Драконьи истории. Книга вторая
– Я плавать не умею.
– Тебе и не надо, стой себе в воде, можешь даже на карачках или вовсе лежи в позе морской звезды. И не беспокойся – тут нечем заразиться. Вода чистейшая, и если кто ее и загрязняет, так это ты.
– Хорошо… хорошо… Как скажешь.
Вэл ничего уже не соображал. Холодная вода ненадолго привела его в чувство, но после перевязки он снова отключился, и спал, и видел сны. Опять это треклятое небо, непостижимая высота, отраженная в глади озера, – взмахни рукой, и ледяные звезды полетят тебе в лицо, а луна расколется и пойдет на дно…
* * *Разбудил его солнечный свет, бьющий в лицо. Припекало изрядно, и Вэл попытался заслонить глаза рукой и даже преуспел в этом многотрудном деянии, а потом ухитрился сесть без посторонней помощи. Ссадины болели по-прежнему, но из головы пропала дурная муть.
– Ты зачем тент сняла? – спросил он Лави, когда та появилась в поле его зрения.
– Во-первых, на солнце твои болячки быстрее заживут, – отозвалась она, сноровисто сворачивая полотнище, и Вэл только сейчас сообразил, что повязок на нем нет. – Ты только полотенчико не скидывай, а то солнечный ожог в стратегически важном месте – это очень неприятно, поверь. Знавала я одного такого, решил позагорать нагишом, да не здесь, а в куда более жарких краях. И уснул на солнышке.
– И что? – Вэл неуклюже поправил изрядно потертое полотенце.
– А как ты думаешь? Обгорел, конечно. Долго потом страдал, в основном потому, что воздерживаться пришлось, а там же красивые девушки стаями… Ну вот, – продолжила Лави, – с одной стороны, жалко дурака, хотя кто виноват, что в голове у него пусто? А с другой – невозможно не смеяться… Зато урок на всю жизнь запомнил.
– А что во-вторых?
– То есть?
– Ты сказала – во-первых, а потом отвлеклась.
– Слушай, если ты всегда такой зануда, то я не удивляюсь, что Талли от тебя с первым попавшимся упорхнула! – искренне сказала девушка. – Во-вторых – гроза идет. К вечеру тут будет, а собирать вещи в потемках и под дождем мне не хочется. Лучше уж перебазироваться в укрытие заранее, так что вставай, скатывай свой драный спальник – и за мной.
– Что, прямо в полотенце и босиком по камням? – не понял Вэл. Очень хотелось спросить о завтраке, но он сдержался.
– Ты еще и неженка? – Лави выпрямилась и сощурилась. – Хотя ты же городской… Не переживай, ботинки твои вполне целы. А вот одежда… Там даже зашивать нечего было, лоскуты одни. Уж прости, я ее сожгла. И все же! – Она воздела палец. – Мне удалось сохранить часть штанов. Пара заплаток – и вышли вполне себе шорты! Держи и цени мою заботу: я их даже прополоскала.
– Спасибо. – Вэл поймал остатки своих штанов. Выглядели они так, будто их корова жевала.
– Ну а моя футболка тебе даже на голову не налезет, – завершила мысль Лави, – поэтому тебе придется сверкать мускулистым торсом. Могу дать плед, завернешься в него на манер антайцев. Видел? Правда, у них мужчины юбки носят, а не шорты, но это уже мелочи.
– Ты всегда так много говоришь?
– А ты всегда такой зануда? О, я ведь уже спрашивала! Можешь не отвечать, сама вижу, – засмеялась она и наконец-то отвернулась. – Одевайся давай. Ботинки рядом стоят, повернись. Носки не стирала, не обессудь… Встать, думаю, сумеешь, а не сумеешь – придется на четвереньках ползти, потому что я тебя не подниму и даже на спальнике не доволоку. Но это я тоже уже говорила.
