Рейтинг собачьей нежности
– И тоже сердечный приступ?
– Тоже. Да и то сказать, страшный тот год у Паши выдался. Не успел он жену похоронить и оплакать, как у него друг умер. Вслед за этим второй. Тут уж за Пашу в полиции всерьез взялись. От смерти Наташи он ничего не выигрывал. А компаньоны на него завещание оставили, тут уж полиция начала суетиться. Но только ничего у них не получилось. Сердечный приступ, он и есть сердечный приступ.
– Но его же спровоцировать можно, например, приемом каких-то особых препаратов.
– Во-во! Только препаратов этих ни у кого в крови не нашли. Обычные лекарства, которые им были прописаны. Ну а если подумать, что Наташеньку и компаньонов действительно убили, то уж точно не Павел это сделал. Павел и сам в пострадавших оказался. Последним на тот свет ушел.
– Почему? За ним еще дочь последовала.
– Но она же от передозировки скончалась? Так вы сказали!
– Это пока еще не доказано. Рабочая версия.
– Ах, рабочая… То есть возможно, что у Лики тоже сердечный приступ приключился?
– Возможно. Она ведь употребляла наркотики?
– Да. Павел обнаружил это уже после смерти жены. Некому было повлиять на девочку. Павла девчонка совсем не слушалась.
– Почему?
– Дело в том, что Павел не родной отец Лики. Он взял замуж Наташу, когда она была уже с малышкой. И хоть девочку он записал на свою фамилию, она стала Кононова, но контакта у них с Ликой не получилось.
– Сколько же лет было Лике, когда ее мать вышла замуж за Павла Семеновича?
– Годика три, как мне помнится. Мы с мужем тогда сюда только переехали. И я помню, что первое время Павел Семенович один жил, а потом у него Наташенька с Ликой появились.
– То есть Лика была еще совсем кроха. И что же за все эти годы Павлу не удалось объяснить девочке, что он и есть ей отец, более родной, чем настоящий?
– Возможно, что в детстве Лика его считала папой. Я помню, они с ней гуляли, она его называла папой. Но потом в подростковом возрасте то ли кто-то ей сказал, что он не родной, то ли она сама удосужилась в документы заглянуть, только все у них изменилось. Лика стала подчеркнуто игнорировать все, что говорил ей Павел. Слушалась только свою мать. Да и то, как она ее там слушалась. Скорее, слушала. А выполнить сказанное или нет, решала сама.
– Когда же появились наркотики?
– Наверное, тогда же и появились. Когда у детей пропадает контакт с родителями, тут жди проблем.
– Но точно вы не знаете?
– Точно Павел узнал правду только после смерти Наташи. Он и раньше подозревал, что с девчонкой что-то не в порядке. Но после похорон Наташи девчонка явилась домой в таком состоянии, что закрыть глаза на правду было уже невозможно. Тесты, которые он заставил ее сдать, лишь подтвердили его догадки. Павел сразу же отправил Лику на лечение, потом был период реабилитации, затем снова срыв и снова лечение. В последнее время Лика вроде бы пошла на поправку, Павел был доволен, начал заговаривать о том, чтобы им с ней снова жить вместе…
– Погодите, а где все это время жила Лика?
– У нее от матери осталась квартира. Там и жила. И я Павла Семеновича не осуждаю. Кому захочется жить с наркоманкой. Она же и из дома может что угодно упереть, и вообще.
– Адрес Лики вы знаете?
– Нет. И никогда там не бывала. Даже не представляю, что это за квартира и где.
Она замолчала, Олег с Сашей тоже приумолкли. Им было о чем подумать. Новой информации, которую на них вывалила эта свидетельница, было так много, что требовалось время, чтобы распихать ее по всем извилинам мозга.
– Но если вы подозреваете некий злой умысел, который стоит за всеми этими смертями и несчастьями, которые преследовали семью Кононовых в последнее время, то кто может оказаться этим злодеем?
На какое-то время соседка задумалась, а потом воскликнула:
– Так вы сами у него спросите! Небось вам он скажет!
– Кого нам спросить?
– Нелюдь эту! Того гада, который Лику на наркотики подсадил.
– Вы точно знаете, кто это такой?
– А чего же мне не знать? В нашем доме на первом этаже живет. К счастью, не в нашем подъезде. Вы к нему сходите да потрясите подонка. Уверена, он вам про Лику куда больше моего рассказать сможет. Я со старшим поколением семьи общалась. А вот Лика с этим Ключом настоящую дружбу водила.
