Книга Извращений

Женщина-агент около минуты будет держать паузу, пристально изучая тебе взглядом.

– Ну, хорошо. Выйдете на улицу и часика два, без остановки, походи вокруг района. Затем, возвращайтесь и посмотрим: можно ли отправлять вас в поход.

Ты кивнёшь, соглашаясь с рассудительностью этой женщины, мысленно понося её последними словами, какие только ты сможешь вспомнить. Спустя назначенный срок, не опоздав ни на минуту, ты вновь окажешься у того же стола, под тем же изучающим взглядом той же женщины – только уверенности и самоуважения у тебя поубавится.

– Ну и что?

– Вы были правы. Какие горы? Какие две недели?! Дайте мне поход с бывалыми туристами в какой-нибудь тихий райончик у ближайшего моря на неделю.

Она улыбнётся и станет похожа на мягкий свитер с явно преувеличенным количеством карманов.

– Рада, что вы так решили. Завтра от нашей турфирмы как раз самый что ни на есть «бывалый» наш турист ведёт группу в пеший поход в один лес у моря с посещением пляжа. Вы пройдёте по местности сто километров за всю неделю похода и несколько дней – пробудете на диком пляже у моря. И цена очень низкая. Походы – это всегда очень бюджетное и выгодное решение. Многие люди вновь открывают для себя пеший туризм, устав от того, что их повсюду возят на автобусах… вы точно уверены, что готовы?

– Безусловно.

– Тогда, распишитесь здесь.

Ты сделаешь так, как она скажет и протянешь ей запястье, чтобы она могла списать необходимую сумму денег. Ты будешь нервничать оттого, что денег может оказаться недостаточно и всё придётся отменить; но операция пройдёт благополучно; и уже через десять минут ты будешь сжимать в руке клочок бумаги, подтверждающий, что ты купил тур и можешь в него поехать.

Из офиса турфирмы ты выйдешь в приподнятом настроении. Незнакомцы, которых ты встретишь на улицах, позже расскажут мне, что прежде никогда не видели «парковое чудовище» таким радостным.

– В тот день, когда я впервые увидел его таким счастливым, – признается один писатель, снимая цилиндр, – я направился в парк; искал его с часу ночи до четырёх утра и так и не нашел. Местные бродяги тоже стали расспрашивать меня: «Куда делось то чудовище, которое пугало нас по ночам?», на что я мог только высказать тем своё скромное мнение непризнанного гения: «Он – стал почти счастливым – перешёл от мучений ожидания к наслаждению от предвкушения; и образ жизни городского оборотня – нашему Художнику больше ни к чему».

Побег Шестой

Путешествия – это всегда новый шанс что-нибудь изменить.

Стоит тебе только оказаться в пять утра в салоне автобуса, которому предстоит ехать шесть часов не по самым лучшим и прямым дорогам в этом стране; вместе с туристами, которые все друг друга знают настолько, что чуть ли не говорят на собственном языке – энтузиазма в тебе поубавится. Уже на половине пути на эту косу, впав в депрессию от однообразных полевых пейзажей за окном: степей, полей, степей, полей – ты начнёшь думать: «Что я забыл здесь?! Верните меня обратно». Но это – будет именно то, чего ты так сильно хотел – и нечего ныть с этого.

Эти мысли оставят тебя, когда автобус сделает остановку возле деревушки Герой. Туристическая машина выпихнет тебя, вышвырнет твой рюкзак и всех туристов вместе и с ним – и тихо уедет прочь, по сути, разваливаясь на части по дороге. В этот миг: тебя охватит чувство отчаянного спокойствия, близкого к нервному тику перед истерикой; и ты даже на какое-то время примиришься с собственной судьбой, почти прекратив проклинать себя за такое фривольное решение. Пообедав остатками от дорожного пайка, ты сделаешь несколько глотков кофе с молоком из термоса какого-то благодетеля, зная, что этот глоток – как последняя сигарета для каторжника.

Затем, ты водрузишь себе на плечи рюкзак, который (по ощущения) будет весить половину твоего собственного веса. Твой туристический руководитель – бывалый хрен, по имени Мишель – взмахнёт рукой и молчаливая колона под тяжестью своего дорожного имущества двинется в путь. Природа вокруг – будет прекрасной; но ни у кого уже не будет сил не только не наслаждаться ею, но попросту повернуть несколько раз голову по сторонам. Колонна растянется на добрые сто метров; а ведь вас будет так много – целых тринадцать, пока что живых, человек.

