Поцелуй феи. Книга1. Часть 3

– Что ты хоть сделала-то ему? Барону. Можно узнать? – осторожно поинтересовался Рун.

– Жабу.

– Жабу?

– Да. Большую волшебную. Теперь она три недели будет жить у него на голове, и громко говорить по-человечьи «ква-ква, это лживые слова» всякий раз, как услышит из его уст неправду.

Рун расхохотался безудержно.

– Суровые вы существа, феи, – заметил он, продолжая смеяться.

Лала сдержано улыбнулась.

– Он это заслужил, котик. Он нехороший.

– Хотел бы я на это посмотреть, – мечтательно посетовал Рун веселым голосом. – Не переживай, солнышко моё. В этом твоём волшебстве нет ни капли жестокосердия. Оно по сути-то даже доброе. Так, слегка пожурила как бы. И всё.

– Я не переживаю, заинька. Уже нет. Благодаря тебе, – с теплотой отозвалась Лала. – Немножко грустно. Но это ничего.

Она положила голову ему на грудь, в умиротворении.

– Совестно тебя беспокоить, любимая, но спина уже устала, – с юмором пожаловался Рун. – И в животе пустовато. Может мы поедим? И идти бы нам надо. Я так понял, барон не только этих двоих послал тебя разыскивать. Как бы ещё кто нас не обнаружил из его людей. Или та парочка ему расскажет, где мы. Да и тут вообще народу излишне много шатается всегда. Надо бы уйти.

– Кушать хочется, – добродушно согласилась Лала. – Давай, Рун, покушаем. И уйдём. Раз ты считаешь, что так лучше. Мне полегче уже. Во мне всё равно что-то изменилось. После злых чар. Но кажется я всё же не злая. Я просто ещё больше взрослая теперь. Детство полно радости светлой и беззаботности. Жаль, навсегда там не остаться.

Буквально через пять минут они уж и продолжили путь. Рун решил, нет смысла разготавливать похлёбки – и дым от костра их выдавал бы, и времени прилично бы ушло, а оставаться боле на этом месте ему не хотелось. Итак излишне задержались, опасно. У него с собой была еда из дома: сыр, хлеб белый, варёный картофель, редис. Лале много ли надо, по кусочку сыра и хлебца, она и насытилась. Рун умял одну картофелину – вполне неплохо подкрепился. Терпимо. Сейчас они снова, как в прошлые времена, держались за руки в пути. Лала летела, а не шла, что позволяло им быстрее продвигаться, к тому же они оба были счастливы, это тоже придавало сил. Рун замечал, что в Лале может и правда что-то и изменилось после того, как она прокляла барона. Словно чуточку налёта задумчивой печали появилось в глазах. Но печаль её была доброй, не мешала ей сиять от счастья, наоборот, казалось, делала сие сияние ещё сильнее. Чтобы ценить счастье, нужно побывать и на несчастной стороне, дабы на контрасте с горестью понимать, как хорошо, коли у тебя всё хорошо. Наверное это и есть взросление. Когда ты глубже и осознаннее чувствуешь.

– Любимая, – обернулся он к ней на ходу после некоторого раздумья.

– Что, суженый мой? – одарила Лала его радушной улыбкой.

– Тут в лесу, в паре дней пути, живёт ведунья одна. Я предлагаю к ней заглянуть. Она довольно неплоха в своём ремесле. Вдруг поможет. Это нам в общем-то по дороге.

– Хорошо, Рун. А что она умеет?

– Разное. Травки целительные знает. Заговоры. Хвори лечит. Особенно у деток. Когда младенец захворает, трудно ж догадаться, что у него болит, он сам не скажет. Плачет, и только. Идут к ней всегда. Она зимой в деревне живёт. А летом в лесу, травки собирает. Она воск растопленный прольёт над головой младенца, и по тому, какая фигурка вылилась, может определить, что с ним. У моего дяди Яра сынок был. А она как не отольёт над ним воск, всё выходила тройная развилка. Ну то есть три идола, надгробье. Смерть. Трижды отливала, и трижды развилка. Уж как они его берегли после этого, как следили дядя и жена его. Единственный был у них. Змея ужалила. Прям во дворе.

