Слоновый Фредди

– Роксана, что случилось, девочка моя, у тебя расстроенный вид?

– Мария, скажи мне, ты что, с двумя детьми тоже отдаёшь этим отморозкам половину своего заработка?

– Конечно.

– Твой же законный муж состоит в их банде.

– Половину им, половину мужу.

– А детям?

– Детям чаевые.

– Ты что, дура?

– Я просто их боюсь. Меня не раз избивали. Я не хочу лишиться детей или родных.

– Езжай к моим родителям. Они-то переехали жить за город. Папа построил дом. Никто не знает их адреса.

– Они могут не только меня убить, но и напугать твоих родственников, Рок!

– Тогда не-е-е. Не стоит рисковать. Сколько ты зарабатываешь в день?

– Около 1500 евро.

– Ничё се! Я всего 300 евро.

– У меня полно наработанных, шустрых постоянных клиентов, пятиминуток, как ты их называешь. Но такое название для них даже прямо в глаза звучало бы комплиментом. «20 секунд, рекорд». Вдобавок, я начинаю работу, в отличие от тебя, с 12 дня, и без выходных, а ты выходишь поздними вечерами.

– И всё отдаёшь?

– Немного прячу на чёрный день.

– Как по мне, так они у тебя все чёрные!

– Мы строим дом, я должна отправлять мужу деньги, он из тюрьмы управляет строительством.

– Ну да! Это уважительная причина. Не спорю. Я слышала, как ты ругаешься с ним по телефону. Смотри, потом в этом доме найдут чемодан наркоты с твоими отпечатками, и будет вместо тебя какая-нибудь 18-летняя мамаша указывать твоим детям, как нужно жить дальше.

– Мы ссоримся только тогда, когда я не успеваю сделать норму, – 1500 евро в день. Он звонит в ярости: нечем платить людям за стройматериалы, поэтому я должна работать больше.

– Ёпте мать! Ну, ты, подруга, вляпалась!

– Мне уже нечего менять, Рокси. Такова моя доля. Спасай себя, если ещё можешь.

– Я не оставлю тебя, поехали со мной?

– Куда?

– В другой клуб. Там, где они не имеют власти. Помнишь это заведение на краю города, где хозяин испанец? Пускай твоя мама переезжает за город к моим родителям. Бросай этого ублюдка! Он не участвует в строительстве дома, я в этом уверена. Просто использует тебя, выжмет до конца твою молодость и бросит с детьми. А если алименты попросишь, вообще убьёт. Я позвоню родителям, договорюсь обо всём, они найдут место в огромном доме для всех.

– Не знаю, мне страшно.

Позвонив брату, Рокси попросила не говорить родителям, что она звонила. Пообещав тому 500 евро, если поселит мать Марии к ним в дом вместе с детьми. Заверив того, что на проживание и детей она будет высылать помесячно. Тот охотно согласился – нифига себе, целых 500 евро предложили. Заливаясь слезами, Рокси выслушала от брата рассказ о переживаниях матери и первых седых волосах, ярко выделяющихся на макушке чёрных, как смола, румынских волос.

Захлёбываясь от горя виски «Рэд Лебел», она не нашла в себе ни сил, ни желания в тот вечер выйти на работу. Волнительно и больно, но вопрос по поводу проживания подруги был решён, оставалось лишь создать план побега.

Огромный дебил-охранник уснул, девушки тихонечко покинули стены заточения, радуясь, шагая по ночным улицам города в поисках новой работы, направляясь в сторону клуба, одного из немногих заведений города, не подчиняющегося мафии. Вещей у них было немного, пришлось забрать лишь самое необходимое, дабы не будить зверя и не вызывать подозрения.

– Спасибо тебе, Рокси. Я первый раз чувствую себя свободной.

– За что спасибо? Они же конченые! Твой муженёк вообще скотина!

– Твой Нинель не лучше.

– Я ему верила и любила…

– Так и я своему верила, пока он меня не отправил на панель.

– Теперь будет всё иначе. Хватит подчиняться! Снимем квартиру, будем работать на себя!

– Это огромные деньги! Может, удастся вскоре перевести детей и мать из оккупированной территории, как говорится, вывести семейный подряд из горячей точки. Подальше от этих подонков.

– А-ха-ха! Точно, горячая точка! Конечно, перевезёшь! Обязательно! Пускай пока поживут у меня.

Устроились на работу к испанцу. Тот удивился, что у девочек нет, как говорится, крыши, хозяина или сутенёра. Обычно румынок отправляли на работу под присмотром вышибал.

– Я, конечно, верю в то, что вы только что прибыли из своего румынского зажопья без сопровождения, но предупреждаю обоих, мне не нужны проблемы с румынами. Это опасные отморозки, охотящиеся за такими, как я, ни в чём не повинными гражданами своей страны. Мой бизнес для меня – моя жизнь! Я не желаю ставить под угрозу всё, что создавал годами. Мафия меня не трогает, но уверен, если у них найдётся хоть малейшая причина, они не упустят шанса меня обанкротить. Предупреждаю сразу: если вы принесёте мне неприятности, пеняйте на себя!

– Вы что! Ciudadano! Гражданин! Мы не посмеем ответить злом за вашу доброту!

Мария поморщила лоб от волнения, прошептав на ухо подруге на румынском:

– Давай расскажем ему правду?

– Ты что, больная? Я уверена, узнав о нашей ситуации, нас никто в городе не возьмёт на работу! Брось, нас не будут искать! Они что, дебилы, обходить все заведения подряд?

– Думаю, им всё равно, где рыскать. Они потеряли большой кусок, и пойдут на всё, чтобы нас найти.

– Девушки, что вы говорите, я вас не понимаю!

– Мы о нашем, о женском, болтаем. Извините, сеньор!

– Нашли время, болтушки! Быстро заносите вещи и на работу! Это вам не курорт здесь, сидеть, сплетничать о всякой чепухе!

– Так Вы нас приняли? О, спасибо вам огромное! Можно Вас поцеловать?

– Фу, не нужно, пожалуйста! Целуйтесь с клиентами, а не со мной. Да и с клиентами нежелательно.