Генезис: Код Создания. Книга первая: Боги

– Почему они отправили нас сюда?

– Не знаю, – Галь покачал головой. – По преданию здесь был побеждён главный демон, а само озеро символизирует свет – его охраняет великий мудрец, змеиное божество, наг…

– Вы снова хотите заговорить мне зубы? – зло перебил Закария.

– Рохан считает, что наступают последние времена, – сказал Галь.

– Послушайте, – резко сказал Закария, снова закипая, – я спрошу вас в последний раз, почему вы предали Департамент? Я иду за вами потому, что у меня нет выбора, но за вами пошёл весь ваш отряд, а их вы вряд ли бы заманили сюда обманом. Что вы скрываете? У вас есть выбор – подождать, пока мне окончательно надоест ваше самодоволь…

Он замолчал – земля под ногами дрожала и вибрировала. Догадавшись, что это землетрясение, Закария посмотрел на озеро и обмер – из его глубины к поверхности льда поднимался свет, тот, что померещился ему чуть раньше, мягкий и серебристый, становясь всё ярче. Полковник с трудом удержался, чтобы не протереть глаза; по сияющему льду растекалась перламутровая рябь, а из самых глубин медленно поднялся огромный пузырь, который, пройдя сквозь лёд, замер над поверхностью – от него исходило слабое свечение. Отделившись от него, на лёд ступил человек в белых одеждах и неспешно направился к берегу – лёд под его ногами искрился. Львы уже ждали его на берегу – урча и мурлыча, они стали ластиться к нему и лизать ему руки. Закария, поспешивший к берегу вслед за Галем, не мог отвести глаз от его лица, таким величественным спокойствием от него веяло; на миг их глаза встретились, и полковнику показалось, что взгляд незнакомца пронизал его, заглянув во все уголки, о которых сам Закария имел весьма смутное представление, так, что ничто не ускользнуло от его внимания – полковник качнулся, как от сильного ветра, не успев понять, что это было. Человек тем временем что-то ласково сказал львам на неизвестном языке, и те отошли в сторону и послушно улеглись на землю. Над озером поднялась белая пыль; она стелилась по самому льду и, клубясь, стекалась к замёрзшей кромке воды, где стоял человек в белом – там она сама собой начала складываться в прозрачные стены, и через несколько секунд на льду стоял купол, походящий на мираж. Мужчина, черты лица которого были явно монгольскими, вошёл в него, безмолвно пригласив остальных следовать за ним. Уже внутри ошеломлённый Закария огляделся – стен не было видно, и вместе с тем они были, словно сотканные из воздуха, он отчётливо их видел. Взгляд человека в белом остановился на Гале.

– Вы брат Рохана, – мягко сказал он.

Галь молча кивнул. Только сейчас Закария заметил, что комбинезоны Департамента стали золотистыми, какими были в вертолёте, а очки не слушались, превратившись в бесполезный пластик – Закария снова видел, как обычно.

– Майя, – с улыбкой сказал монгол. – Многое из того, к чему вы привыкли, здесь не имеет силы. Моё имя Ашина, ваши преследователи не могут ни видеть, ни слышать вас. Когда нашёлся осколок, предвестник конца времён и разрушения мира, знаки приближения войны начали проявляться отчётливее…

– Я терпеть не могу перебивать, – ввязался Закария, – но поскольку никто так и не счёл нужным поставить меня в известность (он бросил на Галя сердитый взгляд), я представления не имею, о чем идёт речь. Поэтому, надеюсь, вас не затруднит обьяснить мне – какого дьявола здесь вообще происходит?

Назвавшийся Ашиной посмотрел на Закарию долгим, задумчивым взглядом –полковника поразили совсем молодые глаза человека, вероятно, годившегося ему в отцы.

– Ганеша не просто пришёл за вами на базу, – сказал тот. – Он показал вам часть грядущих событий.

– Откуда вы знаете? – растерялся Закария.

Монгол вздохнул.

– Надежда вернуть осколок уже тогда была призрачной, хотя оставалась, и мы должны были попробовать – но теперь последний отсчёт запущен, и остановить его уже невозможно. Самый страшный сценарий, открытое противостояние, пишется прямо сейчас – начало ему уже положено. Грядёт война, самая беспощадная в истории Вселенной, та, которую ждали с начала времён; враг теперь силён, как никогда, и день ото дня будет становится сильнее, коварнее и смелее. Но прежде, чем начнётся сражение, яростнее всех, что когда-либо гремели, вернутся все участники предыдущей войны, и произойдет всё, предсказанное ими задолго до этого дня.

