Даже одежду отобрали, – рубашку с сапогами.
С оружия забрали пистолет.
На рынке все продали после.
А меня – палками… я чуть ли не орал.
Потом и без денег остался. Их отослали
В тайную казну.
Осмий сбежал. А я остался.
Решил убить ту сволоту.
Поправился, вышел во двор,
И шпагу обнажил – она осталась.
И выскочил к Бирону так.
«Все кончено, Бирон! Меня ты не убьешь!
Бессмертен я! Меня ты мучил, я не сдался.
И также всех! Пора тебя теперь замучить
И убить».
На что тиран ответил, ухмыляясь:
«Милик, зачем мне голову морочить?
Я герцог! Если меня хоть пальцем тронешь, —
Зарежу сразу»!
И также шпагу вынул с ножен.
«Отлично! Так давай станцуем! —
Махнул я шпагой, сделав шаг вперед. —
Узнаем, кто из нас мужчина».
«Ну что, Бирон? Так, выбирай:
Или уйдешь ты добровольно,
Сложив с себя все бремя власти,
Или умрешь. Полезешь к нам,
Кои зовутся полуэльфы, – убью,
Коли увижу! Катись отсюда,
Откуда вылез, и никогда не возвращайся!
Не жалуйся царице, – я все сказал.
Смотреть на сего человека тошно»… —
И все – таки царапнул я ту сволочь,
Который ползал на коленях.
И все – таки по – русски фехтовать, —
Не силирийские приемы. А так себе.
И потому я победил.
Вскочил Бирон, на меня глянул, и убежал.
По Петербургу на другой день
Гуляли те же разговоры:
То про меня, то про того Эрнеста.
Императрица о том не знала.
Про нас она давно слыхала.
Ее я очень не любил.
Тупую, злую… так всех и мучила подряд.
В конце концов, она слегла,
Переболела, умерла.
Закончилось десятилетнее правленье…
После нее Анна Леопольдовна была.
И для народа стала очень добра.