Книга Белого

– Кто её знает! В одно время – очень хотела; в одно время – совсем не хотела. Лучше и не пытайся её понять, если не хочешь посвятить всю свою жизнь одному только этому. Просто, разберись с тем, что у тебя осталось.

– А что у меня осталось, кроме этих твоих дурацких, ненужных воспоминаний?!

– Подумай сам.

– Пустой дом; ещё боле пустая жизнь. Скука, поиски работы, пыльные полки с книгами, граммофон; молчание. Разве этого достаточно, чтобы жить? Что я буду делать дальше? Вернусь в свою коморку на побережье и буду сидеть там, пока не сдохну?! Ты это мне предлагаешь?!

– Теперь, хотя бы, ты знаешь, чего не хочешь.

– Конечно! К чему мне эта бестолковая жизнь?!

– Вот видишь. Наконец-то ты понял.

– Что ещё, чёрт возьми, я понял?!

– Помнишь, как я впервые пришел к тебе в гости несколько дней назад? Да, это было совсем недавно, но кажется, что это происходило ещё в самом начале июня – целую вечность назад. Я пришел тогда к тебе и убедил выйти, подышать свежим воздухом; даже убедил ребят взять тебя с собой. Всё это время – я боролся за тебя, пытаясь сделать так, что бы эти дни стали для тебя лучшими в твоей жизни; и что бы ты забыл, наконец, про ту трагедию, которая произошла в далёком прошлом, и о которой, действительно, поры бы забыть. Жизнь не прерывается со смертью других. Да, она кардинально меняется, но кто сказал, что она обязательно должна перевернуться в ту сторону, в которую развернул её ты?!

– Но… для чего ты делал всё это?

– Для того, дурачок, чтобы ты почувствовал вкус той, настоящей жизни, полной неописуемых чудес, которые приключаются со всеми, кто готов к ним; и которые всегда проходят стороной тех, кто слишком труслив и замкнут для них. Разве, ты не видишь, как изменился?! Ты уже никогда не сможешь вернуться в ту пещеру, которую называл своим домом – она для самого тебя стала противна.

– Ты убил меня прежнего! Как мне теперь жить?!

– Нет. Это был не я. У меня бы никогда не хватило бы на это сил. Мы, духи, должны быть всегда сильнее людей, с которыми имеем дело – разве иначе – мы смогли бы их защитить?! Ты сам хотел собственной гибели. Ты хотел стать другим. Рано или поздно, гусеница сама стремится покинуть кокон, а птенец – разбить яйцо, даже если не представляет, что будет делать дальше; и как будет с этим жить. Ты прежний никогда бы не смог сыграть Армстронга для Анны в присутствии стольких людей – разве не так?! Разве, это ли не то, чего ты хотел?!

– Что мне делать?

– Я не могу решать за тебя. Но, я бы советовал сделать тебе то, чего ты больше всего хочешь – и никак не можешь признаться в этом себе даже в мыслях: уехать отсюда. Начать новую жизнь. Найти себе ещё сто любовей. Объехать весь этот мир – узнать, наконец, что лежит по ту сторону этого моря. Этого я желаю тебе. Всё остальное – это уже в твоих руках, которые в десятки раз сильнее моих. Ты сделал так много ради этого – чего же будет стоить ещё одно усилие?!

– Почему я должен тебя слушать?! А если, я не хочу никуда езжать?! А если, я просто хочу умереть в тёмной комнатке, чтобы никто и никогда не мог до меня дотянуться?! Почему я должен делать так, как ты говоришь?

Парень в белой шляпе тяжело вздохнул и посмотрел себе под ноги. Затем, он поднял голову и сказал Юлию:

– Потому что я – единственный, кому ты нравишься.

