Драконьи истории. Книга вторая

– У меня вообще ничего нет, – шмыгнула носом Нита. – Я скажу госпоже, она что-нибудь придумает… Тьери? Ты что? Я тебя обидела?

– Да, – сухо ответил старпом. – А теперь иди к госпоже. Я с остальными переговорю…

Трейр ухмыльнулся и, подперев голову рукой, уставился на стремительно темнеющее небо там, где его не закрывал наброшенный на клетку брезент.

Ночью поднялся ветер, и к утру небо лишь немного посветлело, так сгустились тучи. Трейр слышал, как погромыхивает в вышине, а в воздухе будто пробегали искры, покалывая кожу и заставляя волосы потрескивать и подниматься дыбом, едва проведешь по ним рукой…

– Я просил не касаться более этого вопроса, сударыня! – расслышал он голос герцога, когда снова приник ухом к палубе. – Почему вас так волнует судьба этого чудовища?

– Не чудовища, а…

– Вы снова скажете – он такой же, как мы? – передразнил тот.

– Я хотела сказать – судьба столицы зависит от его поведения, – спокойно ответила Эдит. – Вы ведь не можете не понимать, сударь, что это создание, как вы изволите его называть, не единственное на свете? И что его родственники, немало которых обитает в этих краях, станут искать пропавшего? И, полагаю, с большой вероятностью найдут!

– Что заставляет вас так думать?

– То, что пленный успел рассказать Ните. Драконы здесь живут большими кланами и уважают родственные связи. Если не выйдет отыскать соплеменника своими силами, они поднимут на помощь всех, кого сумеют дозваться, а это немалая сила.

– Это лишь подтверждает мой вывод: необходимо как можно скорее узнать, где именно они обитают и чем могут быть опасны!

– Сударь! – не выдержала Эдит. – Они могут жить бок о бок с вами, и вы никогда не узнаете, что… да хотя бы ваш любимец, маршал авиации, – дракон! Может быть, вы помните, как во время последней войны подступы к столице защищала неизвестно откуда взявшаяся авиагруппа? В рапорте сказано было: добровольцы на собственноручно восстановленных старых аппаратах ухитрились сдержать продвижение вражеских войск и дали время укрепить линию обороны… Но это были вовсе не люди! И после этого вы…

– Где вы набрались таких глупостей? – фыркнул герцог.

– Ваш сын рассказывал, – тихо ответила она. – И показывал донесения. В том числе и пропавшего без вести генерал-полковника Вирона, отправившегося с инспекцией на тот берег. Он так и не вернулся.

– Леон всегда витал в облаках, – был ответ. – А даже если это и правда, я намерен получить подтверждения.

– Каким же образом? Прикажете пытать этого юношу?

– Если он откажется от сотрудничества – прикажу. А теперь подите прочь! И извольте не соваться со своим чрезвычайно ценным мнением в дела государственной важности! – Он помолчал. – И, сударыня, мне кажется, вам следует поправить здоровье, вы заговариваетесь и бредите. Я слышал, такое бывает при определенных заболеваниях, в том числе нервных… Ну так что ж, я отправлю вас на курорт, подальше отсюда. Да, в самом деле… Вы скверно влияете на мальчика, и вас давно следовало удалить от него. Надеюсь, он скоро позабудет ваши глупые сказки, занявшись настоящим мужским делом!

– Вы не можете… – прошептала Эдит, и Трейр до боли сжал кулаки.

– Не вам указывать, что я могу, а что нет, – процедил герцог. – Подите прочь и не показывайтесь мне на глаза, покуда я не прикажу!

Открылась и закрылась дверь, прозвучали быстрые шаги, и на время все стихло.

– А ты откуда тут взялся? – удивленно спросил вдруг герцог.

– А я хотел тебя напугать, дедушка, и забрался под койку, – виновато ответил Ренье и зевнул, – но пока ждал, заснул. А потом проснулся, но ты стал кричать на маму, и я испугался… Зачем ты так?

