Провинциал в квадрате

– Сын – ответил я.

– Сын? – санитарка внимательно посмотрела на меня, а потом на отца – ему рентген нужно сделать, это в другом корпусе, кати носилки туда!

По морозу на ржавых носилках я покатили отца через весь двор больницы. В другом корпусе меня встретили три женщины, которые начали сыпать на меня ругательствами.

– Почему вы его довели до такого состояния?

– Почему его не побрили?

– Почему он грязный.

– Почему не переодели в чистое?

– Почему о нем не заботитесь?

Рассказывать им всю свою жизнь было глупо, но я попытался.

– Отец на протяжении двадцати лет пьет и не работает, поэтому обеспечивает себя сам, сдавая бутылки и банки. Мы живем в частном доме без удобств, у нас нет даже горячей воды. Хоть мы и живем под одной крышей, но мы не общаемся. Несмотря на то, что он мой отец, я его совсем не знаю, так же как и он меня.

Мои оправдания они даже слушать не стали. Я еще больше был шокирован от того, какой персонал работает в больнице. Ведь именно им доверяют жизни людей. Вы серьезно? После рентген кабинета, я вернулся в первый корпус, где меня встретила старая санитарка.

– Сделал? – спросила санитарка – хорошо, у нас карантин и его нельзя в общую палату, здесь оставим в коридоре.

Я стал помогать переодевать отца в чистые вещи.

– Нужно было тебе его переодеть до того как везти в больницу – начала кричать на меня старуха.

– Как вы себе это представляете? – спросил я – человека парализовало с инсультом, и я должен его мыть и переодевать? Да он бы умер за это время!

– Да он все равно умрет! – крикнула она и перестала помогать.

– Как вы можете так говорить? – удивился я.

– Тебе квартирка его нужна, вот ты и объявился – ехидно подначивала санитарка – тоже мне сыночек.

– Как вы со мной разговариваете? – я не мог поверить, что все это происходит на самом деле.

– Не верю я в то, что ты его сын! – заключила старуха.

– И я не верю – сказал я и, развернувшись, пошел к выходу.

Всю мою жизнь отец мне лишь мешал жить. С детства он устраивал в доме притон для таких же алкоголиков. По ночам он скандалил с матерью, доводя ее до слез. На протяжении двадцати лет он провонял весь наш дом мочой, и как мы не старались делать ремонт, это не помогало. Он прокурил все комнаты, и мы с матерью задыхались от дыма, но ему было все равно. Из-за него я не мог пригласить к себе домой друзей, а девушки, узнавая в каких условиях я живу, бежали без оглядки. Однажды я сильно заболел гриппом и лежал с температурой дома. Мать только вернулась с работы. Отец сразу стал требовать от нее добавить ему денег на выпивку. Мать добавила ему даже больше, чем нужно, с условием, что он купит мне пакет молока. Через час он появился в дверях. В руках держа три фанфурика перцовой настойки, вместо одного. Молока в его руках не было. В тот момент я понял, что ему глубоко наплевать и на меня, и на мать, и даже на себя. Он уже не был человеком. Несмотря на все это, мы не выгнали его из дома. Даже сейчас я не бросил его умирать, а делаю все, что в моих силах, лишь бы помочь ему. Я никогда не знал, кем я хочу стать, но я всегда знал, что не хочу стать таким, как мой отец. Выйдя на улицу, я созвонился с матерью и рассказал ей всю ситуацию. Она работала нянькой и не могла оставить ребенка и приехать в больницу, но после работы обещала заехать и все узнать. Я ехал в автобусе в сторону дома, а на моих глазах стали проступать еле заметные слезы. Я вспомнил ту старую фотографию, где отец держит меня на руках на набережной реки Волга. Отец, которого я не знаю, каким же был ты? Я этого никогда уже не узнаю, ведь на следующий день отец умер.

Глава 2

«Питерское солнце»

Начались государственные экзамены. В университете появились студенты, которых я ни разу не видел за пять лет. Уникальный случай произошел в соседней подгруппе. Парень поступил в университет, после первого курса ушел на год в армию, а вернувшись, продолжил свое обучение, восстановившись сразу на третий курс. Все студенты сдали государственные экзамены без особых проблем. Тем, кого тянули на красный диплом, поставили «отлично». Тем, кого видели раз в год, и то в коридоре, поставили «удовлетворительно». Я получил и «отлично», и «хорошо». На последнем экзамене, как нельзя лучше можно припомнить все накопленные обиды. Наталья Г этим и воспользовалась. Я уже не переживал из-за оценок и из-за того, что не получу красный диплом. «Это всего лишь цифры, мы же это понимаем». Декан нашего факультета оказался прав. Там, где я планировал быть через пару месяцев, эти цифры не будут иметь никакого значения. Три моих одногруппницы, которые были хорошими подругами, решили пойти на все, чтобы получить красный диплом. Они активно начали исправлять тройки и четверки, которые накопились с первого курса.