– Нет…

– Да, это так. Остальным – ты не нужен. Ты – счастливый человек, потому что у тебя есть я. У меня осталось не так уж много времени. Если точнее – у меня его вообще нет. Ты, конечно же, можешь делать всё, что хочешь. Всё равно – лето закончилось. Ты можешь вернуться в свою коморку – на этот раз – уже навсегда. А можешь сделать так, как я советовал тебе. Продай этот дом – покупатели найдётся очень быстро. Перезимовать сможешь на юге. Весной – запишись в матросы – тебе это как щелкнуть пальцами. Перестань сидеть на месте. Никогда надолго не останавливайся – увеличивай количество движения, умножая свою массу на скорость, в конце концов – вынеси себя за скобки этого безумия. Следуй за солнцем. Знакомься, приобретай и теряй. Но только не проживи эту жизнь зря. Лето – кончилось. Дальше…

Парень в белой шляпе улыбнулся:

– А потом – наступит осень. Ветер в спину и дождь в лицо. Одиночество, которым пропитана вся твоя жизнь, не зависимо от времени года; но когда наступают холода – ещё более заметно. Ну, а впрочем, это – грустно, но так смешно. Улыбаясь, ты уходишь от старой жизни. Становишься старше и понимаешь, что перерезав себе пути назад – ты приобретаешь новый шанс; и что нет ничего красивее этого – каждый день просыпаться под новым солнцем.

– Кто ты?! Вообще, человек?

– Кто сказал тебе такую глупость?!

Парень в белой шляпе подмигнул Юлию и протянул ему тоненький, запечатанный конверт.

– Считай, что это мой прощальный подарок. Я надеюсь, он пригодится тебе.

– Что это?

– Фрагмент рукописи одного древнего волшебника, который пытался найти способ подчинить мир. Я слышал, что первая часть его трактата-повести о семи цветах, много лет назад, была у старого полковника, служившего последнему тирану, давно уже мёртвому; так же, третья часть повести находится у одного чародея в далёком северном городе… Но они и не важны для тебя. То, что касается тебя, в этом письме. А теперь, мне пора идти.

Юлий внимательно посмотрел на своего спутника. Парень в белой шляпе всё так же улыбался. Затем, в одну секунду, он исчез – его просто не стало в этом мире, будто и не было никогда; и следов его не осталось на золотых песках. Юлий раскрыл конверт и увидел пожелтевшую от старости страницу, без полей расписанную плотным, едва различимым текстом. Юлий принялся за чтение:

