Довольно

Второй черновой автограф, 10 л. Подпись «И. Т.» и помета: «Баден 11 марта н. с. 1864». Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 94; описание см.: Mazon, p. 66; микрофильм – ИРЛИ, кор. V, № 1–2.

Т, Соч, 1865, ч. 5, с. 335–350.

Т, Соч, 1869, ч. 5, с. 331–346.

Т, Соч, 1874, ч. 5, с. 325–340.

Т, Соч, 1880, т. 8, с. 43–58.

Т, ПСС, 1883, т. 8, с. 41–55.

Впервые опубликовано: Т, Соч, 1865, ч. 5, с. 335–350.

Печатается по тексту Т, ПСС, 1883 с устранением явных опечаток, не замеченных Тургеневым, а также с исправлением (по всем другим источникам до Т, Соч, 1880) на с. 225 строка 33: «в сторонке» вместо «в стороне».

Первая рукопись «Довольно» имеет три страницы чернового текста, поля которых в большей своей части заполнены поправками. Рукопись озаглавлена: «Несколько писем без [конца и] начала и конца». Над заглавием Тургенев надписал: «Начало: „Довольно”. См. – в другой тетради». Повествование открывается теми же самыми словами («Довольно, говорил я самому себе»), что и в основном тексте. Главки с отточиями вписаны на полях. Далее главы не обозначены, но отделены друг от друга черточками.

Первый черновой автограф имеет много вариантов, большей частью стилистического характера. На полях содержатся заметки, которые, очевидно, предполагалось развить в дальнейшем: 1) «Досадно даже на себя за то, что постарался всё это красиво выразить [как будто и это что-нибудь]». 2) «И потекли накипевшие слезы, не облегчая сердца, по как-то сладко и горестно терзая его». Эти заметки не зачеркнуты, но в окончательный текст не вошли, так же как и отрывок текста, вынесенный Тургеневым на поля с пометой «позже»: «[Но те] воспоминания теперь приятны мне только тогда, когда они воскрешают. в уме не прежние события, а прежние [старые] другие воспоминания. Старые люди любят ходить по одним торным дорожкам. Вот как [стар я стал]. Я изжился!»[29 - См.: Перминов Г. Ф. «Довольно». Черновой автограф. – Т сб, вып. 3, с. 15.] На первом листе рукописи есть обведенная чертой запись с пометой NB: «Диди (т. е. Клоди Виардо) в золотом дожде листьев». На втором листе рисунок пером – мужской головы.

Текст рукописи обрывается в конце третьей страницы. Он доведен до начала седьмой главки. Во втором автографе весь этот отрывок переписан набело (с. 1–5), с небольшими поправками. Очевидно, Тургенев перенес его в новую тетрадь и в этой же тетради продолжал работу.

Вторая рукопись занимает 18 страниц в тетради, имеющей двойную пагинацию: рукой Тургенева (по страницам) и печатную (по листам). На первом листе дан перечень сочинений Тургенева 1844–1864 гг., с третьего листа, без заглавия, начинается второй автограф «Довольно».

Текст второй рукописи (второй черновой автограф), содержащий многочисленные поправки и пометы на полях, в верхнем его слое близок к окончательному, хотя композиционно несколько отличается от него. В конце автографа подпись: «PI. T.» и дата: «Баден 11 марта н. с. 1864».

Во второй рукописи то же количество главок (обозначены штрихами) и расположены они в той же последовательности, что и в окончательном тексте, – за исключением двух случаев: главка X помещена между текстами, соответствующими XIII и XIV главам; главка XVII начата и не закончена, далее следует текст XII главки, после которой отчеркнуто и заново написана глава XVII, т. е. главка XII расположена между XVI и XVII. Таким образом, во втором черновом автографе две лирические главки были включены в текст философского содержания. В дальнейшем Тургенев перенес их в первую половину «Довольно», где преобладали главы-воспоминания.