– Она скверно себя вела, – ответил тот. – Взрослых тоже частенько нужно ругать.

– Но ты же ее не прогонишь? – прошептал Ренье.

– Если она будет слушаться и примерно вести себя, не прогоню, – спокойно сказал герцог. – А что бывает с непокорными детьми, ты знаешь, не так ли?

– Ага… Дедушка, а куда денут этого дракона?

– А почему ты спрашиваешь?

– Я его не успел рассмотреть, – ответил Ренье. – Вели, чтобы он показал, как летает!

Трейр только подивился: это ж надо придумать…

– Только не на корабле, – сказал герцог, не заметив, кажется, подвоха. – Ты же видел, какой он большой? Если он превратится в чудовище и нападет на корабль, мы все утонем. Вот когда в столице мы во всем разберемся и придумаем для него надежный ошейник, тогда другое дело, смотри сколько заблагорассудится!

– Обещаешь? – спросил Ренье, и Трейр представил, как он хлопает ресницами, длиннющими, как у матери.

– Конечно.

– А он не вырвется? – опасливо спросил мальчик. – Я слышал, матросы говорили, он очень сильный и ест ужас как много!

– Ну раз до сих пор не порвал цепи и не улетел, не такой уж он сильный, – усмехнулся герцог, и, словно подтверждая его слова, кандалы негромко лязгнули.

– А вдруг его кто-нибудь выпустит? Нита же хотела, это точно! – коварно сказал Ренье.

– Клетку охраняют, не беспокойся, – ответил ему дед. – Да и что сделает эта девчонка? Кандалы ей не снять, ключи ведь у меня, вот, гляди…

– Ой, какие старые… – восторженно протянул мальчик. – А в такие цепи пиратов сажали, да, дедушка? А ты их видел когда-нибудь?

– Видел, когда их в столицу привезли на суд. Это было давно.

– Ну расскажи! Их всех переловили уже, да?

– Всех не переловишь, – мрачно ответил герцог. – Нет-нет да появится какой-нибудь смельчак, начинает грабить торговые суда, а то и на военные замахивается… Но тебе рано еще слушать о подобном.

– Так нечестно, дедушка! Ты говоришь, что я уже большой для сказок, а про настоящих пиратов рассказывать не хочешь! И тебе не надо сейчас идти на это… как его… заседание, мы же в море… Ну расскажи, пожа-а-алуйста…

– Хорошо, немного расскажу, – сдался тот. – Только не крутись и положи ключи на место.

– Я положу, только посмотрю как следует, – заверил Ренье, – ты рассказывай!

«Интересно, что же он задумал? – сам себя спросил Трейр и сел: слушать о пиратах ему было неинтересно. – Или просто изображает хорошего внука, чтобы мать не отослали? Похоже на то!»

К полудню ветер разгулялся не на шутку, а к вечеру полило так, что не разобрать было, где небо, а где вода, волны перехлестывали через борта, и брезент не спасал от ливня. Трейр, впрочем, не жаловался, он любил дождь, а замерзнуть и заболеть не боялся, не человек же он, чтобы от малейшего сквозняка простывать!

– Эй! – расслышал он сквозь вой ветра.

За решетку его клетки держались пятеро: боцман, первый помощник, юнга, Нита и… Эдит.

Почти неразличимые в штормовках, они сгрудились у дверцы.

– Ключей нет, – хрипло сказал боцман. – Ну так… Посторонитесь!

В грохоте бури лязг металла был почти неразличим. Удар, второй – и замок упал на палубу, старпом хотел было откинуть его ногой в сторону, но боцман покрутил пальцем у виска, подхватил замок и, размахнувшись, швырнул за борт.

– Давай, – приказал он юнге, и тот, сопя от страха и напряжения, вошел в клетку.

– Он, когда маленьким был, с ворами-форточниками работал, – сказала Нита, тоже забираясь внутрь. – Щуплый, в окна легко пролезал.

– Потом его хотели к другому делу пристроить, но банду накрыли, – добавил старпом, – однако кое-что Джини умеет.

