Золото фамильного склепа. Казино «Пляшущий бегемот»
– И сколько же ты содрал с нее «по-соседски»? – ядовито поинтересовалась у него Лилька.
– Любая услуга требует определенного вознаграждения.
– Угу, понятненько.
Лилька смотрела на полученный адрес и думала: а будет ли с него толк? Ведь если старикан пропал точно так же, как и Семен Семенович, то найти его будет очень и очень непросто.
– Чего голову ломать? Пошли спросим, – сказала Кира, когда Лилька пересказала ей разговор с Витькой.
– А что скажем?
– Скажем, что этот Иван Сергеевич наш родственник. Приехали его навестить, а тут такое… И что теперь мы беспокоимся за судьбу исчезнувшего инвалида.
Подруги так и сделали. Найти ограбленную квартиру оказалось проще простого. Возле нее стояло несколько человек в форме. Горшков тоже был тут. Выглядел он совершенно счастливым. Еще бы! Наконец-то на территории их отделения все же произошло громкое преступление. Парнишку-сиделку задушили капроновым шнуром.
Итак, Горшков был в эйфории. Убийство, да еще и ограбление! Это же надо, как удачно все сложилось. Теперь Горшкова уже не интересовала ни Лилька, ни пропавший Семен Семенович. У него появилась овечка пожирнее. И он собирался состричь с нее как можно больше шерсти.
На Лильку и подруг он даже не обратил внимания. А Кира подошла к незнакомому ей оперативнику и попыталась выяснить, тут ли вещи пропавшего старика. Оказалось, что нет. Во всяком случае, инвалидной коляски в квартире точно не находилось. Насчет остальных вещей оперативник сомневался. Надо было ждать хозяйку квартиры – некую Констанцию, чтобы выяснить у нее точно, что пропало. Но вот насчет коляски твердо был уверен – ее в квартире не было.
– В связи с этим возникает закономерный вопрос: что же это, грабители утащили старика вместе с коляской?
А если вдуматься, то возникал даже не один, а сразу несколько вопросов.
– Игоря этого почему-то жестоко убили, а старика?
– Или старик исчез из квартиры еще до ограбления? Но почему? Что его так напугало? И каким образом он исчез?
Ответить на все эти вопросы мог только сам Иван Сергеевич. И подруги, не тратя больше времени на бесплодные разговоры, отправились к нему в гости.
Иван Сергеевич потому и дожил до глубокой старости, что всегда был человеком осторожным. И всегда следовал двум мудрым советам – не будить лихо, пока спит тихо. И второе: никогда не дергать смерть за усы. Одним словом, Иван Сергеевич был перестраховщиком. Но в этот раз он был уверен, что это не перестраховка!
Он ведь видел глаза того типа. Как он смотрел на Ивана Сергеевича! Прямо в душу ему заглянул. Иван Сергеевич, разумеется, сразу же откатился от окошка, сделав вид, что ничего не видел и вообще его дело сторона. Но в глубине души он понимал, что крупно влип. Этот человек не оставит его теперь в покое. Он для него свидетель. И свидетель опасный. А что делают со свидетелями? Правильно! Свидетелей устраняют.
Эта было так ясно и очевидно, что у Ивана Сергеевича даже лоб вспотел, несмотря на то что стояла глубокая ночь и в квартире было прохладно.
Фактически, старик находился тут как в ловушке. Входная дверь, он это прекрасно понимал, не выдержала бы удара ногой даже средней силы. Противная Констанция сэкономила на железной входной двери. Да и откуда ей было взять денег на дверь? Ведь все деньги в их доме сжирал Павлик – то парню требовались услуги адвоката, то Констанция платила долги сына, то еще что-то приключалось.
Кондиционер и тот был установлен по пожеланию и на средства родственников одного больного, которого Констанция обихаживала целых три года, вплоть до самой его кончины. Но да бог с ними, с этими неизвестными Ивану Сергеевичу родственниками неизвестного ему паралитика! Пусть живут как хотят.
– Ай как плохо, – бормотал Иван Сергеевич, подкатив свое кресло к двери и разглядывая хилый запор на фанерной дверке. – Это же он запросто сюда явится. И…
И размышлять о том, что может быть с ним дальше, Иван Сергеевич побоялся. Он снова подкатил кресло к окну и убедился, что тот человек уехал со двора. Иван Сергеевич тяжело перевел дух и даже вытер пот со лба. Итак, опасность отдалилась, но не исчезла окончательно. Ничего не помешало бы этому человеку вернуться назад и прийти сюда, чтобы разобраться с Иваном Сергеевичем.
