Перед смертью не накрасишься. Челюсти судьбы

– Значит, несколько дней? И все?

– А чего еще-то? – искренне удивилась этому вопросу рыжая бестия. – Потом он мне купит, как обычно, какой-нибудь подарочек. Или даст денег. И мы расстанемся с ним до следующего раза. Все как обычно. А чего?

– Но вы же сказали, что собираетесь за него замуж.

– Я сказала, что хочу, но вряд ли у меня это получится.

– Почему же? Теперь, когда дорога расчищена, жена умерла… Никто не помешает вам уехать с вашим папиком на остров и жить там, сколько заблагорассудится.

Некоторое время девица молчала, что-то сосредоточенно обдумывая. А потом произнесла:

– Я что-то не поняла. Кто умерла?

– Эрика.

– Его жена?

– Да.

– И вы меня что… Обвиняете в убийстве его жены?

И плюхнувшись на диван, обтянутый розовым бархатом, девица воскликнула:

– Ну, вы даете! Да не убивала я ее! Я эту стерву даже не видела ни разу! Только на фотографии!

– А фотографию где увидели?

– Так у Володика в бумажнике. Он ее всюду с собой таскал. Наверное, любил все равно эту гадину.

– А почему ты думаешь, что она гадина?

– Так по его рассказам! А еще потому, что видела, в каком состоянии достался мне мой Володик! Говорю вам, у него ничего не работало. А все потому, что жена постоянно твердила Володику, что он урод, что он мерзость, от него воняет. Ну и гнала его от себя прочь!

– Действительно, гадина! – вырвалось у подруг.

– Вот! А я вам о чем говорю. Лидка знает, что говорит и что делает. Кстати, Лидка – это я!

– Мы поняли.

– А вас как зовут?

Подруги представились. И Лида кивнула:

– Вот и познакомились. И я вам сразу скажу, что хоть про меня и говорят, будто бы я проститутка, и что я хоть и беру с клиентов деньги, но обманывать никого не люблю.

– А как же ложный вызов агента?

– Но я же хотела дать вам пятьсот рублей. Нормальные деньги! Вам же ничего не пришлось делать. Зашли, посмотрели, вышли. Даже интересно.

– Могла бы и тысячу предложить.

– Ой, ну нет у меня тысячи. Пятьсот и то еле нашла! В кармане осеннего пальто завалялась! На такси на последние докатила.

– А что же ты так бедствуешь?

– Так туфли пять шестьсот стоили. А мне Володик ровно шесть тысяч дал. Шоферы кто триста, кто четыреста просили. Я сначала дешевле хотела поехать, а потом про вас вспомнила, ну, не про вас, а про настоящих агентов, и за четыреста согласилась ехать. Не хотела, чтобы люди меня у дверей ждали!

– Какое благородство!

– Не ехидничайте. Я, между прочим, ничего плохого вам не сделала.

– Нам – нет. А Николаю?

– Да про какого Николая идет речь? Не знаю я такого!

– Ты хочешь сказать, что твой папик не знакомил тебя со своим братом?

Лида внимательно посмотрела на подруг и неожиданно серьезно ответила:

– Боюсь, вы не совсем представляете себе наши с папиком взаимоотношения. Он приходит ко мне, чтобы потрахаться! Ясно вам? Наши отношения дальше постели не идут. Ему не нужно водить меня на смотрины к брату! И разводить всякие там церемонии. Он и так получает у меня все, что хочет! Платит и получает.

– Значит, вы встречаетесь исключительно на этой квартире?

– Тут или в гостинице. Но там папик не любит бывать со мной. И я не люблю.

– Почему?

– Папик там нервничать начинает. И у него очень плохо получается. От этого он снова чувствует себя ущербным, и мой гонорар за сеанс катастрофически уменьшается.

– А почему нервничает-то?

– Как это почему? А вдруг увидят? А вдруг узнают? А вдруг жене доложат?