– Ключ?
– Прозвище у него такое. Наркоман и преступник! Он Лику к дурному приучил. Одно время она даже жила у него, но потом отец вмешался и велел Лике убираться на квартиру ее матери. Тогда она в ту квартиру перебралась жить, но к своему бывшему дружку все равно то и дело наведывалась.
– К нему? Или к отцу?
– Плевать Лике на Павла было. Она сюда и не приходила. Она его ненавидела. И всегда говорила, что желает ему самого плохого, вплоть до смерти. Матери, кстати сказать, она тоже такое говорила. Так что, может, это она всех и перетравила. С нее бы сталось!
– А Банта после смерти хозяина жила у вас?
– Нет, Банта как жила в квартире Павла, так там и продолжает жить. Я только хожу ее кормить, и гуляем мы с ней и Зюлей трижды – утром, днем и вечером. А так Банта самостоятельная барышня.
– То есть собака живет одна?
– Одна.
– А Лика появляется редко?
– После смерти Павла Семеновича стала появляться, но только для того, чтобы взять Банту. На выходных они с ней на соревнования ездят. Я еще радовалась, что девочка хоть чем-то увлеклась. Думала, как хорошо, на природу ездит, общается со здоровыми нормальными людьми. Глядишь, жениха себе там присмотрит, или на нее кто-то внимание обратит. А оно вон как получилось.
– Но почему Лика не заняла квартиру отчима? Она ведь его наследница?
– Не знаю. Хотя если честно, то я понятия не имею, как Павел собирался своим богатством распорядиться. Может, если бы Лика не была наркоманкой, то он бы ей все оставил. Своих детей у него никогда не было. Но учитывая пристрастие Лики к наркотикам, тут я даже и не знаю, что он мог придумать.
Что же, пока что сыщики уразумели только то, что в этой истории есть куда больше темных пятен, чем им хотелось бы. И чтобы разобраться, им нужно было двигаться дальше.
– Так мы оставим Банту у вас? – спросил Олег у соседки.
– Оставляйте, конечно. Сейчас мы с ней домой пойдем.
Услышав это, Олег с Сашей переглянулись. Обоим пришла в голову одна и та же мысль.
– Значит, у вас есть ключи от квартиры Лики?
– Это квартира Павла, – поправила их женщина. – А Лика там последнее время не жила.
– Но бывала? Хотя бы для того, чтобы забрать Банту на соревнования.
– Это да. Но повторяю, Лика там не жила.
– Уверены?
– Я ведь регулярно бываю в квартире и точно могу вам сказать, что там ничего не поменялось. Если Лика и приходит, то она ничего не трогает в квартире отца. Впрочем, что я вам буду объяснять, пойдемте, сами все увидите. Хотите?
Еще бы друзья не хотели! Тут же вскочили и выразили полную готовность сопровождать соседку. Та кликнула Банту, за которой немедленно устремились и Барон с Кокосом. А маленькая Зюля засеменила следом, то и дело огрызаясь на больших собак и ни разу не давая себя в обиду.
Квартира оказалась роскошной. Тут Олег не соврал. Но вот насчет порядка – это соседка здорово погорячилась. Порядком тут и не пахло. Даже наоборот, все было перевернуто вверх дном. На полу валялись вещи, выброшенные из ящиков. Все носило следы вдумчивого и подробного обыска.
– М-да… Ничего себе порядочек!
– Я не понимаю! – прижала к груди пухлые ручки соседка. – В чем дело!
– Это вы нам скажите.
Но соседка лишь изумленно водила глазами по сторонам и твердила:
– Боже мой! Что это все значит?
– То есть раньше вы ничего подобного тут не видели?
– Нет! Конечно, нет!
– И как давно вы тут были в последний раз?
– Так вчера вечером! Мы с Бантяшкой погуляли, я отвела ее домой, тут все было в полном порядке.
– А утром вы в квартиру не заходили?
– Нет. Зачем? Лика сама забрала Банту и сразу уехала.
– Вы видели, как Лика сегодня утром приходила в эту квартиру?
– Нет. Как приходила, не видела, – задумчиво и уже несколько успокаиваясь, произнесла женщина. – Она зашла ко мне уже с собакой, чтобы сообщить, что у них все в порядке и они уходят. Сказала, что вернутся поздно вечером. И что с Бантой сегодня гулять уже не нужно, потому что она и так за день нагуляется и набегается.
