Волжская Булгария. «Колодец жизни»

– Вы хотите сказать, за Империю?

– Да. Мы зрозумилы однэ одного.

Поезд постукивал колёсами, за окном пробегали деревушки и города, а наши герои тихо спали и не догадывались, что завтра сирийские войска совместно с российскими ВКС[16 - ВКС – вооружённые космические силы.] овладеют городом Алеппо…, а где-то в Одессе кто-то скажет в очередной раз: «Одесса – мама, Ростов – папа…»

    22 ноября 2016 года

Современное этнокультурное состояние «татарской» группы Санкт-Петербурга

Садриева Асия Аминовна

Современное этнокультурное состояние «татарской» группы Санкт-Петербурга определяется целым рядом факторов, прежде всего социальных, и, конечно, исторической ретроспективой прошлых её состояний в течение всего ХХ века.

Татарская этнодисперсная группа является в Петербурге одной из групп, отличных от основного населения региона по лингвистической и антропологической принадлежности, по этнокультурной специфике, конфессии и т. д. С другой стороны, татарская группа Петербурга находится в специфических условиях региона, которые во многом трансформируют изначально присущую ей культурную традиционность в сторону нивелирования этнической актуальности. В ряду таких факторов следует назвать физическую удалённость от этнической территории татарского народа, повышенную вестернизацию населения в Санкт-Петербурге, высокую дисперсность татарской группы в мегаполисе, дробность этнического состава татарского населения региона, высокие темпы культурной глобализации населения Санкт-Петербурга за счёт повышенной вестернизации населения в регионе. Всё это объективные факторы среды, в которой живёт татарская группа Санкт-Петербурга. Именно эти факторы и определяют сегодня её особость по отношению к другим урбанистическим группам татар России, находящимся за пределами своей этнической родины.

Сегодня доказано, что татары – это коренное население Санкт-Петербурга. Татарская группа появилась на берегах Невы в момент закладки Петербурга в числе его первых строителей и вошла в состав населения формирующейся столицы, образовав Татарскую слободу. В течение трёх столетий истории города татарская группа развивалась в условиях петербургской атмосферы столичности и культуры, принимая новые волны татарских миграций, обеспечивала их аккультурацию, формируя новую, петербургскую идентичность татар. Поэтому в понятие «петербургские татары» изначально заложен жёсткий отбор по критериям воспитания и мировоззрения.

Этот критерий определяет внутренние связи в татарской группе Санкт-Петербурга, которые строятся по принципу культурной оппозиции: петербургский – приезжий. Это соотношение внутри татарской группы Петербурга осложняется ещё одним фактором – разным уровнем урбанизации татар-мигрантов. Это, в свою очередь, усиливает оппозицию петербургской идентичности внутри татарской группы Санкт-Петербурга, стимулирует её внутреннюю этнокультурную дробность.

История этносоциальных состояний татарской группы Санкт-Петербурга в течение ХХ века определила тенденции поведенческих стратегий культурного воспроизводства в современной татарской группе города.

Дореволюционная татарская группа Петербурга представляла собой достаточно изолированное сообщество, сопротивлявшееся ассимиляции с другими группами. Обладая значительной внутренней сплочённостью, основанной на конфессиональной принадлежности, посредством предписания поведенческих норм группа поддерживала и усиливала внутригрупповое единство. Специфику группы определяли характеристики: религиозность (ислам); территориальная этническая сегрегация; развитая общинная инфраструктура (школы, газеты, религиозные и светские общества и др.), традиционные занятия (дворники, официанты, военные и др.).

В последовавшие за революцией десятилетия произошло много изменений в качественном и количественном составе населения города. Наряду с ростом численности татар в городе в условиях стандартизации советского общества сужалась зона этнической специфики, происходило её перемещение в этнопсихологическую и психолингвистическую сферы. В послевоенное время постепенно уходят в прошлое жилищная сегрегация, религиозные особенности, татарская газета, школа, а вместе с ними уходит и этническая специфика, прогрессирует языковая ассимиляция. Таким образом, происходит практически полное разрушение инфраструктуры татарской общины.

Осознание этого факта в конце 80-х годов повлияло на формирование стратегий, связанных с возрождением татарской жизни в городе.