– Да, я помню, ты не героическая медсестра…
Вэл, шипя сквозь зубы, ухитрился натянуть шорты – левая штанина оказалась заметно длиннее правой – и обуться. В процессе он содрал несколько подживших ссадин – показалась сукровица, а кое-где и кровь. Ладно, Лави права – заживет постепенно. Главное, он сумел встать на ноги, пускай и не слишком твердо.
Болели у него не только ссадины – это-то ерунда. Казалось, во всем теле нет ни единого мускула, который не заходился бы от боли. Шутка ли дело – такое… хм… нисхождение для неподготовленного человека! Но и это ерунда, главное, кости целы и головой Вэл если и стукнулся, то не слишком сильно.
– Оделся? Тогда идем, – приказала Лави. Она уже навьючила на себя рюкзак, тент, еще какой-то походный скарб, и Вэл подумал: если девушка далеко не атлетического сложения способна столько нести, то и с ним бы справилась. – Погоди, куда ты собрался налегке? Я твой спальник не понесу, сам как-нибудь давай. Если слез вон с той верхотуры с этим барахлом, то по ровному берегу уж точно донесешь!
Вэл повернулся туда, куда она указала взмахом руки, и невольно попятился.
Как он, в самом деле, ухитрился спуститься с обрыва, при одном взгляде на который начинала кружиться голова, а под ложечкой противно посасывало? Ведь одно неверное движение, и… И кто-нибудь действительно приехал бы на опознание трупа – лететь высоко, да на камни… Отбивная, в общем.
– Догоняй, – услышал он голос Лави и очнулся. – Давай-давай, я ждать не стану, надо еще на новом месте обустроиться до темноты, поесть приготовить, а то я слышу, как у тебя в животе урчит…
При мысли о еде Вэл заметно приободрился. Ухитрился скатать спальник, кое-как пристроил его на спине – та пострадала меньше всего – и зашагал за девушкой. Казалось, с каждым шагом становится легче идти – перетруженные мышцы сперва жаловались, потом соизволили заработать как полагается. Он еще остановился у кромки воды, умылся и напился. И полюбовался своим отражением – на него смотрел страшный небритый тип с огромными кругами под воспаленными глазами, полуголый, ободранный и взъерошенный. Он будто месяц на необитаемом острове провел, а не пару дней под присмотром Лави! А правда ли всего пару?..
– Лави, какое сегодня число? – Вэл легко ее догнал. Пускай девушка шагала быстро, но на один его шаг приходилось три ее.
– В телефоне у себя посмотри, он еще не разрядился. Или думаешь, что я дату переставила? – взглянула она через плечо.
– Мало ли…
– Зачем бы мне? Или, думаешь, ты настолько поразил мое воображение своей храбростью, могучим телосложением и идиотизмом, что я решила держать тебя в плену, покуда ты не сделаешь мне предложение?
– Да ни за какие деньги! – сорвалось у него.
– Было б с тебя что взять, с нищего студента… Тело ничего себе, конечно, но… – Лави прищурилась. – В деле я тебя не пробовала, вдруг от тебя толку мало? А мускулистых парней на любом пляже – знай выбирай. Даже посимпатичнее тебя найдутся.
Вэл вовремя прикусил язык: зачем говорить, что он вовсе не нищий? Чего доброго, потребует выкуп. И за него, и за Талли. А на остальное не обиделся, толку-то?
– Ты сказала, Талли где-то веселится. Где? В замке что, танцы устраивают?
– Бывает, устраивают. Для своих, – невозмутимо отозвалась Лави. – А иногда даже балы, но я еще слишком молода для этого.
– Как ты вообще тут очутилась? Я слышал, в Алой долине чужаков не любят, а ты дикарем здесь живешь…
– По знакомству. Учусь кое с кем из детей хозяев, вот и напросилась отдохнуть подальше от цивилизации.
– Ах вот оно что… Значит, и о драконах знаешь от них же? От хозяев, я имею в виду, – поправился Вэл.
– Еще раз, бестолковый ты человек. – Лави остановилась, обернулась и ткнула пальцем в грудь Вэла. – Здесь. Никого. Драконом. Не удивишь. Там, откуда ты слез, тоже. Просто вам, чужакам, об этом знать ни к чему.