– В кого они превратились! – удивилась моя одногруппница Эмма – теперь это самые улыбчивые и добрые девушки во всем университете.

– Это называется лицемерие – произнес я – теперь они лижут у преподавателей то место, куда их посылали всего пару лет назад.

– Тоже бы побегала, только лень – засмеялась Эмма.

– Если красные дипломы получают такие люди как они, то смысла в них уже нет – заключил я – красные дипломы уже давно потеряли свою ценность.

– Да, мне бы хоть какой-нибудь диплом получить – вмешался в наш разговор одногруппник по прозвищу «Борода» – но для этого восстановиться нужно.

– Давно пора – воскликнул я – ты ведь всего лишь чуть больше года не дотерпел.

– Знаю – грустно ответил он – но на вручение все равно приду, может, я и диплом у кого-нибудь позаимствую под шумок.

Мы с Эммой засмеялись. После государственных экзаменов и защиты дипломной работы, всех студентов собрали в актовом зале, где проходила ярмарка вакансий. Нас приглашали на работу в деревни и села по специальности. Нашлось даже несколько свободных мест в Самаре.

– К сожалению, я не вижу своего будущего в этой стране – честно и прямо заявил я.

– Этот студент только вернулся из Америки – пояснил декан остальным собравшимся – в нем я уверен, он не пропадет.

– А чем вам не нравится Россия? – язвительно спросил меня один из присутствующих.

– Я не говорил, что мне не нравится Россия, я лишь сказал, что не вижу своего будущего здесь – спокойно ответил я.

Торжественное вручение дипломов было назначено на июль. Среди одногруппников шло активное обсуждение, где встретиться «обмывать» свои дипломы. Я держался в стороне и лишь с ироничной улыбкой наблюдал. Для многих из ребят это конец тяжелого и тернистого пути. Парни уйдут в армию или женятся. Девушки наконец-то смогут родить, если еще этого не сделали, и спокойно выйти замуж, если и этого еще не сделали. Это была их финишная прямая во взрослую жизнь. Других дорог они не видели. Для меня все это было лишь началом. Новой главой в моей жизни. Теперь меня ничто не держит в этом городе и в этой стране. Я свободен! Я свободен от полномочий старосты третьей подгруппы и от того, чтобы видеть надоевшие за пять лет лица одногруппников. Из сорока двух поступивших на первый курс, получили дипломы лишь тридцать три человека, четверо из них дипломы красного цвета. После вручения дипломов и значков университета, который после аттестаций стал академией, начался праздничный вальс. В танце закружились и преподаватели, и одногруппники, все с улыбками на лицах, хотя и те и другие ненавидели друг друга и рады, что больше никогда не встретятся. Я вышел на крыльцо. На улице стоял теплый летний день. Я снял с себя пиджак, который купил в «Планете Секонд Хенд» всего за двести рублей, и побрел в сторону трамвайной остановки.

Три месяца назад я начал собирать все необходимые документы для оформления визы в Австралию. Анна и Крис прислали мне все доказательства своего финансового благополучия и письменное приглашение. Я планировал получить визу на год или хотя бы на шесть месяцев. Деньги на билеты и на первое время у меня уже были отложены после возвращения с США. Я не сомневался, что смогу устроиться в Австралии на подработку и присылать деньги матери в Россию. Со временем, возможно, мне удастся скопить на квартиру для нее. Зная курс валют по отношению к рублю, это было вполне реальным. Когда все документы были собраны, я отправил их в Москву, в посольство Австралии. Я был уверен на все сто процентов, что получу визу. Через сорок один день, в середине лета, мне на почту пришел отказ. Причину отказа мне расписали на пять страниц. Мне не удалось убедить консула в том, что я не являюсь потенциальным эмигрантом. У меня было приглашение, у меня были финансовые средства, у меня была успешная виза в США, но этих доказательств оказалось недостаточно. Каждого жителя России рассматривают как потенциального эмигранта. Это было очень несправедливо, и я сильно разозлился. В первую очередь я злился на себя, ведь я не был готов к отказу. После успешной визы в Америку я думал, что мне открыт весь земной шар, но это оказалось не так. Плана «Б» не было, и я не знал, что мне дальше делать.