Во время «возрождения» возникает абсолютизация этнических символов и идеализация норм «татарской жизни». Переживание утраты этнического наследия становится важным стимулом для изучения языка и приобщения к традиционным формам культуры. При этом «возрожденческая идеология» в конце 80-х—начале 90-х гг действительно консолидировала татарскую группу Санкт-Петербурга независимо от происхождения и социального статуса составляющих её людей. Ведь незнание языка, традиций вызывает чувство ущербности, так как демонстрирует границу, которая отделяет таких татар от «нации».

Показательно сегодня, что большинство руководителей татарских общественных организаций – «восьмидесятники», а «возрожденческая идеология» по-прежнему является стимулом к общественной активности. Но если раньше (и вплоть до середины 2000-х годов) «возрожденческая идеология» развивалась в противопоставление советской идеологии и мотивировалась тем, что советская власть не организовала институтов, которые бы сохраняли и пропагандировали культурные практики, свойственные «татарской среде», то теперь в связи с временным абстрагированием от советской эпохи и сменой поколений функционеров (с шестидесятников на восьмидесятников) эта идеология утратила свою изначальную причинность и развивается сегодня в других социально-политических условиях – в противопоставление глобализации. Сегодня она призвана поддерживать этническую память татар региона о своих национальных корнях через развитие и позиционирование татарской культуры в регионе.

Сегодня в городе татарскую культуру «позиционируют» петербургский сабантуй, татарские концерты, мемориальные митинги по памятным датам, участие татарских делегаций в общегородских демонстрациях и др. Именно позиционируют, а не развивают. При этом произошёл уход большинства татарских общественных организаций от своих основных задач в празднично-представительскую сферу.

А потому сегодня эту идеологию следует называть не «возрожденческой», а «позиционной» – идеологией позиционирования.

Смена идеологий объясняется как объективными причинами (временное абстрагирование от советской эпохи, смена поколений функционеров), так и субъективными. Прежде всего – недостаточностью квалифицированных кадров среди функционеров и соответственно непониманием перспективного развития татарской культуры в Санкт-Петербурге.

И здесь определяющей становится петербургская идентичность. Показательно, что среди функционеров татарской группы Санкт-Петербурга петербургские татары составляют лишь 8%. Таким образом, стиль общественной работы в городе создаёт «приезжее большинство», которое понимает общественную национальную культуру только в том виде, в каком усвоило её в местах своего географического выхода. А это концерты, массовые гуляния, «съестные мероприятия» и т. п.

Более того, для части татарского бизнеса, финансирующего татарскую культуру, участие в общественном движении стало средством приближения к власти для лоббирования своих деловых интересов, а «мероприятия» – инструментом для наведения бизнес-контактов. Всё это формализует общественную работу, превращает её в случайную череду показательных мероприятий, лишает главного смысла – обеспечивать преемственность поколений, т. е. культурное воспроизводство нации.

Конъюнктурный подход к национальной культуре, сложившийся в 2000-е годы в части татарской группы Санкт-Петербурга, привёл к изживанию культурно-методической работы в регионе. Поэтому сегодня в Петербурге нет воскресной школы и татарского ансамбля, а молодёжь, дети и люди среднего возраста не вовлечены в сферу национально-культурного стимулирования.

Несоответствие культурных потребностей татарской группы Санкт-Петербурга и предлагаемой «культурной программы» привели сегодня к значительному сокращению татарской аудитории, к растере квалифицированных кадров и разочарованию в среде татарской интеллигенции, готовой развивать татарскую культуру в Санкт-Петербурге.

Беспрецендентность ситуации состоит в том, что татарская группа Петербурга в настоящее время имеет развитую инфраструктуру (8 общественных организаций, 3 газеты), но эта инфраструктура подорвана внутренней борьбой за лидерство и формальным подходом к выполнению своих главных задач.

Феномен «возрождения» должен был смениться этапом накопления культурных ценностей, но в итоге в условиях ускоренной капитализации и полярного расслоения общества превратился в формальную показушность.