– Чего тут уметь-то, – пробормотал юнга, ковыряясь в замке какой-то железкой. – Старье… Если б палец в скважину пролез, я б его и пальцем открыл!

Поясная цепь с грохотом упала на палубу, и Джини взялся за ошейник. Еще пара минут – сдался и он, а с ручными и ножными кандалами юнга справился в один миг.

– Ишь ты, руки-то все помнят! – хмыкнул он. – А думал, разучился…

– Разучился он… А кто в прошлом году ларь на камбузе подломил и окорок спер? – вкрадчиво спросил боцман и пояснил: – Я его тогда сразу на заметку взял. Вот, пригодилось…

– Я отблагодарю вас, – негромко произнесла Эдит. Капюшон не спасал – волосы ее намокли и прилипли к щекам, а лицо в темноте, казалось, светилось. – Чуть погодя.

– Да будет вам, – вздохнул боцман. – Будто не у одного моря живем. Так, что ль, крылатый?

– Точно так, – улыбнулся Трейр и, пригнув голову, выбрался из клетки, расправил плечи и подставил лицо штормовому ветру с дождем. – Хорошо-то как!

– Улетай скорее, – попросила Нита, тронув его руку. – Пока не видел никто. Надо еще клетку за борт сбросить…

– Я сам сброшу, как взлечу, – ответил он. – Только вы разойдитесь, чтоб не задел случайно!

– И прости меня… – сказала она едва слышно. Тьери крепче обнял ее за талию. – Я не думала, что отец настолько сильно хочет… поймать дракона. Они уже договорились: если ты станешь сопротивляться, тебя накачают наркотиками, чтобы рассказал обо всем. А потом…

– Я понял, – кивнул Трейр. – Слышал о таком. И, Нита, я тебя ни в чем не виню. Сам ведь в западню полез!

Он повернулся к боцману, который держал за шкирку худосочного юнгу, чтоб того не унесло.

– Благодарю, – произнес Трейр, наклонив голову. – Я…

– Ты когда кланяешься, глаза-то не опускай, балда, – дружелюбно сказал ему боцман. – А то еще раз так же прилетит по маковке. Лети уж.

– Ага, – широко улыбнулся Джини. – Лети. А если вдруг будешь в наших краях, так мы всегда в «Морском коте» собираемся!

– Запомню, – кивнул Трейр и повернулся к Эдит. – Я…

– Улетай скорее! – перебила она, схватив его за запястье. Пальцы ее показались ему ледяными, и он невольно накрыл их другой ладонью. – И не попадайся больше людям!

– Есть ведь и хорошие… – шепнул он. – Знаешь, как я хотел бы, чтобы ты полетела со мной?

– И я… наверное… могла бы полететь с тобой, – одними губами ответила она, глядя ему в глаза. – Ты похож на Леона. Нет, не похож! Просто… ты добрый, Ренье так о тебе говорил… Но я не могу… как же он?..

«А в чем тут проблема? – мог сказать Трейр. – Это же отлично! Раз есть один, и другой будет, а нет, и ладно, он такой славный мальчишка!»

И он сказал бы, но не успел.

– Мама! – раздался срывающийся голосок. – Мама, ключи! Я принес!..

– Ренье! – ахнула Эдит и кинулась навстречу сыну, которого каким-то чудом еще не смыло за борт. – Держись!..

– Я держусь, – ответил тот, и тут корабль накренился так, что палуба стала чуть ли не вертикально.

Слабые детские руки разжались на мокром канате, и Ренье без единого звука исчез в воде.

Трейр сиганул за ним, не раздумывая, некогда было! Чуть промедлишь – уже не найдешь, как тогда, с Нитой и ее отцом!..

Только Эдит все равно прыгнула первой – штормовка взметнулась крыльями за спиной – и успела схватить сына за руку, и оба канули куда-то в пучину морскую.

«Где? Да где же вы?! – Трейр оглянулся, но ничего не увидел, только далеко внизу пульсировала крохотная искра. – Вот дурак! У него же мой клык!»