– Какой ужас! – испуганно выдохнула Лала.

– Ага. А мне маленькому отливала, ничего худого не отливалась. Ну и как видишь, со мной ничего не произошло. Ещё у соседа младенец всё плакал, не могли понять, что с ним. А отлилась фигурка собаки. Испугался просто очень. Не хворь это была.

– Страшно к такой идти. Жутковато, – призналась Лала.

– Нет, она добрая. Точно не ведьма. Себе на уме конечно старушка. Особенно последнее время. Чудить стала от старости. Но она многим помогла. Никто плохого про неё не скажет. Она же не виновата, если кому-то злое судьбой назначено.

– Всё равно страшно. Феи гаданий на судьбу избегают. Это нехорошее что-то. Неправильно знать свою судьбу.

– Ну, она обычно говорит, что произошло, а не что будет. Только с дядей моим получилось так.

– Жаль его. А я ему ещё в чудесах отказала, – сочувственно посетовала Лала.

– Да это давным-давно было, – объяснил Рун. – Сейчас он снова женился. После того, как овдовел. Скоро первенца ждут. Странно в его возрасте первенца. Но он рад без памяти. У него всё хорошо теперь.

– Чтож, котик, пойдём к ведунье, коли ты считаешь, что так нужно, – согласилась Лала. – Я у неё про травки местные расспрошу. Может тоже смогу зелья делать какие-нибудь тогда.

– Ну, а если не поможет она, отправимся в одно из соседних графств, – продолжил озвучивать свои соображения Рун. – В какое конкретно, решим в пути. Я всё равно дорогу точно не знаю до них, нужно будет заходить в поселения, узнавать. Думаю, за несколько недель всяко доберёмся. Эх, как не повезло, что вы с бароном поссорились. Дал бы карету тебе, охрану. Быстрее вышло бы, чем пешком по лесу. К тому же и удобней гораздо.

– Значит, мы несколько недель будем одни в лесу? – улыбнулась Лала.

– Да, прости. Я другого выхода не вижу. Если конечно ведунья не поможет снять твоё проклятье. Тяжело тебе наверное будет столько лететь?

– Зато наобнимаемся теперь, – мечтательно сказала Лала. – И никакой строгой бабушки Иды.

– Ну, это да, – усмехнулся Рун. – Не заобнимай меня только до смерти. А то придётся тебе искать другого кавалера. В лесу это сложно.

– Я фея, я магией найду, – весело успокоила его Лала. – Охотники-то есть поди.

– Охотники есть, – кивнул Рун.

Он вдруг остановился, притянул её к себе и обхватил руками, светясь от радости:

– Попалась, которая целовалась?

– Вот уж и целовалась, – смущёно буркнула Лала, покраснев, с юмором глядя на него. – Так, в щёчку разок.

– Всё равно. Что это ты так раздобрилась? И поцелуй, и ласкать можно.

– Должна же я тебя как-то вознаградить.

– Награда шикарная, – признал Рун.

– Не отпусти меня только смотри, Рун, раз схватил. А то голова кружится. Отвыкла от магии твоей за эти дни, теперь снова привыкать придётся, – проговорила Лала, сияя бесконечно счастливым личиком.

– Теперь уж не отпущу, красавица моя, – тепло заверил он.

***

Денёк шёл своим чередом, Лала и Рун всё дальше и дальше отдалялись от замка и городка. Медленнее, чем хотелось бы Руну, но всё же быстрее, чем он опасался, что они будут передвигаться, с учётом вполне ожидаемых регулярных остановок для привалов с объятьями. Да и для объятий без привалов тоже – то ей захочется нестерпимо, то вдруг ему самому. Наскучались оба, и оба слишком счастливы были от воссоединения. И это счастье друг от друга искало выхода, и находило оный время от времени вот в том – в возможности почувствовать тепло чужого сердца. Если бы Рун не напоминал каждый раз Лале, что надо бы продолжить путь, они безусловно недалеко ушли бы в таких условиях. Но он напоминал, а она добродушно соглашалась, иногда протестуя в шутку, для вида, иногда весело изображая смирение со своей нелёгкой девичьей судьбой. Никак она не могла утолить до конца жажду прильнуть к нему. И всё же счастлива была безмерно. И не только от объятий. Просто была счастлива. Поначалу Руну это очень напоминало последние из дней, когда они шли в деревню. Словно вернулся в тот период. Лес, они вдвоём, в дороге, держатся за руки. Радуются тому, что вместе. Однако вскоре он чётко осознал: сейчас всё сильно иначе. Тогда ему казалось, не может быть отношений ближе и доверительнее. Но нет, с тех пор многое изменилось меж ними, они стали женихом и невестой, пусть и не по настоящему, для них стало нормальным ласково называть друг друга, ласково относиться к друг другу. Не дружески, а именно ласково. И даже временами нежно. Сейчас было намного ближе, чем тогда.

