Поцелуй феи. Книга1. Часть2

Лала сидела за столом с довольным личиком. Перед ней стояли во множестве разные нехитрые деревенские яства.

– О, целых пол пирожка умяла! – сообщила она радостно. – Объелась, аж пузико трещит. Вкусно очень. У нас дома совсем другая выпечка. Ни капли не похоже. Ваша очень необычная. Но тоже вкусная. Замечательная!

– Да уж, Лала, – подивился Рун. – Ну ты и ешь. Знаешь, сколько я могу таких пирогов умять? Десяток точно. Запросто. А может и поболе.

– Десять? – недоверчиво посмотрела на него Лала. – Вот это да! Да как же может столько поместиться в животике? Оно не влезет.

– Ну как-то вот влезает. Ещё и остаётся место.

Лала удивлённо покачала головой.

– Не верю! Покажи. Скушай сейчас.

– Да я уже наелся, пока ты почивала. К чему зазря еду переводить. Тем более, зачем мне пироги, когда нам курицу отдали. По мясу соскучился страх как. Наконец-то поем. Сегодня вечером. Прям мечтаю.

– Прости, из-за меня тебе приходится страдать, – ласково улыбнулась Лала. – Мой рыцарь.

– Ну, я бы не назвал это страданьем, – засмеялся Рун. – Вообще-то я пожалуй впервые счастлив. Очень.

– Из-за меня? – разулыбалась Лала.

– Ага. Это ж не голод всё же. Без мяса можно обойтись. Просто немного непривычно. Я ж вроде как охотник. Уж летом мясо почитай всегда. У нас бывало. Ещё бы ты мне даровала. Допустим, ма-аленькую жертву. Как компенсацию за то, что я терплю столь страшные лишенья. Ради тебя. Совсем бы было хорошо. Ну или лучше замуж за меня. Тогда готов всю жизнь прожить без мяса.

– И курицу не стал б сегодня, коль я сейчас сказала б «да»?

– Не стал бы.

– Мой герой, – порадовалась Лала. – Рун, лишать тебя мяса совсем было бы жестоко. Феи так не поступают. Волки вот кушают других зверей, мы же на них не в обиде. Раз боги сделали их плотоядными, знать так нужно. Тебе при мне не надо убивать. Желательно вообще не убивать. Покуда я с тобой. Мне будет грустно. Очень. А кушать кушай. Но если голодно, то можешь и охотиться. Я стерплю. Что делать, коли вы такими созданы. Главное, Рун, если станешь кушать при мне плоть, делай это так, чтобы я не видала останочков и косточек. А то это тоже очень тяжёлое зрелище будет для меня. Возможно именно поэтому феи сотворены не способными влюбляться в вас, людей. Мы с вами разные излишне. Коль суженый убьёт, то будет трудно фее, коль не убьёт, то тяжело ему. Уж лучше порознь, всякий в своём мире.

– Ну может ты и права, – задумчиво промолвил Рун. – Но я бы всё же лучше предпочёл без мяса и с тобой. Чем наоборот.

– Рун, феи тоже как бы кушают мясное, – заметила Лала. – Мы любим яички. Только мы их не воруем из птичьих гнёздышек, нам курочки их несут. Сами. Если курочка снесла яичко без петушка, из него никто и не выведется, это не убийство.

– Яйцо это и есть яйцо, – возразил Рун. – Это не мясо, Лала.

– Рун, из яичка кто вылупляется? Птичка. Которая из плоти состоит. Яичко это тоже плоть, только в другой форме. В жидкой. Так что феи не столь уж различаются с людьми. Ещё, Рун, есть плоды растений в нашем мире, которые и по вкусу, и по ощущению, и по сытности, если их правильно приготовить, как мясо будут. Почти не отличишь. Поэтому навряд ли ты б страдал излишне, коль жил бы среди нас у нас. Моим супругом.

– Ну слава богу! – с шуточным облегчением обрадовался Рун. – А то я уж подумал, придётся разрывать помолвку. Когда мне после свадьбы рок сулит провесть остаток жизни без мясного.

– Мужчина есть мужчина, – улыбнулась Лала. – Все мысли только о своём желудке.

– Мои все мысли о тебе, родная, – добродушно поведал Рун.

– Спасибо, милый, – ласково ответила она.

Рун подошёл к ней, сел рядом, взял её за руку. Она с весёлым интересом уставилась не него, словно ожидая, что он предпримет дальше.