Одна из разнохарактерных заметок на полях второго чернового автографа, намеченная еще в первой рукописи, была развернута, затем отвергнута и повторена в окончательном тексте более лаконично. Вместо «Всё это было ~ Да… досадно!» (с. 220, строки 30–33) было: а. [«Досадно между прочим и на себя за то, что постарался всё это покрасивее выразить»], б. «Досадно, как подумаешь, что в прежних самых пылких, самых порывистых восторгах твоей молодости, в самом смелом их выражении опять-таки не было ничего твоего, собственного, личного, непредвиденного. Всё закон, закон, глухой и неизменный, как закон тяготения…»[30 - См. указ. статью Г. Ф. Перминова в Тсб, вып. 3, с. 17.].

Другие заметки представляют собой наброски мыслей, которые Тургенев, по-видимому, собирался развить, но в дальнейшем отказался от своего намерения. Это – мысль о тиране (в гл. XIV): «(а есть тираны и без венцов на голове)»; о стихийности жизни (в гл. XV): «какая бы ни была – только жизнь, жующая, глотающая, [воспроизводящая] жизнь, истребляющая жертв [которых сама создала самцами и самками»]; об экономической подоплеке войн (в гл. XV): «в миллионах людских существ, истерзанных войной, которых истребили, как червей, для того чтобы число желудков не превзошло [количества] числа [вероят<ного>] возможного запаса»[31 - Там же, с. 24–25.].

Характерно, что количество вариантов и вставок нарастает по мере приближения к последним, философским главкам; к тому же исправления становятся значительнее и по объему и по содержанию. Вставки в первых главках уточняют предыдущую мысль сравнением или описанием, а в последних – это уже философские размышления самого писателя о смысле жизни, о месте и роли человека, о стихийном развитии природы.

Очевидно, после 11 марта н.с. 1864 г. (дата завершения второго чернового автографа) Тургенев работал над рукописью, перебеляя ее и внося композиционные и стилистические уточнения. В книге А. Мазона «Manuscrits parisiens d’Ivan Tourguеnev» зафиксированы сведения о двух авторских списках «Довольно». Один из них почти чистый, с небольшим количеством исправлений, другой – полностью беловой. Рукописи не датированы. (Mazon, p. 66).

Первое упоминание о замысле «Довольно» содержится в письме Н. В. Щербаня к Тургеневу от 15 (27) февраля 1862 г. из Москвы: «Я раззвонил, что Вы задумали „Довольно”, и Вам собираются писать, просить „не миновать нашего порога”. Да и в самом деле: дайте „Довольно” „Русскому вестнику”» (ИРЛИ, ф. 5770, л. 2 об.). В ответном письме от 26 февраля (10 марта) 1862 г., написанном до выхода в свет «Отцов и детей» и до развернувшейся по их поводу полемики, Тургенев сообщал своему корреспонденту: «„Довольно” обещано во „Время”, но подвигается оно ужасно медленно». Речь шла, по-видимому, о начале работы над «Довольно». Об этом же произведении Тургенев писал из Парижа 18 (30) марта 1862 г. Достоевскому, обещая привезти в Петербург в конце апреля «Призраки»: «Я было начал другую вещь <„Довольно”> – и вдруг схватился за ту <„Призраки”> и работал несколько дней с увлечением».

О том, что первая рукопись «Довольно» может быть датирована мартом-апрелем 1862 г., свидетельствует и дважды помеченная в ней фамилия Schumann. В письме к В. П. Боткину от 12 (24) апреля 1862 г. Тургенев упоминает о музыке Р. Шумана и ее исполнительнице пианистке К. Шуман: «У нас здесь теперь Шуманн в ходу, благодаря прибытию его жены, которая дает концерты». По-видимому, под впечатлением от концерта К. Шуман Тургенев и занес в автограф эту фамилию.

