В рассветный час
Старший лорд поднимает руку, призывая к молчанию, – в кабинет неслышно входит леди Гиденна.
– Я сочла, что слугам нечего делать здесь, когда вы говорите о делах, – произносит она.
В руках у нее легкий поднос с изысканным хрустальным графином и двумя бокалами, такими тонкими, будто они сделаны из первого осеннего ледка.
– Не стоило беспокойства, – холодновато отвечает Кервен.
– Возможно. Но ты склонен пытать своих гостей жаждой. – И снова эта улыбка, у ее кузена точно такая же, как оказалось. – А если даже и нет, вряд ли лорд Восточных земель примет что-то из твоих рук, не так ли?
И она смотрит на Дейна, будто видит его насквозь, и он снова не знает, что сказать. Может только молча взять у нее бокал, доверху наполненный чем-то льдисто сверкающим, игристым…
Леди Гиденна выходит, гордо неся голову с тяжелой прической – изысканный цветок на тонком стебле шеи. Чуть слышно шелестит шелк платья, а шагов не различить.
– Вернемся к делу, – спокойно говорит лорд Кервен, отпивая из своего бокала. – Пейте, вино не отравлено. Я не собираюсь возиться с вашим трупом, у меня достаточно других забот.
– Крайне любезно с вашей стороны, – заставляет себя улыбнуться Дейн и все-таки пригубливает вино.
Оно холодное, очень холодное, и, кажется, в нем плавают кристаллики льда, а вкус проявляется не сразу – сперва губы немеют от холода, и только потом можно разобрать, что именно ты пьешь. Он как-то читал об этом вине, его делают только в Северных землях, из седого винограда, который каким-то чудом поспевает за короткое лето. Кажется, дозревает он и вовсе под снегом, под толстой белой шубой, укрывающей тяжелые гроздья… И уж никогда Дейн не думал, что ему доведется попробовать редкостный напиток.
– Покойная герцогиня, – напоминает лорд Кервен, и Дейн, встряхнувшись, начинает рассказывать: подробно, как он это умеет. Быть может, немного занудно, но собеседника подобное не смущает – он слушает более чем внимательно.
– Таким образом, – завершает монолог Дейн и делает еще глоток вина, которое ничуть не согрелось, – я уверен, что мать леди Заары убита, знаю, каким образом, но не представляю, кто и почему совершил это преступление. Вернее, я понимаю: нужно искать того, кому выгодно, но…
Он пожимает плечами, а лорд Кервен спокойно говорит:
– Вы же сами предположили, что Гарно могли соблазнить властью. Убедить его в том, что он бастард покойного герцога, несложно. Можно даже отыскать повитуху, которая якобы принимала его. Или соседку, которая была знакома с его матерью и слышала от нее что-то этакое. Может, даже какой-нибудь подарок герцога сохранился – лента, платок, а то и колечко… Достаточно убрать злобную старуху и ее дочку – и вот оно, герцогство, твое. Взамен, думаю, попросили не так уж много.
– Да, была у меня такая мысль, милорд, вот только кто за этим стоит? Тамошний маг, Альгу, говорит, Гарно частенько уезжал в сторону Тени, но я проверил тот распадок – нет там ничего подозрительного. Или Гарно встречался с кем-то в том месте лишь единожды, или это просто совпадение.
– Скорее всего, совпадение. А вот упоминание о Теневой стороне мне не нравится… – задумчиво говорит лорд Кервен. – Правда, именно в этой ее части сейчас нет никого, кто мог бы представлять для нас угрозу. Но кто сказал, что злоумышленники происходят именно из окрестностей Граршаайна?
Дейн только вздыхает: действительно, никто такого не говорил. Ищи ветра в поле… Правда, кое-что не дает ему покоя, и он спрашивает:
– Милорд, но разве в Тени остались маги, достаточно сильные для того, чтобы установить такой щит в сознании человека? А хотя…
– Да-да? Что вам пришло на ум?
– Этот маг может происходить откуда угодно, – мрачно отвечает Дейн. – Даже из Союза земель. Мало ли чем с ним расплатились за работу.
– Вернее – что посулили, – поправляет лорд Кервен. – Вы же сами сказали: в этой истории все очень тесно связано, так продолжайте развивать вашу идею.
– Я не слишком-то хорош в подобных расследованиях, милорд. Единственное, что мне приходит в голову: кому-то тоже хочется завладеть мешком самоцветов, принадлежащих леди Зааре. Кстати, прекрасная герцогиня обманула нас, милорд.