Лето подходило к концу. Я продолжал оформлять документы на земельный участок, где стоял наш дом и параллельно приводить территорию в порядок. После смерти отца появилась возможность продать этот развалившийся дом вместе с землей и попробовать купить квартиру. Для этого нужно было оформить право собственности и приватизировать земельный участок. Оформление зашло в тупик, так же как и моя жизнь. Смерть отца. Отказ в визе. Неудача в оформлении права собственности на дом. Никакой работы. Все это выбило меня из колеи. Чтобы привести мысли в порядок и подумать над своим будущим, я решил посетить Санкт-Петербург. Я уже был в одной столице России и теперь решил побывать и во второй. Может быть, скоро мне придется переезжать в один из этих городов. Отца не стало всего лишь несколько месяцев назад, и мне показалось символичным именно сейчас, когда я не знаю, что делать, поехать в город, который сыграл для него судьбоносную роль. Этот город дал моему отцу мечту, и он же ее забрал. Каким будет Питер для меня? Я выбрал самый дешевый автобусный тур из Самары в Санкт-Петербург. Двадцать восемь часов в дороге. Сильно. Через неделю, в пять часов утра я стоял на пустой трассе и ждал свой автобус. Водитель опоздал на сорок минут. Я уже успел замерзнуть на холодном августовском ветру. В Самаре в автобус село всего восемь человек, и у всех была путаница с номерами мест.

– Вы можете сесть там, где вам будет удобно – успокоила нас экскурсовод, которым оказалась энергичная маленькая дама – путь неблизкий, поэтому выбирайте лучше!

Я побрел в конец автобуса, где сел в углу на одно из пяти мест. Автобус по маршруту проехал через Тольятти, Сызрань, Жигулевск, Ульяновск, где забрал всех остальных туристов, а затем выехал на трассу М5. В автобусе все еще оставались свободные места, и я уже окончательно занял все пять задних мест. Теперь я мог лечь, вытянувшись во весь рост. Я вальяжно закинул ногу на ногу и положил сумку под голову. Чувствуя на себе завистливые взгляды пассажиров, я провалился в сладкую дремоту.

Мне казалось, что я был готов ко всем трудностям долгой дороги. Я был готов спать сидя. Готов был питаться в отвратных придорожных кафе. Готов был ходить в туалет на обочине. К чему я не был готов, так это смотреть всю дорогу русские сериалы. Двадцать восемь часов русских сериалов! Отборных русских сериалов про бандитов и полицейских, про красавиц из деревень и их богатых поклонников из столицы, про расследование загадочных убийств обычной домохозяйкой. К такому зрелищу меня жизнь еще не готовила! Большинство из туристов были солидного, а некоторые даже преклонного возраста, и идея смотреть сериалы им всем очень понравилась. Меня же спасала лишь моя аудиокнига «Мастер и Маргарита», которую я слушал, смотря в окно на унылый однообразный пейзаж трассы М5. Это было сильное произведение. При жизни Михаила Афанасьевича Булгакова его работа не была напечатана, а вышла в свет лишь спустя двадцать шесть лет после смерти писателя. Человек создал нечто настолько великое, что современники не были способны его понять, а смогли это сделать спустя четверть века их потомки. Похожие истории были и с Винсентом Ван Гогом и с Францем Кафкой. Это лишь три имени, а сколько было таких, чьи имена так и остались безызвестными? Невольно задумываешься над тем, какое бессчетное количество гениальных и великих работ так и исчезают с лица земли лишь только потому, что опередили свое время. Сколько безымянных гениев мы так потеряли?

Когда автобус въехал на территорию Петербурга, я прескверно себя чувствовал. Двадцать восемь часов в дороге без сна давали о себе знать. На часах было шесть утра, нас впереди ждал насыщенный день, а мне хотелось лечь на кровать и заснуть на несколько суток. Двери автобуса открылись напротив трехзвездочной гостиницы «Киевская». Несмотря на задержки в дороге, мы успели ровно к назначенному времени. Вся масса туристов завалилась внутрь пятиэтажного желтого здания, где нас встретил администратор.

