё держится на лидере. Именно он столп, объединяющий остальных, и если он покидает группу, она нередко вовсе прекращает свою деятельность. У него обычно есть какие-то связи, контакты с другими группировками, с криминалом, с «не слишком брезгливыми дельцами». Бывает, он вообще неординарная одарённая особыми талантами личность, а то и интеллектуально продвинутая, способная планировать действия с чётким выверенным учётом всех возможных последствий, с минимизацией ответственности перед законом, так что проводимые акции весьма жестки, но кроме малого административного наказания к их участникам применить нечего. Впрочем, бывает и иное, когда лидер просто умеет держать окружающих «в узде» – силой ли, хитростью, яркостью речей, авторитетом или особой бесбашенной смелостью поступков, на какие кроме него никто не отваживается. В целом на большинстве планет группировок насчитывается не так много. Тем не менее, при правильной постановке дела они могут вызывать значительный резонанс в обществе. Кто-то говорит, именно они есть настоящие роботхейтеры по духу, а их философия – истинная философия роботоненавистничества. Потому что она в нетерпимости, а не в протестах. Недаром среди умеренных роботхейтеров наблюдается определённое уважение к активным. Да, многие их не любят, как дискредитирующих роботхейтерство, опускающих его до уровня уличного хулиганья. Но многие другие, напротив, смотрят с завистью, как на что-то, к чему им самим никогда не хватит смелости. Иные из представителей активных течений – легенды в среде роботоненавистников. Снискавшие себе славу изобретательностью, изощрённостью, рискованностью, удачливостью или отвагой. Их знают все, они на слуху, их помнят долгие годы после того, как они «сходят со сцены». Умеренным же приверженцам ненависти к роботам стать легендами не светит. Маршируя в толпе с плакатом и посещая собрания славы не заработаешь. Члены активных группировок обычно относятся к умеренным собратьям не без доли иронии, словно к детям. Они вполне могут время от времени присоединяться к законным акциям умеренных роботхейтеров, однако воспринимают такие мероприятия скорее как нечто несерьёзное, как развлечение, отдых, способ хорошо провести время в компании менее продвинутых своих единомышленников.

В отличие от основной части общества, слабо верящей в возможность технических форм жизни, умеренные и активные роботхейтеры никогда не подвергают данное верование сомнению, это их аксиома. Фактически они проповедуют, что разумные роботы есть форма жизни, но крайне опасная с цивилизационной точки зрения, требующая немедленного полного запрещения. Так же они указывают на безнравственность торговли кибер девушками, как живыми, осознающими, способными чувствовать и страдать не менее человека. Возможно поэтому не так уж странны случаи, когда именно роботхейтер, причём из числа самых идейно упёртых активных или радикальных, покупает разумную девушку-робота, чтобы её спасти, и берёт под свою полную защиту, проявляет трепетную заботу о ней и её чувствах, бережёт её, относится с искренним вниманием и уважением, привязывается к ней всей душой, готов умереть за неё, но ни на йоту не меняет своих роботхейтерских убеждений. Подобные реальные истории даже становились основой сюжетов литературных и кино произведений. Что касается личных роботов, тут у роботхейтеров, особенно активных, наблюдается полное неприятие. Это для них табу, и робовладельца в своих рядах они никогда не потерпят (владеющих разумным роботом не принято называть робовладельцами, так именуют только пользователей личных роботов).

Немного о радикалах

Радикальный роботхейтер – это человек особого склада, не просто испытывающий сильнейшую ненависть к роботам, но морально готовый ради её удовлетворения пойти на криминальные действия. Это преступник, а иногда и откровенный террорист. Причины возникновения столь лютой нетерпимости всегда индивидуальны, у каждого свои. В зависимости от них радикал может проецировать негатив на всю человековытесняющую (замещающую людей в общении или труде) технику – служебных роботов, домашних роботов и фантомов, а может питать тот только к определённому её виду и вполне мирно относиться к остальной. Способен он возненавидеть и людей, излишне толерантных к роботам, или общество в целом – за его общую чрезмерную толерантность, или за «развращённость» робототехникой, или дабы показать своё решительное несогласие с позицией большинства. И т.д. Истинный радикал – это одиночка либо член сверхмалой, 2-5 человек, закрытой группы. Бывает, конечно, постепенно радикализируются и достаточно многочисленные группировки активных роботхейтеров – если долго остаются безнаказанными и начинают чувствовать вседозволенность. Однако в истории империи подобное случалось относительно нечасто.