«Надо мне отсюда убираться», – решил старикан, бодро выкатывая свою коляску на лестницу.
Тут не было ни души. Оно и понятно, в третьем-то часу ночи! Лифт, к счастью, работал. Страшно себе даже предположить, что было бы с Иваном Сергеевичем, если бы лифт оказался сломан. Но лифт работал, и старик въехал в него на своей коляске. Дальше уже было дело техники. Коляску он оставил в подъезде. А во двор дед вышел на костылях. Тут Иван Сергеевич опасливо огляделся по сторонам, не заметил ничего подозрительного. И энергично задвигал костылями. Волоча свои безжизненные ноги, он начал быстро удаляться от опасного для него места.
О том, что вернувшийся со своего ночного свидания Игорек может столкнуться нос к носу с тем человеком, если он в самом деле пожалует в гости к Ивану Сергеевичу, старик даже не подумал. А если честно, он попросту забыл.
Дом, где жил инвалид Иван Сергеевич, таинственно испарившийся из ограбленной квартиры, находился на другом конце города. Но подруги доехали туда, мужественно выстояв во всех пробках, которые встретились им в этот час. Еще постояли уже по другой причине – мотор перегрелся. Духота заставила их выйти из машины и зайти в кафе.
В кафе было прохладно. Девушки заказали себе по порции десерта с мороженым. В такую жару есть им ничего, кроме мороженого, не хотелось. Честно говоря, им и мороженого не хотелось. Слишком жирно, сладко и слишком питательно.
– Вот бы фруктового льда, – помечтала вслух Леся.
– Или просто льда.
– А лучше всего лед, фруктовый сок и кусочки свежих фруктов. И все в одной прозрачной вазочке.
Девушки согласились, что в жару это и в самом деле лучше всего. Однако ни льда, ни сока в кафе не предлагалось. Пришлось запихивать в себя мороженое. Охладившись, девушки отправились проведать машину Лили. Температура двигателя опустилась до приемлемой температуры в девяносто градусов. Пробка тоже рассосалась.
– Так что, если не влипнем в еще одну пробку, есть шанс доехать и не спалить двигатель.
– Вот мы и приехали! – внезапно заявила Лилька и остановила машину.
– А вот и дом того любопытного инвалида, который нам нужен.
Да, дом-то был на месте. Не было только самого инвалида Ивана Сергеевича. За дверью его квартиры царила пугающая тишина.
– Куда же он делся? – растерянно пробормотала Лилька.
Никто из подруг ответить ей не мог. В принципе инвалид мог деться куда угодно. Покинув дом сиделки, он мог просто не добраться до своего собственного дома.
– Кошмар! – завопила в состоянии, близком к истерике, Лилька. – Деда похитили! Так же, как Юру… то есть, тьфу, этого мерзкого Сеню!
– Погоди делать выводы. Сначала поговорим с людьми.
– С какими людьми?
– С соседями.
Разговор с соседями дал следующий результат. Ивана Сергеевича и его инвалидную коляску никто не видел вот уже много дней.
– Сын его на юга с молодой женой укатил. А старика они вроде бы к сиделке пристроили. Так им спокойнее.
Вот все, что твердили соседи в ответ на вопрос подруг, куда делся жилец из восемьдесят второй квартиры.
– А сиделка им вроде бы родственница. Вот и согласилась взять к себе старика, пока молодые гуляют.
Но это подруги знали и так. Выходило, что притащились они сюда, чуть не спалив Лилькин двигатель, совершенно напрасно. Девушки заметно приуныли. Но затем природный оптимизм возобладал.
– Отрицательный результат – тоже результат. Раз дед не добрался до дома, значит, его перехватили по дороге. А если перехватили, то, значит, было кому перехватывать.
– Походим еще. Поспрашиваем.
И девушки походили. Обошли весь подъезд, где жил Иван Сергеевич. Поговорили с бабками на скамеечке. Побеседовали с несколькими владельцами собак, которые могли видеть Ивана Сергеевича, возвращающегося домой. И наконец им повезло. Какой-то мальчишка признался, что видел Ивана Сергеевича, ковыляющего к дому.
– Не-а. Никакой инвалидной коляски с ним не было. Своим ходом шел. От машины до дома.
– Как же так?
– На костылях.
– А что за машина?
– Обычная тачка. «Жигулешка»! Наверное, подбросил кто-то старика до дома. Бомбист какой-нибудь задрипанный! Реальный чел на такую тачку ни за что в жизни не сядет!
