Корсы К.С.В.

Каждый кинул в могилу горсть земли, кто-то положил розу, кто-то – заранее написанное послание.

Джес была бледна, как привидение. За все время похорон она не проронила ни слова, ни слезинки. Что очень пугало Кэти. Боль, она считала, нельзя подавлять. И слезы порой являются единственным методом, способным лечить. Кэти даже пришлось провожать ее под руку до машины и как ребенка пристегивать.

– Зачем ты уходил? – с укоризной в голосе спросила Чака Кэти. – Мне так стало стыдно.

– Еще недавно у тебя горели глаза от восторга. Тебя впечатлил этот камень, можешь этого не скрывать, – подчеркнул Чак, садясь в машину за руль. – Я снова видел того человека, он был здесь – на кладбище! Он наверняка следил за нами, чтобы вернуть то, что потерял.

– По-моему, ты сейчас играешь в детектива, – причмокнула Кэти, и юноша почувствовал себя униженным.

Их разница в два года внешне не была заметна. Чак хоть и вымахал выше Кэти на пять сантиметров, щетиной природа его не наградила, а рыжевато-русые волосы, ежиком торчащие на голове, лишь прибавляли задорности, что присуще более юным подросткам. Светловолосая же Кэтрин в свои шестнадцать нарочито стремилась к взрослой жизни, пытаясь во всем превзойти своих сверстников.

Профессионально орудуя кончиками пальцев, она, угрюмо нахмурившись, произносила магические заклинания, пытаясь соответствовать лучшим молодым кудесницам.

Тем и понравилась Чаку на дружеской вечеринке, посвященной Рождеству. Тогда в Дортсе стояла настоящая зима. Редкому прохожему везло не поскользнуться на заветренном скользком тротуаре. Кэти не повезло. Не успев произнести заклинание левитации, которое помогло бы ей подняться в воздух, она не только потянула лодыжку, но и скатилась прямиком на Чака. Такое знакомство произвело на парня неизгладимое впечатление, и вот уже полгода они были не разлей вода. Что, конечно же, не мешало им спорить друг с другом. Вот и сейчас, посчитав неуместным разговор, не касающийся Аманды, Кэти скептически смотрела на Чака.

Конечно же, она не злилась на него. Ее и саму интересовали некоторые подробности произошедшего за последние два дня. Расскажи он ей о таинственном незнакомце при других обстоятельствах, она бы сама, затаив дыхание, побежала по его следам. Ей и самой не терпелось узнать, что за гипнотические камушки он прячет в своих карманах. И по правде говоря, если Чак не ошибся, и на кладбище присутствовал тот самый мужчина, то пора начать паниковать.

– Похоже, наш незнакомец тоже любит поиграть, – не обращая внимания на обиду, заверил Кэти Чак.

– Ты о чем?

– Правый карман. Достань оттуда, – не отрывая взгляд от дороги, указал Чак.

Кэти послушно вытащила кусок бумаги, найденный на кладбище, и развернула его.

– И что это? – непонимающе пробормотала она.

– Я нашел это рядом с тем дубом. Похоже на лабиринт.

– Чепуха какая-то! Просто ни о чем, – горячо сказала Кэти. – Какие-то черточки, кружочки…

– Вот именно! – отрезал Чак. – А теперь обрати внимание на бумагу. Тебе не кажется, что она не новая? Я бы сказал, что ей лет сто! Бумага вся пожелтевшая…

– Да, но… Чак, к чему ты ведешь?

– Я веду к тому, что эти два предмета, что я нашел в тех местах, где стоял тот мужчина, это подсказки! – пролепетал Чак.

– Подсказки?

Кэти казалось, что она сидит на уроке «очевидной геометрии», а учитель с энтузиазмом объясняет про очевидные свойства и признаки равнобедренного треугольника, при этом заявляя: ведь это элементарно!

Элементарным по его словам было то, что две стороны треугольника равны, потому что одна отражает другую. Это и являлось очевидным свойством.

Правда, на этом вся геометрия и заканчивалась. Ибо в науку в Дортсе не верили. Даже элементарные признаки в геометрии считались не научными, а просто очевидными.

– Ну да. Сначала этот камень, теперь эта записка с непонятной схемой. Ты так не думаешь?

Вопрос прозвучал так, что ответ «нет» обидел бы собеседника, поэтому Кэти просто объяснила ему, что в данный момент не время играть в Ищейку Дороти

. Что они обязательно вернутся к этому разговору, но только через какое-то время.

Дальше они следовали в полной тишине. Дождь снова усилился, и дворники заработали сильнее. В зеркале заднего вида улавливалось лицо Джес. Она сидела с открытыми глазами, прижавшись щекой к стеклу. Встречные фары осветили ее, и в этот момент Кэти показалось, что капли стекают не по ту сторону стекла.