– Подождите, пожалуйста, несколько минут, пока вам не подготовят номера – вежливо попросила женщина.

Все начали рассаживаться по креслам, а кому кресел не хватило, сели на свои чемоданы. По лицам людей можно было понять, что не я один чувствовал себя паршиво. Мы прождали в зале ровно час. Рабочий персонал гостиницы ни слова не понимал по-русски, и их явно было недостаточно, чтобы подготовить все номера в срок. Они по очереди готовили каждый номер и выдавали от него ключи. Люди толпились у лестницы в надежде, что следующим вынесут ключ именно от его номера. Со стороны все походило на розыгрыш лотереи, где главным призом был ключ от собственного номера. После тридцатичасовой дороги место, где можно было наконец-то переодеться, принять душ, и лечь на кровать действительно являлось самым заветным призом. Когда я получил свой ключ, то мигом поднялся на седьмой этаж и забежал в свой номер. Я сбросил мятую одежду, сходил в общий душ и вернулся в номер. Если бы не бесплатный завтрак, который уже ждал меня внизу, то я бы заснул. Борясь со сном, я спустился на первый этаж и занял свободное место за общим столом. Бесплатные завтраки редко бывают вкусными. Этот не был исключением. Крепкий кофе и сухая булка.

– После завтрака нас ждет обзорная экскурсия по Петра творению! – объявила экскурсовод – нам повезло, сегодня светит солнце!

– Солнце? – задумчиво произнес я – действительно, а я и не заметил.

Автобус проехал по Невскому проспекту на стрелку Васильевского острова, с которой открывается прекрасный вид на город. Невооружённым взглядом было видно, что Санкт-Петербург отличается от всех остальных городов России. Это понимаешь сразу, как только оказываешься здесь. Много воды, красивые старинные дома, здесь даже в воздухе есть вдохновение. Насладившись пейзажами Заячьего острова с Петропавловской крепостью и каналами реки Невы, наш автобус направился в сторону Александровского сада на встречу с Медным всадником. Про этот памятник некогда писал знаменитый русский поэт Александр Сергеевич Пушкин. Наша группа разделилась. Кто-то захотел посетить Исаакиевский Собор, а кто-то, включая меня, отдохнуть, напротив, в тени сада на лавочке. Некоторыми вещами лучше наслаждаться издалека. Тридцать лет назад, мой отец так же сидел в этом саду на одной из лавочек, вечером, после пар в Ленинградском художественном училище имени Серова. Уверен, вечерами он любил погулять по ночному городу и подумать о жизни.

Все туристы вновь собрались в автобусе, и мы отправились знакомиться с Мариинским театром, Дворцовой площадью, Храмом Спаса на Крови и Казанским Собором, где многие решили отстоять длинную очередь и дотронуться до Казанской иконы Божией Матери. Я же посчитал это отличным поводом, чтобы попрощаться со своей группой и отправился самостоятельно знакомиться с городом. Несколько часов я гулял по центру Питера и любовался его архитектурой. Лениво наступал вечер, я стоял на мосту через реку Фонтанку и смотрел на искрящуюся воду. Мои ноги очень устали. Я медленно побрел в сторону нашей гостиницы. Вдруг я увидел кинотеатр «Художественный» и, не задумываясь, зашел внутрь. Кино для меня всегда играло особую роль в жизни. Для меня поход в кинотеатр был большим, чем простое развлечение. Я успел как раз к началу сеанса фильма «Лучшее предложение». В зале стояли большие одноместные мягкие кожаные кресла. Интересный фильм и удобное кресло, где можно отдохнуть после тяжелой дороги, пошли мне на пользу. Из кинотеатра я вышел совершенно обновленным и полным сил. На улице уже было темно, когда я направился в сторону метро «Обводной канал», где находилась гостиница. Туристов и молодежи на улицах города стало меньше. Холодный ветер начал дуть сильнее. В этот момент я почувствовал резкий запах мочи. Я не мог спутать его ни с чем другим, ведь я двадцать два года жил в одном доме с алкоголиком. Все дворы на Невском проспекте были закрыты, но их арки были помечены либо невоспитанными туристами, либо местными пьяницами. Санкт-Петербург выглядит как европейский город, но живут здесь русские люди. На небе уже появились звезды, когда я дошел до гостиницы и поднялся к себе в номер. Приятное чувство засыпать в мягкой кровати, а не на жестких сиденьях автобуса.