– Ты, выходит, не чужая? – Вэлу нельзя было отказать не только в занудстве, но еще и в цепкости.
– Сказала же – учусь с одним из местных.
– И он так-таки запросто направо-налево рассказывает обо всем этом? Или… ну… был выпивши, а ты его теперь этим шантажируешь?
– Вот дурень, – тяжело вздохнула Лави и пошагала дальше по берегу. – Вздумай я кого-то здесь шантажировать, от меня и воспоминаний бы не осталось. Учти на будущее.
– Учту. Только ты мне зубы не заговаривай…
– Не думаю даже, это ты о какой-то ерунде болтаешь. Начал с Талли, ушел в какие-то дебри.
– Ладно, начну заново: я видел, как Талли унес дракон. У меня есть фотографии. Ты ничуть им не удивилась. Говоришь, Талли жива и радуется… не знаю чему. И не понимаю, почему она забыла обо мне, что с ней сделали… Так вот… – Вэл перевел дыхание. – Как ее найти?!
– Не вопи так, – не оборачиваясь, ответила Лави. – Сама прилетит. Но Альтору я хвост накручу, когда поймаю, честное слово!
– Кому?..
– Да братцу моему младшенькому! Который твою Талли унес, придурок малолетний…
Вэл в очередной раз лишился дара речи.
– То есть он… И ты тоже… Тоже…
Стоило представить, как эта стройная девушка вдруг обернется чудовищем вроде того, с перевала, и ноги подкосились.
– Слушай, ну только в обморок не падай, а то так и останешься лежать, покуда тебя дождиком не умоет, – сказала Лави. – И если тебе так спокойнее, то… Я – нет. Не летаю.
– А… Альтор – да? Но как?.. В смысле, как так вышло?
– Да вот так, – фыркнула девушка. – У нас отцы разные. Я, говорю же, летать не умею, только если на загривке у кого-нибудь – вот это сколько угодно!
– А мама твоя? Выходит, человек?
– Да. Но это без разницы. Бывает, взлетают и люди.
– Ничего не понял…
– Тебе и не нужно, ты высоты боишься, – снисходительно сказала Лави. – Прими как данность: твоя Талли – урожденный дракон. Не хотелось бы лезть в твои семейные дела, раз ты сказал, что она тебе сестра, но…
– Сводная, – перебил он. – О ее отце мама Рита никогда не говорила. Может, отцу сказала что-то, но мы с Талли не знаем.
– А, значит, дело обычное. Осенил кто-то крылом, и вот те нате. Вроде многие до сих пор стесняются сказать, что ребенок от случайной связи, вот она и молчит. Хорошо, не врет, что папа был героическим летчиком и разбился.
– Героический летчик – это мой дед. И он почему-то Талли терпеть не мог.
– Может, она на отца похожа, а они сталкивались? Тут многие служили и служат, обычно как раз в авиации.
– Не знаю. Деда уже не спросишь, а мама Рита, наверное, сама не знает, с кем тогда повстречалась… Хотя откуда тогда у Талли в голове засело это вот… про Алую долину? Про драконов, которые тут живут? Я ничего подобного не слышал, а сказки нам рассказывали одинаковые.
– Далеко не факт… Поднажми-ка, – велела Лави. – Гляди, какое небо!
Вэл посмотрел и невольно вздрогнул: над горами клубились чернильно-черные тучи, в глубине которых можно было заметить просверки молний. Поднялся холодный ветер, озеро покрылось мелкой рябью, будто мурашками, и ясно стало – гроза придет сюда очень скоро.
– Бабушка Ынсай говорила – два дня еще будет ясно, – зачем-то сказал Вэл.
– Два дня прошли, – напомнила Лави. – Идем скорее. Вон там пещера – не зальет, не захлестнет…
Пришлось карабкаться вверх по тропе, спасибо, не очень высоко – как раз на ту высоту, которой Вэл еще не боялся. Отсюда открывался отличный вид на озеро.