– Значит, твой папик не хочет потерять свою супругу?

– Да что вы! Он ее обожает! Уж не знаю за что, но обожает. Когда она звонит, он прямо трясется: «Да, солнышко, да, пупсичек, да, рыбка». Меня он назвал рыбкой всего лишь один раз за все время наших с ним отношений. И то, когда я влезла в ванну и пускала под водой пузыри. Тогда-то он и сказал, что я прямо как рыбка. Но согласитесь, это ведь совсем другое дело?

Подруги были согласны. Но все же сочувствовать Лиде не торопились. Девушка знала, на что шла, когда занялась этим древним ремеслом. И ей еще повезло, что она нашла богатого и не жадного покровителя. Не каждый мужчина захочет купить своей любовнице отдельную квартиру.

– Да ладно вам завидовать! – отмахнулась Лидка. – Он и квартиру мне хочет купить только затем, чтобы визитов хозяйки избежать. Вот тоже настырная баба! Приходит, когда ей заблагорассудится. Иногда папик у меня, ему уходить давно пора, а Татьяна Матвеевна снаружи все под порогом ошивается. Он весь в панике, уйти не может, опаздывает, а она все не уходит!

– Но ты ведь встречалась сегодня с Владимиром Ивановичем на улице!

– Сегодня было исключение из правил. Просто я по этим туфлям уже несколько недель с ума схожу. А тут вижу, скидка на них появилась! Ну я давай скорей своему Володику звонить. Честно говоря, думала, он меня пошлет или попросит до вечера подождать. А он ничего. Подъезжай, говорит. Ну я и подъехала.

Все правильно! Эрика умерла и больше не могла застукать мужа с его юной любовницей. Бояться Владимиру Ивановичу стало некого. Вот он и позволил Лиде приехать к нему.

– А ведь правда он сегодня какой-то кислый был, – вспомнила Лида. – Меня даже не поцеловал. Сунул денег и бежать хотел. Я его спрашивать стала, когда он ко мне приедет. Я же не нахалка какая-нибудь, чтобы деньги взять и не отработать.

– А он что?

– Отстань, говорит, Лида. Не до тебя сейчас. Ну, я, понятное дело, обалдела. Как это, думаю, деньги дал, а секса не хочет. И попыталась выяснить. А он рвется из рук, прямо как чужой. Но раз у него жена умерла, тогда-то все ясно.

– И жена, и брат, – напомнила ей Кира. – Николай.

– Да вы мне уже пятый раз про этого Николая говорите. И что он? Умер?

– Неужели тебе Владимир Иванович ничего не рассказывал про свою семью?

– Ну, говорил, что жена у него. Про жену он мне много говорил. А про брата… Вот вы теперь сказали, что брат у него был, я вспомнила. Действительно, говорил, что у родителей их было двое. Он и его брат. Младший, кажется.

– Правильно. Младший. Николай.

– Ну и что?

– Ты была у него в гостях. А на следующий день мужика убили.

– Что за бред?! – вполне натурально возмутилась Лида. – Не была я ни у кого в гостях! А хотя бы даже и была! Что с того?

– Значит, была?

– Нет!

– И перчатки ядом не мазала?

Тут Лида так вытаращилась на подруг, что тем стало совершенно ясно, не признается. Ни за что не признается! Даже если и была она в гостях у Николая, то нипочем в этом не сознается. А почему? Не потому ли, что все-таки она отравила Николая?

– Лидочка, а подарки тебе твой папик делал? – решила сменить тему разговора Кира.

– Конечно!

– И шубку подарил?

– Ага. Даже две.

– Серьезно? Норковые?

– Одна из норки, а вторая шиншилла.