Закария недоверчиво оглянулся по сторонам, на остальных, словно ища поддержки.

– Это что, ещё одна легенда? – неуверенно спросил он.

– Это не легенда, – сказал Ашина. – Двенадцать тысяч лет назад на Земле произошла война, едва не уничтожившая её – мир уцелел только благодаря сражавшимся тогда на нашей стороне. Продолжение этой истории было написано тогда же, тысячелетия назад.

Закария посмотрел на суровые лица остальных, встретил взгляд Ашины и внезапно ясно осознал с ужасающей ясностью – всё так и есть. Последняя надежда, что происходящее окажется дурным сном, расстаяла, как дым.

– И вы это знали? – набросился он на Галя.

Поколебавшись, тот кивнул.

– Инопланетные расы со всей вселенной сражались друг с другом, за или против людей, – продолжал Ашина. – Обьединенные силы союзников, выступавших за Землю, понесли страшные потери, но все-таки выиграли – оружие, от которого содрогнулась Вселенная и которым враг готовился уничтожить нас навсегда, было сломано. После этого союзники покинули Землю – и немногие выжившие земляне остались одни.

– То есть, они нас попросту кинули? – искренне возмутился Закария. – Хороши союзники!

– У них не было выбора. Победа далась им страшной ценой; они потеряли такое количество убитыми, что уже не смогли бы противостоять врагу – но цель была достигнута и враг обескровлен, у него не было сил ни возможности продолжать войну. Осколок оружия остался здесь, на Земле, союзникам удалось найти и спрятать его – враг тоже искал его, но, как ни старался, не смог обнаружить. Вместе с осколком союзники оставили землянам инструкции, которые будут снова открыты перед войной, а нахождение осколка станет знаком, что это время настало. Тогда враг начнёт восстановление оружия; увидев осколок, тринадцатый глаз приоткроется, прежде, чем широко распахнуться, и тогда по всей земле прокатится первая волна бедствий – так уже было, и это станет последним знамением. Все силы, существующие на земле в ожидании этого дня, многие из которых до сих пор оставались скрытыми, должны будут обьединиться – союзники знали, что враг вернётся, и оставили людям подробные указания. Оружие будет использовано во второй раз, для этого враг всегда искал и теперь нашёл осколок.

– Я передал его прямо в их руки, – сказал Галь, скрипнув зубами.

– Даже великим мудрецам не дано знать, как переплетены между собой судьбоносные нити и какова их истинная связь, – задумчиво ответил Ашина. – Это известно только богам.

– Я не верю в богов, – мрачно сказал Закария.

– Тем лучше, так как вы спокойно воспримете, что в индийской мифологии осколок известен, как оружие Индры, ваджра, небесная палица, которой бог Индра дробил облака, добывая влагу, – невозмутимо продолжал Ашина. – Применение оружия вызвало ужасные разрушения, и представители человеческой расы тысячелетиями передавали друг другу сказания о чудовищных разломах, прорезавших Землю и нарушивших пульс Вселенной – их удалось частично исправить, когда Шива залатал трещины.

– Постойте, постойте, – пробормотал Закария, обращаясь к Галю. – Вы ведь мне вклеивали нечто подобное.

– Я пытался вам рассказать… – кивнул Галь.

– Земля раскололась в нескольких местах, а площадь разрушений была настолько огромной, что трещины выломали гиганский участок земной коры – Шива скрыл все следы разлома, по преданию заполнив трещины своим дыханием; этот участок слабое звено, уязвимое место, и враг будет искать его, чтобы уничтожить Землю, здесь же произойдут основные события, все великие битвы грядущей войны. Никому не дано знать, где оно находится, но Шива оставил кое-какие подсказки. Он построил Кедарнатх, спрятав осколок под фундаментом храма, затем перешёл полконтинента и построил Чидамбарам – событие, с которым связаны легенды Южной Индии и Цейлона о боге Шиве, возглавившем «великий исход». Оба построены не случайно, обе точки находятся в пределах того же участка и служат ориентирами, ключами к его точным координатам – это зашифровано в стенах Чидамбарама. Координаты можно рассчитать, и Дозор должен был сохранить информацию о том, как это сделать – где-то здесь Шива спрятал архив, записав в нём настоящую историю Земли, здесь же он оставил свою армию.

Потрясённый Закария смотрел на Ашину.

