Одна маленькая ложь

– Ливи, сделай это ради меня. Помнишь, три года назад ты попросила меня лечь в клинику и я согласилась. Ради тебя. Мне не хотелось, но я…

– Тебе это было необходимо! Ты была в жутком состоянии!

И это еще мягко сказано. Семь лет назад, когда наши родители погибли в аварии (в них врезался автомобиль с пьяным водителем), Кейси скатилась на самое дно – наркотики, ночные гулянки, драки. А три года назад дно опустилось еще ниже – я боялась, что потеряю и сестру.

Но доктор Штейнер вернул мне ее.

– Да, мне это было нужно, – соглашается она, поджимая губы. – Но ведь я не прошу тебя обращаться в клинику. Я прошу об одном: просто поговори с ним, когда он позвонит. Только и всего. Ради меня, Ливи.

Все это звучит настолько странно (я бы даже сказала – безумно), но я точно знаю: Кейси говорит абсолютно серьезно. Я вижу это по тому, как она сжимает руки в кулаки и покусывает нижнюю губу. Она искренне беспокоится за меня. Молча поворачиваюсь к заливу, смотрю на последние лучи солнца на воде и размышляю.

Что вообще мне может сказать доктор Штейнер?! В этом году я с отличием закончила школу и собираюсь в Принстон, а потом в медицинский. Я люблю детей, животных и стариков. У меня никогда не было желания отрывать крылышки насекомым или поджаривать их с помощью увеличительного стекла. Да, я порой бываю рассеянна. И при виде красивых парней я покрываюсь испариной. А когда меня пригласят на первое в жизни свидание, я, может, и вовсе хлопнусь в обморок. Если не утону в луже пота еще до того, как меня туда пригласят.

Однако все это вовсе не означает, что я, того и гляди, стану очередным маньяком. Впрочем, мне нравится доктор Штейнер, несмотря на все его странности, и я его глубоко уважаю. Так что разговор с ним будет вполне приятен. Наверняка это окажется непродолжительная беседа…

– Ладно, почему бы не поговорить один разок по телефону? – соглашаюсь я и добавляю: – И нам надо обсудить с ним твою работу по психологии. И если увидишь у меня над головой красный сигнальный флажок, значит, я начинаю ставить под сомнение твой долгосрочный карьерный рост.

Кейси с облегчением прислоняется к спинке стула и довольно улыбается.

А я понимаю, что сделала правильный выбор.

Сентябрь

Иногда бывает так: примешь решение, а потом начинаешь в нем сомневаться. И вроде бы не сожалеешь о нем. Понимаешь, что, возможно, сделала правильный выбор и, возможно, так будет лучше. Однако тратишь кучу времени на раздумья о том, какого черта поступила именно так.

До сих пор теряюсь в догадках, почему же я согласилась на тот единственный разговор по телефону. Вспоминаю об этом каждый день. И сейчас тоже об этом думаю.

– Ливи, я же не предлагаю тебе сняться в сериале «Девчонки отрываются по полной». – Доктор Штейнер «включил» свой ровный и убедительный тон, противиться которому невозможно.

– Откуда мне знать? Три месяца назад вы предложили мне побеседовать с орангутангом.

Так и было.

– Неужели уже три месяца прошло? Ну и как поживает старина Джимми?

Я прикусываю язык и делаю вдох-выдох, чтобы не сказать что-нибудь колкое.

– Сейчас мне не до шуток, доктор Штейнер. – И это правда. На самом деле. Светит солнце, на улице тепло, а я везу свой розовый чемодан и любимый кактус к общежитию, вокруг меня сотни таких же растерянных студентов и встревоженных родителей. Сегодня день заселения, и меня мутит после перелета. Так что внезапный звонок в стиле доктора Штейнера мне сейчас точно не по силам.

Однако деваться некуда.

– Да, Ливи. Пожалуй, так и есть. Наверное, надо было внести изменения в расписание наших с тобой сеансов, раз сегодня у тебя перелет в Нью- Джерси. Однако ты этого не сделала, – спокойным тоном указывает мне доктор Штейнер.

Оглядываясь по сторонам – вдруг меня кто-то слышит? – я невольно съеживаюсь, еще ближе подношу трубку к губам и шепотом отвечаю:

– Сеансов? О чем вы? Разве я на лечении?