Драконы прекрасно чувствуют друг друга хоть в воде, хоть в воздухе. Сроду бы Трейру не найти тонущих, если бы не эта дурацкая безделушка…

Он выхватил их из воды, расслышал, как оба надрывно кашляют, – но дышат, дышат! – развернулся и ринулся прочь от корабля, бережно прижимая к груди драгоценную добычу.

Трейр даже не заметил, что, нырнув, ухитрился проломить хвостом корпус «Стремительного» ниже ватерлинии. Когда пробоину заметили, в трюмах уже было полно воды, а взрыва в машинном отделении удалось избежать не иначе как чудом. Помпы не справлялись, и час спустя «Стремительный» разломился пополам и пошел на дно. К счастью, пассажиров и экипаж успели подобрать суда сопровождения, никто не погиб… Только невестку герцога и ее маленького сына отыскать не удалось. Ну и дракон утонул с клеткой вместе, туда ему и дорога…

– Эй… эй, очнись. – Трейр осторожно потормошил Эдит, и она открыла наконец глаза. – Живая?

– Да… – сипло выговорила она. – Ренье?.. Где Ренье?!

– Вот он, рядом дрыхнет, – шепотом сказал Трейр. – Он первым очухался, потом заснул…

– А… где мы? – оглянулась Эдит.

– Я нашел пещеру на островке. Тут хотя бы сухо и не дует. С водой похуже, но снаружи так льет, что я вон соорудил… – он кивнул на крохотный, выложенный камушками прудик у входа в пещерку. – За неимением лучшего. А умыться и под дождем можно. Выйди, а то соль засохнет, потом не отколупаешь. А одежда у тебя и так мокрая.

– Верно… – Эдит с трудом встала и поежилась: влажная ткань липла к коже. – А Ренье…

– Я его уже раздел, умыл и отогрел, не видишь? И ты раздевайся.

– Зачем?! – Она попятилась.

– Затем, что я превращусь, буду вас греть, – серьезно ответил Трейр. – Я закрою глаза, не беспокойся. Давай быстренько… Я не смогу сам забросить вас с Ренье себе на спину, а на камнях людям ночевать неуютно. И костер тут разжечь не из чего. Одежда до утра высохнет, я на нее лягу…

Он сменил облик, улегся поудобнее, закрыл глаза, подставил лапу, а когда почувствовал, что Эдит подсадила сонного мальчика к нему на загривок и вскарабкалась сама, сложил крылья, укрывая их от промозглого холода и сквозняков.

– Спокойной ночи, Трейр, – прошептала она, запустив руку в его шерсть, так, чтобы достать до тела. – Спасибо тебе…

Он только вздохнул, положил голову на скрещенные лапы и уснул. Ему всегда отлично спалось под грохот шторма и вой ветра.

– Трейр… – Эдит потормошила его, и дракон открыл глаза. Надо же, не сон! А он уж готов был увидеть опостылевшую решетку и палубу! – Не спишь?

Он покачал головой и жестом показал: сползайте, мол, с меня. И крыло развернул так, чтобы можно было съехать по нему – Ренье это и проделал с радостным воплем.

Трейр подвинул лапой просохшую за ночь одежду и сложил крыло так, чтобы получилось нечто вроде ширмы. И вдобавок зажмурился.

– Мы готовы, – сказала она наконец, и Трейр повернулся.

Одежда, конечно, потеряла всякий вид, но даже в мятых тряпках, с кое-как скрученными в узел волосами Эдит была поразительна хороша.

– Вы как, сильно проголодались? – спросил он, приняв человеческий облик. Хорошо, гребешок не потерялся, и Трейр отдал его Эдит.

– Немножко, – честно ответил Ренье. – Но можно и потерпеть, да, мам?

– Потерпеть всяко придется, потому что наловить-то рыбы я могу, а вот есть ее сырой вы вряд ли станете, – вздохнул Трейр. – Ракушек разве что насобирать…

– Ты же умеешь огнем дышать, возьми и поджарь! – предложил мальчик.