Ни фига себе живут водолазы! Шиншиллы они любовницам своим дарят! На секунду подруги испытали чувство зависти к Лидочке, которая была так молода, но уже носила шиншиллу. Вот они сами хотя и постарше будут, но до шиншиллы пока что не доросли. Но потом подруги вспомнили, как приходится Лиде отрабатывать свои шубки, и зависть у них быстро сошла на нет. В каждой избушке свои погремушки. Наверняка и у Лиды бывали в жизни горькие часы.

Но Лида была борцом. И несмотря на свой возраст, стреляным воробьем. Такую на мякине было не провести. И если подруги хотели доказать ее вину, нечего было ожидать, что Лида расколется.

– Покажи хоть шубки-то, – со вздохом попросила Кира.

Лида шубки показала. Обе были хороши. И одна была действительно из темно-коричневой норки. Стильная вещичка. Да плюс огненно-рыжие волосы, да сапоги на шпильках. Нет, в гостях у Николая точно была Лида.

Но пока подруги могли только занести любовницу Владимира Ивановича в список подозреваемых. И мысленно посетовать на то, что список этот вырос невероятно.

– Пора с этим что-то делать, – произнесла Кира, когда подруги, вдоволь налюбовавшись и на норку, и на шиншиллу, вышли на улицу.

Лида осталась дома. Она сказала, что будет звонить любовнику и добиваться встречи с ним.

– Все-таки мы с Володиком не чужие люди. Уверена, моему Володику сейчас, как никогда прежде, нужна моя любовь, забота и ласка. Если он приедет, то это будет означать…

– Что будет означать? – встрепенулась Кира, видя, что рыжая бестия замолчала.

Лида была не так проста, чтобы так легко выдать свои планы.

– Будет означать, что между нами с Володиком все осталось как прежде! – сказала она и сверкнула на Киру огромными, неправдоподобно синими глазами.

«Наверняка контактные линзы», – завистливо подумала Кира, цвет глаз которой был лишь слегка зеленоватым, посему, к сожалению, ни про какие изумруды говорить не приходилось. Глаза у Киры становились изумрудными лишь при цветных контактных линзах. Но линзы – это штука коварная. Особенно цветные линзы. Качество любых линз оставляет желать лучшего. Глаза воспаляются и неизбежно выдают присутствие линз. А покрасневшие веки, пусть даже и обрамляющие безупречные изумруды, красоты девушке не добавляют.

Но вот Лида, похоже, даже дома носила линзы. То ли у девицы было железное здоровье и стальной взор, то ли линзы у нее были отменного качества, а значит, очень дорогие.

– Ты видела, как она держалась! Честное слово, если бы не рассказ соседки Николая и точное описание его гостьи, я бы купилась и поверила ей!

– Я тоже! Ты знаешь, я ей даже поверила! Ненадолго! Всего лишь на минутку, но поверила.

– Ну и актриса!

– А то! Думаешь, шиншиллу кому попало дарят?

– Хитрая бестия.

– Спорим, что это она угробила Эрику. А потом и до Николая добралась.

– А зачем?

– Наверное, он ее в чем-то заподозрил. Он ведь обожал Эрику. Возможно, даже наблюдал тайком за ней. И зная о жизни Эрики чуть больше, чем даже ее родной муж или даже мы с тобой, смог кое-что сообразить и насчет ее убийства. Например, то, кто ее убил!

– Он вычислил Лиду, а она его убила за это?

– Именно!

– Ну и оторва! Сначала Эрику, а потом и Николая на тот свет спровадила. И как умудрилась? Ведь ты говоришь, что Николай вычислил ее. Потому и позвал на серьезный разговор к себе домой.

– И что?

– По идее он все-таки должен был опасаться Лиды. И уж точно ни под каким видом не оставаться с ней наедине и уж ни в коем случае не приводить ее к себе домой.

– Ну, может быть, он был не уверен в ее виновности. А только заподозрил. Привел к себе, чтобы поговорить по душам. И…

– И что? Лида заранее принесла с собой яд?