«…тогда, я увидел её. Она – была молодая женщина, волнами выброшенная на берег Х. Я смотрел на неё. И в её спокойствии – я видел своё спасение. Я отнёс её в своё особняк и применил все свои неглубокие познания в медицине, чудом оставшиеся у меня, чтобы вылечить её. Я не знаю, что точно произошло со мной тогда, но я серьёзно задумался об истинности красного цвета. Он – был моим эгом. Я горел и сгорал в нём дотла. Я сделал из него своего бога; но он – оказался лишь песчинкой. Как нельзя добыть сыр из коровьего мяса, так красный – был лишь частью моего долгого пути… Так или иначе, но с её приходом в мой дом, вся моя жизнь изменилась. Она появилась здесь для того, чтобы сообщить мне, что срок моего пребывания здесь – подходит к концу. Она долго лежала без сознания, пока однажды на рассвете, она не покинула комнату, в которой я оставил её, ухаживая за ней и с нетерпением дожидаясь того момента, когда впервые за сорок лет смогу заговорить с настоящим человеком. Но меня не было рядом – в тот миг, когда она проснулась. Я стоял на скалах, близ своего особняка и любовался ночью, медленно переходящей в день. В последнее время – я мало спал. Сон приходил ко мне только днём, в моменты глубокого бесчувствия, а оставлял он меня больным до мозга костей. Всю ту ночь, после которой я увидел Её бодрой, я бродил по лабиринтам своего необъятного жилища, не в силах найти себе прията ни в одной из пыльных комнат, которые я не посещал уже много лет. Под конец той ночи – я любовался оранжевым небом и только море, и ветер – были моими спутникам. Существует три вида оранжевого: один из них как фрукт; два других – как небо. Богиня Вуриупранили на закате зажигает факел и раскрашивает своё тело охрой оттенка умирания, но не тона смерти – оранжевого, цвета начала конца. А на рассвете, зажигая факел, она раскрашивала своё тело охрой оттенка, который древние бы назвали «киноварным» – оранжевый цвет рождения. С этого – начинается день; с этого – он кончается… И если на красный я потратил сорок лет своей жизни, то для оранжевого – у меня есть только одно мгновение, чтобы схватить его образ. Одна минута, чтобы понять. И вот, что я скажу об оранжевом – это тои момент, с которого начнётся самая незабываемая история, спустя самую длинную ночь… Она вышла из моего особняка и подошла ко мне. Она спросила меня: «Где я?». Я спокойно ответил: «В Х.». «Где это?» – «Если бы я знал» – «А кто вы?» – «Если бы я помнил; а вы помните, что с вами произошло?» – «Да, я была на корабле и направлялась к отцу в Афины; шторм накрыл нас внезапно и последнее, что я помню, это как волны сбивали с ног бедных моряков и захватывали их в море…» – «Это ужасно» – «В этом мире есть вещи и пострашнее… у меня раны» – «Я знаю» – «Они почти зажили – вы отличный доктор – как вам это удалось?» – «Неподалёку растёт несколько трав и если знать, сколько нужно, получается отличная мазь с волшебными свойствами» – «Вы – врач?» – «Нет» – «Это ваш особняк?» – «Да» – «Чем вы занимаетесь здесь?» – «Жду» – «Здесь есть другие люди?» – «Есть, но вряд ли они будут вам рады – здесь не любят чужаков» – «Вы – их главарь?» – «Скорее, я их призрак, которого они не замечают» – «Как это?» – «Я – невидим» – «Но я отлично вижу вас!» – «Я бы сошел с ума, если бы узнал, что во всём мире не осталось никого, кто бы заметил меня» – «Значит, вы здесь совсем один?» – «Да» – «Как долго?» – «Уже сорок лет» – «На вид, вам нет сорока» – «Я намного старше, чем кажусь» – «Этот остров называется Х?» – «Да» – «А в той стороне – деревня?» – «Так и есть» – «У жителей есть лодки?» – «Да, они выходят на них в море за рыбой» – «Вы не знаете, как далеко мы от Родоса?» – «Не знаю» – «Вы никогда не пытались покинуть остров?» – «Я не могу» – «Почему?» – «Это – моя тюрьма без стен; видимо, только вы можете помочь мне выбраться – крестьяне плохие люди и жизни их нелегки» – «Я всё равно пойду к ним; я ещё немного хромаю, но вы ваша мазь действительно волшебна – спасибо вам за помощь» – «Я надеюсь, вы ещё вернётесь ко мне?» – «Я обещаю» – «Я буду ждать» – «Я должна всё узнать – вижу, что прожив здесь сорок лет, вы так ничего и не узнали» – «Да» – «До встречи». Она ушла. Я был счастлив, что хоть ненадолго, я снова стал человеком. Я хотел бы, что бы она никогда не уходила от меня, но я не мог её удержать. Она напомнила мне, что такое счастье и обещала вернуться – что мне ещё нужно? Я смотрел на рассвет. Я мечтал о других берегах. Мир ждал меня. Я покину тюрьму. В моё сердце наполнилось оранжевой магией. Я был полон надежд. Когда она вернулась…»

Солнце медленно стремилось к своей гибели, проливая оранжевую кровь героев на сапфировое небо. После смены караула, настанет очередь богам ночи взять мир в свои руки. Но пока этого не произошло – возможно всё.

