Искра твоей души

Герата истекала злобой, которая парализовала меня. Она что-то сделала со мной, зачаровала и лишила способности противостоять.

По знаку герцогини кучер отпустил моего жениха.

– Тея принадлежит мне! – повторил Джудас, растирая плечи и запястья.

– Хочешь увидеть, чего стоят мужчины? – весело спросила эрри Уикфил и погладила меня по волосам. – Маленькая и глупая девочка. Думаешь, что он любит тебя? Что он твой герой?

Я беззвучно шевелила губами и ревела.

– Она твоя? – спросила у Джудаса герцогиня. – Хорошо, – Кларисса откинулась на спинку сидения с бархатной обивкой. – Забирай! Завтра тебя и её отца возьмут под стражу, мальчик. В Каменном Клыке много места. Глубокие и сырые подземелья, где свободно гуляют крысы. Там нельзя спать, потому что эти твари немедленно отгрызут тебе нос и уши.

Она рассмеялась, словно придумала забавную шутку:

– Крысы способны сожрать тебя по частям. Они начнут с того, чем ты, несомненно, очень дорожишь, как и все мужчины. Земли уйдут в пользу герцогства, счета пополнят мою казну. Бери же свою невесту, парень!

Я закрыла глаза. Мысленно я представляла, как сильные руки поднимают меня, как мы вместе едем домой. Я знала, что это опасная ошибка, поступок, о котором мы немедленно пожалеем, но мне было важно, чтобы Джудас решился на безрассудство ради моего спасения.

Смех Клариссы ворвался в сознание, разметал образы.

– Что же ты побледнел, малыш?! Забирай свою Тею! Куда же ты?!

Звук стука копыт быстро удалялся. Я не хотела открывать глаза, не желала видеть спину своего Джу-Джу. Скукожившись, я вжалась в уголок и больше не двигалась. Мы поехали по разбитой дороге в особняк Её Светлости.

Глава 7

Не знаю, откуда я взяла силы, чтобы снова пережить прошлое? Чтобы пройти через отчаянье и позор, но всё ещё дышать, мыслить и чувствовать?! Я не сбросилась со стены Каменного Клыка и не сошла с ума. Я жила! Жажда жизни билась во мне с такой силой, что я жадно хватала ртом воздух и впитывала самые незначительные изменения в ощущениях. Я воспринимала всё остро и сильно.

Позади осталась тюрьма герцогства. Я представила, как тело Себастиана накрывают грубым полотном, и на ткани проступают багровые пятна. Горячее дыхание на моей шее, осторожные прикосновения, рождающие неведомый ранее жар, ласковые слова…

Тиан знал, что умрёт, но каждую минуту, проведённую вместе, заботился обо мне.

– Тиан… – прошептала я, радуясь, что никто не может слышать меня.

Кучер и охранник сидели на козлах и громко о чём-то спорили.

– Тиан, я запомню тебя, – пообещала я.

Эту ночь никто не сможет отнять у Доротеи Идрис.

Я снова подумала о прошлом. Меня увезли из дома, но тогда экипаж не доехал до особняка. Кларисса велела свернуть с широкого пути на узкую неровную тропу между полей. Крестьяне убрали урожай, и земля осталась тёмной и голой.

Прежде чем отправить меня к Тиану, герцогиня собиралась подготовить жертву. Мне был всё равно.

Мы остановились в небольшом доме неподалёку от Каменного Клыка. В двух маленьких комнатах нас ждали служанки, во дворе стояла старая повозка (запылённая и с потёртыми боками). Эрри Уикфил раздавала короткие распоряжения. Герата повела меня в дом. Она подталкивала в спину, держала за руку или плечи, заставляя идти. Я оставалась безучастна ко всему. Служанки приготовили горячую ванну с травами, где омыли моё ослабшее тело.

– Дурочка совсем раскисла, – недовольно покачала головой Кларисса, разглядывая меня. – Разве такая сможет увлечь мужчину?

– Смертнику всё равно, – глухо ответила Герата. – Любой уцепится за живое на пороге в тлен.

Тогда я не понимала, о чём они говорят. Слова просачивались в сознание, но не оседали там, а растворялись в безразличии. Джудас дважды предал меня. Семья отреклась. Я потеряла саму себя.

– Сделай с ней что-нибудь! Видеть не могу это страдальческое личико, – капризным тоном заявила Кларисса. – Всё испортит!

Старуха кивнула и принялась суетиться возле плиты, рыться в котомке, которую везла с собой. Она дала мне выпить обжигающего взвара, и в груди сильнее забилось сердце, растеклось искрами, разум прояснился.

Я сидела на скамье в одной чистой сорочке, пальцами впилась в край деревяшки, будто меня хотели оторвать от неё силой.

– Готова слушать? – Герцогиня склонилась ко мне, ухватила за подбородок. – Отвечай чётко и только то, что я спрашиваю.

– Да, – сказала я.

Цепкий и бесстрастный взгляд эрри Уикфил не оставлял сомнений в её решимости добиться послушания. Я не в силах была сопротивляться.

– Тебя отвезут в Каменный Клык. Надеюсь, бойкий жених не успел залезть к тебе под юбку, и ты невинна?!

– Я не ошибаюсь, эрри, – обиженно ввернула Герата из-за спины хозяйки. – Она нетронута.

– Отвечай! – прикрикнула Кларисса.

– Да.

Я почувствовала, как щёки наливаются жаром, а в душе поднимается волна смятения. Зачем Кларисса спрашивает о личном?

Случалось, что играючи, Джудас пытался добиться от меня чего-то большего, чем поцелуи, но я не позволяла ему переступить дозволенные границы. Он смешно дулся на меня и ворчал, что после свадьбы уж точно получит своё. Джудас…

Я тогда закрыла глаза, слишком больно было вспоминать о несбывшемся.

– Смотри на меня! – приказала Кларисса. – Не врёшь?! Ты девица?

– Да-да! – крикнула я ей в лицо и получила очередную оплеуху.

– Не смей повышать голос на свою хозяйку!

Она не злилась, ни тени возмущения или ненависти. Никакие чувства не исказили правильных черт. Герцогиня наказывала спокойно и твёрдо, как поступала бы с животным.

– В крепости ты отдашься заключённому. Он маг. Мне нужна его сила. Колдуны называют дар «искрой». Ты сможешь забрать её в обмен на свою невинность.

– А если он откажется?

Я начинала понимать, чего хочет Кларисса. Отец оказался прав, вспоминая ведьм из рода Идрис. Каким-то образом герцогиня узнала, что я подхожу для получения магии. Ох, папа…

Мой вопрос вызвал у эрри Уикфил смех.

– Ни один мужчина не откажется перед смертью от юной невинной девы. Соблазни его. Ты хорошенькая и без труда добудешь для меня искру. Утром тебя заберут в резиденцию.

– Что дальше случится с магом?

– Он преступник и будет казнён. – Кларисса пожала плечами, показывая, насколько ей неинтересна судьба какого-то смертника. – Ты поняла меня, Тея? Отец и родные продолжают жить только благодаря тебе. Одно неверное слово или поступок, и они потеряют всё.