– Почему ты сразу тут не устроилась?
– Я люблю проснуться и сразу занырнуть поглубже. А тут пока спустишься… Но большую часть барахла я держу здесь. Добежать недолго, если что понадобится, а если придется лагерь сворачивать, как сегодня, все разом на себе не утащишь.
Лави занялась костром, а Вэл сел на свой злополучный спальник и свесил руки между колен. Он немного взбодрился, но после перехода силы снова закончились. А главное – ему никак не удавалось уложить в голове произошедшее и связать это со словами Лави. К тому же нельзя проверить, лжет она или нет. Пока не доберется до замка, ничего толком не узнает, но что там скажут такому вот… ободранному и не вполне вменяемому типу?
Пока он пытался собраться с мыслями, а Лави стряпала что-то непонятное, но ароматное, грянуло…
И грянуло так, что Лави чуть не опрокинула провиант в огонь, а Вэл подскочил и стукнулся многострадальной головой о низкий потолок пещеры.
– Вот это да! – Девушка отставила котелок и бросилась к выходу. – Иди, глянь! Когда еще такое увидишь!
Он послушался, подошел ближе, опасливо пригибаясь… да так и замер на полусогнутых.
Алая долина сейчас была не алой, а черной – громадная туча словно улеглась в глубокую чашу меж горных склонов. Лиловые молнии били без перерыва, от раскатов грома, многократно отраженных эхом, закладывало уши, а по озеру гуляли волны, будто по морю в шторм. Косой дождь хлестал так, что ничего не было видно в двух шагах.
– Вот это погодка! – радостно прокричала Лави, обернувшись к Вэлу. – Ты сиди ешь, а я пойду окунусь!..
– С ума сошла?! – только и успел он крикнуть вслед, когда девушка помчалась вниз по склону, прямо к бушующему озеру. Наверное, одежду она скинула по дороге, Вэл не разглядел – Лави почти сразу же пропала за стеной дождя. – Ненормальная…
Стало холодно, и он подсел к огню. Увидел свернутый плед и накинул на плечи. Стряпня Лави пахла заманчиво, и Вэл не утерпел, тем более она сама велела ему перекусить.
Дождь так и хлестал, гремело беспрерывно, казалось, что дрожит земля, а свод пещеры осыпается. Вэл даже подставил руку – нет, все цело, скала надежная, камешки не сыплются, ниоткуда не течет.
Он встал у самого выхода, потом скинул плед и вышел под дождь – холодные струи хлестали по плечам, по груди, по едва поджившим ссадинам, но больно не было, словно небесная вода, как называет дождь бабушка Ынсай, унимала раны.
Вэл запрокинул голову, подставил лицо этой небесной воде – она заполняла глазницы и стекала по щекам. Надо же… Когда-то очень давно, в детстве, он любил бегать под дождем, а потом напугался грома и забыл об этой забаве. А Талли… Талли не боялась, вспомнил Вэл. Он стоял на крыльце и смотрел на нее со страхом и завистью, а она носилась по мокрой траве, по лужам, ходила колесом, поскальзывалась и падала, но тут же вскакивала и бежала дальше, раскинув руки, словно летела, – и смеялась…
Урожденный дракон, сказала Лави. Вэл готов был поверить в это: Талли не боялась грома и молний, не страшилась высоты, даже прыгнула с парашютом – тайком от него и родителей. Мечтала научиться пилотскому делу – не работы ради, для себя… Небо манило ее. Звало. Вот и дозвалось наконец.
