На краю Бытия. Книга первая. Переплетение миров

Можно было подумать, что разговаривала электронная, бездушная машина:

– Твои попытки тщетны. Ты не найдешь, ты не дойдёшь, ты сам превратишься в песок, как и тысячи шедших здесь живых до тебя.

Человек, окончательно прекратив хихикать и отодвинув в сторону повязку, закрывающую лицо, мрачно сплюнул вязкой, пыльной слюной прямо перед собой.

Не удостоив и беглого взгляда лицо из песка, он медленно, заново привыкая к речи после долгого уединения и молчания, скороговоркой забурчал себе под нос:

– Опять ты. Все не угомонишься. Можно сказать, я уже заскучал без твоего назойливого присутствия. Чертов хранитель этой чертовой планеты! Ты мне стал почти как брат, ненавистный и ненавидимый, но брат, в этих беспросветных поисках Бога, – человек хихикнул и ладонью размазал слюну, ставшей черной к этому моменту от попавших в нее гранул местной пыли, – тысячи человек, тысячи животных, шедших здесь, говоришь? О, их должно быть намного больше. Этот песок, покрывающий все, как ты уже говорил ранее, прах павших путников, прах животных и существ их сопровождавших, ржавчина техники, принадлежавшей им, – оторвав взгляд от слюны, человек решительно взглянул в сторону Хранителя Планеты, – Я помню все твои мрачные рассказы за это затянувшееся путешествие. Ты сам говорил, что изначально этот мир был абсолютно пустым, куском камня, парящим среди бескрайних пространств космоса. И только вечная борьба прибывающих сюда живых против мира смерти, собирающего свой урожай со всей Вселенной, скрасила его серые скалы в черный цвет роящегося праха. Я четко помню все, что творилось со мной с момента появления здесь, но практически не помню, что было до этого. Твои рассказы, это единственное, что забавляет меня в мире шелеста и белых ночей.

Черное лицо ухмыльнулось и осыпалось, но возникло вновь, собравшись из кучи праха по соседству. Механический голос хранителя прозвучал все с той же кристальной ясностью:

– Меня многие пытались уничтожить… Порождения инженерной мысли: присланные огромные механические системы защиты от моего влияния, мощнейшие импульсы энергии и разряды, армии и флоты, великие маги пытались раскроить этот мир на части, в тщетной попытки спастись от моего визита в их миры. И это слепое сопротивление не минуемому уничтожению давно не забавляет меня, утомляя своей ненужной суетой на пути к моей цели. Их сопротивление всегда отталкивалось от банального желания жить. И это было ошибкой миллиардов существ. Телесное желание жизни никогда не сможет пересилить великую идею, захватившую душу. И эта идея тысячи лет принуждает меня обращать мир за миром в пепел и прах, отсылая споры смерти к поверхностям далеких планет. Я знаю, зачем и для чего. Но знаешь ли зачем и для чего здесь ты?

Лицо Черного Хранителя вновь осыпалось в пыль. Бесконечный ветер немного ослабил свою работу, а песок, словно подчиняясь чьему-то безмолвному приказу, расступился в стороны величавыми волнами.

Мгновенно обнажившееся пространство скальника, насколько хватает глаз, завопило, заголосило комариным писком и пришло в движение.

Целые поля мха, лишенные привычного укрытия, метались в обозримом пространстве в поисках привычного прибежища. Его было так много, что Путник практически кожей ощутил многомиллионную волну ужаса исходящее от этих недосуществ.

На обнажившемся участке путник увидел множество ржавых остовов покореженных машин, возвышавшихся мрачными бастионами над грудами белеющих костей и окаменелостей.

Среди всех искореженных, древних обломков зрительно выделялось множество каменных арок, покрытых иероглифами.

Их было настолько много, что чередуясь, и сменяясь друг другом, эти каменные сооружения уходили в далекий, зыбкий горизонт, при этом некоторые из них медленно мерцали крупными, белыми сферами, находящимися в объятьях их массивных, каменных колонн.

Человек встал, и, пошатываясь, подошел к ближайшему аппарату, отдаленно напоминавшему земной, допотопный танк первых войн, огромной, бронированной коробкой, лежащий на боку.

За прозрачным куполом стекла кабины, отшлифованного песком, виднелись мумифицированные останки существа, отдаленно напоминавшего человека, только в два раза ниже ростом. Истлевшие, иссохшие останки карлика или гнома.