– Но… но ведь всё это… просто не может быть правдой, – очумело пробормотал он.

– По преданию Шива стал первым воином этой армии и основал Ширамди́р – место между двумя мирами, реальное и призрачное одновременно, где спрятано могучее воинство, невидимое живым и дожидающееся часа, чтобы встать на пути у легионов неприятеля в последней войне этого мира – лучшие среди лучших, мудрейшие среди мудрейших, сильнейшие среди сильнейших, без них у нас нет и не будет никаких шансов. Армию Шивы искал Департамент, но попасть в это место невозможно, пока избранный со знаком огня не пройдёт сквозь Тройные Врата и не откроет туда дорогу. Существует легенда, что тибетские львы единственные живые существа, связывающие два мира – даже те, кто видел их, не знают, откуда они появляются и куда уходят, почему помогают людям и сами выбирают себе наездников, а затем просто исчезают с глаз.

Закария провёл рукой по лицу, точно пытаясь очнуться от нескончаемого кошмара, кажется, вовсе не собиравшегося заканчиваться.

– Значит, вы можете рассчитать координаты этого участка? Ведь вас для этого оставили?

И снова Закарии показалось, что его насквозь пронизала неведомая сила, прошедшая сквозь него, точно бескрылая тень.

– За последние пять тысяч лет многое изменилось, – Ашина смотрел на него и полковник почему-то вспомнил, как луч ощупывал его перед складом. – Дозор часть организации, которой в войне предначертана особая роль; пройдя через тяжёлые времена, организация едва не погибла и была разбита на части, чтобы сбить с толку врага и выжить по отдельности. Многие ключи были утеряны в этот период… Вы должны найти Ширамдир.

Закария не выдержал и рассмеялся.

– Мы?

– Это было предсказано тысячелетия назад. Дозору была поручена охрана порталов, вы прошли через один из них – таких порталов сотни, они станут оружием против врага. Департамент всегда знал об этом, поэтому старался перехватить их и уничтожить Дозор – так были созданы Охотники.

– Охотники? – Галь вздрогнул; кажется, он впервые выглядел растерянным.

– Департамент солгал вам, как делал это множество раз, – мягко улыбнулся Ашина. – Охотники были созданы не для борьбы с ренегатами. Дозор представлял особую опасность, Охотники были созданы для нашего уничтожения. Вы должны найти Ширамдир, – повторил он.

– Почему мы? – мрачно спросил Закария. – Я никак не гожусь для этой цели, не верите мне, спросите у остальных. Какой от меня толк?

– Только Рохан может ответить на этот вопрос.

– Да кто такой этот ваш Рохан, местная знаменитость, что ли? – проворчал Закария. – Кто он вообще такой, чёрт его возьми?

Ашина внимательно посмотрел на Галя.

– Вы не сказали ему?

– Не сказал – что? – подозрительно спросил Закария, переводя взгляд с одного на другого.

Ответом был громоподобный рёв, и львы сцепились с невидимым противником – яростное рычание слилось с бешеным лязгом металла, земля под ногами содрогнулась от ударов. Рука Закарии сама нашла оружие – свирепая схватка шла где-то совсем рядом, но в первые её секунды он ничего не видел сквозь прозрачные стены шатра; и вдруг показалось ему, что мелькнула с подсолнечной стороны широкая, жирная тень, и что-то врезалось в незримый потолок. Купол покрылся трещинами и беззвучно рассыпался, а его осколки расстаяли, не коснувшись земли; сверху со свистом обрушилось золотое, бесконечно длинное копьё, на глазах у оцепеневшего Закарии пронзившее Ашину насквозь – войдя в тело у основания шеи и прошив его сверху донизу, оно воткнулось в землю у ног Дозорного, нанизав его, как насекомое на булавку. Второе копьё глухо ударило рядом с первым, в двух шагах от Закарии, войдя в промёрзшую и твёрдую, как камень, землю не меньше, чем на полметра, и тогда полковник заметил выше над ним две пары маленьких глаз, таких же, что смотрели на него сегодня рано утром. Он медленно поднял голову вверх, выше и выше, словно окаменев, не в силах сдвинуться с места – золотое чудище было раз в пять больше прежнего, но нападать явно не спешило. Сбросив Ашину с окровавленной ноги, как лоскут, оно уставилось в пустоту; комбинезон полковника обрёл прежние свойства, как только обрушился купол, но Закарии казалось, что четыре горящих глаза, два красных и два золотых, смотрят сейчас на него с высоты не меньше трёх метров – и его вдруг охватила такая злоба, что рывком подняв оружие, он выпустил по этим глазам длинную лазерную очередь. Этого бы хватило, чтобы уложить на месте стадо носорогов, но на проклятой твари не осталось и царапины – лишь глаза вспыхнули ярче, и она присела, будто разглядывая нападавшего, и тогда за её спиной Закария увидел второго паука таких же чудовищных размеров. Его уже окружили пять бойцов-невидимок – в руках их одновременно сверкнуло, а на месте, где стоял паук, расцвёл белый шар. Даже в очках Департамента Закария едва не ослеп, не успев зажмуриться; когда жгучий свет рассеялся, паук лежал на спине, судорожно суча вывернутыми конечностями – он издавал пронзительный и злобный скрежет, один бок у него был изувечен, и ему никак не удавалось перевернуться. Одновременно Закария увидел двух львов, белого и бирюзового, яростно сражавшихся с третьим пауком, меньшим по размеру, но ничуть не уступавшем им по силе; белому, наконец, удалось схватить его, и тогда вдвоём они разорвали врага на куски, прежде, чем бесстрашно броситься обратно, туда, откуда, скрытые грудами валунов, неслись звуки жестокой битвы.