– Она была настороже. Приглашение Николая к нему домой, и вообще его звонок, стало для нее настоящей неожиданностью. Наверное, она считала, что о ее существовании никому в семье Володика не известно. А тут вдруг – здрасте! Звонит родной брат ее Володика и обожатель убитой ею Эрики и говорит, что хочет поговорить.

– Да уж, было от чего заволноваться.

– Конечно! И отправляясь на свидание, она прихватила с собой яд. И при случае обработала им перчатки Николая. На следующий день погода была теплая. И днем Николай перчатки носил в кармане. Надел он их только поздно вечером, уходя от брата. И уже во дворе ему стало сначала плохо, а потом он упал и умер.

– Эрика скончалась только в больнице. На нее яд подействовал не так быстро. С чем это связано?

– Наверное, во второй раз порция яда была больше. Убийца решила не скупиться. Все-таки Николай – мужчина. Да и перчатки впитают в себя куда больше яда, чем способна вместить маленькая ампула с омолаживающим «уколом красоты».

Некоторое время подруги молчали, а потом Кира с грустью произнесла:

– Но если Лида тоже присоединяется к группе подозреваемых, то у нас с тобой набралось очень уж их много.

– Да уж. Сам вдовец, потом его домработница, его любовница – Лида и, вероятно, еще один или даже и не один неизвестный – тайный враг Владимира Ивановича.

Вспомнив наконец про Володика, оставленного и позабытого ими в кафе, подруги испытали угрызения совести. Не слишком-то они красиво поступили с человеком. Но зато теперь, если он еще их ждет, они смогут поговорить по душам. У них есть козырь, чтобы сделать вдовца более откровенным.

– Как ни крути, а он своей жене изменял, а измены с ее стороны простить не смог.

Но все же было кое-что смущавшее подруг. Оксана – секретарша Владимира Ивановича отзывалась о его любовнице, как о женщине умной, с тонкой душевной организацией. Но Лида на тонкость и интеллигентность никак не тянула. Общих тем, кроме секса, у Лиды и ее Володика быть просто не могло. Владимир Иванович приходил к ней, чтобы банальным образом потрахаться. И ничего больше он от своей юной любовницы не ждал.

Так почему же Оксана утверждала, что у босса с его любовницей глубокая эмоциональная связь? Что она подходит ему куда больше, чем скандальная Эрика? Вряд ли Оксана имела в виду Лиду. Потому что Лида была просто клоном Эрики. Более молодым и хватким, но почти точной ее копией.

Владимира Ивановича в кафе уже не было. Трубку он тоже не брал. Обиделся. Подруги без толку провели полчаса, пытаясь дозвониться и поговорить с ним. Но все было бесполезно и закончилось тем, что Владимир Иванович просто отключил трубку.

– Поедем к нему домой? Поговорим с ним там?

– Поздно уже, – взглянув на часы, вздохнула Кира. – Нас с тобой ждет не дождется рыбная запеканка.

Тетка Калерия уже неоднократно звонила им, напоминая, что такое деликатное блюдо требует такого же деликатного с собой обращения. Чуть передержишь запеканку в печке, и она из нежной и воздушной превратится в жесткую подметку. А подругам казалось, что тетка Калерия была не из тех людей, которые прощают окружающим, если у них что-то не получается.

– Поедем к тетке. Она нас и так заждалась.

Так как сегодня в ресторане девушки плотно подзаправились, то могли без особого содрогания думать о поджидающем их дома блюде.

Впрочем, начало было не таким уж плохим. Запеканка, стоящая в духовом шкафу, выглядела очень аппетитно. И помимо рыбного запаха, от которого сходили с ума кошки, в доме еще витал запах жареного лука. А на столе стояла тарелка с намытой свежей зеленью. Видимо, тетка Калерия решила отойти от строго диетического раздельного питания и побаловать своих подопечных травками и лучком. Или в ее системе рыба могла сочетаться с зеленью, почему тогда мясо только с капустой?