Впрочем, имелось от того путешествия и ещё одно отличие, уже не в лучшую сторону. В те дни их цели были проще и определённей, требовалось всего лишь довести Лалу до деревни, и всё. Отсутствовали причины за неё излишне волноваться. Ныне поводов для тревог стало гораздо больше. Лала и теперь выглядела вполне беспечной, может не осознавала до конца происходящее, может чересчур была поглощена счастьем, Рун же чувствовал некоторую озабоченность и свою ответственность. Дальняя им предстояла дорога, что их ждёт в пути, неизвестно, что в конце оного пути, тоже бог его знает. Найдут они лорда-защитника для Лалы или нет, выдюжит ли она столь длительное пешее странствование, хватит ли ей сил на него, не жестоко ли вот так водить её по лесам? Оставалось жить надеждами на лучшее и верой в правильность своих решений. Гораздо более, чем в прошлом, боялся Рун так же сейчас и ненужных встреч. И основания для этого у него были. Иногда до них доносились звуки явно человеческого происхождения. То рог охотничий протрубит где-то вдалеке, то перекликается кто-то на отдалении. Один раз они почуяли дым и услышали голоса совсем рядом, осторожненько взяли направление в сторону, и удачно смогли уйти незамеченными.

– Вот видишь, Лала, я тебе правду говорил, – поведал Рун, как только счёл, что они отдалились от чужаков на безопасное расстояние. – Много тут народу шатается. Лес вроде и большой, но очень уж близко к городу. Мы с тобой когда в деревню шли, как я тебя поймал, мы древним лесом шли, он более безлюдный, городские туда особо не ходят, несподручно, только наши, деревенские, городские хаживают сюда, а их вон сколько в городе-то живёт. Не сосчитаешь. И знатных хватает, они в полях-то не работают, развлекают себя охотой часто. К тому же в этом лесу деревья гораздо реже, тут на лошадях вполне можно передвигаться. Меньше волков и медведей. Больше полян с ягодами. Поэтому сюда люд прёт. Так что поаккуратнее надо быть, пока далеко не уйдём. Чтобы не наткнуться ни на кого. Ну и привалы пореже и покороче стоит делать.

– Рун, а почему мы так боимся людей? – полюбопытствовала Лала. – Ну встретим, ну и что, поздороваемся да дальше пойдём. Или ты всё слуг барона опасаешься? Ты не переживай, я нас защищу от них. У меня теперь есть магия.

– Лучше не рисковать лишний раз, любовь моя, – объяснил Рун. – В деревне-то злодеев нет, а в городе кажется всего хватает, вдруг на злого человека наткнёшься. Зачем это нам? Да и от людей барона всё равно следует поберечься. Мало ли. Что как у тебя не получится защититься? Или магию всю истратишь ненароком. Или придут они, но не станут пытаться тебя неволить, а просто увяжутся за нами, уговаривая вернуться либо отменить жабу. Ты же в таком случае не будешь против них колдовать, верно? И что тогда? Вот представь, в лесу у замка нас уже видели те двое. Ежели кто-то увидит ещё и тут, прямую линию прочертить не сложно, сразу смогут вычислить, куда мы направляемся, где нас искать. В общем, разумнее всего стараться никому не попадаться на глаза. Так спокойнее.

– Рун, у меня ножки устали, – произнесла Лала, очень жалостливо, с безупречной правдоподобностью, однако комизм происходящего заключался в том, что вообще-то она летела, а не шла.