Юлий предпочёл бы растаять в этом лёгком воздухе. Исчезнуть, чтобы запечатлеть этот момент в памяти Вечности. Вся жизнь была этой секундой. Он смотрел на окружившие его предметы и видел их так, будто они были лишь лёгкими и неуловимыми колебаниями воздуха, по каким-то своим причинам – застывшими. Он видел стол, показывающий всем своим видом: «все столы должны выглядеть вот так и никак иначе». Он смотрел на людей. И видел в их глазах всё то же, окаменелое мраморное выражение, мечтающего избавиться от тирании чёрно-бело-серого – и стать оранжевыми.

Этим цветом был апельсин – свет, отображённый во вкусе. Апельсиновый сок с видом на море глазами человека, увидевшего однажды тень просветления – не это ли идеал искусства созерцания?! Именно этим и был последний день лета – как последний день божественного ремесла – устав от созидания, он созерцал свой новый мир, в котором, наконец, он избавится от скуки.

Но затем, настанет время снова взяться за дело. И он возьмётся – со всем своим упорством и энергией. Во что бы то ни стало.

Юлий держал в руке стакан с апельсиновым соком. Появление Сержа – никак не входило в его планы – остаться в этот вечер одному. Но, не смотря на это, он внимательно выслушал его:

– Я уезжаю, дружище. Не хочешь проводить меня и, за одно, немного прогуляться?

Юлий встал и всем своим видом выразил свою полною готовность; он сказал этим больше, чем когда-либо смог повторить то же словами. Они шли какое-то время в тишине, пока её не нарушил Серж:

– Как ты думаешь, кто создаёт всё это?

Юлий нисколько не удивился, что его друг, внезапно, начал задавать сложные вопросы. Вместо приходящих в его голову бесполезных действий, он сказал следующее:

– Это создают лишь твои мысли об этом. Сам мир представляет собой лишь прозрачный, неподвижный сосуд, который необходимо чем-нибудь заполнить и двигать в какую-нибудь из шести сторон света; а иначе – он раздавит тебя, не оставив даже памяти о тебе. Я понял это на своём собственном опыте. Лучше поздно, чем никогда.

– А в какую сторону двигать?.. Образно выражаясь, конечно. Чем его наполнять?

– А это – уже дело вкуса и настроения на сегодняшний день. Здесь нет каких-либо правил или инструкций. Каждому игроку предоставляется возможность самому выбирать второстепенные правила и направления. Если повезёт, ты даже сможешь найти себе спутников. Если нет – всё придётся преодолевать в одиночку – но так даже лучше.

– А что выбрал ты?

– Трудно сказать. Многие наполняют свою жизнь знаниями из всех областей памяти человечества: названиями тканей и научными статьями о социологии. Многие из умнейших людей нашего времени скатывались в бездонную пропасть восточной философии; японскими мультиками аниме, корейскими песнями и просвещённым социализмом Китая. Кто-то выбрал бога; но только потому, что ему лень принять то, что он и есть бог. Печально то, что те, кто определился со своим направлением, обычно, этим и кончают. Решив для себя, куда двигаться, больше ничего значительного для себя – они сделать не сумели. Поэтому, я решил наметить контур направления и понять, что значит быть живым. Я решил наполнить свою жизнь летом.

– И что это значит?

– Я пока не знаю. И когда узнаю, возможно, это будет значить, что я дошел до самого конца.

– Но ведь лето уже почти кончилось; тебе придётся ждать ещё девять месяцев.

– Лету – не обязательно быть только временем года. Это может быть и состоянием души. Идеальной тоски не бывает, но лето – это та светлая грусть, с которой хочется быть всегда и смеяться с нею сквозь слёзы.

– Я не знаю. Мне больше нравится осень – со всеми её приключениями. С дыханием приближающегося нового года и со вздохами уходящего. С дождями. Со свитерами, напитками и вечерами. С длинными и тихими ночами. С вальсом падающих листьев и танго ветров. С теплом и холодом… я люблю осень.

– Тогда, возможно, ты уже выбрал свой путь.