– Явились наконец-то! – пробурчала тетка Калерия. – Не пойму, как можно так долго ехать?

– Пробки, тетечка.

– Ужасные пробки!

И подруги помчались мыть руки, чем вызвали одобрительный кивок тетки Калерии. Мимоходом подруги удивились, почему их не вышли встречать остальные члены стаи. Ни Фантик с Фатимой, ни Лисица. Впрочем, последний, скорее всего, уже давно сидел за обеденным столом, изображая самого преданного из всех племянников на свете. А Фантика и Фатиму подруги увидели, когда проходили мимо кухни.

Кошки были так увлечены рыбьими головами, что даже не обратили внимания на появление хозяек. Кира еще подумала, что рыба какая-то странная, незнакомая, но не стала заострять на этом своего внимания. Ведь ее ждала рыбная запеканка.

Торопливо освежившись, подруги помогли тете сервировать стол и сели рядом с Лисицей.

– Где вас черти носят? – сердито прошептал этот неблагодарный негодяй. – Ждем вас уже битый час! Я думал, что свихнусь от этого запаха!

– Ты не любишь рыбу?

– Ненавижу!

Бедняга. Подругам оставалось Лисицу только пожалеть. Сами они к рыбе относились вполне терпимо. Но в отличие от подруг у Лисицы был еще один повод для раздражения. Ведь сегодня еще не выходил из дома. Поэтому днем он под присмотром тетки вкушал рыбный супчик, а точнее сказать, абсолютно несоленый рыбный бульон. И поэтому сейчас был не в лучшем состоянии духа.

– А вот и запеканка!

С этими словами тетя Калерия торжественно вплыла в комнату, неся на вытянутых руках огромное блюдо. Вблизи запеканка не выглядела так хорошо, как из-за толстого стекла духовки. Цвет у нее был какой-то сероватый. К тому же под корочкой встречались непонятные вкрапления.

– Тетя, не пойму, что это за штучки такие? – пробормотала Кира, с трудом проглотив первый кусок. – Царапаются.

– Это косточки, деточка.

– Косточки? Вы промололи рыбу вместе с костями?

– С костями и чешуей! – кивнула тетка Калерия. – Отлично очищает кишечник. Кушай, деточка! Не сомневайся, блюдо чрезвычайно полезное и питательное.

Кира честно прожевала еще один кусочек и почувствовала, что дальше жевать просто не в силах. Остальные тоже сидели с кислыми минами. Даже голодный Лисица, положивший себе на тарелку сразу два куска, теперь сидел над серой запеканкой в глубокой задумчивости.

– Тетя, мне кажется или в самом деле звонят? – произнесла вдруг Леся.

– Звонят, звонят! – радостно закричали Кира и встрепенувшийся Лисица.

Леся побежала в соседнюю комнату. И оттуда крикнула:

– Тетя, это вас.

Все приободрились, ожидая, что тетка сейчас утопает в гостиную. И тут случилось ужасное.

– Деточка, принеси трубку сюда, – спокойно распорядилась тетка Калерия.

– Сюда?

– Ну да. Я видела, у вас есть радиотелефон. Принеси мне его, деточка. Поговорю у стола.

Естественно, пока Леся несла трубку, звонок «оборвался». Но Лисица не растерялся, он пошел на кухню за соусом и через некоторое время звонок раздался вновь.

– Алло, – спокойно произнесла тетка Калерия. – Кто это говорит?

– Калерия, дорогая, ну сколько же можно ждать вашего звонка?

– Кто это?

– Сергей Трофимович! Ангел мой, своей холодностью вы буквально сводите меня с ума!

Калерия покосилась на подруг, но еще медлила вставать.

– Калерия, умоляю! Одна встреча! – темпераментно вздыхал голос в трубке. – Я схожу с ума от желания обладать вами! Вы так близко и в то же время так далеко от меня! О, моя голубка, лети же ко мне! Я тебя обожаю. Схожу по тебе с ума, голубка!