– Значит, чисто теоретически Лика могла приехать вчера вечером после вашего возвращения с прогулки, за ночь устроить в квартире шмон, а утром уехать?
– Ну… наверное. Думаете, это она? Но зачем ей это?
– Не знаю. А днем кто-нибудь приходил в эту квартиру?
– Я не видела.
Соседка с ужасом переводила взгляд из стороны в сторону.
– И что же это такое делается? – в полном расстройстве произнесла она. – То смерти, то болезни, то теперь это! И фарфор пропал! У Павла Семеновича была коллекция статуэток начала века. И старинные безделушки, и бронза, а теперь я тут ничего не вижу! Шкаф пуст!
– У кого есть ключи от квартиры?
– У меня и у Лики. Возможно, есть еще комплекты, но я об этом ничего не знаю.
– А этот Ключ? У него, простите за тавтологию, могли быть ключи?
– Вполне возможно! Лика с этим негодяем очень тесно одно время общалась. Да и после своего переезда она то и дело к нему наведывалась.
– Чем он занимается?
– Мерзавец он, вот и все, что я могу про него сказать! Наркотиками одно время торговал. Потом поймали, посадили, так он вышел и снова за старое взялся. Его снова поймали, на этот раз он осторожней себя повел. Но я уверена, что горбатого только могила исправит. Наверняка снова какой-нибудь гадостью промышляет.
– А работать пробовал?
– Нет, не работает. Целыми днями дома торчит. Правда, последнее время его вовсе редко видно.
– Сейчас можно и не выходя из дома работать. Например, можно в интернете свой блог вести.
– Что?
– Ну, рассказывать людям о чем-то полезном. Делать обзор покупок, еды… да чего угодно!
– И что же он может обозревать?
– Да хотя бы те же наркотики.
– В интернете?
– В даркнете все возможно.
– Это еще что за фигня такая?
– Темная и фактически никак не контролируемая часть интернета, где можно приобрести все, начиная от оружия и заканчивая все теми же наркотиками. Знаете, сколько в мире ежеминутно появляется новых химических соединений? И все они потенциально могут вызывать какие-то изменения в психическом состоянии личности, то есть могут являться наркотиками. Их и можно тестировать.
Соседка покачала головой:
– Мне этого не понять. Но если это правда, то куда только наш мир катится? И вообще, почему наши спецслужбы не закроют на фиг все эти даркнеты? Это же какой-то рассадник преступности!
– Не обязательно, что Ключ именно этим занимается. Это я так, для примера привел. Можно что-то еще придумать. Мастер-классы, например, тоже пользуются большой популярностью. Будет рассказывать пользователям, как употреблять наркоту, чтобы дотянуть… Сколько ему?
– Да уж под тридцатник будет.
– Чтобы дотянуть хотя бы до тридцати лет.
Но женщина на это сказала, что у нее от всех этих новостей и разговоров теперь помимо сердца разболелась еще и голова. И давление подскочило. И в ушах звенит, а в пятке колет. И если они и дальше намерены ее так сильно расстраивать, то она лучше пойдет и сразу ляжет и умрет. И хотела уйти. Но Банта как только смекнула, что она сейчас останется совсем одна, заскулила так жалостливо, что женщина застыла на месте.
– Не могу! Сейчас сердце от жалости разорвется. И к себе взять не могу, мои этого не поймут.
– А хотите, мы заберем Банту с собой?
– Правда? Возьмете? Вот это было бы славно!
Банта поняла, что речь идет о ней. И тут же оказалась возле Саши, всем своим видом показывая, что именно его она выбрала в качестве хозяина.
– Вот и чудесно! – обрадовалась соседка. – Прямо камень с души. Только… что же мне с квартирой делать? Полицию вызвать?
– Полиция уже тут, – важно произнес Олег. – И в случае возникновения вопросов к вам мы всегда подтвердим, что вы не виноваты в случившемся.
– Да, я не виновата. И пусть Лика сама разбирается, что там случилось у нее в квартире. В конце концов, Лика моему присмотру только Банту поручала. А кто там антиквариат упер и ценный фарфор, меня это не касается. Ну, прощайте. Пойду я!
И закрыв дверь, ушла к себе. Ее Зюля, напоследок облаяв больших собак, ушла вместе с нею. А два сыщика и три собаки породы русский охотничий спаниель двинулись дальше по пути своего расследования.