Резко дернувшись, сухое, мертвое лицо, стряхивая с себя вековую пыль, изламывая сухие, тысячи лет бездвижные мышцы и сухожилия, повернулось к Путнику. Мертвое существо заговорило голосом Хранителя Черной Планеты:

– Ты думал ты особенный, если тебя ведет чутье поисковика? Да, этот мертвец не обладал им. Он просто жаждал жизни для себя и для тех, кто ему был дорог, как и армия, ворвавшаяся в мои земли вместе с ним. Где он теперь? Он теперь – я. Я, я и еще раз я. И ты будешь мной рано или поздно, и вся твоя планета будет обращена в золу и пепел, отдав мне души всех существ, обитающих на ее поверхности.

Карлик рассмеялся, безобразно хрипя иссохшемся горлом, после чего продолжил речь:

– Сам Создатель, наделивший тебя силой, давно заточен в моих глубинах. Тебе не спасти его. И не спасти себя. Это все нереально! Реально лишь то, что будет там, за порогом мироздания. Вобрав в себя силу каждого живущего, став единым целым, я смогу преодолеть ту грань ненавистной иллюзии, что Создатель навешал каждому живущему на глаза, в личном эгоизме прозвав реальностью. Реальность иная. И я посмотрю, что есть настоящий мир. И никто не сможет мне помешать!

В ужасе человек медленно отступал от говорящего мертвеца. Истекающее от Черного Хранителя отчаянное желание иной жизни мощной рекой бесконтрольно втекало в воспаленный мозг Путника, вымывая, остатки личности и здравого мышления.

– Так значит, сам Создатель пленен тобой? – Путник понимал, что должен был спросить хоть что-то, противопоставляя логику и мышление инстинктивному ужасу, сковавшему душу, – Создатель всего сущего? Почему обладающий такой силой Хранитель Черных Земель не способен враз достигнуть своей цели? Зачем тебе уничтожать жизнь и живых?

– Каждый живой обладатель души. Каждая душа есть сила, сила способная менять мир. Лишь собрав все души воедино, я обрету возможность выйти за грань Бытия. Создатель все еще силен и пытается вырваться, чтобы вернуть свою власть. Он более коварен, чем может показаться.

Захрустели кости. Мертвый карлик, нажав на невидимый рычаг, с легким, скелетным стуком выпрыгнул из открывшегося колпака кабины и принялся неторопливо идти по направлению к отступающему человеку.

Мох замолк, прекратив свое бегство в барханы, стремительно собираясь в единый, копошащийся ковер за спиной карлика – мертвеца.

Из ковра, будто диковинные грибы восставали останки давно сгинувших существ. Вся эта масса смерти неторопливо, неотвратимо, молча надвигалась на Путника, завораживая своей ирреальностью, вызывая скользкий приступ отвращения и тошноты.

– Но почему ты не уничтожишь меня сейчас? Забавляешься моим бессилием? – спросил пятящийся назад путник армию приведений и мертвецов, подступающую к нему со всех сторон.

– Я могу практически все то, на что способен Создатель. Я был одним из первых, в кого он вдохнул жизнь в этой Вселенной. Я был рядом с ним с того момента, как он начал творить окружающее мироздание и до того, пока не пленил его, сокрыв в глубинах праха, удерживая своей силой его порывы вырваться. Но я не могу его убить, не вызвав тотальный коллапс мира вокруг. Не могу захватить его душу, не подорвав основы мироздания. Серебряная энергия отца иссекаема и чем дольше он заточен внутри меня, чем больше предпринимает попыток вырваться, тем более близок к своей цели, становлюсь я. И что делает отче, чтобы помешать? В одной из попыток он для чего-то одаривает серебряной частицей простого человека с планеты Земля, создавая невидимую связь между вами как часть и целое. И этот человек, как ты уже понял и есть ты. Ненавистный ты. Твоя душа неприкасаема для меня, пока находиться под защитой Создателя. Но ты уязвим в своем триединстве. Помимо души есть еще тело и разум. И именно поэтому ты мой реальный шанс подчинить себе серебряную частицу Создателя и скопив достаточно душ, вырваться отсюда! Вот поэтому ты жив до сих пор и поэтому я снизошел до разговоров с тобой.

Бестелесными тенями изо мха вставали привидения привидений. Армия изуродованных призраков захваченных душ, как демонстрация мощи Черного Хранителя фосфоресцирующей, звездной рекой наконец-то обступила путника со всех сторон, не давая ему возможности отступить, куда бы то ни было.

Иссохшийся карлик подходил все ближе. Человек даже смог разглядеть остатки синей татуировки, когда то витиеватыми узорами покрывавшей его мумифицировавшееся лицо.