В дальнейшей переписке Тургенева – до 6 (18) января 1865 г. – нет никаких упоминаний о «Довольно». Однако в статье Щербаня «Из Парижа», опубликованной в ноябрьском номере «Современной летописи» за 1862 г., сообщалось, очевидно, не без ведома писателя: «Замечу к слову, что Тургенев пишет теперь повесть „Довольно”, с которою познакомятся в будущем году читатели „Русского вестника”» (Современная летопись, еженедельное приложение к Рус Вестн, 1862, № 48, ноябрь, с. 8–9). После прочтения этой статьи И. П. Борисов писал Тургеневу 11 января 1863 г.: «Известие об Вас в „Совр<еменной> лет<описи>” про „Довольно” всех взбудоражило, все ожидают от Вас нового слова» (Т сб, вып. 4, с. 370). О работе Тургенева над «Довольно» было известно и А. Ф. Писемскому: «Ждем от вас, мой дорогой, Вашего „Довольно”, – напоминал он Тургеневу в марте 1864 г., – „Русский вестник” совершенно уверен, что вы отдадите его им» (Лит Насл, т. 73, кн. 2, с. 180).,

11 марта н. с. 1864 г. Тургенев завершил вторую черновую рукопись и включил «Довольно» с датой 1864 г. в список своих произведений, вошедших в издание 1865 г. На отдельном листе второго чернового автографа, содержащем перечень сочинений 1844–1864 гг., рукой Тургенева помечено: «Дозволено цензурой. СПб. 20-го февр. 1864», хотя «Довольно» проходило через цензуру позднее.

Таким образом, Тургенев работал над повестью одновременно с «Призраками» в течение двух лет.

«Довольно» уже было включено в план «Сочинений», может быть, даже переписано, но сам Тургенев никому не сообщил об этом своем произведении. Сразу же после «Довольно» Тургенев написал рассказ «Собака», читал его друзьям, неоднократно упоминал о нем в письмах, но о «Довольно» но обмолвился ни в письмах, ни во время встреч с В. П. Боткиным и П. В. Анненковым, которым он всегда показывал перед напечатанием свои законченные произведения. В письме к Ф. М. Достоевскому от 28 декабря ст. ст. 1864 г. писатель утверждал, что у него нет «ничего не только готового, но даже начатого», хотя «Довольно» еще в 1862 г. было обещано «Времени».

И только 6 (18) января 1865 г. Тургенев известил Анненкова: «На днях я вам пошлю крохотный отрывочек под названием: „Довольно”, назначенный в новое мое издание, коего четвертый том уже приближается к концу; всех будет пять…» Но повесть еще в течение двух месяцев оставалась у Тургенева в Париже, о чем он писал Щербаню 31 января (12 февраля) 1865 г.: «Рукопись „Довольно” здесь; т. е. девять страниц, которые я готов Вам показать и даже прочесть, хотя полагаю, que vous en serez peu еdifiе <что вы немного из нее извлечете>». Лишь 6 (18) марта 1865 г. рукопись была послана Анненкову вместе с сопроводительным письмом, в котором содержалась просьба быстро провести ее через цензуру. «Вот вам, любезнейший друг П<авел> В<асильевич>, отрывок „Довольно”, по прочтении которого мои читатели, вероятно, воскликнут: „действительно довольно! ” – писал Тургенев в этот день. – Лучшим доказательством моей лени служит то, что и этот вздор я едва осилил. Между тем дело это чрезвычайно спешное, ибо последний том подвигается печатанием к концу, и, чего доброго, выйдет задержка. И потому, будьте отцом и благодетелем: проследивши сии прелестные страницы, летите „стремплешь”, как говорил Языков, к моему цензору, которому я обещал заблаговременно прислать рукопись, и попросите его сказать тотчас же, что нет препятствий к печатанию (мизантропические выходки в конце не могут быть, кажется, препятствием), и немедленно, тоже „стремплешь”, либо дайте мне знать, что „ничего, можно”, либо пришлите мне обратно эти листы с помарками <…> Также скажите собственное ваше, для меня, как вы знаете, всегда важное, мнение».

Анненков после еще одного письма Тургенева с подобной же просьбой поторопиться, провел «Довольно» через цензуру; 20 марта (1 апреля) 1865 г. Тургенев благодарит его за присланную обратно рукопись, а 23 апреля (5 мая) 1865 г. сообщает, что «Сочинения», в том числе и V том, который завершается «Довольно», отправлены из Карлсруэ, где они печатались, в Петербург.

Таким образом, Тургенев на этот раз постарался избежать сколько-нибудь широкого обсуждения «Довольно». Видимо, причиной этого послужили его интимные воспоминания в «Довольно», которые он не решался выносить на суд публики. Характерно, что и опубликовано было «Довольно» лишь в «Собрании сочинении» 1865 года.