Глава 6
Квартира Ключа хоть и находилась в том же доме, что квартира Павла и Лики, но производила совсем иное, куда более унылое впечатление. Дом располагался буквой «П». И нужная друзьям дверь находилась в крайнем подъезде на первом этаже, выглядела она такой истерзанной и измочаленной, словно по ней долгое время палили шрапнелью.
Но Олег и бровью не повел.
– Нормальное явление. Встречал такое, и не раз. Тут живут алкоголики и маргиналы. Забывают ключи, устраивают драки, вышибают дверь и ломают замки. Видели! Знаем!
Олег уже успел позвонить в местный отдел полиции и получил кое-какую информацию от тамошних своих коллег. Бывших ментов, как известно, не бывает. Поэтому Олег активно использовал все свои связи. Саша бы так не смог, а у Олега нормально прокатывало.
И сейчас он щедро делился добытыми сведениями с Сашей:
– В общем так, Лика в квартире своего отчима была прописана лишь в самом юном возрасте с рождения и до года. Затем из квартиры Павла ее выписали и прописали уже по месту жительства матери – Натальи Трофимовой, в замужестве также ставшей Кононовой. С тех пор Лика с матерью хоть и жили в квартире Павла Семеновича, но прописаны были в квартире Натальи.
– Но соседка говорила, что Павел девочку удочерил уже в трехлетнем возрасте. Младенцем Лика с отчимом знакомы не были.
– Я бы не стал так слепо доверять показаниям свидетельницы. Она уже в возрасте, не вполне здорова, у нее возможны проблемы с памятью. А документы – вещь серьезная, с ними не поспоришь.
С документами Саша спорить и не собирался.
– А что удалось узнать насчет Ключа?
– Ключников Дмитрий Николаевич, дважды судимый. Товарищ хорошо известен участковому. Тот сказал, что Ключ последнее время куда-то подевался, портит статистику где-то в другом районе. Сидел он первый раз за кражу, стянул в магазине кошелек у потерпевшей, срок два года, из которых отсидел половину и был освобожден по УДО. Во второй раз срок был серьезней, за сбыт и хранение наркотических препаратов ему дали три года, из которых он опять же отсидел половину. Выпущен по состоянию здоровья. Но не один Дима в семье отличился. Ключниковы вообще все личности незаурядные. У интересующего нас Дмитрия есть еще брат и сестра, оба с семьями живут в этой квартире. Также тут проживают их родители. А квартира, позволь тебе напомнить, всего лишь двухкомнатная. Как они там все помещаются, уму непостижимо. Но ты и сам видишь, что жизнь у них бурная и нескучная.
Всех трех собак на сей раз оставили в машине, потому что Олег утверждал, что животным вредно бывать в таких злачных местах, они могут подцепить там какую-нибудь заразу, вроде блох или чесотки, и вообще повредиться психикой. И в этом Саша был с ним целиком и полностью согласен.
Дверь им открыл худенький старичок, который нетвердо держался на ногах. Он напряженно всматривался в друзей, словно силясь понять, что им от него нужно. На все вопросы он лишь таращился перед собой, а его лицо искажалось от недоумения, словно он удивлялся тому, что слышит чей-то голос рядом с собой. Его мелкие черты лица и короткая стрижка делали его похожим на какого-то зверька из разряда мелких хищников – хорька или куницу.
На вопросы он не отвечал, просто не мог сформулировать мысль, Олегу это надоело и он рявкнул:
– Слышь, отец, в квартире есть еще кто-то кроме тебя?
– А?!
И старичок пошатнулся. Вырвавшееся из него амбре сразу расставило все по своим местам. Друзьям стало понятно, что старикашка вовсе не болен и не слаб, он просто пьян и еле держится на ногах.
– Мама, с кем ты там разговариваешь?
Из двери кухни выглянула женщина лет тридцати. Следом за ней появились двое мальчишек трех и пяти лет. Оба чумазенькие, в каких-то застиранных вещичках, но при этом с горящими от любопытства глазами. Их мать не позволила им это любопытство удовлетворить, мигом криками и пинками загнала обоих мальчишек в свою комнату.
Затем вернулась к гостям.
– А вы кто такие?
– А ты?
– Я хозяйка!
Вытравленные перекисью волосы, вульгарный макияж и голое пузо, которое вываливалось из-под короткой майки и чрезмерно узких джинсов, должны были вызывать восхищение лиц мужского пола, но у Саши вызвали лишь легкую тошноту.