Их можно уничтожить!!! Сколько же их??

Словно в продолжение жуткого сна, первая золотая гадина испустила неистовый скрежет и сплошь покрылась сеткой из голубых молний; с огненного ошейника слетели сгустки жидкой плазмы, от которых едва успели увернуться бойцы. Паук, кажется, был в ярости; огненные шары били в землю, вырывая из неё глыбы вперемешку со льдом, сыпавшиеся вокруг, как снаряды – за одной из них нашёл укрытие Закария, вовремя сообразивший, что никакой Taylor ему здесь не помощник. Рядом плюхнулся Галь, точно свалившийся с неба.

– Ваши бронебойные против этой брони бессильны, – скороговоркой выдохнул он, высматривая паука. – Хотел бы я знать, как они нас нашли?

Последовал новый обстрел, и обоим пришлось распластаться за ледяной глыбой – Закарию не покидало ощущение, что паук не стремился их прикончить, очевидно, получив приказ захватить живую добычу. Когда полковник поднял голову, Галя уже не было рядом. Золотое чудище перебралось правее, перегородив дорогу к валунам, за которыми, судя по грохоту и взрывам, продолжался бой – и люди Галя пошли в атаку, разом ударив по нему всем своим арсеналом. Началось настоящее светопредставление – проклятый паук был неуязвим, будто заколдованный, голубая сетка на нём разгоралась всё ярче, и Закарию вдруг пронизала догадка, что она, должно быть, и заменяет ему броню. Едва он успел об этом подумать, Галь пробежал по воздуху и оказался на спине паука – со всей силы воткнув в неё что-то и уклонившись от острой конечности, он, перевернувшись в воздухе, улетел в обратную сторону. На спине полыхнуло, и сатанинское отродье качнулось, впервые за всё время, но тут же разьярилось ещё больше – плазма сыпалась из него фейерверком, взрывы гремели один за другим, земля вокруг дрожала и плавилась; от адского жара спасали только комбинезоны Департамента. Непрерывный огонь, который вели по пауку сразу с пяти точек, не приносил тому никакого вреда; в довершение ко всему конечности его вдруг начали удлиняться, пытаясь добраться до бойцов Галя, но те уже знали фокус и мгновенно разлетались в стороны. Галь сказал Закарии чистую правду – будь здесь другой отряд, с ними бы давно покончили, но эти всё ещё были живы. Закария увидел, как тощий Рана, перемахнув через паучьи ноги, подкатился под брюхо и что-то метнул. Грянул взрыв; полковник не имел понятия, что это было, но золотое брюхо разворотило – из проделанной в нём дыры сочилась чёрная, зловонная жижа, в глубине что-то пульсировало. Рана, живой и невредимый, был уже на голове паука; сверкнул топор – и паук остался сразу без двух глаз. Всё, что увидел Закария дальше, произошло в доли секунды – тварь пошатнулась и грохнулась оземь, но успела наотмашь полоснуть Рану по ноге острой, как бритва, конечностью. И тогда с земли вскочил второй паук, лежавший до этого на спине – он внезапно очухался, ловко перебросив жирное сверкающее тело, мгновенно оделся в голубую сетку и зловеще заскрежетал; никаких повреждений на золотой поверхности не было видно. Одновременно он открыл по противнику беглый огонь зеленоватыми сгустками, которые с шипением выплавляли в земле глубокие ямы – в воздухе мелькнул выброшенный им хобот, мгновенно обвившийся вокруг Раны, едва успевшего соскочить со спины поверженного врага. Лама, оказавшийся ближе всех, попытался отсечь хобот, но тот метнулся, как змея, и страшный удар отбросил лейтенанта в сторону на десятка два метров, где он остался лежать. Выбросив Рану, как пустую жестяную банку, хобот разметал ледяные глыбы, частично оттаявшие от запредельных температур, и снёс ту, за которой укрывался Закария – удар пришёлся по ноге, мгновенно раздробив ему колено. Адская боль ворвалась в сознание, и полковник рухнул на землю – лоб ему заливало что-то горячее, так что теперь он почти ничего не видел, в голове мутилось, а реальность начинала терять очертания и путаться. Сквозь багровую пелену, как в замедленной сьёмке, Закария увидел, как два бирюзовых льва вцепились в сверкавшую на солнце конечность и оторвали её, и как вслед за этим две другие конечности разметали их – один из львов, скуля, отлетел в сторону, и уже не поднялся. Но зрение затуманилось, последовал приступ тошноты, и Закария словно провалился в глухую, вязкую бездну, а когда туман рассеялся, он увидел паука без одной ноги, направляющего к нему – так ему показалось.