Несмотря на это, появление «Довольно» не осталось незамеченным. Само заглавие, подзаголовок «Отрывок из записок умершего художника», лирическая тональность повествования, красноречивое завершение «Сочинений» этим «субъективным» очерком – всё это наталкивало читателей на мысль, что «Довольно» – автобиографическая исповедь, своего рода итог творчества писателя.

Эта точка зрения нашла свое выражение в письмах людей, хорошо знавших Тургенева.

И. П. Борисов, отметивший автобиографизм и пессимистичность повести, писал Тургеневу 29 октября ст. ст. 1865 г.: «В Вашем „Довольно” многое я прочитал с больным чувством за Вас. Вы как будто хотите так уйти от нас, как я вот из Воздвиженской, когда с оказией уходил за Грозненские ворота <…> без всякой цели впереди <…> просто-напросто пришло Довольно жить» (Т сб, вып. 5, с. 497). В. П. Боткин кратко уведомлял Фета в письме от 17 (29) марта 1865 г., что Тургенев «и вправду кончил свое „Довольно” и прислал сюда в цензуру. Это очень коротенькая вещь, но повесть, а лирические излияния. Я не читал, но даже Анненков говорит, что очень слабо. Совсем расползся Иван Сергеевич, и внутренний нерв его завял и сделался дряблым и хилым» (Фет, т. 2, с. 62).

Мнение Анненкова Боткин передал неточно. Сразу же после получения «Довольно» Анненков ответил Тургеневу, высказав в письме от 16 марта ст. ст. 1865 г. свое сложное впечатление от повести, дав ей в целом высокую оценку, особо отметив ее мастерство: «Я думаю и у Вас мало таких ярких и очаровательных картин, как воспоминания первой половины рассказа; вторая его половина, по временам, глубока, но имеет несчастие походить на мрачную католическую проповедь <…> Да и надо иметь непременно 55 лет, одышку, запор и водяную, чтобы усвоить себе все впечатления этой второй половины, как должно, а написано всё мастерски. Вот этого-то и довольно во всей пьесе» (ИРЛИ, ф. 7, № 8, л. 105 об.). Тургенев согласился с критическим замечанием своего друга и литературного советчика по поводу «мизантропических выходок в конце» «Довольно», но от исправлений отказался не только из-за отсутствия времени. «…Действительно, я, кажется, конец пересолил, – писал он в ответном письмо 20 марта (1 апреля) 1865 г. – Но дело в том, что я задумал эту штуку в тяжелое время, а окончил ее в эпоху сравнительно приятную: я и очутился в положении человека, который жаловался на отсутствие аппетита и потому ел страшно много, так как он не знал, когда остановиться. Всё равно, переделывать теперь некогда, да и не для чего – пусть отправляется так, как есть».

О том, что Фет отнесся к «Довольно» положительно, известно из письма к нему Тургенева, в котором писатель не соглашался с критической оценкой Боткина и подчеркивал, что это произведение ему особенно дорого. «А что Вам некоторые звуки в „Довольно” пришлись по уху – меня радует, – писал он Фету 10 (22) октября 1865 г. – Я готов даже сказать Вам по секрету – что не только один Боткин, но даже сто Боткиных (Господи! какое это было бы зрелище!) не в состоянии уверить меня, что „Довольно” – один „набор слов”. Не так оно писалось».