– Мама, ты чего это выперлась? – перекинулась женщина на старичка. – Ты же бухая в сиську! Три литра в одно рыло выжрала! Ни бельмеса не соображаешь, а туда же! Общаться она вылезла!
Она попыталась загнать мать обратно в комнату, но та оказалась агрессивной и дала дочери отпор. Размахивая руками, она пьяно ругалась и проклинала всех вокруг. Но дочь справилась, запихнула мать в ее комнату, а потом повернулась к друзьям:
– Если вы на стрижку, то через пять минут буду готова.
– Нет, мы к Дмитрию.
– А брата дома нету. Он тут и не живет, почитай, сколько времени! Чего ему тут делать, коли у его зазнобы хата освободилась. Нас тут и так как сельдей в бочке, как возможность выпала, Димас сразу к Личке своей смотал. У нее и живет. А зачем он вам? Если денег вам должен, то я сразу говорю, денег у Димки нет. И доли в этой квартире тоже нету. Свою долю он мне еще после последней своей отсидки продал, чтобы с тогдашними своими долгами расплатиться. Так что ничего у Димки нету. Он гол как сокол.
– Зато его подружка, как мы знаем, из богатой семьи.
– Это вы про Лику?
– По нее самую.
– Да, отчим у Лики при бабле был. Только его деньги – это только его деньги. Так он им с матерью всегда повторял. И Лике с его денег ни копейки не отвалилось.
– Не может быть.
– Что при жизни, что после смерти. Ее отчим – он скупой был до жути человек. Да и Лику он никогда своей дочерью не считал, всегда ей говорил, что мать ее на стороне нагуляла. Чуть что не по нем, сразу Лику грозился к ее родному отцу выгнать.
– Тем не менее Лика жила в семье отчима.
– Это ее мать настояла. Уж не знаю, как она на мужа повлияла, только он согласился Лику при себе оставить и ее воспитывать. Но как только мать померла, он Лике вручил ключи от квартиры матери и велел туда перебираться. Она и уехала. И Димка вскоре к ней перебрался. Так и живут.
– Лика употребляла наркотики?
– Это кто вам такое сказал?
– Врач. У нее все руки в следах от инъекций.
Женщина внимательно взглянула на них.
– Вы кто такие, вообще? Для коллекторов, которые за моим братцем охотитесь, вы сильно много про его Лику знаете. Да и не похожи вы на них.
– А тебе не все ли равно, кто мы такие?
– Нет, не все равно. Димка – мой брат, а Лика все равно что невестка.
– Вот и помоги нам. Прокуратурой проводится проверка по факту обстоятельств смерти Натальи Кононовой.
– Это мать Лики! Тетя Наташа! Значит, все-таки поняли, что это муж ее убил?
Вот это номер! Олег с Сашей разом вспотели. Но виду не подали и ответили сдержанно:
– Пока что ведется проверка.
– А нечего там проверять, он тетю Наташу убил! Чтобы деньгами с ней делиться не пришлось при разводе. А потом и своих друзей-компаньонов тоже на тот свет спровадил, чтобы весь бизнес себе захапать. Он страшный человек был, этот дядя Паша! Все вокруг считали его благороднейшим и добрейшим человеком, который воспитывает чужую девочку, а на деле он был конченой мразью. А над Ликой и ее матерью всю жизнь издевался!
– Поэтому Лика стала наркоманкой?
– Не употребляла она никогда!
– А врач сказал…
– А чего же этот ваш врач вам не сказал, что у Лики диабет? И чего вы сами у нее не спросили? Вы спросите, и окажется, что уколы ей были необходимы для того, чтобы жить. Да, Лика кололась, но инсулином! А слух о том, что она наркоша, – это ее отчим распустил, чтобы перед всеми оправдаться, почему Лику на произвол судьбы бросил.
– Мы это проверим.
– Проверяйте. Какой смысл мне вам врать? Кстати, отчим у Лики не такой уж одинокий был. И Лику он отселил не просто так, а чтобы она его новому счастью не помешала.
– Какому же счастью? Человек овдовел, друзей потерял, горе у него, а не счастье.
– Как же, стал бы он горевать, когда своими руками тетю Наташу в могилу уложил! И очень быстро утешился с другой. Я знаю, что говорю. У него любовница была! И есть!
– Следствие факт ее наличия не установило.