Вэл не думал уже о том, что нужно мчаться к начальнику, в замок, куда угодно, вызывать спецслужбы, искать Талли…
Сама прилетит, сказала Лави, и он поверил в это. Прилетит и скажет: давай возьму тебя в небо, вдвоем веселее! Но это вряд ли: Талли ведь знает, что он боится. Что ж, теперь у нее есть с кем подняться ввысь безо всяких аэропланов… Но это ничего. Ничего… Лишь бы была счастлива, а он переживет. Может, устроится работать где-нибудь неподалеку, а она станет прилетать время от времени и навещать. Что ей – крылом взмахнуть…
Только не оказалось бы, что это бред. Что Лави морочит ему голову, что Талли пропала – не найдешь, хоть всю жизнь на это положи! Как легко поверить в легенду – Талли ведь с детства верила, да так крепко, что ее сказка обернулась былью. А Вэл никак не может избавиться от сомнений. Кто знает, вдруг он вовсе не на берегу озера, а в больнице? Или умирает под скалой, с которой свалился еще вчера?
Вэл опомнился уже внизу – волны лизали мыски его ботинок, и он разулся. Вода была внизу, вода лилась с небес, он был окружен ею, и ему внезапно показалось, будто дождь проходит сквозь него. Не просто смывает усталость и омывает раны, нет, – небесная вода течет внутри и выносит прочь застарелые страхи, ночные кошмары и… Талли?..
Нет, тут же понял Вэл. Талли всегда будет с ним. Вот только этот дождь размыл, разъел, словно кислотой, прочный металл цепи, которой он сковал себя с сестрой. Ей помогли оборвать привязь, а он остался, придавленный к земле непомерной тяжестью. Сейчас же… Сейчас он не чувствовал ничего, разве только необыкновенную, непривычную легкость.
С этим чувством Вэл и шагнул в волны разгулявшегося холодного озера, и оно приняло его в объятия, как давно потерянного сына…
* * *– Послало же мироздание семейку…
– Не ворчи, а то маме скажу, что ты вытворяла.
– Я вытворяла? На себя посмотри!
Вэл очнулся от этой перебранки над ухом, но старался не подавать признаков жизни. Вроде бы получалось, потому что разговор продолжался.
– А что я-то? Я будто не вижу, что она готова хоть сию секунду!
– Видит он! – Послышалась какая-то возня, звук оплеухи и ойканье. – Она, может, и готова, а о других ты подумал? Нет?
– Только не начинай говорить как мама, умоляю…
– И я вообще-то тоже здесь, так что хватит меня обсуждать! – раздался звонкий голос Талли. – И за Вэла я тебе хвост откручу, понял? Он же чуть не погиб, и если б не Лави…
– Нет, погиб бы он, если б со скалы навернулся, а так… Нет, выжил бы. Хотя и с меньшими удобствами, – захохотала та. – Кстати, Вэл, ты давно уже очнулся, я вижу по трепетанию ресниц, как в романах пишут. Давай, спящий красавец, присоединяйся к нашему тесному обществу!
Волей-неволей пришлось разлепить глаза. Спасибо, шорты были на месте, и хоть в мокром было неуютно, меньше всего Вэл желал бы оказаться раздетым на глазах у этой публики.
В пещере жарко горел костер. Полуодетая Лави и совсем раздетый Альтор – этого нагота совершенно не смущала – сушили одежду у костра. А Талли…
Мокрая, но живая и невредимая Талли бросилась Вэлу на шею и едва не задушила.
– Прости меня, пожалуйста, – шептала она, гладя его по лицу, по шее, по плечам, – я так напугалась, что сутки лежала без чувств…
– Врет, – подал голос Альтор. – Вырывалась так, что я не удержал. Поймал у самой земли, на ее счастье, и вот тут-то она и обернулась. Потом мы уже дрались насмерть. Но я победил, я все-таки опытнее: схватил и окунул в озеро. Ну, знаешь, как людей успокаивают холодной водой, так и тут…
– Чуть не утопил! – зашипела Талли.
– А что мне оставалось, если ты в горло мне вцепилась? Хорошо, сестренка рядом была, не то в одиночку я бы тебя не скрутил.
– Ты же сказала, что не дракон! – опомнился Вэл.
– Я сказала, что не летаю, – отозвалась Лави. – Я плаваю. Прадедушка у нас… м-м-м… морской змей, если тебе так понятнее, я в него удалась.
Вот почему она не боялась холодного озера с бьющими со дна ключами, грозы и ливня!