– Вот как? Вы уверены?
– Она сама в этом призналась, и тому есть свидетели – телохранители, которых вы любезно мне одолжили.
– И не зря.
– Вы имеете в виду тех странных личностей, которые интересовались, куда я запропал?
– Их в том числе. Вы многого не замечаете, Данари, – говорит Кервен, – но вам простительно. Достаточно, чтобы вы различали главное, а с этим у вас проблем нет. Продолжайте. Что там с обманом?
– В Граршаайне действительно имеется выход жилы мажинита. Вот только сама она уходит далеко на Теневую сторону. В те края, – Дейн невольно ухмыляется, – которые некогда считались неотделимой частью герцогства. Леди Заара высказалась недвусмысленно: она полагает, что Союз земель поможет вернуть ее собственность, раз уж нам хочется наложить руку на эти богатства.
– До чего резвая девица! – неожиданно улыбается Кервен. – Приятно осознавать, что не ошибся… Но вот что меня беспокоит, Данари: ваши расчеты – это замечательно, но что, если мы вернем Граршаайну исконные границы, займемся разработкой и обнаружим, что жила или залегает настолько глубоко, что даже нам не добраться, или вовсе отсутствует? Отправить вас на Теневую сторону, как отправил в Граршаайн, я не могу, вас там даже сотня телохранителей не убережет.
– Да я бы и не согласился на подобное задание, – на мгновение представив этакую перспективу, бормочет Дейн. – Хочется еще пожить, знаете ли…
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Вовсе отсутствовать рудная жила не может, – говорит Дейн. – А вот повернуть куда-нибудь вбок или уйти на недосягаемую глубину, как вы предположили, – запросто. Я опирался на замковые записи, рассказы местных жителей и собственные скудные наблюдения. Этого слишком мало, признаю.
– Все-таки лучше, чем ничего, – утешает лорд Кервен.
– Милорд, есть еще кое-что…
– Что? Говорите!
– Мне недоступна часть королевских архивов, милорд. Если бы я мог проверить некоторые записи – а я уверен, они существуют, – мне было бы проще делать дальнейшие выкладки. В столице наверняка сохранилось больше, чем в этом несчастном герцогстве.
– Вы получите доступ к архивным записям, – спокойно обещает Кервен. – Не могу обещать, что завтра же, но в самое ближайшее время.
Дейн молча наклоняет голову в знак благодарности. Видимо, правда, что король прислушивается к председателю Совета, и тот намерен получить у него разрешение для другого лорда. Любопытно, как он это объяснит?
– Что ж… – негромко говорит лорд Кервен. – Мешок самоцветов действительно имеется, это уже неплохо. Они рассыпаны на порядочной площади, вернее сказать, глубоко закопаны – это хуже, но не фатально. Вот только кто-то явно желает помешать нам и сам норовит завладеть добычей, не гнушаясь при этом весьма… хм… характерными методами.
– У вас есть идеи насчет того, кто бы это мог быть, милорд?
– Конечно. Но подождем пока с ними, Данари. Расскажите лучше о леди Зааре. Я имею в виду ее… хм… характеристики, которые вы должны были исследовать. Я не ошибся?
– О нет, милорд! – Говоря о привычном деле, Дейн собирается и обретает обычное спокойствие. В конце концов, в этом ему равных нет. – Могу с полной уверенностью заявить, что леди Заара полностью соответствует предъявляемым требованиям. Вернее даже, несколько их превосходит. Если мне будет позволено, я…
– Превосходит? – перебивает лорд Кервен. – Что вы под этим подразумеваете?
– Начну с того, что мне удалось раздобыть кровь леди Заары, – говорит Дейн.
– Что вы с ней ради этого сделали? Кажется, я не давал позволения заходить слишком далеко!
– Гм… ничего предосудительного, милорд, – отвечает он и с изумлением понимает, что собеседник шутит. Хотя чувство юмора у него могло быть и получше, что правда, то правда. – Главное – по таким образцам можно узнать намного больше, нежели по обрезку ногтя. Итак…
Лорд Кервен внимательно слушает выкладки Дейна, и по лицу его невозможно понять, рад он или встревожен.
– Вы уверены? – спрашивает он наконец.