Первое впечатление Л. Толстого от «Довольно» было резко отрицательным. «„Довольно” мне не понравилось, – сообщал он Фету 7 (19) октября 1865 г. – Личное, субъективное хорошо только тогда, когда оно полно жизни и страсти, а тут субъективность, полная безжизненного страдания» (Толстой, т. 61, с. 109). Однако позднее, в 1880-х годах, он изменил свой взгляд на это произведение, оказавшееся глубоко созвучным его собственным мыслям. «Сейчас читал тургеневское „Довольно”, – писал он С. А. Толстой 30 сентября (12 октября) 1883 г. после смерти Тургенева. – Прочти, что за прелесть» (Толстой, т. 83, с. 397). В дневниковой записи от 7 октября 1892 г. Толстой сближает «Довольно» и статью Тургенева «Гамлет и Дон-Кихот» – «это отрицание жизни мирской и утверждение жизни христианской», – намереваясь написать на эту тему статью (Толстой, т. 52, с. 74). Об этом же свидетельствует и дневниковая запись В. Ф. Лазурского от 23 июня 1894 г.: «Лев Николаевич отлично помнит всё. Выше всех он ставит „Довольно” и статью „Гамлет и Дон-Кихот”. Говорил, что писал статью о Тургеневе, где рассматривал эти два произведения в связи одно с другим (настроение разочарования и потом указание пути спастись от сознания пустоты). Хотел читать на тургеневском празднике, но ему „запретили”» (Лит Насл, т. 37–38, с. 450). Определение Толстым центральной идеи «Довольно» содержится в его обобщающей характеристике Тургенева – человека и художника, сформулированной в письме к А. Н. Пыпину. «По-моему, – писал Толстой 10 (22) января 1884 г., – в его (Тургенева) жизни и произведениях есть три фазиса: 1) вера в красоту (женскую любовь, искусство). Это выражено во многих и многих его вещах; 2) сомнение в этом и сомнение во всем. И это выражено и трогательно, и прелестно в „Довольно”, и 3) не формулированная, как будто нарочно из боязни захватать ее <…> вера в добро – любовь и самоотвержение, выраженная всеми его типами самоотверженных и ярче, и прелестнее всего в „Дон-Кихоте”» (Толстой, т. 63, с. 150).

«Довольно», как и «Призраки», – своеобразная интимно-философская исповедь писателя, проникнутая глубоко пессимистическим пониманием истории человеческого общества, природы, искусства. На автобиографическую основу очерка Тургенев указывал в письме к M. M. Стасюлевичу от 8 (20) мая 1878 г.: «Я сам раскаиваюсь в том, что печатал этот отрывок (к счастью, никто его не заметил в публике), – и не потому, что считаю его плохим, а потому, что в нем выражены такие личные воспоминания и впечатления, делиться которыми с публикой не было никакой нужды». Характерно, что, возражая против стихотворного переложения «Довольно» С. А. Андреевским[32 - Поэт С. А. Андреевский, почувствовав лиричность «Довольно», переложил в 1878 г. содержание глав-воспоминаний в поэму и через Стасюлевича обратился к Тургеневу за разрешением опубликовать стихи. Поэма Андреевского «Довольно» была напечатана только после смерти писателя в первом номере «Вестника Европы» за 1884 год.], Тургенев писал в том же письме к M. M. Стасюлевичу о всей повести в целом: «…тут такая „субъективщина”, что беда. Мне было бы очень жутко, если бы всё это опять всплыло наружу». О композиционном единстве «Довольно», в котором главки-воспоминания проникнуты «трагическим значением любви», а философские раздумья и сомнения пронизаны интимным чувством, свидетельствует и творческая история произведения[33 - См. об этом: Муратов А. Б. И. С. Тургенев после «Отцов и детей» (60-е годы). Л., 1972, с. 33–35.].

Окрашенные поэтическим чувством картины «личных воспоминаний» о прошлом, напоминающие по лиризму стихотворения в прозе, сменяются размышлениями автора над «мелконеинтересной и нищенски плоской» жизнью, раздумьями о «тщете всего человеческого, всякой деятельности». Мысли о мгновенности человеческой жизни, обусловленной слепым законом природы, о ничтожестве исторической деятельности человечества и самого ее высокого проявления – искусства тесно переплетаются в «Довольно» с суждениями о социальной жизни России и Западной Европы.

