Няня для крылатого

– Гард, фу! – ринулась на помощь пернатому нянька. Однако проснувшийся звериный инстинкт был сильнее голоса понравившейся девчонки. И он снова схватил за крыло воробья.

– Мерр Ардан! Прикажите, чтоб он отпустил! Он меня не слушается! – взвизгнула защитница.

– Это его добыча, – пожал я плечами, с любопытством наблюдая за заинтересованной физиономией дракона.

– Это жестоко! Ну как вы можете?! Он же его задушит! Это же не шар, с которым можно играть! Он живой! – девчонка всхлипнула и ринулась отбирать воробья у Гарда. Чему собственно тот был не особо рад. Он рыкнул, и я даже испугался.

– Гард, миленький! Отдай! Ты же не убийца! – со слезами на глазах девчонка умоляла увлеченного новой забавой дракона. И больше того. Она потихоньку разжимала его пасть, несмотря на предупреждающее рычание. Слово «убийца» заставило меня пересмотреть свое отношение к происходящему. Я тут же подумал, что скоро на зверюгу начнут охотиться, чтоб пополнить драконью армию императора. Конечно, пока я жив, Гард не будет убийцей. А если со мной что-то случится, его заберут, как контрабандный товар. Значит, я обязан привить ему как можно больше гуманности.

– Гард! – я повысил голос. Однако питомец не понимал, что делает не так, и продолжал мотать головой из стороны в сторону, забавляясь трепыхающейся птицей.

Пришлось применить власть.

– Гарольд! Фу! Ко мне!

Глядя, что называется исподлобья, дракон неохотно приковылял. Я протянул руку.

– Дай сюда!

Гард выпустил добычу и демонстративно отвернулся.

– Спасибо вам, – дрожащим голосом поблагодарила меня защитница пернатых. – Можно я о нем позабочусь?

– Элина! Ты отдаешь себе отчет, что людей нанимают на работу, чтобы решить свои проблемы! А вовсе не для того, чтобы их себе создать! А сейчас я имею от тебя проблемы! Ты меня поняла?!

Два синих омута умоляюще уставились на меня.

– Поняла! – девчонка, как китайский болванчик, затрясла головой, выражая свое согласие.

– Что ты поняла?

– Что вы вспомнили мое имя. Ой! – она в отчаянии всплеснула ладошками, понимая, что опять что-то сморозила.

Моя злость, как рыжая пыль из раздавленного гриба-дождевика, вылетела из меня. Сейчас я готов поклясться всеми потрохами, что передо мной неполовозрелая соплюшка, для которой пойманная птичка – это самое большое горе.

– Иди уже, лекарь. Спасай. Найди короб старый и сделай ему гнездо, пусть посидит, пока не оклемается.

Я снисходительно улыбнулся. Кто знает, что творится! Получается, что она вьет из меня веревки?! Или это я уже так зачерствел, как заплесневелый сухарь, что перестал испытывать нормальные человеческие эмоции? Сопереживание, желание помочь, защитить слабого?!

Но если бы я в себе это не искоренил, то меня уже б давно сожрали и косточки выплюнули. Выжить при дворе можно только на голом расчете.

А приступ сентиментальной блажи дорого мне обошелся. И словно в открытую рану солью, в мою душу пробралось невольное сравнение. Весьма отрезвляющее.

Точно так же я купился на чистоту и благородство Линары.

Глава 6

А все оказалось намного прозаичней. Я понял, что приехала она из провинции совсем не для того, чтобы уладить дела с наследством, а для того, чтоб найти достойного жениха. Ее тетка раздобыла пригласительный на благотворительный бал, и дальше уже было дело техники. Ее передали в руки профессиональной свахе. Такие «волшебницы» обучают простушек манерам, стилю, оттачивают походку и придумывают варианты «случайного» знакомства с завидными женихами, которые и попадают в искусно расставленные сети.

Попался и я. Сначала, как только узнал истину, было очень не по себе. А сейчас уверен, что мне досталась не самая плохая невеста. Во-первых, отсутствие влиятельной родни гарантирует и отсутствие всякого давления на меня. Подчеркивает мою независимость и состоятельность, раз я не гонюсь за приданым.

И во-вторых, она нереально хороша, и это еще один повод мне завидовать.

О минусах больше не думал. Я принял решение и считал его правильным.