– Да, – отвечает Дейн. – Я перепроверил много раз. Мне, повторюсь, недоступны некоторые части королевского архива, однако есть другие источники информации. И я заявляю со всей ответственностью: среди предков леди Заары были не только люди с особыми способностями. Я хочу сказать, это не обычная древняя кровь.
– Равно как и у нас с вами, – задумчиво отвечает Кервен.
– Совершенно верно, – кивает Дейн. – Может статься, ее предки некогда породнились с каким-то из наших семейств, пусть даже случилось это на заре времен.
– С одной стороны, это неплохо. – Лорд Кервен вертит в пальцах свой бокал, и лед в нем не тает. – Ей подвластно больше, чем она сама полагает. Однако она пребывает в неведении относительно этого – во всяком случае, так считается, – и пусть в нем остается до поры до времени. С другой стороны… Выходит, она более родовита, чем его высочество.
– Разве это скверно? – осторожно спрашивает Дейн.
– А вы можете предсказать, чья кровь возьмет верх: его или ее? – вопросом на вопрос отвечает Кервен.
– Я могу рассчитать вероятности. – Дейн прикусывает губу, размышляя. – И разве не роднилась королевская семья с самыми различными знатными семействами на протяжении многих веков? Среди тех, не сомневаюсь, случались и подобные этой кандидатуре.
– Меньше, чем хотелось бы, – губы лорда Кервена снова трогает усмешка. – Королевская семья всегда опасалась чрезмерного влияния на правителя со стороны жениной родни, если ее семейство окажется достаточно сильным и знатным. Отсюда склонность к мезальянсам и, как следствие…
– Вырождение. – Дейн прекрасно знает, что силы короля не идут ни в какое сравнение с силами, подвластными его предкам.
– Верно. Возможно, древняя кровь станет спасением, – Кервен отставляет бокал, – а может быть, разрушит то, что существует сейчас. Однако выбор невелик. Я попрошу вас сделать расчеты, о которых вы говорили. Тогда я смогу принять окончательное решение.
«Не «мы» не «Совет», не «его величество» – «я»!» – удивляется Дейн, хотя, казалось бы, устал уже удивляться.
– Ну а теперь вернемся к нашему невидимому противнику, – говорит вдруг лорд Кервен и добавляет: – Налейте себе сами, Данари. Поверьте – вам потребуется как следует запить сказанное мною. Не переживайте – хлебнуть лишку я вам не позволю. Вы мне нужны в трезвом уме.
Глава 10
Лорд Кервен некоторое время молчит, позвякивая льдинками в бокале, потом произносит наконец:
– Вы верно отметили, что заклявший лекаря маг может происходить откуда угодно, в том числе из столицы. Есть только одно крохотное «но», Данари: я не знаю ни одного мага, способного создать подобный щит. Вы сказали, вас ударило отдачей так, что вы потеряли сознание, верно?
– Да. – Дейн снова касается лба. – Потом еще сутки голова раскалывалась.
– Вы легко отделались, а вот у Гарно, грубо говоря, мозги спеклись.
Слышать подобные выражения от лорда Кервена настолько непривычно, что Дейн даже отреагировать не может. Правда, тот и не требует реакции.
– И не просто спеклись, – продолжает он. – Вы сами прекрасно знаете, что даже по останкам многое можно определить, иначе не отправили бы мне эту дрянь. Правильно сделали, к слову: если бы занялись сами, вряд ли бы что-нибудь обнаружили, зато остаточные следы развеялись бы окончательно.
– Так что же вы все-таки нашли?
Похоже, Дейн был прав: лорд Кервен лично занимался останками Гарно, никому их не доверив.
– Скажем так: мне удалось обнаружить едва заметную тень. Даже, скорее, тень тени. И она мне очень не понравилась, Данари, потому что я с таким уже сталкивался. Да… – Лорд Кервен залпом допивает остатки вина. – Чрезвычайно похоже. Мощный щит, который при попытке взлома уничтожает и того, кто осмелится полезть в защищенную область, и все сведения, что в этой области хранятся. Невероятно знакомый метод.
– Милорд, простите, что перебиваю, – осмеливается вставить Дейн, – но к чему такие сложности? Почему тот, кто заклял Гарно, не сделал так, чтобы этот щит активировался сразу? Еще тогда, когда его пытали обычными методами? Умер под пыткой, вот и все: в Граршаайне все равно никто не сумел бы понять, что произошло с разумом Гарно!
– Спросите что полегче, Данари… Не знаю. Предположить могу, конечно: сделавший это не рассчитывал, что Гарно выживет. А раз так, то зачем тратить силы?