– А она была! Просто этот урод слишком осторожный, вот полиция никакой любовницы и не установила. Но я сама лично их вдвоем видела.
– Где?
– В городе. Они в кафе сидели и ворковали друг с другом. Я еще подумала, ах ты, жук навозный! И месяца не прошло, как тетю Наташу схоронили, а ты уже хвостом перед другой бабой машешь.
– Может, просто знакомая?
– Ага! Как же! Он ее за ручку держал. А потом целоваться начали, да так нежно, что прямо сразу видно, влюблены оба, что твои голуби. А когда встали, он ее за талию обнял и на ушко ей что-то шептал. И Лика, кстати говоря, про эту бабу отлично знала! Она еще сказала, что той бабе здорово повезло, потому что отчим богат, а как помрет, все богатство своей бабе оставит.
– Любовница – это не кровная родственница. Она никаких прав на наследство не имеет.
– Это если завещания нету. А если есть, то отчим волен был оставить свое состояние любой шмаре. И никто бы ему в этом не помешал!
– А вы знаете, кому оставил отчим Лики свое состояние?
– Так этой бабе своей и оставил!
– Или все же приемной дочери?
– Лике, что ли? Нет, ей бы он ни копейки не оставил. Он ее ненавидел лютой ненавистью.
– Мне кажется, что вы ошибаетесь. Все вокруг говорят, что Павел обожал свою дочь и делал все от него зависящее, чтобы спасти ее от пагубной привычки к наркотикам. В больницы ее укладывал, в реабилитационные центры отправлял.
– Небось это все с его собственных слов известно? Ну, так перья распустить да покрасоваться перед окружающими – это он может. Дело-то нехитрое. Куда проще, чем все в действительности сказанное исполнять.
– Это все неправда?
– Ложь! – воскликнула Ключкова. – Надо же, какой благородный вдруг выискался. Помогает он Лике, спасает ее! Только вранье все это! Павел всем вокруг врал, что он дочку обожает, а я вам сейчас говорю, как на самом деле все у них в семье обстояло. Отчим всю жизнь Лику гнобил, и матери ее ни одного дня о ее проступке забыть не давал. Все время нудил и нудил, что кормит ее и ее выродка. Это он так Лику называл. Не мог забыть, что жена ему изменила. Ну, ладно, бабу не можешь простить, это я еще где-то могу понять. Хотя тоже непонятно, зачем тогда с такой жить? Но Лику он за что изводил? Она-то тут в чем виновата? Будто бы она выбирала, от кого ей там родиться. Но у мужика, похоже, от ненависти на этой почве кукуха уехала. Он уже и не хотел разбираться, справедливо или нет, что он там говорит, просто нравилось ему изводить своих баб.
– Зачем же мать Лики терпела такое отношение?
– Вот и спросить бы ее – зачем? Да только померла тетя Наташа, теперь уж у нее и не спросишь. Может, потому что привыкла так жить. Может, потому что у мужа деньги водились, а сама она, как я помню, ни одного дня нигде не работала. Да и образования у нее никакого не было. Ну, ушла бы она от мужа, и что дальше? Продавщицей в магазин, полторы тысячи за смену? Пахать по двенадцать часов за копейки и света белого не видеть? Конечно, если бы меня коснулось, то я бы ушла, не терплю, когда об меня ноги вытирают. Но люди же все разные. Тете Наташе, может, оно и не сильно претило. А может, и еще по какой причине она не уходила от мужа-«арбузера». Да чего там, вы у самой Лики спросите, она вам все и расскажет.
– Мы так и сделаем. Сейчас поедем и расспросим.
– Валите!
И сопровождаемые этим дружеским напутствием сыщики вышли из квартиры Ключниковых. То ли от обилия информации, то ли от спертого воздуха и духоты в квартире Димы, но у них мысли в головах путались и рвались на разрозненные фрагменты.
– Требуется тайм-аут, – сказал Олег. – Хочу отдышаться.
– Полностью с тобой согласен.
Они выпустили собак, чтобы те немножко размялись, а сами уселись в машину и стали думать. Но как оказалось, думали они совсем о разных вещах. Саша думал про то, до чего причудливо складываются судьбы у людей. Вроде бы снаружи выглядит все гладко и красиво, а копнешь, мама родная, лучше бы и не трогал корочку с глазурью. А бывает, что и наоборот. Снаружи ничего привлекательного, сплошные неровности и шероховатости, зато разрежешь пирог, а внутри душистая начинка и пышное тесто.