Тем лучше, подумал он, приготовившись к неизбежной гибели.

Они все мертвы. Тем лучше… тем скорее…

Краем глаза он увидел, как два паука (не имея возможности отличить их друг от друга, он потерял им счёт) теснят двоих оставшихся в живых бойцов Галя, и подумал, что этот третий, с оторванной ногой, убьёт его и поспешит к ним, чтобы довершить бойню. Львов нигде не было видно – для них бой был окончен.

Главным сейчас было не потерять сознание. Закария со всей силы закусил губу и почувствовал по рту солоноватый привкус.

«Встань, солдат!» сказал он себе.

Ему удалось подняться на одно колено – видел и слышал он неважно, но достаточно для того, чтобы осознать, что всё кончено. Расчёт был простым – снять предохранитель, который, казалось ему теперь, целую вечность назад показал ему Галь, подманить одну из тварей и взорвать её вместе с собой, в надежде, что взрыв пробьёт броню. Подняв винтовку, он несколько раз выстрелил в сторону одноногого – это было то же, что стрелять по слону из рогатки, но тварь возмущённо заверещала и развернулась к нему всем туловищем. Полковник видел, как она переставляет острые ноги, вонзаясь ими в оттаявшую землю, и быстро приближаясь.

В этот миг всё изменилось.

Сверху что-то обрушилось – мягко, стремительно и бесшумно – но от силы удара паука вмяло в землю; он вскочил, тут же упал, опрокинулся на спину и снова вскочил, дико вереща. Последовал новый удар, на этот раз паука отбросило назад, и что-то атаковало его – это что-то передвигалось на сумасшедшей скорости, так что Закария ничего не мог разобрать, но паука раздавило, разорвав на две части, и две половины остались лежать на земле; из них вытекала всё та же зловонная жижа, мгновенно разьедавшая землю. Два оставшихся чудища с воплями ринулись к месту боя, но невидимая мишень передвигалась слишком быстро даже для них – через секунду одно из них уже катилось по земле, не успев даже увидеть, что сбило его с ног. Правда, оно мгновенно вскочило, наугад извергнув потоки жидкого огня, и тогда Закария, на краю беспамятства, увидел верхом на нём Галя – почти без одежды, с лицом и торсом покрытыми светящимимся белыми линиями, он голыми руками сорвал пласт золотой брони, повредив голубую сетку, и воткнул его в спину осевшей на землю твари. Этого было достаточно, чтобы второй паук увидел невидимку – просвистел золотой стержень, и Галь исчез, а стержень рассек воздух в том месте, где он только что стоял, повергнув паука в неописуемую ярость. Но капитан снова появился, уже на земле; верхняя часть его тела была в крови, да и передвигался он теперь не так быстро – кажется, паук всё же успел задеть его. Тварь мстительно заскрежетала – в тот самый миг, когда в воздухе за её спиной блеснули серебристые искры, и свет, излившийся из них, сложился в смутные очертания овала, распустившись, как гигансткая хризантема; над землей словно распахнулось зеркало, поверхность которого сверкала тысячей самоцветов, а по краям струились перламутровые потоки. Четверо, как две капли воды похожие на бойцов Галя, стремглав вылетели из него, за ними пятый, в длинной светлой одежде; тонкий шлейф из светящейся пыльцы или звёздной пыли (затуманенное сознание Закарии не позволяло ничего разобрать), тянувшийся за ними следом, развернулся спиралью и превратился за зеркалом в короткий мерцающий коридор – за первым зеркалом появилось второе. В него, как в воронку, втянуло обоих пауков, и всё исчезло.