– Не сходится! – азартно восклицает Дейн. – В таком случае он не стал бы городить настолько мощную защиту! Если бы все пошло по плану и мать леди Заары действительно разгромила замок, там вряд ли бы кто-то выжил. Ну если только Гарно снова отправился бы куда-нибудь за травами как раз в это время, но… Как он мог угадать, в какой именно момент придется спасаться?
– И какова же ваша версия? – лорд Кервен смотрит с интересом.
– Герцогиня мертва – да здравствует герцог, – отвечает он, вспомнив свои рассуждения. – Взять и захватить Граршаайн просто так нельзя: это самая граница Союза, и мы непременно отреагируем на какую-то возню под боком, не так ли? Но если будет легитимный наследник, пускай даже его происхождение под некоторым вопросом, тогда все намного проще.
– Продолжайте, Данари, продолжайте…
– Я могу ошибаться, но, скорее всего, этот щит не только отгораживал разум Гарно от попыток проникновения. Он должен был спасти его самого, если бы Гарно вдруг оказался в эпицентре разрушений. К слову! – спохватывается Дейн. – Ведь это стало бы косвенным доказательством его происхождения: раз от катастрофы его защитила магия, пускай даже пассивная, он точно отпрыск герцога – род Граршаайн ведь тоже не обычный. В смысле, капля древней крови и у них имелась… – Дейн выдыхается и замолкает ненадолго. – Ну а если кто-то решит проверить, как это сделал я… Тогда щит активируется. Я только одного не могу взять в толк: почему Гарно погиб? Щит решил, что противник сильнее и возобновит попытки проникновения, и лучше уничтожить носителя и его память? Управлять Гарно на расстоянии не могли, это точно, такое бы я не пропустил. Но разве заклятие может быть достаточно разумным для того, чтобы оценить подобные риски и принять решение? Я никогда не слы…
– Вы не слышали, а я сталкивался, – перебивает лорд Кервен.
– То есть?..
– То и есть, Данари. Такие заклятия были в ходу во время войны… и задолго до нее. Идеально для шпионов, в особенности тех, кто жил на вражеской территории под чужой личиной: слабую попытку взлома щит отразит, в случае же, если противник сильнее, уничтожит носителя вместе со всеми сведениями. Ну и взломщиков постарается захватить с собой. Собственно, – добавляет Кервен, – если бы я не занимался подобным вплотную, то даже этой тени не уловил бы. А тут повеяло до боли знакомым – и я вцепился… Едва успел поймать эту дрянь за кончик хвоста. Правда, из такого огрызка много не выжмешь, но и то неплохо.
– Знакомым? – окончательно теряется Дейн.
– До боли, – повторяет лорд Кервен. – Сталкивался, говорю же. Всем телом.
На этот раз до Дейна доходит.
– Во время войны, говорите?..
– И до, и во время, и после. Но мы сейчас не мои боевые подвиги обсуждаем, Данари, тем более что они давно в прошлом… к счастью. Намного интереснее, откуда выполз умелец, почти идеально воспроизведший заклинание, об которое мы в свое время зубы обломали…
– Может быть, не выполз? Может, свалился? – Дейн выразительно смотрит вверх.
Бред, конечно, но весь этот разговор и так уже отдает сумасшествием, так отчего бы не выдвинуть еще одну фантастическую гипотезу?
– Вот и я об этом думаю, Данари… – совершенно серьезно отвечает лорд Кервен. – И чем дольше я думаю, тем сильнее склоняюсь к этой версии, хотя она мне очень не нравится. Понимаете почему?
– Если исходить из такой предпосылки, то выходит, что агенты диситов свили гнездо где-то на Теневой стороне, – тут же отвечает Дейн: о чем тут раздумывать? – Более того, они подобрались вплотную к границам Союза, а мы не представляем ни сколько их, ни с кем они заключили сделку, ни, главное, что им нужно…
– Мажинит им нужен, тут к Ниорису не ходи, – презрительно говорит лорд Кервен. – Вот только почему именно этот? На Дисе его предостаточно, иначе бы они давно перемерли на своем булыжнике. Возможно, конечно, они торгуют своими магами в обмен на какие-то перспективы, тоже вполне прозрачные: враг под боком у Союза, война за ресурсы… Дальше продолжать?