А теперь вот и эта замухрышка прикидывается такой чувствительной и трепетной ланью. Неужели, чтобы вызвать эмоции и привязать?

А что? Сколько раз становился жертвой «покушений» на мое доброе имя, после которых чуть ли не жениться должен был!

Чего стоила капризная дочурка Второго Министра императорского совета! На одном из приемов в его дворце затащила меня за угол, якобы спросить совета, а сама растрепала прическу, размазала помаду по лицу и выбежала в малый зал, где курили канабис близкие друзья хозяина. Наивная дурочка позвала отца и его гостей в свидетели.

«Папа! Пусть его арестуют. Он хотел меня обесчестить! Или пусть женится! Я не перенесу такого позора!» И она даже не сообразила, что любое зеркало, если на него воздействовать магией, покажет, что происходило в помещении за определенный промежуток времени.

О чем я и заявил. И спросил, хочет ли достопочтимая публика это увидеть. Желающих не нашлось, так как «жертва насилия», покрывшись багровыми пятнами, быстро убежала. А папаша настоятельно просил ни с кем не делиться увиденным.

А сколько приворотных ловушек пришлось выбрасывать и из дома, и из экипажа?!

Так что Линарой я теперь защищен на приемах и от таких неприятностей.

И не успел я вынырнуть из размышлений, как нарисовался сюрприз номер два.

– Милый, я заволновалась. Ты уезжаешь, а мне ничего об этом не говорил. И потом собрался ночевать за городом!

Впорхнувшая в дом Линара, как всегда, просто лучилась радостью и заботой. Элегантное дорожное платье глубокого синего цвета, изящные башмачки в тон и ярко- бирюзовый шарфик, подчеркивающий ее необычные глаза – все целиком делало ее неотразимо привлекательной, женственной, очаровательной. И, несмотря на пробивающееся временами раздражение, нельзя не признать, что я до сих пор не могу ею налюбоваться.

Возможно, другие женщины одеваются и более изысканно, как известно, нет предела совершенству, но Линара – моя обрученная, практически принадлежит мне. А остальные пусть облизываются.

– И из-за этого ты бросила все и примчалась сюда, хотя не очень любишь этот дом?! – я усмехнулся. Несмотря на брачный договор, она понимала, что если мужчина решит расстаться, то найдет кучу способов, чтобы оставить обрученную с минимальным содержанием. Поэтому всегда держала руку на пульсе. Ненавязчиво контролировала.

Хочется иногда доступно объяснить ей, что я не собираюсь снова испытывать судьбу и что она меня вполне устраивает, поэтому ревновать меня глупо, но молчу. Наверно, приятно. Иллюзия чувств.

– Здравствуйте, – нянька Гарда отнесла раненую птицу, очевидно, пристроив «домик» где-то на дереве, чтоб дракон не нашел, и сейчас застыла столбом, увидев Линару. Хотя должна была бы присесть и склонить голову перед дамой.

Та, вздернув бровь, критично осмотрела замарашку и перевела вопросительный взгляд на меня.

– Это Элина, будет следить за домом и Гардом. Я же не могу его оставить на тебя в замке, – пояснил я.

Глаза Линары непроизвольно сощурились, выдав ее недоброжелательные мысли, однако она тут же взяла себя в руки и нацепила на лицо снисходительно-барскую улыбку.

– Элина, отнеси саквояж в нашу спальню. Только ради всех святых духов, аккуратно. Это очень дорогой саквояж, недопустимо, чтоб на нем появились царапины.

Манерным жестом она поправила изящную шляпку и указала пальцем на поклажу, занесенную в дом возницей. И подозреваю, занесенную без благоговейного трепета. А девчонка с нескрываемым страхом таращилась то на нее, то на блестящий новенький саквояж.

Вот как раз это один из тех моментов, когда я начинаю раздражаться. Линара никогда не хамила ни нашей прислуге, ни людям, которые ниже нас по статусу, но всегда делала так, что они едва не проглатывали язык от страха или неудобства.

Было в ее холодной вежливости что-то такое, что заставляло других чувствовать себя, как на тонком льду. Иногда прямо хотелось напомнить, что забрал я ее не из дворца знатного папочки- вельможи, а с задворок империи.  И что приданое – дворняга на цепи…

Осторожно, как ядовитую рыбу, Элина взяла атрибут великосветской дамы и понесла наверх.