Среди философских и исторических штудий писателя, послуживших источниками отдельных философских мотивов, творчески переосмысленных в «Довольно», в исследовательской литературе и критике о Тургеневе назывались А. Шопенгауэр[34 - См.: Азадовский М. К. Три редакции «Призраков». – Уч. зап. Ленингр. ун-та, 1939, № 20, вып. 1, с. 138–150; Винникова И. А. И. С. Тургенев в шестидесятые годы. Саратов, 1965, с. 53–73; Левин Ю. Д. «Довольно». – Т сб, вып. 1, с. 253–254; Батюто А. И. Тургенев-романист. Л., 1972, с. 76–112, 127–137, 143–158.], Б. Паскаль[35 - Об отношении Тургенева к Паскалю см. в указ. выше книге А. И. Батюто, с. 61–75.], Экклизиаст[36 - См.: Страхов Н. Новая повесть Тургенева (Отеч Зап, 1867, № 4, с. 169–170); Иванов, с. 183–184, 461.], Марк Аврелий, Сенека, Светонии[37 - О совпадениях некоторых философских суждений в «Довольно» и «Призраках» с высказываниями Марка Аврелия, Сенеки, Светония см. в указ. выше книге А. И. Батюто, с. 103–148.]; художники-мыслители Гёте, Шекспир, Шиллер, Пушкин. В тексте «Довольно» используются многие поэтические образы, литературные цитаты и реминисценции. Образы Шекспира привлекаются для критики «ухваток власти» современных тиранов и рабства людей – мошек. Тоска по преходящей красоте искусства, по погибшим ценностям античного мира переходит в полемику по эстетическим проблемам, появляются ссылки на Шиллера, Гёте, Пушкина, выпады против отдельных положений теории «чистого искусства» и эстетики Чернышевского.

Лиризм и философское содержание сближают «Довольно» со многими произведениями Тургенева. Исследователи творчества Тургенева отмечали тесную связь «Довольно» с «Дворянским гнездом», «Поездкой в Полесье», «Фаустом», с романом «Дым»[38 - Там же, с. 83–84, 87, 131; Муратов А. Б. И. С. Тургенев после «Отцов и детей» (60-е годы), с. 33.].

Прослежены также параллели между «Довольно», с одной стороны, и «Призраками»[39 - См.: Пиксанов Н. К. История «Призраков». – Т и его время, с. 167–168, 185; указ. выше статью М. К. Азадовского, с. 138–150; книгу И. А. Винниковой «И. С. Тургенев в шестидесятые годы», с. 53–73.], «Отцами и детьми»[40 - Бялый Г. Тургенев и русский реализм. М.; Л., 1962, с. 174; Батюто А. И. Тургенев-романист, с. 67–68, 74–75.] и стихотворениями в прозе[41 - См.: Алексеев М. П. Комментарии к «Стихотворениям в прозе». – Т, ПСС и П, Сочинения, т. XIII, с. 628.] – с другой. Герой «Довольно», художник, близок «лишним людям» Тургенева; та же жанровая форма воспоминаний и писем свойственна таким, например, произведениям писателя, как «Дневник лишнего человека», «Переписка», «Фауст», «Ася», «Первая любовь». Философские раздумья художника, автора «Отрывка из записок…», близки многим высказываниям самого Тургенева, содержащимся в его письмах.

В большинстве критических откликов на «Довольно» отмечался лишь пессимизм очерка, причины которого объяснялись поверхностно, с осуждением в адрес Тургенева.

В большой обзорной статье «Новые книги», подписанной П – ов, лишь вкратце упоминалось о томе V «Сочинений» Тургенева, в основном о «Довольно»: «„Довольно” <…> дышит такою неподдельною грустью, что тяжело читать его <…> Кажется, будто читаешь загробную исповедь человека, уже покончившего свои расчеты и с людьми, и со всем в жизни…» (СПб Вед, 1865, № 178, 14 июля, с. 2).

Иронический отзыв об очерке Тургенева принадлежал Д. Д. Минаеву в статье «Дневник томного человека»: «…г. Тургенев добровольно еще при жизни закутывается в саван и прощается с публикой» (Будильник, 1865, № 36, 18 мая, с. 142).

В заметке в «Русском инвалиде» (1865, № 161, 24 июля, с. 4) о «Довольно» писал А. И – н (А. С. Суворин): «Это короткие главы, лучше сказать, лирические строфы, полные поэзии, – это прощанье с жизнью, воспоминания о прежней любви, о молодости, то горькие, будто озлобленные, то такие тихие, славные».