– Я тебе примус, что ли? – фыркнул он. – От моего огонька камни плавятся, много ли от той рыбины останется? А поджечь тут нечего, я уж говорил, голые камни да водоросли, и те мокрые. Ну да ничего, до берега не так уж далеко. Отнесу вас к людям, и…

– Как в прошлый раз, с Нитой? – перебила вдруг Эдит. – Хочешь еще раз на ту же острогу напороться?

– А ты откуда наши поговорки знаешь? – удивился Трейр.

– Я выросла у моря, – ответила она, вернула ему гребешок и принялась заплетать волосы в косу. – Я… наш род был очень древним, но совсем не знатным. Его светлость возражал против нашей с Леоном женитьбы.

– Был?..

– Я – единственная дочь в семье. Да и семьи той уже нет, – сказала Эдит. – Родители были уже немолоды, когда я родилась. Хорошо хоть, успели увидеть Ренье, а вскоре отца не стало. Мама ушла за ним следом…

Трейр промолчал. Он не очень-то хорошо умел выражать соболезнование людям, которые чуть что – обижаются, а потому следовал отцовскому наставлению: помолчи, за умного сойдешь.

– Приданого у меня было всего ничего, – продолжала она, – да еще поместье мне досталось. Старый-престарый дом, как только еще стоит! И земли немного, давно все распродали. Сейчас там арендаторы живут, родители со мной перебрались в город, потому что в нашу глушь ни учителей не выпишешь, ни врач вовремя не приедет… Я уже почти не помню, как тот дом выглядит.

– А с мужем ты как познакомилась? – спросил зачем-то Трейр, и тут Ренье оглушительно чихнул.

– Ты что? – испугалась Эдит. – Ну-ка, посмотри на меня! Горло не болит?

– Да ничего у меня не болит, просто шерстинка в нос попала, – досадливо ответил тот.

– Ничего ему не сделалось, – подтвердил Трейр. – Не так долго вы в воде пробыли, а потом я вас отогревал, как умел.

– Ты теплый и пушистый, – радостно сказал Ренье. – Никогда в жизни так здорово не спал!

– Ага, и лягался при этом…

– Это мне снилось что-то! Наверное, я бежал! Собаки во сне тоже лапами перебирают, вот.

– Точно, – улыбнулся Трейр, – а еще подвывают и чмокают.

– А у тебя собака есть? – тут же спросил Ренье.

– Есть несколько. Но это не мои личные, – почесал в затылке Трейр, – я же не один живу, так что – семейные. Дед вот упряжных отдельно держит, нравится ему с местными на санях гонки устраивать. А есть сторожевые и охотничьи. Здоровенные, пушистые, никаких морозов не боятся, в снегу спят. На волков похожи, только хвост кольцом и глаза голубые.

– Правда? – не поверил Ренье. – Никогда не видел!

– Ну не все такие, – поправился тот. – Но попадаются, и не так уж редко.

– У Леона была такая собака, – сказала вдруг Эдит. – Ему кто-то подарил щенка, привез как раз из этих краев. Только умер этот пес совсем молодым.

– В столице им слишком жарко, – кивнул Трейр. – И заняться нечем. Взрослые от скуки чахнут, а щенки, хоть ничего другого и не знали, тоже долго не живут. Этим псам простор нужен и дело какое-никакое, на диване лежать они не приспособлены!

– Должно быть, так… – Она помолчала, потом сказала: – Я не ухожу от ответа, если ты так подумал. Просто отвлеклась. А с Леоном мы познакомились на выпускном балу: в школу благородных девиц, где я училась, по традиции приглашают курсантов из военной академии. Мы с ним попали в пару в танце, и… оба пропали. А через месяц он явился просить моей руки. Говорят, скандал при дворе вышел оглушительный, Леону в жены прочили куда более знатную и богатую девушку, но он был страшно упрямым…

– А что с ним случилось? – задал Трейр бестактный вопрос.

– Разбился насмерть, – коротко ответила Эдит.