Считается, для становления истинным радикалом существуют три основных линии судьбы. Первая – это человек, потерявший из-за робота всё – сначала работу и карьеру, как следствие, дом, имущество, семью, возможно в результате у него произошёл нервный срыв, он долго выходил из него, выкарабкивался месяцами, даже может пытался покончить с собой. Прошёл через многое и видит причину всех бед в робототехнике, отнимающей у людей место под солнцем. Вторая – человек, потерявший истинную любовь, будучи вытеснен роботом. Та/тот, в кого он влюблён, не хочет отвечать ему взаимностью, предпочитая его безмерным чувствам фальшивые отношения с бездушным устройством, или бросил(а) его, решив что «устройство» лучше, так как не ударит, не изменит, не обидит, да и внешне куда привлекательней. Некоторым отвергнутая любовь «сносит крышу», заставляя искать выход гневу в ненависти к техническим созданьям. Ну и третья – это хронический робовладелец, продолжительное время заменявший себе близких людей личным роботом, отвыкший общаться с живыми соплеменниками, утративший способность обзаводиться дружескими и семейными связями и адекватно выстраивать в их рамках своё поведение. Превратился в недочеловека, лишился чего-то важного в душе, и остро ощущает это, испытал какие-то серьёзные потери – в карьере ли, отношениях с окружающими, в конфликте с законом. Безмерно сожалеет о потерянных многих годах жизни, потраченных впустую на бесчувственную машину. Для преодоления тяги к роботу прошёл через длительный курс психологической реабилитации и добровольно полностью отказался от дальнейшего использования механических существ в качестве объектов общения. Достаточно часто люди, пережившие подобное, затратившие немало усилий на борьбу со своей роботозависимостью, становятся преданными участниками движения роботхейтеров, причём не секрет, в немалой степени чтобы удержаться от срыва, от рецидива, от возвращения к прежнему образу жизни подмены человеческого общения техникой. Им нужна подпитка ненавистью к роботам от «соратников». Но если они действительно изменились, а воспоминания о прошлом заставляют их чувствовать острую боль и отчаянье из-за серьёзных потерь и упущенных возможностей, тут есть вполне реальный шанс превратиться в истинно непримиримого роботоненавистника. В радикала.

В принципе имеется и четвёртая линия судьбы. Криминальная. Преступный элемент, не питающий чрезмерной любви к роботам по надуманным или не очень причинам, постепенно склоняется к специализации на них, превращает их уничтожение в свой основной хлеб, в преимущественный способ заработка. Преступника от радикала отличить не так просто, потому что они особо ничем и не отличаются. Здесь мы подходим к одному важному обстоятельству, объясняющему, почему роботхейтеры-радикалы столь известны общественности. Очень часто под их действия пытаются маскировать свою деятельность криминальные сообщества, и ещё более к этому склонны диверсионные структуры бизнеса. Ныне деловая конкуренция обострена донельзя, а в былые времена дела обстояли ещё жёстче, мегакорпорации боролись друг с другом посредством в том числе прямого вредительства, то есть диверсий. Диверсию же довольно удобно прикрывать роботоненавистничеством. На производстве повсеместно применяются роботы, выведи разом всех их из строя, предприятие «встанет», понесёт большие убытки, и если ты оставил на месте преступления следы якобы роботхейтеров, то как минимум уменьшил подозрения к себе, дал лишнюю работу полиции, оградился от репутационных потерь, не позволяя прессе всерьёз предполагать тебя виновным вследствие твоей явной выгоды в диверсионном происшествии у конкурента, снизил желание конкурента пытаться отомстить тебе, как потенциально виновному, а если у тебя ещё и есть свои люди в силовых структурах, коррупционные связи, ты развязал полиции руки, давая им повод обвинить во всём роботхейтеров, исключил себя из подозреваемых. В настоящее время у крупного бизнеса диверсии против роботов не в почёте, но мелкие компании случается ими грешат, а криминал служит тут исполнителем. Хотя и сами убеждённые роботхейтеры с удовольствием зарабатывают на своём «хобби». Включая и радикальных. Если у радикала есть контакты с преступным миром, он наверняка постарается подыскать желающих оплатить труды его ненависти. Как говорится, когда работа в радость, это уже не работа, а каждодневный праздник души. Тем более, именно радикальные роботхейтеры обычно зарабатывают самые значительные суммы – потому что способны действовать масштабно, не считаясь с последствиями и с тяжестью потенциальной ответственности перед законом. Правда не все из них имеют криминальные связи, соответственно не все умеют обращать своё увлечение в доход. И далеко не у всякого меркантильный интерес на первом месте. Есть среди них и те, кто вообще считает зазорным пытаться делать бизнес на велении сердца, видя в роботхейтерстве некую ниспосланную свыше миссию, которую грех опошлять деньгами.

К сожалению, как мы уже говорили выше, мстительность радикалов не ограничивается лишь ненавистью к механическим созданьям. Иные из них предпочитают проецировать её на людей. Например, выбирают целью для жестокой расправы робовладельцев, как правило из числа известных, какую-нибудь зарвавшуюся в неприкрытых демонстративных отношениях с личным роботом звезду шоу-бизнеса. Или просто совершают теракты, дабы наказать общество за терпимость к робототехнике или привлечь внимание общества к вопросу о ней. Пожалуй добавим в заключение, что в отличие от активных и умеренных роботхейтеров, радикальные в массе своей не очень озабочены глобальными цивилизационными опасностями, в частности опасностью разумных роботов. Конечно, радикал радикалу рознь, но в целом они по большей части довольно терпимо относятся к кибер детям и кибер девушкам (примечание: «кибер детьми» называют разумных роботов в стадии ребёнка, а «кибер девушками» уже выросших, взрослых – см. раздел о разумных роботах), а иногда и симпатизируют им, или сочувствуют. Разгадка этого явления довольно проста. Радикализм основан на эмоциях, зачастую он выстрадан. Среднестатистическую жизнь разумного робота тоже не назовёшь слишком счастливой. Радикал видит здесь некое сходство с собой, и не испытывает особого желания мстить тому, кто и так страдает. Во всяком случае, тот радикал, который верит в технические формы жизни. А вот фантомов радикальная братия недолюбливает, хотя и их специалисты однозначно относят к технической жизни. Возможно потому, что фантомы не страдают, они вполне счастливые существа.

Методология роботхейтерства

Методы борьбы роботхейтеров с объектами своей ненависти можно подразделить на три вида: законные, полукриминальные и полностью криминальные.