– Диситы всегда урвут свое, так мне дед говорил, – отвечает Дейн. – Милорд… Скажите, а наших агентов на Дисе нет?
– Были, да все вышли. Послать новых по понятным причинам не получится, сами понимаете.
– А у них, видимо, получается…
– Альта вдвое больше Диса и населена впятеро гуще, вам ли не знать, – мрачно отвечает лорд Кервен. – Скрываться не в пример легче, особенно на Теневой стороне. Если сразу не убьют, шанс будет, а искать там лазутчика – что песчинку в ручье.
Дейн хочет спросить еще о разведчиках в Тени, но прикусывает язык: собеседник и так уже откровенен до крайности.
– Что ж, – говорит наконец лорд Кервен. Улыбки на его лице больше нет, глаза снова сделались темными – Дейн уже понял, такое происходит, когда тот глубоко задумывается или же сердится. – Пока информации достаточно. Допуск в архивы вы получите, как я и обещал, в ближайшее время. Продолжайте работу, Данари. Вы хорошо справляетесь.
Надо ответить что-нибудь вроде «это мой долг» или хотя бы поблагодарить, но Дейн только кивает. Конечно, у него еще масса вопросов, но затягивать визит нельзя.
Лорд Кервен любезно предлагает открыть гостю портал, Дейн соглашается и лишь жалеет о том, что покинет замок лорда Северных земель прямо сейчас и, должно быть, больше никогда не увидит леди Гиденну. Впрочем… если бы не это сотрудничество, он вовсе не узнал бы о ее существовании. Может, оно и к лучшему: ему не пришлось бы вспоминать о ней и мучительно сожалеть о том, что он не смеет даже помыслить о…
Никогда владетельные лорды не роднились друг с другом.
Никогда.
* * *Работы у Дейна предостаточно, времени не хватает, и Дейн этому рад – некогда думать о посторонних вещах.
Он получает доступ в архив – просто и буднично: наведавшись однажды за очередным манускриптом, слышит от старенького хранителя, что, возможно, лорда Данари заинтересуют и такие записи… Да, верно, из закрытой части архива, но ведь лорду позволено знакомиться с этими материалами, не так ли? И он знакомится, понимая все более отчетливо, почему эти книги и записи не хранятся в открытом доступе. И удивляется тому, что их не уничтожили: уж больно неприглядная правда порой открывается на пожелтевших от времени страницах, давно рассыпавшихся бы в прах, если бы не сохраняющая магия. И задумывается о том, бывал ли здесь старший лорд, а если так, читал ли эти записи? Наверно, читал, пусть искал и не то же самое, что Дейн, иначе откуда такая осведомленность?
Пользуясь возможностью, он занимается двумя делами одновременно: в конце концов, история рода кандидатки в невесты принца и история ее страны тесно связаны. Убеждается в том, что был прав, находит даже недостоверные упоминания о нечеловеческих предках девушки и туманные намеки на незаконнорожденность кого-то из ее далеких пращуров. Очень может статься, в те далекие времена, когда среди людей во множестве ходили преудивительные создания, кто-то из них и возлег с человеческой женщиной. В конце концов, разве сам он и остальные лорды не ведут свой род от подобных созданий? И лучше не выяснять, нет ли у них с леди Заарой общих корней, не то окажется, что принцу придется жениться на родственнице одного из лордов, а это совершенно недопустимо. Супруг королевским особам всегда подбирали на стороне – с одной стороны, зря, кровь теперь разбавлена донельзя, с другой – не хватало еще грызни между владетельными лордами за то, чья дочь, сестра или кузина станет новой королевой…
При слове «кузина» Дейн неизменно вспоминает леди Гиденну. Странное дело: он видел ее всего единожды… ну ладно, дважды в течение одного визита, так точнее, перемолвился с нею несколькими словами, но выбросить ее из головы не может. Образ леди Заары мгновенно поблек в его воображении – серебристый призрак затмил яркую и… да, очень земную девушку. Может, это и к лучшему…
Чем усерднее Дейн старается не вспоминать леди Гиденну, тем больше думает о ней, и это скверно: вряд ли он еще когда-нибудь увидит ее. Разве только на балу, на которых он отродясь не появлялся, хотя ради такого может и нарушить обыкновение. Но что толку? Страшно даже задуматься о том, чтобы заговорить с ее кузеном о… Нет, неважно. Этому все равно не бывать…
Проводя дни за книгами, Дейн открывает все больше тайн, похороненных под спудом лет. Кое-что его удивляет, кое-что заставляет задуматься, а кое-что – подтверждает его догадки. Наверно, нужно сообщить об этом лорду Кервену, вот только результаты первоочередного задания пока не готовы, а без них явиться к нему Дейн не рискнет. И тем более – без приглашения.
