Дикая Флетчер

– Значит, Рен заберет тебя в Анкоридже?

Я качаю головой с полным ртом воды. Интенсивная волна жары, пришедшая в Южное Онтарио, не желает уходить, из-за чего на третьем этаже нашего дома душно, несмотря на кондиционеры, подающие воздух через вентиляционные отверстия.

– За мной приедет парень по имени Джона.

– Почему не твой отец?

– Не знаю. Может быть, он чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы летать.

В каком состоянии он будет, когда я приеду? Мы с Агнес переписывались по поводу поездки, но она ничего не говорила о состоянии папиного здоровья.

– Но он ведь знает, что ты приедешь?

– Конечно, знает.

Агнес сказала, что «они» подготовят мне комнату, и «они» были так рады моему приезду.

Рот мамы кривится от беспокойства.

– Что за самолет?

– Тот, который не сломается в воздухе, надеюсь.

Мама бросает на меня пристальный взгляд.

– Это не смешно, Калла. Некоторые из самолетов твоего отца – крошечные. И ты летишь через горы и…

– Все будет в порядке. Это ты боишься летать, помнишь?

– Тебе следовало дождаться коммерческого рейса. Они теперь ежедневно летают на этих «Дэш-8»[7 - Пассажирский самолет, созданный канадской авиастроительной компанией Bombardier Aerospace.] в Бангор, – бормочет она.

– О чем бы ты ни говорила, до вторника не было свободных мест. – Я отправляюсь на Аляску, и неожиданно мама становится экспертом по моделям самолетов. – Расслабься, ты драматизируешь.

– Вот увидишь. – Она бросает на меня самодовольный взгляд, но он быстро исчезает. – Когда он начинает лечение?

– Я не знаю. Узнаю, когда приеду туда.

Мама хмыкает.

– И где ты еще раз делаешь пересадку?

– Миннесота, Сиэтл, Анкоридж.

Перелет предстоит изнурительный и даже не в такие экзотические места, как Гавайи или Фиджи, ради которых я бы с радостью потратила целый день на дорогу. Но обратная сторона заключается в том, что через двадцать четыре часа я буду стоять лицом к лицу с Реном Флетчером, двадцать четыре года спустя.

Мой желудок сжимается.

Мама барабанит кончиками пальцев по своему колену.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я отвезла тебя в аэропорт? Я могу попросить кого-нибудь поработать за меня.

Я изо всех сил стараюсь сохранять терпение.

– Я должна быть там в четыре часа утра. Я возьму такси. Со мной все будет хорошо, мам. Перестань волноваться.

– Я просто…

Она заправляет волосы за ухо. Раньше у нас был одинаковый цвет волос, но теперь мама красит их, чтобы скрыть пробивающуюся седину, в более темный цвет коричневого с оттенками меди.

Я знаю, к чему это все ведет. Ее расстраивают не дальнее расстояние, не крошечный самолет и не тот факт, что меня не будет целую неделю.

– Он не может причинить мне больше боли, чем уже причинил, – говорю я более мягко.

Тишина в комнате оглушительна.

– Он не плохой человек, Калла.

– Может, и нет. Но он никудышный отец.

Я с трудом застегиваю молнию чемодана.

– Да, он такой. И все же я рада, что ты едешь. Очень важно, чтобы вы встретились с ним хотя бы один раз. – Она изучает маленькую ранку на большом пальце – вероятно, укол от шипа розы. – Все эти годы курения. Я умоляла его бросить. Можно было подумать, что он так и сделает после того, как увидел, как твой дед увял от проклятых сигарет. – Мама качает головой, ее брови, более гладкие, чем должны быть в ее возрасте, благодаря процедурам лазерного ухода за кожей и филлерам, слегка вздергиваются.

– Может быть, он действительно бросил, но было уже слишком поздно. Но если он этого не сделал, я уверена, что доктор заставит его бросить теперь. – Я тащу чемодан на колесиках, стряхивая с рук пыль. – Минус один.

Мамин орехово-зеленый взгляд окидывает меня.

– Твои волосы чудесно блестят.

– Спасибо. Мне пришлось умолять Фаусто втиснуть меня вчера вечером в свое расписание. – Я смотрю в зеркало, стоящее рядом, и смахиваю с лица прядь светлых волос. – Получилось светлее, чем я хотела, но у меня нет времени, чтобы исправить это до отъезда.

Я не могу не заметить темные круги под глазами, которые не сумел скрыть даже толстый слой консилера. Последние два дня прошли в вихре покупок, прихорашивания, сбора чемоданов и планирования.

Расставания с моим парнем.

– Итак, вы с Кори официально расстались? – спрашивает мама, словно прочитав мои мысли.

– Я перерезала блестящую красную ленточку и все такое.

– Ты в порядке?

Я вздыхаю.

– Я не знаю. Такое ощущение, что моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я все еще жду, когда осядет пыль.

После моего ухода из клуба в четверг Диана решила «случайно» столкнуться с Кори – потому что в противном случае она бы взорвалась от возмущения – и сообщить ему, что он только что разминулся со своей девушкой. Я бы поставила деньги на то, что Диана одарила его своей идеальной ядовитой улыбкой, когда уходила, довольная тем, что заставила Кори испытывать неловкость.

На следующее утро я проснулась от его голосового сообщения. Его тон был очень непринужденным, пока он неубедительно объяснял, как оказался в клубе. Он ни словом не обмолвился о Стефани Дюпон и о том, почему почти накинулся на нее в баре.