Хотя, удивляясь, я несколько грешу против истины.

Да, в каком-то смысле я на лечении – с того самого приятного июньского вечера, когда моя старшая сестра поймала меня в ловушку под прикрытием кофейного чизкейка. Доктор Штейнер позвонил мне на следующее утро. В свойственной ему манере он начал разговор не с традиционных «привет» или «рад вас слышать», а сразу сказал:

– Насколько я понял, ты бомба с часовым механизмом. И часики уже тикают.

Далее разговор перешел на общие темы. Мы побеседовали о моих блестящих академических успехах, о том, что у меня нет личной жизни, о моих надеждах и мечтах, о планах на будущее. Немного поговорили о моих родителях, правда, не вдаваясь в подробности.

Помню, положив трубку, я улыбалась, в полной уверенности, что он скажет Кейси, мол, у сестренки все в порядке, отлично адаптирована, так что можете продолжить охоту на ненормальных в каком-нибудь другом месте.

Когда в следующую субботу у меня на телефоне высветился тот же чикагский номер, я более чем удивилась. Но ответила. И с тех пор каждую субботу в десять утра послушно отвечаю на звонки доктора Штейнера. Я так и не видела ни счета, ни медицинской карты, и ни разу не была в кабинете психотерапевта. До сегодняшнего дня мы оба ни разу не произносили слова «лечение», только вели разговоры вокруг да около. Может, поэтому я отказываюсь признать, кто на самом деле для меня Штейнер.

Мой лечащий врач.

– Хорошо, Ливи. Я тебя отпускаю. Мы продолжим нашу беседу в следующую субботу.

Я закатываю глаза и молчу. Какой смысл спорить? Похоже, мне не вырваться из этой колеи.

– Непременно выпей текилы. Станцуй брейк- данс. Или что там теперь принято у молодежи делать в первую неделю занятий. Тебе это пойдет на пользу.

– Доктор, вы рекомендуете мне завести вредные привычки и заняться рискованными телодвижениями? – Уже со второго телефонного разговора стало очевидно, что доктор Штейнер вознамерился «излечить» меня от излишней скромности с помощью еженедельного курса нелепых, а порой и неловких, но абсолютно безобидных заданий. Он ни разу не признался в том, зачем он это делает, ни разу ничего мне не объяснил. Просто не сомневался, что я все выполню.

И я все выполняла и выполняю.

Может, именно по этой причине меня и надо лечить.

Но самое удивительное, что это сработало! Три месяца безумных заданий и в самом деле помогли мне спокойнее чувствовать себя на людях, высвободили мои потаенные мысли и сделали меня настолько уверенной в себе, что при встрече с красивым парнем с меня уже не льет пот.

– Ливи, я предложил текилу, а не травку, или что покруче… Хотя нет, текилу я не рекомендую, поскольку тебе всего лишь восемнадцать, а я врач. Это было бы непрофессионально с моей стороны. Просто советую тебе расслабиться и получить удовольствие!

Я вздыхаю, но отвечаю с улыбкой:

– Знаете, доктор, раньше я была нормальной. Думаю, вы намеренно превращаете меня в свою пациентку.

Из трубки доносится задорный смех.

– Быть нормальным это же так скучно. А текила, Ливи, может превратить скромниц, подпирающих стенку, в бабочек. А вдруг ты познакомишься – для большего эффекта он выдерживает паузу, – с парнем!

– Мне пора идти, – бормочу я и чувствую, что щеки заливает жаром, когда я поднимаюсь по бетонным ступеням во внушительный вестибюль общежития в стиле замка Хогвартс.

– Иди! И все-все запоминай. Сегодня у тебя счастливый день. Победа. – Голос доктора Штейнера становится серьезным. – Тебе есть чем гордиться.

Я улыбаюсь, радуясь, что он говорит со мной как со взрослой.

– А я горжусь, доктор Штейнер. И… Спасибо вам. – Он не произнес эти слова, но я их слышу. Ваш отец бы вами гордился.

– И помни… – В голосе доктора вновь звучат игривые нотки.

Закатываю глаза.

– Помню: «Девчонки, резвитесь от души, но в меру». Буду стараться.