25 декабря

– Желаете отменить свои действия, совершенные ранее?

– Да.

– И забрать все свои слова?

– Так точно.

– И перестроить всю существующую, сложившуюся жизнедеятельность вокруг вас?

– Было бы не плохо.

– Аккуратнее с желаниями, молодой человек. У них есть одно коварное свойство…

– Весь во внимании.

– Сбываться.

Ночное рандеву в одном зашторенном кабинете.

– Чего он хочет?

– Забыть своё прошлое.

– Бред какой-то.

– Вот и я о том же.

– В голове не укладывается. Такой прогресс, такой длинный путь… и всё насмарку.

– Да уж. Этого можно было ожидать пару лет назад… но сейчас… это какое-то безумие.

– (Хах) безумие… что мы знаем о делирии… сколько хороших и порядочных людей лечатся в частных и государственных учреждениях психиатрической направленности. И сколько настоящих безумцев гуляет на свободе.

– Послушай… а может оно это… того… в смысле, к лучшему всё?

– Что!?

– Ну обожди. Давай побудем хоть немножечко реалистами. Отбросим все наши запутанные схемы. Вот представь: он отказывается от прошлого. Да, звучит не очень оптимистично. Да, из этого произрастут определённые трудности. Безусловно. Но в дальнейшем…

– Ты не понимаешь, о чём говоришь.

– Прекрасно понимаю. Человека не устраивает сложившаяся конфигурация вещей. Он устал. У него закончились ходы. И терпение тоже. Он хочет закончить свой проект и перейти к чему-то новому… кто знает… может быть, очень даже полезному. Разве это грех?

– Грех не принимать свою сущность. Грех пасовать перед трудностями. Грех – забрасывать игру. Игрок должен играть, иначе его жизнь не имеет никакого практического значения. Закончить – да, довести до конца, пройти все уровни – это уважаемо. Но забросить вот так вот… на финишной прямой… это безумие.

– Но ведь у него много игр. Какая разница: одной меньше, другой больше. Стой, стой, стой – вижу, уже хочешь перебить. Я вот к чему говорю… да, очевидно, данная конкретная игра важна. Да, она несёт в себе, как ты выразился, «практический смысл». Да, она основополагающая. Но ведь основу можно поискать в другом. Как переехать в другой город. Или сменить компанию. Некоторым достаточно сменить футболку. Эту игру невозможно доиграть, и ты сам это прекрасно знаешь. Почему бы ему… не сменить фундамент и придумать новые правила. Как он всегда это делает.

– Потому что одно дело, когда человек сменяет вид профессиональной деятельности. Или вид спорта. Или кофе меняет на чай. Это ещё приемлемо. Но другое дело – базовый, первичный код. Если от него отказаться совсем… человек не выживет.

– Ну и Бог с ним. Если всерьёз задуматься над его стихами… да он и не особо-то горит всей этой жизнью. Ему вроде бы за счастье, если всё это поскорее закончится.

– Ты очень поверхностно изучал его произведения. А вот мы с доком перерыли все архивы. Сутками не спали.

– Ну поделись тогда с неразумным, где же вы с доком разглядели любовь к жизни? В каком конкретно месте! Там одна смерть. Безнадёжность. Серость. Мрак. Я знаю, знаю – ты покажешь мне вот эти вот псевдомотивационные аффирмации, которые нет-нет да и простреливают в его заметках. Но они ничего не значат, и ты сам это прекрасно понимаешь. Он их пишет «для галочки», для разбавки репертуара, но не из-за каких-либо серьёзных позитивных убеждений. Он вообще не оптимист.

– Я даже не собирался доставать весь этот бред про «прекрасный завтрашний день» или «лучшее впереди на нашем правильном пути». Ни в коем случае. Тут ты прав: он сам в них не верит.

– Ну, о чем же тогда речь?

– О депрессивных. Внешне да… мрачняк тот ещё. Но если углубиться в содержание…

– И что же там? За абиссалью непроглядной мути (хах).

– Жизнь.

– Какая там может быть жизнь!? На поминках и то веселее.

– Жизнь не обязана быть веселой. Но настоящей – однозначно.

– По-твоему, настоящая жизнь – это серые тучи, холодные ветра и пешеходы в семь утра? Не смеши меня. Если бы он любил свою жизнь, он не напивался бы, как свинья. И уж точно не чудил бы.

– Пьянство оставим за кадром. Все мы не святые. А вот…

– Нет, подожди! Я знал, что ты снова захочешь соскочить с этой темы! Его пьянство – это самый что ни на есть главный катализатор всех наших бед. Если бы он не пил в таких объемах, ничего бы этого не произошло! Как и той встречи… между прочим.

– Разница между тобой и им заключается в том, что он принимает свою сущность. По крайней мере, до сегодняшнего дня принимал… а ты вечно пытаешься выставить всё в лучшем свете, подредактировать, замести следы. Мне иногда кажется, что это тебе нужна помощь, а не ему.

– Я пытаюсь? Это ты верно подметил! Я днями и ночами надрываю свою задницу в попытках отговорить его, отвести в сторону, заставить почувствовать стыд за своё поведение! Я не хочу, чтобы он писал эти ужасы! Я не хочу, чтобы он постоянно попадал в эти курьёзные трагикомичные ситуации! Я вообще устал с ним работать. Это какой-то талант – находить приключения даже там, где их нет.

– Ты не его ангел-хранитель, чтобы спасать. У тебя другие обязанности. Но я же… отвечаю за баланс. А он канатоходец.

– Баланса не существует. Человека всегда будет тянуть в пороки. В грязную, животную клоаку. В низменность своих природных инстинктов. Без моей помощи – его бы и в помине уже не было. Как и нас самих.

– Баланс существует. Как в истории доктора Джекила и мистера Хайда. До поры до времени…

– Ну и чем всё закончилось?

– Это всего лишь книжка. Автору нужна была мораль. Вот он её и выскреб.

– Мораль тлетворна. «Поражение неизбежно»[4 - Произведение Г.В. Иванова «Друг друга отражают зеркала»]. Как у Георгия Иванова.

– Тогда зачем же ты пытаешься перетянуть его из стороны в сторону?

– Мне нравится наблюдать за результатами своих действий. Оставить всё как есть – проще пареной репы. Наблюдение – не Бог весть какое достижение цивилизации. А вот влияние… да. Оно чего-то стоит.

– Твоё влияние слишком переоценено. Ты склонен думать: если прямо сегодня, он не пойдёт туда-то, не сделает этого, избежит таких-то последствий – что-то в корне изменится. Но на самом деле, ты просто отсрочиваешь время. Есть вещи, которые нужно осознать самому. Без потусторонней помощи. Без твоих подачек. Без какого-либо вмешательства. Только мозг способен изменить себя изнутри. Но никак не внешние раздражители.

– Без внешних импульсов мозг будет спать. Ему не потребуется производить работу над собой. Ему и так комфортно в том мире, который он создал для себя. Я же показываю ситуацию такой, какая она есть. Он волен выбирать между «за» и «против», но я всего лишь легонько корректирую ход действий.