– Лала, – сказал он мягко, – Мне всё же надо как-то к деревенским выйти, чтобы объяснить им про тебя. Чтобы чудес не ждали. А если с тобой бабуля посидит, тебе всё равно будет страшно?

Лала призадумалась на мгновенье.

– Нет, Рун, с бабулечкой не будет страшно. Она хорошая и добрая. Знаешь, Рун, у меня ведь много магии. Сейчас. Я могу постоять за себя. Если кто захочет обидеть. Просто одной боязно. С бабушкой будет не боязно. Только вот с ней не обнимешься, и вряд ли она так… трепетно начнёт держать за ручку, – Лала тепло и чуть иронично побуравила его глазками.

– А как ты себя можешь защитить? – заинтересовался Рун. – Какой магией? Проклятьями?

– Ах, Рун, ну я же говорила уже тебе как будто. Что магия творится по наитью. У фей. Её можно тренировать и обучаться конкретным чудесам. Но не в защите от злодеев. Это ведь злая магия, её феям неприятно учить и тренировать. Когда я испугаюсь, то что-нибудь и сотворю. А что, сама не ведаю, почувствую лишь в миг испуга. Я слышала, одна из фей наложила временную слепоту на человека, который причинить ей зло пытался. Другая в момент опасности призвала каменного голема. Я сейчас достаточно могущественна, чтобы тоже что-то подобное сотворить. И потом, на мне защитные чары, кажется проклятье их не снимает, когда я с магией. Они очень мощные, ни клинком ни стрелой меня не ранить, огнём не обжечь. Они не спасут от пленения, от пут, от… боли при побоях. Но от оружия защитят всегда.

– А что такое голем?

– Ну, статуя ожившая. Каменный человек. Или нечто похожее. Из камня существо. Бездушное, но не злое. Зло от чёрной души исходит, в бездушных нету зла, им просто всё равно, что зло творить, что доброе. Когда они призваны феей и защищают её, они не будут без нужды жестокости учинять. Но и милосердия к врагам в них искать не стоит.

– Ого! – подивился Рун. – Каменный человек. Его же, получается, ни мечом ни копьём не возьмёшь. Он наверное способен один целые армии побеждать.

– Рун, такая магия недолговечна, – поведала Лала. – Та фея, что призвала его, могла это сделать всего на пол минутки. Она спаслась только потому, что нападавших было мало и они испугались. Несколько пало от его каменных кулаков, остальные в панике разбежались. Но она опустошена была, когда его призвала. Против армии голем бесполезен.

– Я не думаю, Лала, что кто-то здесь хочет тебе зло причинять. Но может пьяный или взбудораженный сильно, нетерпеливый до чудес, начнёт ломиться. Этого боюсь, – озабоченно сказал Рун. – Особенно, что это будет кто-то из знати безземельной, не рыцарь, а наёмник там какой, иль может городской любитель вин спесивый. Не всяк посмеет знатному перечить. А они порой считают, им всё дозволено.

– У вас и так бывает? – грустно спросила Лала.

– Так может быть. Наверное. Если не повезёт.

Лала призадумалась.

– Рун, уж коли соберётся знать в деревне, наверняка и те, что благородны душой, тут будут, и кто трезв. Они и остановят негодяя. Не бойся. Ты слишком беспокоишься за меня. Не надо. Всё будет хорошо.

– Наверно так, – вздохнул он.

Лала хитро улыбнулась:

– Ну или ты можешь разрешить мне колдовать. Немножечко. Без штрафа, Рун. Тогда нужды не будет уходить. И сможешь обнимать меня сегодня. Так и быть. Иль за руку держать, если захочешь.

– А что за колдовство?

– Ты вроде говорил, у вас есть козочка.

– Да, есть, – кивнул Рун.

– Ну вот, веди её сюда, я попрошу её стать на сегодня моим глашатаем. Если у неё не скверный характер, она не откажет ни за что.

– Она ласковая.

– Ну вот и славно. Пусть ходит по дворам и всем рассказывает. Про всё, о чём нам надо.

У Руна глаза аж заблестели.

– Ого! – подивился он восторженно. – Лала, народ попадет! Все очумеют просто! У нас такого не было ещё. Чтоб козы говорили.

– Это очень хорошо, Рун. Тогда и чудо им явлю. Порадую. И расскажу что надо. И заодно от дома отвлеку. Все будут лишь за ней ходить, и про меня на время позабудут.