Многие тяжести дороги переносятся с помощью сна. Некоторые путешественники убеждены, что если тебе приснится дорога, когда ты заснёшь в автобусе – то каким бы рискованным ни оказалось путешествие – в конечном итоге, оно будет удачным и незабываемым.

Твои ноги с тяжестью горы будут перемешаться по песку, со всех сторон окружённому травой; когда-то давно – все эти места были морем. Твой путь, как и положено всем благовоспитанным дорогам – будет знать о тебе задолго до того, как вы встретитесь; и будет рад встречи с тобой, подготовив для тебя: целую кучу испытаний, чтобы закалить размякший характер.

Сперва тебе покажется, что ты несёшь на плечах Эверест. Но неожиданно быстро – он превратиться в довольно терпимый Арарат – дело житейское. Как уже будет сказано: трудно – практически невозможно – наслаждаться видами полей и лесов, когда тебе на спину давит добра половина собственного веса; но ты ведь никогда не искал лёгких путей, не так ли?! И такая мелочь, как переломанный хребет и раздавленные лопатки – никогда не помешает экстремальному эстету насладиться красотой.

За час пути: вы сумеете преодолеть два километра и добраться до маленького солёного озерка с киноварным небом вдалеке на горизонте. Ты сбросишь с себя рюкзак на землю и невиданное наслаждение, наравне с облегчением, заставит тебя забыть о недавно перенесённой тяжести. Наверное, для того она и нужна: для таких незабываемых минут чистоты и лёгкости; хоть и эта цена, на твой скромный взгляд – покажется слишком дорогой. Но, так или иначе: она уже будет заплачена. И теперь: можно просто жить в этом мгновении, время от времени возвращаясь в него и, как это бывает с самыми приятными моментами в жизни – всегда находить в нём утешение.

Но Мишель закричит:

– Минутная готовность!

И вы соберётесь, чтобы после этого маленького перерыва – вновь двинуться в путь. На тебе: снова эта тяжесть; но ты – уже не будешь думать об этом с той обречённостью, как минутой ранее. В голове у тебя: не найдёт себе места ни единая мысль – лишь медитативная усталость, закаляющая дух. У тебя не будет сил стоять на ногах – но ты продолжишь идти, потому что уже не останется сил ни остановиться, ни упасть; небо – всё ещё будет над твоей головой, а значит: и ногам – время двигаться вперёд.

После ещё нескольких остановок и в предвкушении последнего рывка перед ночной стоянкой – тебе покажется, что ты стал частью ландшафта и простоишь здесь ещё десятки, сотни ли тысяч лет; но это наваждение, как подобает быстро рассыпется в прах. И есть – только ты; твой контур стёрт – и сумерки вскоре.

Вы поставите палатку. Некоторые из вас начнут готовить ужин, собирать дрова, разводить костёр. Ты, втайне от других, проглотишь неучтённые – только твои – конфеты, что было непростительным нарушением коммунистического общества походов. А хотя: ты будешь там сам старым и неопытным; разве тебе не полагаются некоторые привилегии?..

Тем временем: ты снова начнёшь замечать у некоторых своих спутников странности. Один из них – будет говорить с деревьями, объясняя, доказывая и рассказывая им что-то шепотом; другой – станет давать предметам своей одежде имена и обращаться к ним на «вы». Однако, самым странным из них – окажется паренёк в свитере в красно-серую полоску и чёрной шляпе, которую он, как станут говорить, не снимает даже перед сном.

Разве костёр, ты начнёшь помогать поварам резать сало и лук, делая это с любовью, и прилагая к этому все свои умения и внимания, что не останется незамеченным и неоценённым. Затем: ты научишь говорившего с деревьями как правильно заваривать чай, чтобы он выварился лучше – а тебе будет известно несколько способов. Ты скажешь ему:

– Чай – это искусство; а искусство – прежде всего – это эмоция.

– Ага!

Несмотря на иронические взгляды, все признаю, что чай – действительно окажется очень хорошим.

Когда солнце окончательно перестанет существовать для всего подлунного мира – суп будет готов. Присев по-турецки напротив костра: ты начнёшь думать, что никогда в жизни не ел ничего вкуснее этой самой простой еды. А все остальные: безумолку смеялись и разговаривали, не забывая при этом тщательно всё прожёвывать. Ведь во время дороги – нет никаких сил ни говорить, ни даже обращать ни на кого внимания; поэтому – для этого и существуют вечера у костра.

