Ученик бога

– Так делай, что-нибудь с этим?

– А что тут поделать? Всё что было возможным я сделал. – уже спокойно ответил некто. – Спас тебя вот.

– А остальные, что? – озлобленно спросил я, – не нужны?

– Времени у меня особо не было, вообще-то, да и выбора как такого. А можно спасти только одного.

– Маск.

– Что тут делать бизнесменам.

– Нил Деграсс Тайсон?

– А ты видишь звёзды? Он же астроном.

– А зачем выбирать, можно же спасти всех.

– Я что Бог, по-твоему. Как мне это сделать?

– А что не Бог?

– Нет.

– Значит точно прише… – хотел я было договорить, как вдруг, мир, а вместе с ним и моя планета земля ушла у меня из под ног.

Я тут же провалился и ударился о вселенную уровнем ниже. Отпружинил. Коконы эти довольно таки мягкие.

– Что случилось?

– Время твоего мира истекло, можно сказать вытекло. Все умерли.

– Даже мама? – не мог я поверь, что всё так просто сгинуло.

– Да.

Он так кратко и сухо сказал, я аж всплакнул. А кто бы, не всплакнул? Разве, что Паша. Мама так часто говорила, что хочет умереть, что можно было уже давно смириться, раз она сама смерилась. Но у меня как-то не получалось, даже зная, что у неё смысл жизни осуществлён.

– И в чём же смысл жизни? – сказал некто, вмешиваясь в мои мысли.

– Тебе на кой чёрт это надо? – сказал я, вытирая мокрые от слёз глаза.

– Сколько живу, на этом свете, и на других, всё, ищу ответ.

– Тогда тебя, её ответ не устроит: высидеть яйца. А теперь помолчи, и дай мне погрустить о своём родном гнёздышке.

корова аудумла.

Как только, оклемался, первая же мысль: как теперь жить? Вот уж теперь точно, никаких перспектив на будущее. Надеюсь это шутка, а не глумление. Благо, что никто не осудит за кощунство и какое-то не подобающее отношение к усопшим. «Благо» ну я и кретин.

Нужно подняться, оглядеться и может, что и придумается. Доверять кретину не стоит, но и какому-то хрену с горы, тоже. Я ведь из-за него оказался здесь. А похищение инопланетянами, ничем хорошим в фильмах не заканчивалось. Нужно выбираться.

Но теперь я был ниже на уровень, так как провалился, и выбраться не так-то просто. Каждый кокон касался друг друга лишь слегка, будто атом к атому, поэтому опереться рукой не представлялось возможным, что не сказать о ногах, но думается и ботинки зажевало бы, так же как и руку.

Другой способ опереться на две стены моей импровизированной тюрьмы. Но здесь возникают трудности с моим ростом. Был бы я повыше, может и дотянулся бы до второго этажа, а так только встать на один и смог. А это же окружность вот и получается, что до следующей «стены» только на цыпочках. В такой позе вряд ли, что получится. Но я попытался ногами опереться. Но нога соскользнула и я упал.

Зато до меня дошло. Что можно допрыгнуть до верха, как на батуте. Два раза падал на кокон и оба раза высоко отскакивал. И почему до меня сразу не дошло, что можно просто прыгнуть.

Три прыжка и я уже был наверху. Оставалось лишь не сойти сума.

Уму не постижим вид, который открывался передо мной, в то мгновение отбросил у меня какие либо сомнения насчёт правдивости смерти моей вселенной.

Тысячи, миллионы, миллиарды, триллионы вселенных. Как на ладони. Выстраивались в кучу мерцающих драгоценностей самых разных форм. Они простирались на необъятное расстояние, бесконечные каньоны, горы, конца края им не было видно, а ведь голубая дымка присущая атмосфере земли не ухудшала видимость, я точно не на земле.

Такой вид, лучше любого монастыря вызывал во мне религиозные чувства, ведь монастыри строят люди, но руками ли бога? Такое одухотворение, какое я тогда испытал, ни одна высота крыши храма, не одна эпичность музыки органа, и ни одна мелодичность молитвенного эха, не проникнула бы мне в сердце, настолько сильно. Я будто бы попал на небеса без свидетельства о смерти. Безбилетный проезд на лодке Харона через реку Стикс, прошёл без моего ведома, но я так понимал оплатить долг мне ещё предстояло.

– Чернющее небо я так понимаю это Стикс? – Спросил я своего похитителя.

– Это ничто – прозвучал голос у меня прямо за спиной.

Я повернулся и обомлел пуще прежнего. Гигантского размера великан, состоявший из огня всех цветов радуги, шёл сквозь темноту, оставляя за собой, шлейф огненных, мерцающих, искр, которые осыпались с него, не переставая. Падая они гасли, и тут же вспыхивали. Это были вселенные. И в отличие, от моей вселенной, приземлившись, на что-то они мерцали всё реже. Если для меня вселенные были целыми глыбами, то для этого некто большого, они были всего лишь искорками, горящими песчинками, да и то стёртых в пыль. Также он превосходил вселенные и по яркости. А я своей тусклостью и заурядностью, как бельмо на глазу или пятно на солнце, чужеродный объект, хоть и часть его.

Для меня и солнце бесконечно большое, а для него и сто солнц бесконечно мало. Кто если не Бог может быть таким огромным, кто если не Бог может спасти от любой стихии и втащить за границу мироздания. В мульти-вселенную. В мир так называемых пузырей, как говорил Нафан. Мир, созданный Богом.

Я даже и не знаю, что меня тогда больше пугало, греческая река смерти или скандинавский великан Сурт, что по приданию «переправит» по этой реке всех, обрубив мировое дерево на корню. Обрубив правда не куда будет, переплавлять и не кому. Но я тогда понял, что никакой он не злодей и никого уничтожать он не намерен (хоть я и боялся быть раздавленным). А даже наоборот создаёт. Вот только это не оправдывает, его бездействия, с такими то силами.

– Только попробуй, опять сказать, что ты не Бог. Ты не ответил, ни на одну молитву в мире, большую и маленькую, или успех на экзамене, и даже когда происходит катастрофа мирового масштаба, ты стоишь, сложа руки, выдумывая оправдания.

– Я не Бог и я не стою, а иду.

– Очень смешно. Что, если Бог, то и издёвки божественной величины?

– Да, я не Бог, сколько ещё раз повторить? Я тут из всех сил стараюсь никого случайно не раздавить, у меня нет времени на волшебство. Если бы я был богом, давно бы уже остановился, отдохнул и не боялся бы совершить ещё один геноцид. Ты вообще представляешь, как много живых организмов, в одной вселенной.

– Тебе виднее, ты же их создаёшь.

– Ты думаешь, раз я их создаю, то я создаю и всё остальное? Да они случайным образом выходят, я слишком горячий и такое чувство нагреваю ничто и она уже создаёт.

– А ты видел себя вообще? Я такого слово даже не знаю, что бы описать… и «огромный» то не подойдёт. Как бы ты меня не раздавил, видно хоть что внизу оттуда?

– Пока ты на светлой стороне, не наступлю – сказал он двусмысленно.

– То есть не видишь? Мне вот, чтобы с тобой говорить, а не с твоими ногами, приходиться перпендикулярно к земле вверх смотреть, и как я только не увидел тебя пока на спине лежал. Это ж страх какой, быть раздавленным, и ощущать при этом свою ничтожность, перед, чем-то большим.

– Меняться ролями, парою надо.

– То есть и ты был, когда таким же маленьким, как и я – недоверчиво спросил я.

– И это тоже, но я был даже меньше.