«Я закончу с этим, – обещает он себе. – И тогда добьюсь, чтобы он уделил внимание и моему исследованию. Нужно больше сведений, нужно увязать мои догадки с последними открытиями. Я сам пока не представляю, что именно может получиться, но уверен – это части единого целого. Осталось найти доказательства. Пусть косвенные, но с этим уже можно будет работать!»
Очередное заседание Совета Дейн воспринимает отчего-то с облегчением. Может, потому, что оно дает возможность отвлечься от раздумий – работа над связными устройствами не ладится, и это ввергает Дейна в скверное расположение духа. А заседание на сей раз выдалось необычным…
– Господа, – обращается к ним председатель Совета, однако не приглашает садиться. Так они и стоят, устремив на него настороженные взгляды. Подобное начало ничего хорошего не сулит. – Прошу приветствовать его величество и его высочество.
Воцаряется тишина, и в этой тишине лишь шелестят парадные плащи, когда владетельные лорды склоняются перед королем. Он давно уже не посещал заседаний Совета, тем более вместе с сыном, и одно это настораживает.
Дейну не так часто доводится видеть принца, и он с интересом поглядывает на наследника престола. Это красивый юноша, рослый и сильный, лицом удивительно схожий с отцом. Мать его давно умерла, а отчего – наверняка никто не знает, но поговаривают, будто сам король принудил ее принять яд, уличив в измене. Может, так, может, и нет, Дейна больше интересуют дела древние, нежели столь недавние, а потому он не любопытствует особо. К тому же такое любопытство может выйти боком.
Утверждают, что принц прекрасный наездник и фехтовальщик, что он преуспевает в науках, владеет множеством языков и наречий, дипломатичен и сметлив, как и полагается наследнику. Говорят, отец поручает ему все больше дел. Впрочем, какой в этом смысл, если без одобрения Совета он не может совершить ни одной мало-мальски важной сделки, заключить союз или начать войну, даже невесту себе выбрать не имеет права?
В соответствии с древней пословицей король Эррин царствует, но не правит. Вернее, его мнение учитывается членами Совета, король имеет право вето, он может вносить предложения и настаивать на своем, но решение все равно принимается большинством голосов. Совет четырех (а прежде – двенадцати, потом девяти и далее по нисходящей) носит такое наименование не случайно. И еще – старший лорд прав: королевская кровь сильно разбавлена, и уже несколько поколений короли практически не владеют магией.
Впрочем, оно им и не нужно. Их сила в ином, и на этом держится Союз земель, а не на одной лишь магии четырех владетельных лордов…
«Вот только, – задается вопросом Дейн, – случись масштабная война, выстоит ли нынешний король, как его предки? Не хотелось бы проверять».
– Владетельные лорды, – начинает речь правитель. – Много времени прошло с тех пор, как я принимал участие в Совете…
Сын подвигает ему кресло, и король тяжело опускается в него. Следом усаживаются остальные участники Совета, только принц остается стоять за спиной отца – лишнего кресла в зале нет. Странно, почему не озаботились заранее? Неужели никто не знал? Быть такого не может… Или нет? Если король держал свою идею в тайне, а приказал сыну присутствовать на заседании буквально на пороге зала Совета, тогда, действительно, слуги не успели бы с подготовкой.
Для лорда Кервена эта выходка, похоже, стала такой же неожиданностью, как для всех остальных, и это ему не по нраву. Лицо его непроницаемо, как обычно, только в глазах полыхают лиловые искры, такие же, как у… Дейн поспешно отводит взгляд.
У лорда Западных земель лицо настороженное, на нем застыло непонятное выражение. Очевидно, он не ждет ничего хорошего от этой королевской речи, но почему?
Лорд Южных земель невозмутимо спокоен, даже чересчур. Возможно, он что-то знает или предчувствует. Неизвестно, что он увидел сегодня в рисунке облаков или в узорах на поверхности Великого Нида, добрые знаки или дурные: все равно лорд Ниорис ни с кем не делится своими наблюдениями. Взгляд его устремлен на принца. Прямой, слишком дерзкий взгляд, и еще, кажется Дейну, не слишком-то добрый.