Не веря глазам, бойцы смотрели на вторую группу, ни дать ни взять воскресшую из мертвых – их могло спасти только чудо, но вопросы, которые вертелись сейчас на всех языках и ответов на которые не было, должны были подождать.

– Учитель! – человек в белом бросился к Ашине.

Ашина был ещё жив – попытался поднять руку, но она тут же бессильно упала. Прибывший низко склонился над ним, и Дозорный что-то неслышно сказал ему одними губами.

– Но учитель… – запротестовал тот.

Ашина снова что-то сказал. Человек покорился, склонил голову, затем обернулся.

– Вас нашли по предметам, взятым вами со склада. Вы должны оставить их здесь, мы сделаем остальное.

Полковник закрыл глаза. Он и сам не понимал, каким образом до сих пор не потерял сознание; сдавалось ему, проглоченное им на складе сыграло в этом не последнюю роль, и он вяло отметил, что ему всё равно, укоротит это его собственную жизнь или нет.

Кто-то вытащил из его рук Taylor; открыв глаза, Закария увидел Ламу – лицо у того было в запёкшейся крови, но он был жив. Бойцы побросали в кучу снаряжение Охотников; Рана сильно хромал, но на его ноге уже пульсировали медузы, у Гурунга не двигалась одна рука, перебитая в нескольких местах и висевшая, как плеть. Галь снова стал самим собой – белые линии с его тела исчезли, на нём вновь был комбинезон Департамента, а огонь бесследно ушёл из его глаз. Перехватив его взгляд, полковник отвернулся.

Лама прицепил на ногу Закарии четырёх медуз и протянул оружие, похожее на карабин.

– Снайперская, стреляет концентрированной плазмой в двух режимах, подходит для любого боя, ближнего и дальнего, самонаводка и пин-прицел, попадёте в игральную карту с десяти километров. Основа Nemesis. Это намного эффективнее, чем то, что было у вас.

– И вас не взгреют, что дали это гражданскому? – бесцветно поинтересовался Закария.

– Приказ командования, – коротко ответил Лама, кивнув в сторону Галя. – Вы сможете встать уже через минуту, но постарайтесь ещё минуты три не опираться на ногу, у вас раздроблены почти все кости, и нужно время, чтобы они восстановились и срослись.

Закария даже не взглянул в сторону, куда показал Лама, зная, что Галь по-прежнему наблюдает за ним – теперь полковник знал правду, но от этого человека исходила сплошная ложь. Он демонстративно отвернулся, глядя в противоположном направлении, и сразу же увидел, как со стороны валунов медленно подходят львы; бирюзовый нёс на своей спине другого, следом брели четверо, белоснежные шкуры которых были сплошь в крови, двое сильно хромали. Гигантский лев осторожно лёг на землю, израненное тело второго соскользнуло с его спины вниз и легло рядом с Ашиной; человек в белом, сидевший перед Дозорным на коленях с закрытыми глазами, поднялся на ноги и принялся его осматривать.

– Ему можно помочь, – взволнованно бормотал он себе под нос. – Он встанет на ноги, но мне нужна помощь.

Услышав это, Лама хотел протянуть ему медузу, но оставшиеся львы оскалились и зарычали, злобно и тоскливо. Лама быстро убрал медузу обратно.

– Для вас небезопасно здесь оставаться, – обратился к нему человек в белом. – Один за другим были открыты три портала и враг знает об этом, потому, что первый портал был открыт запрещённым способом. Ашина… Это был его выбор, – с болью добавил он. – Он один из старейших членов Дозора – он Гардиан, и настоял на том, чтобы портал был открыт; все сознавали опасность, но мы должны были спасти вас, и это был самый быстрый и надёжный способ. Чтобы найти вас, враг использовал все средства, Ашина знал об этом и пожертвовал собой. Он умирает… Но мы должны будем открыть ещё один, последний портал.