25 декабря

– Я уже ни на что не намекаю. Вы же хотели говорить голосом разума, а не примитивными бабкиными сплетнями. Каждая из этих девушек выполняла одну и ту же задачу. Из года в год. Из месяца в месяц. Каждое двадцать пятое декабря, с самого утра, вам приходило сообщение от одной из них, напоминающее вам, что этот год вы не заканчиваете в одиночестве. А если учесть, что за дата двадцать пятое декабря… для всего нашего мира… вы ведь любите даты. Вы же учили их с самого раннего детства. Вы помните все. Но конкретно эта – ассоциируется у людей с Рождеством. А у вас оно двойное. В тот день вы родились снова. Шесть лет тому назад… уже немного осталось.

– Я не искал девушку на декабрь. Я вообще ни на какой месяц её не искал. Мы просто случайно познакомились, и мне показалось, что мы неплохо ладим. Это всего лишь веселое времяпровождение, не более того.

– Вы говорили так и в прошлом году. И в позапрошлом. И в поза-позапрошлом. Просто хорошее настроение, просто написали девяносто девять депрессивных стихов за год, а вот сотое вышло на удивление радостным. Ещё и в декабре. И ведь никогда такого не было. И вот опять…

– Вы делаете из меня монстра! Своими спорными аргументами вы пытаетесь подвести к тому, что всё это было подстроено, что это ни месяц декабрь сам по себе ублюдский месяц, а я его делаю таким! Ну так вот – тут я вас не обрадую. Много кто не любит декабрь. Он либо холодный, либо моросящий. Столько дел нужно успеть переделать до конца года. А эти дедлайны, цейтноты…

– Большинство людей любят декабрь. Он напоминает им приближение праздника. Вы когда-нибудь слышали о новогоднем настроении?

– Не держите меня за идиота.

– Никто вас за него и не держит. Но теперь вы уже не спорите с тем, что в вашем новом, радостном, пропитанном светлой лёгкостью стихотворении никакой философии, по сути своей – нет. Вы написали о любви. Как и много лет подряд… Потому что вы нашли кандидатуру на этот месяц. Ваша депрессия отступает. После Нового года надобность в костылях отпадёт. Никакого продолжения не последует. Девушка исчезнет. И вы снова вернетесь к своему отражению.

«…Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И – разбитое зеркало…»

Сергей Есенин

Декабрь 1925

2

– Он всё так же упрямится?

– Да. Но у него заканчиваются ходы. Мы вышли в эндшпиль.

– По-вашему, игра подходит к концу?

– Да. Но я побоюсь называть приблизительную дату. Этот пациент всегда славился своей непредсказуемостью.

– Что за девушка на этот раз?

– Да какая-то коллега с работы. Ничего нового. Хоть в чём-то он себе не изменяет.

– Стратегия та же?

– Шуточки-прибауточки, непомерное самомнение, окутанное лоском иронии и сатиры. Методика отточена до блеска.

– Они много общаются?

– Да, каждый день. Особенно ночью. Единственное – он перебрался в Telegram. Думал мы его не достанем (хах).

– Забавно. Свидания уже осуществлялись?

– Да. Времени у него в обрез, пространства для манёвра не остаётся. Лобовая атака неминуема.

– Что мы будем делать?

– Ждать.

– И всего-то? Может подкинем хоть парочку затруднений для затравки?

– Он проторчал на этой работе на месяц дольше. Сказал, что нужно выиграть время для поисков нового места – вот умора!

– И ведь они все повелись. Я его просто обожаю.

– Ещё что-нибудь?

– У неё есть какой-то там мальчуган. Но он уже сбитый лётчик.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. На его фоне – наш пациент, как глоток артезианской в Сахаре.

– Уж сколько лет за ним наблюдаю и диву даюсь: как он всё это обставляет?

– Старая методика. Можно сказать иудейская. Он говорит правду, но люди искренне верят, что он шутит. И чем страшнее правда, тем громче люди смеются.

– Но ведь невозможно в упор не замечать очевидного! Все эти числа, месяцы, имена, названия. Все эти строчки, подгаданные моменты. Неужели никто даже не задумывался?

– А чему ты удивляешься? Ты ведь не обращаешь внимание на то, с какой стороны дворник начинает мести свой двор. Или по каким дням продавщица табачного ларька задерживается на 10–15 минут и пялится в экран своего смартфона. Или почему патрульная машина каждый раз проезжает по одному и тому же маршруту и никогда не меняет своего направления (хотя, казалось бы, больше новизны, больше новой информации).

– Привычки?

– Да и они тоже. Сохранённые паттерны, отполированные до блеска. Ты и сам не замечаешь в какие моменты ты ковыряешься в носу, а в какие – скрещиваешь руки на груди. Но стоит тебе просмотреть документальный фильм в свою честь, как неожиданно откроешь для себя много нового.

– Значит и с ним та же песня?

– Безусловно. Есть люди, работающие как механизм. А есть те, кто эти механизмы конструирует. Винтик за винтиком, шуруп за шурупчиком.

– Значит, он выше всего этого?

– Да нет же! Он-то как раз действует также, как и остальные, только, в отличие от повторения старого, он создаёт новые механизмы повторений. Но модель-то при этом не меняется! Движок-то у них одинаковый (хах).

– Я что-то запутался.

– Ну смотри: ты можешь учить стихи – тщательно, скрупулезно, даже маниакально. А он учит новые способы запоминания стихов, а уж сами то стишки… идут во вторую очередь.

– Какая-то бессмыслица…

– Ты разгоняешь частицы в коллайдере. А он придумывает новые способы разгона частиц в коллайдере.