В голосе пацана не слышалось ровным счетом никакого уважения к отечественному автомобилестроению. Да оно и понятно. Стыдно сказать, но те консервные банки, которые до сих пор сходят с конвейеров Тольятти, назвать машинами довольно сложно. Да, они на четырех колесах и даже ездят. Но, боже мой! Как они ездят! И как выглядят при этом! Как говорится, полчаса позора – и вы в нужном месте.
Но сейчас девушкам было не до обсуждения достоинств и недостатков отечественных «Лад» и «ВАЗов». Да и что там обсуждать? Машины эти дешевые. Это их главное и, можно сказать, единственное достоинство.
Сейчас подруг больше интересовал другой вопрос.
– А потом? Куда делся Иван Сергеевич потом? После того как доковылял до дома?
Но насчет этого пацан ничего определенного сказать не мог. На той же самой машине Ивана Сергеевича никто не увозил. Кто-то высадил пассажира и сразу же уехал. А старикан поковылял к себе домой. И был цел, невредим и даже очень бодр и весел.
А радовался он потому, что возвращался к себе домой. В квартиру хоть и на первом этаже, но с зарешеченными окнами и с толстой железной дверью. Подальше от всех этих странных типов, которые болтались по двору его родственницы Констанции. И вообще, дома, как известно, и стены помогают. Вот он и радовался.
Разумеется, ничего этого подруги не знали. Знали они только то, что Иван Сергеевич благополучно, хотя и весьма непросто добрался до своего дома. Уже и это неплохо. Значит, Иван Сергеевич, в отличие от Игоря, остался жив. Но кто же убил его сиделку – безобидного студента-медика Игоря? И куда запропастился теперь сам старик? И наконец, что побудило его покинуть квартиру Констанции?
Все эти вопросы требовали ответов. А их не было.
Глава 5
Лилька обвела глазами подруг и печально сказала:
– Вот и получается, что мы с вами остались у разбитого корыта.
В самом деле, девушки были в том самом месте, откуда начали свое расследование. Ювелир исчез. Наблюдающий за ним и всем двором инвалид тоже исчез. А его сиделка-медик Игорь и вовсе убит.
– Во всем этом прослеживается какая-то нехорошая тенденция, – задумчиво произнесла Кира. – Но будем мыслить логически.
– По крайней мере постараемся.
– Все проблемы начались с исчезновения Семена Семеновича.
– Да.
– В его квартире обнаружены пятна крови. В машине также кровь. Отсюда вывод – ювелира могли убить.
– Могли.
– Вот! И теперь мы подходим к самому главному. Старик, который мог видеть, кто это сделал, исчез. Тот парень, которому он мог об этом рассказать, убит. Значит, что?
– Что?
– Свидетелей устранили. И убийцу или, в любом случае, человека, похитившего ювелира, нам придется искать своими силами. Никто нам его на блюдечке с голубой каемочкой не принесет.
– И как? Как мы будем его искать? – заволновались подруги.
– Да очень просто. Кому могло быть выгодно исчезновение или даже смерть ювелира?
– Кому?
– В первую очередь его наследникам.
– Но у Семена Семеновича из наследников имеются жена, мать и трое детей. Их, что ли, подозревать?
– Почему бы и нет? Во всяком случае, жену точно стоит включить в список подозреваемых.
– Но она в отъезде! На море отдыхает! Ты же слышала!
– Вот именно! Слышала. На море. Между прочим, отличное алиби! Начнет следователь копаться, что да как, а эта дамочка ему и заявит: мол, ничего не знает, слыхом не слыхивала, видом не видывала – находилась за тридевять земель. Очень подозрительно!
– Что подозрительного-то?! Лето, жара, чего ей с тремя детьми в городе сидеть? Да и не одна она там!
– Все равно подозрительно. Как это так, только жена за порог, как мужа вдруг берут и похищают. Создается впечатление, что преступник специально выжидал, когда у жены ювелира появится стопроцентное алиби.
В устах Киры это звучало настолько убедительно, что никто не осмелился ей возразить. Да и что возражать? Всем известно, что первым на подозрении всегда оказывается супруг или супруга потерпевшего. Ведь никого не любишь, а потом не ненавидишь так сильно, как родного мужа или жену.
– Нам надо поговорить с этой дамочкой.
– И как это сделать? – вспылила Лилька. – Мчаться к ней на море!
– Не исключено, что ей уже сообщили об исчезновении муженька. И она на всех парах двигается сюда. Лично я бы именно так и поступила. Чтобы самой лично разобраться в том, что произошло с мужем. Или поприсутствовать на его похоронах.
– Что же? Нам возвращаться назад? К дому ювелира?
– Придется.
Лилька в ответ только тяжко вздохнула. Она-то была уверена, что расследование – это нечто увлекательное и захватывающее. А вместо этого они только мотаются по городу. Туда и сюда. Туда и обратно. А толку ноль!