Приехав домой, Кэти попрощалась с Чаком до утра следующего дня. Она довела Джес до дивана в гостиной, принесла подушку с покрывалом и уложила ее спать.

Завещание, в котором фигурировало имя Кэти, до сих пор лежало на столе. Поддавшись соблазну прочитать его самой и убедиться в реальности услышанного, девочка взяла папку с документами и удалилась в свою комнату. Поднявшись, она сразу же закрыла окно. Накануне утром она непредусмотрительно забыла это сделать, и дождь залил весь подоконник, задев и подушку, и пододеяльник.

Найдя в шкафу плюшевое покрывало, она положила его поверх постельного белья и села сверху.

Пункт 4 гласил: Сдача в аренду вышеописанного имущества, а также любое другое неофициальное заселение не допускается.

– Ох уж эта бабушка, – проговорила она вслух, – от твоего дома как от огня все отпрыгивают. Вряд ли кто захочет там жить.

– Что это? – наткнулась она на следующий файл, на котором значилось: ПЛАН ПЕРВОГО ЭТАЖА. Это была схема дома Аманды.

Кэти не разбиралась в чертежах и вычислениях, но рисунок показался ей знакомым. Она достала из кармана другой листок и свела два рисунка вместе.

Невероятно похожие два чертежа сводились черточка к черточке. Кэти внимательно смотрела то на один листок, то на второй. Один был частью современного документа, второй казался частью музейного экспоната из-за желтой шероховатой бумаги. На одном были вычисления, на другом зеленые кружочки. Кэти испугалась. Она спустилась вниз и проверила, заперт ли замок входной двери. Потом поднялась обратно и закрылась в комнате, задвинув шторы.

В полумраке ей стало казаться, что она слышит шорохи. Тогда она встала и включила свет. Оказалось, что шорохи, точнее потрескивания, издает старая шестидесятиваттная лампочка. Пообещав себе завтра же поменять ее на новую, Кэти упала на подушку и постаралась заснуть.

Груз переживаний давил на нее.

Кэтрин вертелась из стороны в сторону, вставала с кровати, наворачивала круги, снова ложилась и пыталась успокоиться. И вот, наконец, сегодняшний ранний подъем перед похоронами и тяжелый день сделали свое дело, разрешив организму расслабиться…

Она увидела сон…

На пустынной Лазурной улице стоял силуэт. Он мок под дождем, внимательно наблюдая за крыльцом. Из-за хмурой погоды было трудно различить его лицо. Девочка смотрела на него из окна второго этажа, и страх пронизывал ее до костей.

Вероятно, это был мужчина.

Темные ботинки, телесный длинный плащ, руки скрещены. Кэти ждала, что дождь все-таки заставит его уйти, но силуэт казался неподвижным.

Лишь однажды он повернул голову к окну второго этажа, но испугавшись, что ее заметят, девочка исчезла из зоны видимости.

Сердце забилось, сбивая дыхание, но любопытство вернуло взгляд к улице. На проезжей части и тротуаре никого не оказалось. Лишь тощая собака пробежала мимо, принюхиваясь к кустам…

Открыв глаза, Кэти не сразу поняла, что смогла уснуть. Даже сердце до сих пор постукивало от волнения. Отодвинув штору, она осторожно посмотрела на двор. Асфальт лишь местами оставался мокрым, солнце почти везде высушило его. Улица уже не казалась такой мрачной: вокруг носились ребятишки, играя в салки, и перебегая дорогу взрослым. Повсюду веяло привычной беззаботностью и легкостью бытия.

Кэти посмотрела на часы. Они показывали час дня. Сейчас в школьные каникулы она не задумывалась о времени. Наоборот, часто отдыхала у себя на втором этаже, порой изменяя привычному времяпрепровождению с интересной книгой.

Спустившись попить чаю, она заметила Джес, копошащуюся у плиты. Та заваривала чай. Наконец-то ее лицо посвежело, что не могло не обрадовать Кэти.

Джес поднесла к журнальному столику две белые чашки с поднимающимся паром, и Кэти сразу для себя отметила, что чаепитие как раз вовремя: ровно в час, без изменений. Вот только бабушки с ними не было, и чай отчего-то был зеленым с жасмином, как и в день смерти Аманды, а не традиционный «Эрл Грей».

Кэти захотелось спросить Джес о схемах, но у нее никак не получалось структурировать вопрос в голове, и поэтому она молча похлебывала светло-зеленый напиток, периодически поглядывая в окно, сквозь которое ласково протискивалось солнце.

– Я пойду прогуляюсь, – неожиданно сказала она, убедившись, что с мамой все в порядке.