– А этот вот летучий, – Лави дала тычка Альтору, – заварил такую кашу, что старшие нам устроят…
– Ничего не устроят, – фыркнул тот и все-таки натянул полусырые штаны. – Будто каждый день кто-то двоих потерянных домой приводит!
– Почему двоих? – нахмурилась она.
– Потому что! Я объясню, дай только поесть сперва…
– И мне, – подала голос Талли. – И Вэлу, он точно голодный, только ни за что не скажет.
– А у самих руки отвалились? Вон котелок, вон припасы – займитесь! Или всю жизнь будете сестричку звать? Кстати, сестричка, ты лучше с братцем побудь, а вот ты, Аль, – марш готовить!
Воцарилась относительная тишина, нарушаемая только шумом дождя снаружи, треском костра, сдержанной руганью Альтора и звяканьем поварешки о стенки котелка. Лави деликатно удалилась, но недалеко – стояла у выхода из пещеры и смотрела на дождь.
– Я правда вырывалась, – шепотом сказала Талли и обняла Вэла еще крепче. – Но вышло, как он сказал…
– Ничего. Цела, и хорошо. Нам еще втык обещали, как вернемся.
– Знаю… Вэл… Мама всю жизнь вас обманывала. Только дедушку не смогла. Не знаю почему.
– Как это – обманывала? – не понял он.
– Она знала, кто мой отец. То есть… – Талли взялась за голову, и Вэл с изумлением увидел прежние длинные кудри, сейчас мокрые и слипшиеся, но все-таки! – Имени настоящего он не сказал. Карточки не осталось. Только его сказки об Алой долине. И я… я его найду!..
– Если это тот, о ком я думаю, то искать его нужно на другой стороне нашего шарика, – подал голос Альтор. – Ветреный тип.
– Помолчал бы уж, – оборвала Лави, не оборачиваясь. – Сам такой.
– Я девушек с детьми никогда не бросал.
– А у соседей?
– А соседи сами зовут крылом осенить! Будто Эйгла не знает, что я ее дед, ну?.. – Альтор осекся, поймав на себе ошарашенные взгляды Вэла и Талли. – Ну… бабушка Ынсай когда-то была совсем не бабушкой, если вы понимаете, о чем я.
– Так тебе… ты… не ровесник нам? – сформулировал Вэл.
– Я старше Ынсай, если тебе так проще воспринимать, – ответил Альтор. – А Лави…
– Врежу!
– Она предпочитает умалчивать о своем истинном возрасте, но поверь – я ненамного моложе, – успел он выговорить прежде, чем получил по загривку.
– А почему Эйгла не… не летает? – Разум Вэла упорно цеплялся за что-то знакомое.
– Кто ж ее знает? Может, не хочет, может, рано еще, может, не с кем, а может, летает тайком, я не допытывался – это ее дело. Неважно! Не отвлекай. Я хотел сказать, что, главное, отца Талли ищи – не доищешься. Разве только сам решит наведаться в гости.
– Может, дед в самом деле его знал? – произнес Вэл. – Иначе почему так не любил Талли?
– Почти наверняка знал, – авторитетно заявил Альтор. – Воевали почти все наши, даже этот ветреник. А у него внешность приметная, одни глаза чего стоят! Ну а дед твой, Вэл, тоже нашей крови. Только не из крылатых.
– Он летчиком был!
– Но сам-то не летал. Он, скорее всего, как Лави, из потомков прадедушки Сиана, а тот такой… вроде морского змея. Международные конфликты – страшная дрянь, – скривился Альтор. – Даже если все устроится, потом дети страдают…
– Он хочет сказать, что прадедушка Вэла воевал на одной стороне, а отец Талли оказался на другой, – пояснила Лави.
– Я думала, вы всегда друг за друга стеной… – прошептала Талли.
– Друг за друга – само собой. Только многие ведь живут с людьми, а там не враз поймешь, кто прав, а кто виноват. Приходится выбирать сторону.