Но Кира в отличие от подруги была настроена много оптимистичней.
– Жена – это хорошо, – бормотала она себе под нос. – Жена – это перспективно. Лилька, а его жена про тебя знала?
Лилька, которая в этот момент совершала сложный маневр, обгоняя автобус и одновременно следя, чтобы ей самой никто не въехал в бочину, нервно вздрогнула, руль в ее руках дернулся, и она чуть не выскочила на встречную полосу.
– Ты ненормальная?! – закричала она на Киру, когда ей удалось справиться с машиной. – Смерти нашей хочешь?!
– Я всего лишь спросила…
– Слышала я, что ты спросила! Нет, я даже не знала о том, что ювелир женат. Тысячу раз вам об этом говорила! Для меня наличие у него жены явилось полным сюрпризом.
– Для тебя – да. А для его жены?
– Она про меня тоже не знала, – отрезала Лилька и тут же добавила уже куда менее уверенным голосом: – Наверное.
– А помните, – вмешалась в разговор Леся, – помните, эта девчонка из ювелирного магазина говорила, что у Семена Семеновича было полно женщин? Не может быть, чтобы жена вот так все эти годы ничего не подозревала.
– Не знаю, – проворчала в ответ Лилька. – Думаю, она ничего ни про меня, ни про других не знала. Иначе зачем бы ей маяться с ним?
– На это могло быть тысяча причин. И самая основная – ей не хотелось терять то положение, которое она имела, будучи супругой уважаемого, да и богатого человека.
– И поэтому она пошла на убийство мужа? Чтобы не терять своего положения?
– Как вдова, она имела гарантированную долю в наследстве. А как разведенная жена – еще не факт.
– Все равно! Зачем убивать? Куда проще взять и развестись!
– Конечно, – согласилась с Лилькой и Леся. – При разводе половина совместно нажитого имущества достается второму супругу.
– Дети получили бы алименты.
– И жила бы себе эта женщина тихо, мирно и с чистой совестью.
Кира в ответ на доводы подруг только презрительно фыркнула:
– Вы обе рассуждаете, словно живете в цивилизованной Европе, а не в нашей дикой России.
– А это тут при чем?
– Да вы хоть знаете, что суд Гааги отказался брать на рассмотрение все дела, касающиеся территории бывшего СССР?
– При чем тут это?
– Гаагу еще какую-то приплела, – фыркнула Леся. – Где бузина, а где в Киеве дядька!
– При чем тут Гаага? – допытывалась тем временем Лилька у Киры.
– А при том! При том, что у нас в законодательстве до сих пор такой темный лес, что все ноги переломаешь! Даже Верховный суд отказывается вмешиваться в наши разборки. И уж точно, что развод у нас в стране вовсе не гарантирует женщине безбедное существование после судебного слушания. Ювелир мог устроить так, что его бывшая жена вообще ничего бы не получила при разводе! Или получила бы, но жалкие крохи!
Леся и Лилька молчали. Верно. Кира совершенно права. Сплошь и рядом слышишь о бедных ограбленных женах и их почти голодающих детях. Но что-то очень редко можно услышать историю об успешном разводе, когда женская половина супружеской ячейки получала бы при разводе именно половину, а не считаные крохи.
– Ну допустим! – пробормотала Лилька. – Допустим, что она его убила.
– Не убила, а заказала. Убивать своими руками она бы не стала. Слишком глупо и опасно.
– Ну хорошо. Заказала. И что дальше?
– А дальше она получает на руки четыре пятых всего состояния ювелира.
– Четыре пятых? Почему именно четыре пятых?
– Потому что близких родственников у ювелира было пятеро – мать, жена и трое детей. Каждый по закону получает по одной пятой имущества. Но так как дети еще несовершеннолетние, то их опекуном назначается мать. Ясно вам?
– Да.
– И только одна пятая отходит матери ювелира.
Одна пятая выглядела настолько жалко по сравнению с четырьмя пятыми, что подруги сразу же сбросили мать ювелира со счетов. Она сына не убивала и не заказывала. Все-таки убить гуляющего налево мужика, пусть и отца ваших троих детей, – это совсем не то же самое, что убить свое родное дитя. И никакие доли наследства этого факта не изменят.
К тому времени, когда подруги снова добрались до дома ювелира, они уже так основательно прониклись мыслью о виновности его жены, что были немало изумлены, когда обнаружили на пороге его квартиры еще одно юное существо, также настаивающее на том, что оно является полноправным наследником, а верней, наследницей ювелира.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: