Вне закона. Бастард и попаданка

– Ты наверно, голодная? – не дожидаясь, пока я налюбуюсь своим нарядом, поинтересовался Пипин.

Мне не хотелось обижать своего нового друга, но есть кусок хлеба из его рук и из его котомки я б не смогла. Я уже собралась сказать: «Нет», но голодное урчание желудка все равно меня выдало.

– Голодная! – констатировал факт Пипин. – На вот.

Из той же грязной котомки теми же грязными руками он вынул яблоко. Спелое. Ароматное. Будто только- только сорванное с ветки. Слюна тут же начала собираться во рту, и я шумно сглотнула.

– Спасибо, Пипин. Я пока приберегу его, – я сказала чистую правду, лишь не уточнила, что приберегу до того момента, когда найду хоть какую-нибудь лужицу, чтоб его помыть.

Похоже, словами благодарности Пипина никто не баловал, поэтому он расплылся в довольной улыбке.

– Но у нас к тебе просьба.

Он сделал паузу и выжидательно посмотрел мне в глаза. Наверно, и правда, юродивый, раз не понимает, что просить о чем-то несчастную потеряшку еще глупей, чем у какого-нибудь каменного идола. Но они ж как дети, а значит, отказывать или пытаться открыть им глаза, нехорошо.

– Пипин, обещаю, сделаю все, что в моих силах, – и успокоила, и ни капли не соврала. Просто не сказала, что вообще не представляю, на что может хватить моих сил.

– Когда станешь королевой или приближенной, замолви за нас словечко. Чтоб нас нанимали хоть на какую-нибудь работу. Выдали метрику. А так мы просто отбросы, которые вынуждены скитаться. Стражники нас или прогоняют, а те, кому не лень, волокут в тюрьму. А оттуда не все возвращаются. Виселицу на площадь, и нет Пипина или еще кого.

Небольшая речь, но я с огромным трудом ее переварила. Предположение, что я стану королевой подтверждает мою версию, что передо мной юродивые, которые от фантика придут в восторг. А дальше совсем здравые рассуждения насчет метрики и работы. И еще одно, не касающееся Пипина и его друзей. Почему виселица на площадь? А как же тот бедолага? Тайная казнь?

Спрашивать, где дают метрики я не стала. Во-первых, надеюсь все-таки здесь надолго не задерживаться, а во-вторых, если им, коренным жителям не дали, то мне, не имеющей здесь ни единой родной души, тем более.

Решила начать с самого нереального.

– Пипин, а с чего ты взял, что я могу стать королевой?

– Ну ты же избранная, сразу видно! Ты светловолосая, у тебя взгляд королевский, и ты левша. Только в очень благородных семействах рождаются левши. Многие знатные пытаются своих дочерей приучить что-то делать левой рукой, но против природы не попрешь. Переученных сразу видно, – снисходительно пояснил он.

А я еще больше утонула в полученной информации. Интересные тут нравы. Кажется, у нас нет ни одного государства, где те, кто отличается в физиологии от большинства, имеют какие –то привилегии. Ну если не считать каких-то льгот людям с ограниченными возможностями.

– А как ты узнал, что я левша?

– Да очень просто! Ты достала свое волшебное кресало правой рукой, а потом переложила его в левую, – Пипин говорил терпеливо, как ребенку объясняют простые вещи.

– Так, хорошо. А королевский взгляд – это какой? – продолжала я выуживать сведения, способные мне хоть как-то помочь.

– Не такой, как у наших женщин. Они постоянно опускают глаза, и во взгляде злоба, жесткость, зависть. Глянешь и вздрогнешь. А ты смотришь открыто, словно никого не боишься и никому не желаешь зла.

– Так я никому и не желаю зла. И до недавнего времени никого не боялась это точно, – согласилась я с очевидным.

– А ты это, переодевайся. Уходить надо. У тебя ж метрики нет? Вот и заберут, как бродяжку.

– А где у вас получают метрику?

– Знамо где, в мэрии. Только тебе не дадут, – для убедительности он покачал головой.

Почему, я догадывалась. Должны быть какие-то записи о рождении, сведения о родителях. Если только каким-то образом узнать данные любой девушки примерно моего возраста и сказать, что потеряла эту самую метрику…

Но Пипин сразу отмел этот вариант.

– У нас делают вот это…, – он послюнявил большой палец и приложил его к камню, показательно покрутив кистью, будто вдавливая.

– Отпечаток пальца? – изумилась я. А википедия говорит, что дактилоскопию начали использовать только в самом конце девятнадцатого века!

– Ну да. И в мэрии есть бумаги на каждого.

Фантастика! В городе, где не знают, что такое зажигалка, имеются базы данных на всех жителей.

– Слушай… Вокруг еще много городов? Таких? – Я неопределенно покрутила указательным пальцем.

– Ну…, – задумчиво протянул он. – Мы далеко не ходим. День-два пути. Дальше не ходили. Опасно становится в одном городе, перебираемся в другой.

А мой боевой дух окончательно упал. День- два пути – это …Скорость пешехода пять километров в час. Умножить на максимальное количество часов, которые человек способен идти – двенадцать. Итого – шестьдесят километров. Черт. Кажется и для лошади это многовато будет. Окончательно запутаться в расчетах Пипин мне не дал.

– В харчевне прислужник слышал, как гвардейцы говорили, что облава здесь будет. Так что, если не готова предъявить права, лучше убраться отсюда.

Меня тронула забота бедняги, которому я создала проблему, а он продолжает беспокоиться обо мне. И насчет уходить – хороший вопрос. Куда податься на ночь глядя?

Очевидно, вопрос так явно отразился на моем лице, что Пипин его считал.

– Можешь пойти с нами. Мы сейчас в лес. Пересидим. А наутро в другой город подадимся, – предложил он. А у меня опять сердце сжалось в маленький жалкий комочек – сколько ж всего городов на территории этого дурдома?

Глава 7

Конечно, идти в лес в компании, мягко скажем, асоциальных элементов, это верх безрассудства. Но! Если б хотели сделать что-то дурное – этот заброшенный уголок вполне мог бы стать местом преступления. Или в лесу труп прятать удобней? Нет тела – нет дела?

Черт! И в облаву попасть совсем не хочется. Все –таки, наверно, придется согласиться. Раз они уж заявили, что видят меня королевой. Королевой развалин…

Может, и правда, из другого города ближе к границе этого Зазеркалья? А они хоть дорогу знают. Укрепившись в своем решении, я метнулась за полуразрушенную перегородку, собираясь переодеться и завернуть джинсы и футболку в плащ. А потом подумала – а зачем? Если вдруг кому-то вздумается обыскать меня, то странная одежда наведет преследователей на странные мысли. Так что лучше натяну платье сверху. Хоть и жарковато, зато безопасно. А плащ сверну и под мышку. Пока я с ним не хочу расставаться. И на землю постелить, и от дождя укрыться.

– Я готова, – появившись перед своими спутниками, отрапортовала я.

Пипин меня пристально оглядел и одобрительно кивнул.

– Хорошо, что платье длинное, чудных твоих башмаков не видно. Но все равно, не шагай, как гвардеец, чтоб они не выглядывали. И это…, – Пипин замялся, подбирая слова. – Не поднимай глаз на людей. И чепчик пониже натяни. А то заподозрят еще.

– Тише воды, ниже травы? – усмехнулась я.

– Как это? – озадаченно спросил Пипин, не обремененный знанием фразеологии.

– Это скромно. Идемте?

Мы тронулись в путь, обходя места, где теоретически могли встретиться стражники. В этом мне пришлось довериться Пипину и его команде.

Но не целиком. Парочка не представленных мне джентльменов украдкой бросала на меня неоднозначные взгляды, от которых становилось не по себе. Пипин вроде бы вызвался быть моим защитником, но… Ухо нужно держать востро.

Но тем не менее, без их помощи я несколько раз столкнулась бы со стражниками, и неизвестно, осталась бы на свободе или нет. Удивительным, прямо звериным чутьем они угадывали приближение стражей, и мы дружно шугались в кусты, прятались за лачуги, распластываясь по земле.