На факультете ин. яз. Душанбе

На остановках, взобравшись на скамейки, люди дожидались транспорта, а может, и вообще – отлива воды. Вокруг, как это всегда бывает в моменты природных буйств, царило всеобщее оживление. Доносился громкий и беззаботный студенческий смех. Несмотря на то, что ливень уже прекратился, с молодых листьев чинар прямо за шиворот капали крупные холодные капли дождя. Воздух пропитался озоном, и дышалось особенно легко. Я оглянулся вокруг и заметил, что таких «лихих и отчаянных», как я, оказалось ещё несколько – это были студенты. Мы дружно шлёпали по воде, подбадривая себя шутками.

Дойдя до здания «Пожарки», я пересёк улицу и оказался напротив нового корпуса пединститута, между тротуаром и крыльцом которого образовался настоящий бассейн. Кроме как вплавь, добраться до крыльца было невозможно. Неподалёку, на небольшом островке сухой земли под склонёнными ветвями ивы я заметил девушку, беспомощно глядевшую по сторонам. Голова моя была забита мыслями о предстоящем зачёте, поэтому я, не поднимая глаз, прошлёпал мимо, но, пройдя несколько шагов, остановился и обернулся в её сторону. Девушка была похожа на русскую, с красивыми зелёными глазами. Они были не просто зелёные, а сверкали, как тысячи изумрудов, – такие лучистые, искрящиеся. А может, в них отражалась весна?

– Помочь перейти? – с улыбкой спросил я её.

– А вода не холодная? – смущенно спросила она.

По тону её голоса я понял, что она стесняется попросить помощи. До начала зачёта оставались считанные минуты, и мне не хотелось опаздывать.

Я уверенно подошёл к девушке, и не успела она опомниться, как я поднял её на руки и, мысленно удивившись её легкости, по щиколотки в воде вброд добрался до крыльца. От её влажных волос пахло весенним дождём. Небольшой бежевой сумочкой она пыталась прикрыть чуть оголившиеся, сверкающие белизной коленки. «Очередной мой безумный поступок за сегодняшнее утро», – пронеслось у меня в голове.

– Спасибо, – тихо прошептала она смущенным голосом.

Добравшись до крыльца, я опустил её на первую ступеньку и, не оборачиваясь, быстрыми шагами пошёл в сторону третьего корпуса и лишь на первом этаже натянул на влажные ноги носки и обулся. К зачёту я успел.

Позже я частенько встречал эту зеленоглазую девчонку во дворе пединститута или в читальном зале библиотеки. Только нам понятными взглядами мы приветствовали друг друга. Между нами была неуловимая связь. Никто даже не догадывался о нашей игре. Никто, кроме майской грозы, мокрых чинар и весенних вод города. Но они тоже игриво молчали…

Вот такой вот был месяц май в Душанбе в девяносто первом году.

Эпилог

Как-то уже в жаркий июльский день она подошла ко мне во дворе института. Она была в легкой сиреневой блузочке и длиной ситцевой юбке цвета морской волны. Её слегка волнистые светлые волосы были заплетены в нетугую косу и почти распущены. На щеках играл легкий румянец. Изумрудные глаза её глядели немного смущенно.

– Привет.

– Привет.

– Хочу попрощаться с тобой, – улыбаясь, произнесла она. – Я досрочно сдала все зачёты и экзамены, уезжаю в Германию.

– По туристической путёвке, что ли?

– Нет, по программе. Мои родители родом из Германии, то есть мы – немцы. Сейчас все немцы уезжают назад на Родину.

– Да, – тихо произнёс я. Я не знал, что еще добавить. Просто смотрел в эти зелёные глаза с какими-то неуловимо волнующими лучами.

– Я буду скучать по душанбинским грозам и… – Она не договорила. Шумной гурьбой к нам подошли её подруги, и она, тихо произнеся «прощай», направилась с ними к остановке, в сторону кинотеатра «8 марта».

Иногда так бывает, что какие-то значимые события и их детали стираются из нашей памяти, а вот такой обычный день, весенняя гроза, холодные капли дождя, падающие с листьев чинар… и чьи-то зелёные лучистые глаза врезаются в память навсегда.

28 ноября 2010 года

Душанбе, апрель

Иногда в апреле в Душанбе бывают такие жаркие дни, что кажется, будто уже наступило лето. В один из таких солнечных дней я сидел под чинарами у главного корпуса пединститута. Ярко светило солнце, и за окном буйствовала весна. Сквозь молодые изумрудно-зелёные листья чинары пробивались весенние лучи, и я даже в тени чувствовал их тепло. Только что закончилась третья пара, я сидел и раздумывал, в какую же сторону мне идти – то ли к троллейбусной остановке, то ли в сторону кинотеатра «8 марта», то ли направиться к ЦУМу. Решил пройтись по последнему маршруту.

Вы когда-нибудь гуляли в яркий солнечный апрельский полдень по аллеям вдоль проспекта Ленина в Душанбе? Нет?! Тогда вам будет трудно меня понять… Это настоящая ярмарка красавиц. К этому часу заканчиваются лекции и в мединституте, и в пединституте, и вся аллея – от «Водонасоски» и до самого «Зинната» – заполняется красивейшими студентками. Тут и таджички, и узбечки, и русские, и осетинки, и армянки, и казашки, и кореянки… Давайте лучше скажу так: здесь просто душанбинки. От разноцветья нарядов рябит в глазах. Можно увидеть всё – от таджикских национальных атласных платьев до утонченных европейских нарядов. И царит на улицах удивительная атмосфера веселья с беззаботным студенческим смехом.