– На аэроплане?

– Если бы! – Она горько улыбнулась. – На традиционном охотничьем выезде лошадь испугалась зайца и сбросила Леона. Он терпеть не мог верховую езду и в седле держался, как собака на заборе, он сам так говорил…

Трейр снова промолчал. А что он мог сказать? «Прими мои соболезнования»? Так уж лет пять прошло! «Я сожалею»? Да, но… он Леона и не видел никогда! Понятно, жаль его, нелепая смерть, но… Слишком уж дурацкие выходят фразы, вымученные, неискренние.

– Ну а его светлость, как ты понимаешь, меня не жалует, – закончила Эдит. – Больше всего я боялась, что он заберет Ренье, а меня закроет в каком-нибудь отдаленном поместье. Да хоть бы и в моем собственном! К счастью, тогда еще была жива его супруга, она уговорила его подождать, пока Ренье немного подрастет.

– Бабушка была добрая, – вставил мальчик. – И дедушка ее слушал!

– Она тяжело болела, и свекор старался не расстраивать ее лишний раз, – пояснила Эдит. – Но в прошлом году ее не стало, а Ренье, по мнению его светлости, уже вырос из моих сказок. Поэтому…

– Я понял, – кивнул Трейр. – А другой родни у тебя нет?

Она покачала головой.

– Разве что какая-то вовсе уж дальняя, я их и не знаю. Приютить меня некому, если ты об этом. Да и… Свекор все равно заберет Ренье. Счастье, если хоть видеться с ним позволит…

– Это если он его найдет, – серьезно произнес Трейр. – А на нет и суда нет, так люди говорят?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну дом у нас большой, места довольно. Если не боишься жить в такой глуши, то оставайся. Понятно, что нашего хозяйства ты не знаешь, откуда бы? Но дело всяко найдется… вон хоть детей грамоте учить, а то дед все больше поленом воспитывает!

– Я шить умею, – сказала Эдит после долгой паузы. – И вышиваю хорошо. Да и готовить могу, в нашей школе девочек всякому учили и приговаривали: никогда не знаешь, во дворце окажешься или в лачуге, а будешь белоручкой, помрешь с голоду рядом с полным ларем припасов! Я еще не все позабыла.

– А наш дом лачугой уж никак не назовешь, – фыркнул Трейр. – Не дворец, конечно, мрамора с позолотой нет, но в городе у иных дома поменьше сарая, где мы рыболовную снасть держим.

– Мама еще сказки придумывать умеет! – напомнил вдруг Ренье.

– Ну так это совсем здорово. А там, глядишь, вас и искать перестанут, – серьезно сказал Трейр. – Тогда и подумаете, куда податься и что дальше делать. Пропасть мы вам всяко не дадим, зуб даю!

– Вот этот? – Мальчик показал драконий клык на шнурке, и Эдит невольно засмеялась.

– А учиться ему как? – кивнула она на сына.

– Как всем прочим. Мы же не дикие. Да и родня по всему миру разбросана, – улыбнулся Трейр, – покажут такое, что людям и не снилось… Подрастет, решит, кем ему быть и где жить. Или ты хочешь, чтобы Ренье стал герцогом?

– Уж во всяком случае не таким, как его дед, – покачала головой Эдит. – Тот ведь пытается воспитать из Ренье свое подобие. А он человек жесткий и властный, и… да ты ведь сам понял, каков он!

«Это ты моего деда не знаешь», – невольно подумал он и тут же насторожился. Похоже, накаркал…

– Кто там? – шепнула Эдит, схватив его за руку. Должно быть, тоже расслышала гулкое хлопанье и шаги.

– Мало ли кого ветром принесло, – отозвался Трейр, машинально задвинув ее и Ренье себе за спину.

В самом деле, мало ли!..

– Значит, так вот ты о родном деде говоришь? – мрачно произнес Грейр, входя в пещерку. С седой гривы, заплетенной на висках в косы, текло – дождь все не унимался. – Не внук, а напасть какая-то! Что ты на этот раз устроил?