Маленькая мумия взмахнула рукой, и неведомая сила принудила человека сесть на корточки, придавив спину невидимой дланью, принуждая его скрючиться и стать единым по росту с мертвецом.

Карлик приблизил голову, провалами глаз впившись в глаза человека, все естество которого поглощал липкий, зеленый страх, сужая пространство до пределов лица мертвеца.

Шамкающий, беззубый рот мумии расплылся в улыбке. Обойдя путника стороной, он заговорщиске приблизил изломанные уста к уху человека, и, обжигая ледяным дыханием смерти, продолжил разговор:

– И именно поэтому, благодаря Создателю, следующая планета, на которую я обращу свой гнев, будет являться твоим домом, человек. Я достигну Солнечной Системы своими спорами, чего бы то это не стоило! В честь моей идеи и твоя планета уже будет покорена не упокоенными мертвецами. Я освобожу живых от сосудов, клеток для их душ, воплотив их на моей планете в виде крикливого мха. И ты тоже будешь одним из них, одним из безмолвно приветствующих меня растений….

Иссохшийся рот мумии вновь искривила безумная улыбка, переросшая в хохот, ломающий ненадежно закрепленную челюсть, повисшую на тонких нитях сухожилий.

С чавкающим хрустом отвалившаяся часть тела ударилась в грудь карлика и задрожала под порывами заливистого смеха.

Из глубин тела, не имея больше препятствий, вырвался запираемый веками кислый, затхлый смрад, ядовитым облаком окутавший человека и проникший в его дыхательные пути.

Последнее, что слышал человек, перед тем как его сознание окончательно помутнело, это визжание ликующего мха, стук костей и шелест надвигающегося песка.

Глава 1: Сон в летнюю ночь

На скомканных, мокрых от пота простынях, тяжело и судорожно дыша, резко сел человек из сна.

Тренированное, холодное тело его дрожало, тщетно пытаясь согреться после пережитого ужаса. Расширенные от страха карие, слегка раскосые глаза блуждали по комнате, в смешанном состоянии сознания не узнавая привычную обстановку родной квартиры.

Черные, коротко стриженые под машинку волосы блестели от капелек влаги. На затылке, у самого основания роста волос виднелся красный след, будто бы сидящий человек долгое время лежал в неудобном положении.

Прошло несколько томительных минут, пока сознание и самообладание полностью не вернулись к нему, и человек уже осмысленно нагнулся за сброшенным в ночном бреду, одеялом.

В приоткрытое окно, колебля шторы, врывался совершенно не свойственный летнему сезону, холодный осенний, северный ветер. В воздухе чувствовался запах озона и сырости. Становилось понятно, что во время кошмара вокруг панельной пятиэтажки, стоящей в одном из спальных районов небольшого города, имеющего звучное название Братск, бушевала самая настоящая буря, коих немало пронеслось в этом году по бескрайним просторам Иркутской земли.

От каждого колебания плотной ткани по комнате на мгновение растекался блеклый, серый свет раннего, неуютного пасмурного утра. Громко работал не выключенный телевизор, у соседей сверху, выдавая в пространство бессмысленную какофонию звуков какого-то дешевого, индийского фильма, под которые пожилая старушка, страдающая бессонницей, так полюбила коротать ночи.

Человека из сна чересчур часто мучали кошмары на протяжении полутра месяцев и поэтому он невольно позавидовал бравой бабушке за стенкой, которая практически не спала.

Мужчина скривил нос. Всем своим естеством сейчас он желал только одного: чтобы ненавистная машина наверху прекратила свою работу.

Желание, возрождающееся внутри вместе с волной бесконтрольной злобы, будто-бы нашло свое отражение в реальности. Телевизор наверху сначала смешно пикнул и зашипел, а после резко прекратил свою работу. Видимо пожилая соседка нашла в себе силы дотянуться до пульта и выключить творящуюся на экране вакханалию.

Молодой человек отметил для себя, что, не смотря на плохую погоду и привкус пережитого кошмара, его радует тишина желанной гостьей вошедшая в квартиру, царящая на спящих улицах.

С превеликим трудом, напрягая волю, он заставил себя встать на дешевый линолеум леденящий босые ступни, основательно выстуженный за ночь и закрыть оконную раму.

Где-то между спящими, покрытыми лесом холмами, сквозь скопление типичных российских многоэтажек, красил тяжелое, свинцовое небо, нежными рубиновыми оттенками, край привычного, земного светила.