Пройдясь до Экомпта (бывший Дом Политпросвещения), я встретил Зарину и Дильбар – моих однокурсниц. Они с небольшой группой подруг фотографировались у только что запущенных фонтанов. Это было излюбленное место всех студенток. Вокруг фонтанов распустились розы разных цветов и оттенков: бордовые, жёлтые, белые, жёлтые с красными краями лепестков…

– Джура, давай к нам, – крикнула Зарина.

– Нет, не хочу портить вашу девичью компанию, – отшутился я.

– Ну, тогда подожди, у меня к тебе дело, – попросила она.

Подул слабый ветерок со стороны фонтанов, и меня обдало прохладной водяной пылью. Я присмотрелся к струям воды и разглядел едва заметную радугу.

Девушки сделали ещё несколько снимков, после чего фотограф протянул одной из них квитанцию. Зарина подошла ко мне и начала разговор.

– Послезавтра у нас зачёт по грамматике английского языка, и Галина Сергеевна сказала, что не допустит меня к экзаменам, если я не сдам его.

Зарина была одной из самых красивых девушек на нашем курсе, но не самой успевающей студенткой. Девушка способная, но немного ленивая. Она повсюду носила за собой плеер и очень любила слушать Стинга, группу ДДТ и Далера Назарова.

– И что? Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе всю грамматику за один день? – с улыбкой поинтересовался я.

– Да нет же, только перфектные времена.

– Ну, это я тебе быстро разъясню, пока дойдём до остановки, – согласился я.

Такой девушке, как Зарина, было очень трудно отказать. Она была немного похожа на индийскую красавицу, киноактрису Айшварию Рай. Такая же чуть вздёрнутая чувственная верхняя губа; светлолицая, но с чернющими сверкающими глазами. Красивые темно-каштановые волосы заплетены во французскую косу. В тот день на ней было атласное зелёно-жёлтое платье с короткими рукавами.

– Ну, тогда давай пройдёмся пешком до ЦУМа, – предложила она.

Мы влились в общий поток студентов и медленными шагами направились вдоль аллеи. Её подруга Дильбар тоже присоединилась к нам. Пока шли, я пытался объяснить особенности перфектных времён в английском языке. Зарина часто кивала головой, но никаких вопросов не задавала. С противоположной стороны улицы, от магазина «Ригонда», дорогу перебежали мальчишки и стали предлагать проходящим мимо студентам фисташки, нанизанные на ниточки.

– Ака, барои духтарои хушруда бигир,[7 - Брат, купи для красивых девушек.] – пристал один из них ко мне. Пришлось купить три ниточки фисташек у этого начинающего смышленого мальчика-бизнесмена. Орешки были жареные и солёные и только раздразнили наш аппетит.

Тут мы как раз дошли до остановки, расположенной напротив чайханы «Рохат». Возле неё продавала самбусашки[8 - Самбусашки – небольшие печёные пироги с мясом или тыквой.] женщина средних лет. Студенты знали её очень хорошо – она часто бывала у пединститута со своим деревянным лотком, полным горячих мясных пирожков. Студенты её называли Апаи-Хасият. Я купил у неё несколько самбусашек с ароматом зиры.

У «Зинната» Дильбар попрощалась с нами и повернула в сторону Путовского рынка.

Вместе с гурьбой других студентов мы перешли дорогу в сторону Художественного Салона.

– Зайдём на минуточку? – попросила Зарина, улыбаясь.

– Давай, – невесело согласился я.

Почему-то всем девушкам очень нравилось там бывать. Они подолгу могли разглядывать декоративные изделия из серебра и мельхиора. В салоне можно было найти красивые серёжки и кольца, изящно выполненные кустарными мастерами. Я терпеливо стоял рядом с Зариной, пока она с интересом изучала всю эту бижутерию. К моей радости, мы вышли оттуда примерно через четверть часа (это недолго) и снова оказались на весенней улице.

Прямо на перекрёстке стоял всем известный Старик-Дервиш (как я его называл), одетый, несмотря на жару, в стёганый чапан. На голове его возвышалась белая чалма, на груди блестело множество всяких орденов рядом с разными значками и нашивками. Никто на него уже давно не обращал внимания: он давно стал достопримечательностью города. Стоит себе, как гаишник-регулировщик посреди перекрёстка, и никому не мешает.

Мы повернули в сторону ЦУМа. В подземном переходе я купил кассету-сборник с песнями групп «Кино» и «Наутилус Помпилиус» и ещё взял новые записи Стинга. Последнюю кассету я отдал Зарине. Выйдя из подземного перехода, мы двинулись дальше.

– Ну и как, дошло до тебя, что такое перфектные времена? – шутя, спросил я Зарину.

– Да, немного, – неуверенно ответила она.

– Главное, пойми, не употребляй прошедшее время вместо перфектного. Не говори: «I did», а скажи: «I have done». Хотя на русский язык и то и другое переводится одинаково: «я сделал», но тут есть нюанс. «I did» – ты сделал когда-то, а «I have done» – только что или недавно.