– А что? – удивился Трейр.

– Кто герцогский корабль потопил?

– Как потопил?! – опешил Трейр.

– Я откуда знаю как? Но сам бы он точно на дно не булькнул, и неоткуда было пробоине взяться в открытом море!

Трейр покосился через плечо. Эдит держалась за него обеими руками, с другой стороны за его пояс ухватился Ренье.

– Спасибо, всех подобрали, – мрачно сказал Грейр, выжимая волосы. – Трайн передачу с берега перехватил. Да-с, всех. Кроме…

И тут он, будто бы только что, заметил женщину с ребенком.

– Ты когда успел наследника сострогать, мерзавец? – негромко спросил дед, и Трейр остолбенел.

– Это не… – Он осекся, сообразив, что Ренье в самом деле похож на него. Белокожий, правда, в мать, но волосы-то черные у обоих, а глаза у мальчишки – один в один его собственные, тоже черные, даже разрез похож. – Я все объясню, деда! Только не здесь, они голодные оба.

– Конечно, ты все объяснишь, – проворчал Грейр, – и куда запропал, и что там у тебя приключилось, и откуда эта красавица с малышом взялась… Сознавайся, негодяй, соблазнил герцогскую дочку?

– Она его невестка, – буркнул Трейр.

– Еще того не легче!

– Я вдова, – произнесла вдруг Эдит. – И нет, к смерти моего мужа Трейр не причастен.

– Ну уж об этом-то могла бы и не говорить… – хмыкнул Грейр и сощурился, отчего и без того морщинистое лицо его превратилось в странную маску. – Ладно. Летим отсюда, дома разговаривать будем, в тепле и на сытый желудок. Верно я понял, девушка, что ты теперь с этим болваном?

Трейр переглянулся с Эдит, и оба замотали головами, а Ренье с хорошим чувством момента звонко выдал:

– Да!

– Я просто обещал им убежище… – пробормотал Трейр, чувствуя, что сейчас провалится сквозь землю, прямо на дно морское.

– Раз обещал, так чего медлишь? – нахмурился Грейр. – Новый шквал идет, учти, лететь тяжело будет. Пошевеливайся!

– А как ты меня вообще нашел, деда? – опомнился он.

– Чего тебя искать-то? Раз пропал, не сказавшись, значит, вляпался в историю. Трайн эфир-то послушал – а со «Стремительного» шифровки одна за другой идут. Мы в этом еле-еле понимаем, сам знаешь, связались с долинными. Фальк живо разобрал, что там такое: дракона поймали! Ну а кто ж это может быть, как не мой внучек? Фальк обрадовался, спрашивает – поднимать авиацию, что ли? По делу скучает, понимаешь… Нет, говорю, сами разберемся… – Грейр хмыкнул. – Ну а вчера опять шум в эфире – потонул «Стремительный»! Всех выловили, кроме женщины с ребенком. И дракона, но об этом в открытую-то не говорили. Тут я за вами и отправился.

– Ясно…

– А раз ясно, нечего мешкать! Справишься, внучек, или мне их понести?

– Я сам, – ответил Трейр. – Ты впереди, я следом, уж не отстану.

Грейр ухмыльнулся и вышел под дождь, а Трейр посмотрел на Эдит.

– Ну что? Полетели?

– Полетели! Все вместе! – запрыгал вокруг них Ренье. – Это так здорово, Трейр! Ты мне покажешь северное сияние? И белых медведей? Покажешь?

– Покажу, конечно, – ответил тот. – Эдит… Если ты опасаешься… ну… Мы никогда не берем силой. Не принуждаем. И я в жизни не…

– Вам это и не нужно, – вдруг улыбнулась она. – Только, Трейр, ты… ты славный и добрый, и нравишься Ренье, но я тебя совсем не знаю. Поэтому…

– Да ты и себя-то не знаешь, – вмешался старый Грейр. – Долго мне там мокнуть? Трейр, бери мальчишку – и на выход. А ты сама, давай-давай, чего застыла?