«Голубку» тетя Калерия не выдержала и стала тяжело подниматься с места.

– Сейчас я выйду из комнаты, и мы спокойно поговорим с вами, – прогудела она в трубку. – Детям ни к чему слышать то, что я собираюсь вам сказать!

Пока тетка отсутствовала, делая внушение темпераментному поклоннику, Леся быстренько смахнула со всех тарелок запеканку и очистила половину блюда. Выкинуть всю запеканку у нее не поднялась рука. Во-первых, это выглядело бы подозрительно. Слишком огромной была запеканка. А во-вторых, возможно, запеканка придется по вкусу кошкам? Вон как они уплетали рыбьи головы!

Первым в комнату прошмыгнул Лисица. Лицо у него было вытянутое, и он даже не обрадовался избавлению от запеканки. Плюхнувшись на стул, он одним глотком осушил бокал с белым вином, которое тетка Калерия выставила сегодня на стол, сказав, что бокал легкого вина не может повредить организму, а только лишь тонизирует его.

Затем вернулась тетка Калерия. Она в отличие от Лисицы выглядела очень довольной. И вся светилась.

– Ну, я показала этому нахалу! – возвестила она. – Будет знать, как приставать к порядочным женщинам со своими пакостями! Уж я ему сказала! Он меня долго не забудет. Лешик, а почему ты такой несчастный?

– Запеканка кончилась, – жалобно произнес Лисица. Но заметив выражение лица тетки, поспешно воскликнул: – И я так объелся, что не в состоянии проглотить больше ни кусочка!

– Что же, – разочарованно проворчала тетка Калерия, – раз все сыты, пожалуй, я пойду к себе в комнату. А вы, девочки, помойте посуду. Кстати, сегодня, пока вас не было, я выкинула все ваши химикаты и купила простое хозяйственное мыло и соду.

– Мыло? Соду? Но зачем?

– Затем, что, как тщательно ни споласкивай посуду, микрочастицы химии все равно остаются на них. А хозяйственное мыло и сода куда полезней для организма, чем всякие ваши моющие гели! Да и для экологии куда безопасней!

Тетка Калерия ушла, а Леся прошептала:

– Хорошо еще, что она не заставляет нас мыть посуду раствором золы и тереть ее мочалочкой из полевого хвоща!

– Но если она примется заботиться об экологии всей планеты, мы погибли! Нам придется снять синтетику и облачиться в натуральные ткани. Мы будем жить в доме с солнечными батареями или с ветряками. А потом мы вовсе станем питаться сырыми продуктами, чтобы уж точно не нанести вреда экологии!

– Не плачь. Нам еще предстоит похоронить запеканку!

На этот раз подруги решили ограничиться тем, что перенести выброшенную запеканку в другое место своего участка и там закопать ее поглубже в снег, надеясь, что весной запеканка уйдет в землю вместе с тающим снегом. И принесет им хоть какую-то пользу, удобрив собой почву.

– Я знаю, что рыбья требуха – это лучшее удобрение. Во многих странах ее используют именно в этом качестве.

– Ага! А еще собирают какашки на островах, где гнездятся чайки и прочие морские птицы.

– Гуано! Это называется гуано, – подал голос всезнающий Лисица.

Лучше бы он помолчал, потому что подруги тут же поручили ему похороны запеканки. И, вручив парню лопату, выпихнули его за порог со словами:

– Тетка твоя, ты и хорони!

И ни одна из подруг, ни даже огорченный и обиженный Лисица не заметили темной тени, которая маячила за одним из плодовых деревьев в саду у подруг. И которая при словах Леси испуганно ойкнула, а потом торопливо засеменила к забору. И уже оттуда с безопасного расстояния наблюдала за тем, как Лисица возится с внушительным куском запеканки, перетаскивая его подальше от окна, а потом зарывая в снег и маскируя все оставшиеся следы свежим снежком.