Большая анонимная статья в трех номерах «Сына отечества» характеризовала «Довольно» как «грустное разочарование в жизни», как прощание писателя «со всем, что дорого и мило» (Сын отечества, 1865, № 221, 15 сентября, с. 1790).

Враждебная Тургеневу газета А. А. Краевского «Голос» два года спустя, в статье но поводу «Дыма», подвела тенденциозный итог этим первым откликам: «И „Призраки”, и „Собака”, и „Довольно” – это больное исчадие больного воображения – были замечены в литературе только потому, что подписаны именем Тургенева; иначе они были бы забыты на другой же день по прочтении» (Голос, 1867, № 124, 6 мая, с. 1).

В качестве серьезного оппонента Тургенева выступил В. Ф. Одоевский в очерке «Недовольно» (опубликован в «Беседах в обществе любителей российской словесности», 1867, № 1, с. 65–84). В противоположность философскому пессимизму, которым проникнут «Отрывок из записок неизвестного художника», Одоевский утверждал идею неодолимости научного прогресса. Автор «Недовольно» полемизировал с Тургеневым и по эстетическим вопросам. Идеал вечной красоты Одоевский видел не в прошедшем, а в будущем, причем в «Недовольно» утверждалась мысль о «расширении сферы эстетического под влиянием научных знаний»[42 - См.: Турьян М. А. В. Ф. Одоевский в полемике с И. С. Тургеневым (по неопубликованным материалам). – Русская литература, 1972, № 1, с. 95–102, 97.].

Очерк «Недовольно» был известен Тургеневу и одобрен им. «Прочел ему (Тургеневу) статью мою, – отмечал Одоевский в своей „Хронике” 9 марта 1867 г., – он остался ею очень доволен, хотя и не вполне согласен со мною»[43 - Лит Насл, т. 22–24, с. 229.].

Иронический по адресу Тургенева отклик на возражения Одоевского принадлежал Н. К. Михайловскому в его памфлете «Старички»: «…г. Тургенев слушает, слушает речь своего антагониста, наконец махает своей „ненужной” рукой и исчезает к себе в Баден-Баден» (Современное обозрение, 1868, № 4, отд. III, с. 19).

П. Ф. Алисов в статье «„Довольно” и „Призраки” Ив. Тургенева», написанной, видимо, в начале 1870-х годов, характеризует «Довольно» как романтическую исповедь: «„Довольно” – разросшееся до гигантских размеров „И скучно и грустно” Лермонтова. Это коробящий, дикий хохот отчаяния, постигшего ничтожество <…> „Довольно” от первой и до последней строки пахнет трупом; оно проникнуто разложением» (Алисов П. Ф. Сборник литературных и политических статей. Женева, 1877, с. 217, 219).

В своей книге «И. С. Тургенев», напечатанной в 1875 году, С. А. Венгеров признается, что «совершенно не понимает загадочный „очерк”»: «Это какой-то беспорядочный сумбур, набор слов, ничем между собою не связанных, скорее похожий на бред, нежели на литературное произведение» (Венгеров С. А. Русская литература в ее современных представителях. И. С. Тургенев. СПб., 1875, ч. I, с. 101, ч. II, с. 148–149).

В. П. Буренин в «Критическом этюде» свел все содержание «Довольно» к мотивам личного разочарования писателя: «Разочарование в значении собственного творчества, разочарование, которое было вызвано в Тургеневе фактом непонимания его лучшего произведения (т. е. „Отцов и детей”), фактом охлаждения к нему в момент высшего развития его творчества, высказывается в <…> сомнениях в призвании художника и жалобах на тщету художнической деятельности». «Отрывок этот полон сплошь унылым пессимизмом романтического характера, – писал Буренин, – очень напоминающим поэтический пессимизм Леопарди, который похож на нашего художника тем, что с творческой фантазией соединял трезвую рассудочность» (Буренин В. П. Литературная деятельность Тургенева. СПб., 1884, с. 166, 168)[44 - Буренин сравнивает начало «Довольно» с известной лирической пьесой Джакомо Леопарди «К самому себе» («A se slesso», 1836) в переводе Л. Г. Граве (см. указ. выше книгу Буренина, с. 167).].