Альтор отвернулся. Вэлу странно было думать о том, что этот мальчишка старше его отца и даже деда…
– Это наш выбор, – сказал наконец Альтор. – У каждого свой.
– То есть, получается, вы друг против друга сражались?
– Не в своем облике… ну чаще всего. И по большей части даже не знали, кто противник. Когда кругом много людей, своего не заметишь, особенно когда в машине. А если он себя не обнаруживает или даже вообще не знает, кто он такой, тогда совсем сложно… Но вот нос к носу сразу узнаешь отпрыска того, кто твой аэроплан в море сбил!
– Возможно, даже хвостом, – пробормотала Лави. – Отсюда и нелюбовь твоего, Вэл, деда к Талли. И удивительно, как это вас судьба свела! Хотя… На то она и судьба. Где угодно найдет, так прабабушка Эдна говорит.
– И не переживайте, если что. Вы родственники, но по нашим меркам настолько дальние, что даже я ближе к Вэлу, чем Талли, – вставил Альтор. – Поколения этак на два-три, если не больше. Можете потом высчитать, кем друг другу приходитесь, когда получше выясним, кто, где и когда кого крылом осенял…
Тут он с трудом увернулся от запущенного Талли ботинка и захохотал:
– Что такое? Вы ж биологи, вам это должно быть раз плюнуть!
– А ты говорил, что ваше генеалогическое древо на стене не помещается, – не осталась в долгу Талли. – Куда там еще пририсовывать?
– Ничего, пару отросточков оно как-нибудь переживет, – заверил Альтор. – Вэл, а ты что молчишь?
– Да, в самом деле. До воссоединения с Талли он очень даже бойко разговаривал, чуть ли не допрос мне учинил, – ядовито сказала Лави. – Но, наверное, в их тандеме за коммуникации отвечает она. Эй! Хватит ботинками швыряться! В костер угодишь – я доставать не стану!
– Сама достану, – проворчала Талли и поудобнее пристроилась на коленях у Вэла. Тому было… неловко, и это мягко сказано. А еще он с удивлением заметил, что от ссадин и следа не осталось, будто дождь в самом деле их смыл. – И нечего его дразнить! Он, может, не такой болтливый, как Аль, но…
– Но можно, я сам за себя говорить буду? – перебил Вэл, но тут же понял, что представления не имеет, о чем именно говорить. Спросил наконец: – Что нам теперь делать?
Лави с Альтором переглянулись.
– Для начала вам нужно вернуться к вашим баранам, – сказал наконец Альтор. – В лагерь, я имею в виду. Огрести заслуженную выволочку. Завершить практику, сдать… что вы там сдаете? Получить дипломы. Найти какую-никакую работу по специальности – вы же не просто так в биологи подались?
– Но как же… – начала Талли и осеклась.
– Вы всегда можете приехать в Алую долину, – правильно поняла ее Лави. – Позвоните заранее, чтобы кто-нибудь вас из города на машине захватил.
– Я сама могу долететь!
– Ты-то можешь, но, во-первых, я тебе сейчас технику безопасности вот сюда вколочу. – Лави протянула руку над огнем, не боясь обжечься, и постучала по лбу Талли. – Не древние времена, демаскироваться нельзя. Это-то понятно?
– Да уж и сама бы догадалась, что только ночью, подальше от цивилизации, и вообще…
– Вообще – ты не знаешь, что к чему и почему в этих краях. Но это мы еще успеем обсудить, когда приедете знакомиться с родственниками. Пока тебе хватит того, что я расскажу.
Талли гневно засопела, но смолчала.
– Ты забыла «во-вторых», – напомнил Вэл.
– Занудство никуда не делось, а жаль, – вздохнула Лави. – Во-вторых – ты же высоты боишься. Талли-то долетит: если уж она, едва обернувшись, Альтору оплеух навешала, да таких, что он едва ее скрутил, значит, сил у нее предостаточно. А с тобой как быть? Опять с обрыва сползать будешь? Так ты не ящерица, второй раз может не повезти.