Затем: разольют чай. Напиток, который до этого будешь пить чуть ли не чаще, чем воду – покажется тебе совсем незнакомым, будто это – будет твоя самая первая кружка.

Затем: разойдутся ночные тучи. Ты инстинктивно подымешь голову вверх, ожидая увидеть знакомое ещё с детства чёрное покрывало ночного неба. Но твой рот – против твоей воли – раскроется. Тебе захочется кричать и смеяться; но ты окажешься не в силах вымолвить ни звука. Всё небо: будет покрыто молоком бесчисленных звёзд. Мириады созвездий. Ты часто думал до этого: почему о множестве чего-либо – люди говорят: «столько, сколько звёзд на небе», когда их там – четыре, а максимум – пять; или вообще ни одной. Да, ты почти никогда за всю свою долгу жизнь не будешь видеть настоящего звёздного неба; конечно, ты будешь наблюдать это чудо в детстве, но о тех временах ко времени твоего последнего путешествия – забудешь.

Парень, который даёт имена своей одежде, спросит:

– Вы впервые видите, звёздное небо?

– Да.

– И как оно?

– В этом мире – нет ничего прекраснее. Боже мой: если бы я знал раньше – я бы всю жизнь потратил на то, что каждый день – просто выходил бы и смотрел на звёзды; и был бы счастлив.

– Вы ведь – именно тот художник, который участвовал в подавлении революции много лет назад?

– Я думал, об этом уже все забыли.

– Так-то оно так; но всегда находятся те, кто не забывает ничего никогда. В то время – я был ещё совсем ребёнком. Это были страшные времена…

– Какое чёртово дело это имеет теперь: когда вечность перед нашими глазами – и она готова открыть нам себя?! О чём вы вообще думаете?

– В моём шкафу в доме есть пальто по имени Джон; оно говорит, что наше небо – лишь кусочек только одной маленькой нашей галактики. Не пытайтесь познать бесконечность – это говорю я вам. Поменьше произносите вслух слово «вечность»; люди и так сделали ошибку, что придумали его. Нам – никогда не суждено её постичь, – скажет парень, который даёт имена своей одежде тебе – художнику, но ещё и человеку, познавшего вечность и которому нечего будет сказать ему в ответ.

Ты встанешь и выйдешь из круга у костра, как это сделают незадолго до этого несколько самых молодых членов вашей группы. Ты уйдёшь в темноту, где встретишь парня в полосатом свитере и шляпе, молодую девушку в очках и ещё одного парня, который умеет говорить по-болгарски как японец и по-украински как француз; и который только на своём родном языке – говорит как тот, кем он будет на самом деле.

Эти трое станут обсуждать чёрные дыры, пустоту и непостижимость, в которой само время – перестаёт существовать. Но в один миг: они все замолчат и закроют свои спору, и всё для одного – чтобы вместе смотреть на звёзды. Затем, парень в шляпе уйдёт, чтобы занять место у костра и послушать песни, которые, как волшебник из шляпы, станет доставать из своей ветхой тетради Мишель; его пальцы будут бить по гитаре, будто только для этого они и были рождены, а глаза рыскать по строчкам песенника, в поисках нужных им слов. Мишель всегда брал с собой свою книгу песен: на море, в горы и на небо.

Двое оставшихся наедине со звёздами – возьмут друг друга за руки; и будут просто сидеть рядом друг с другом, с застывшими в вертикальном положении головами. Ты вернёшься к костру: единственная гитара – будет переходить из руки в руки, а песни – из глотки в глотку. До тебя донесётся эхо разговора врача с заинтересованными слушателями:

–…вот, по-вашему, для чего изначально был нужен мозг?

– Думать… для мыслей! – выдвинет свою гипотезу парень в шляпе.

– А вот и нифига! Изначальная функция мозга – заключалась в охлаждении крови. Всё прочее – приложилось позже. Вот, у слона: половину обязанностей головного мозга – взяли на себя его огромные уши. Кто из вас замечал: сам слон – серый; а уши у него – красные – от чего?! И дельфины – их мозг больше по размерам, чем у нас; но разве это значит, что они умнее, чем мы?! Всё дело – лишь в охлаждении крови; весь интеллект – это побочный эффект…