Но ведь этническая идентичность не сохраняется естественным путём, она должна постоянно поддерживаться. А в условиях Санкт-Петербурга «татарская идеология» должна быть наполнена именно тем этнокультурным содержанием, которое соответствует потребностям людей, живущих в отрыве от своей нации, а также требованиям петербургской культурности.

Использование суфийских идей в просвещении и воспитании мусульманской молодёжи

Зиннуров Камиль (Булгари). ОАЭ. Абу – Даби. 2007 год

– Бисмилляхи Рахмани Рахим-

Разрешите мне от имени членов Общественно-просветительской организации «Слово Булгарии» Северо-Западного региона г. Санкт-Петербурга поблагодарить высокое собрание, выдающегося богослова, верховного муфтия России Талгата хазрата Сафа Таджутдина, Председателя ООД «РИН» Шавката Умаровича Авясова, имам-хатиба мечети «Ихлас» Галлямова Мухаммета Мустафовича, пред. Совета Ульяновской просветительской организации «Булгарское возрождение» Шауката Медихатовича Богданова за приглашение и возможность выступить на этой конференции.

Кто же такой интеллигент? В моём понимании – это человек, обладающий геном интеллекта, данным Всевышним.

Это краткое и ёмкое понятие.

Интеллигентный человек – явление божественное. Он самостоятелен в своих суждениях, любящий свободу, всегда говорящий правду, уважающий чужое мнение.

Коллеги, роль суфизма в Исламе как духовного наследия Волжской Булгарии огромна. У нас с вами есть великое наследие – учёные богословы исламского государства Волжская Булгария, такие как Эш-шейх Ходжа Ахмед Булгари ХI в., Абу-Аля Хамид ибн Идрис аль-Булгари, Сулейман ибн Дауд ас-Саксини-Сувари, Бурхан эд-дин Ибрагим ибн Йусуф ал-Булгари, Кул Гали ХII-ХIII в., шах Мухаммад Бахаутдин Накшбанди, Ходжа Мухаммад Амин Булгари и другие. Они задали программу распространения, развития Ислама на территории Среднего Поволжья и Урала. Популярность суфизма на протяжении многих столетий в Волжской Булгарии сыграла то, что он впитывал в себя местные традиционные народные культы и верования, поэтому суфизм это не только религиозная философия, но и «народная» форма ислама, имевшая свои особенности на Волго-Уральской территории. Ислам распространялся в Волжской Булгарии в первую очередь суфиями.

Еще до монгольского нашествия суфизм в форме тариката Йасавийа проник в Волжскую Булгарию. Затем, при правлении Узбек хана, был суфизм в форме тариката Накшбандийя. При хане Узбеке Ислам распространился по всему Волжско-Уральскому региону. Первым последователем накшбандийа в Волго-Уральском регионе был Ходжа Мухаммад Амин Булгари, умерший в Табризе в 1496 г.

И всё-таки, почему суфизм?

Суфизм – это наука, охватывающая душевную сторону, которая рисует перед мусульманином практический путь, приводящий его к высшей ступени совершенства веры и нрава.

Приведу пример с арбузом.

Базар. Торговец арбузами предлагает вам арбуз и расхваливает его: «Посмотри какой большой, красивый, вкусный арбуз». Потом этот арбуз кладёт на полку. Другой предлагает вам разрезать и попробовать.

Два различных подхода. Тот, кто предложил вам попробовать, и есть суфийский практический метод познания. А тот, кто рассказывал вам так красиво об арбузе, основан на вере без практического опыта. Такой метод познания дают вам имамы мечетей.

Вот, что пишет Радий Геннадиевич Фиш – ленинградец, русский писатель, востоковед:

«Истина не то, что выучивают, а то, чем становятся».

«То есть знание без личной нравственности не только бесполезно, но и губительно, ибо ведет к тому же самому лицемерию. Так суфии устанавливали связь между чувством и разумом, между этикой и наукой. Разрыв этой связи обозначил кризис эпохи модерна, начатый Просвещением, с ее культом разума, гипертрофией логики, утилитаризмом и инструментализмом, что привело к невиданному разнообразию средств при отсутствии цели, или, иначе говоря, к господству аморального техницизма, или технократического аморализма. Он охватил нынче все области жизни – экономику, идеологию, мораль, религию, искусство.»

Разрыв духовной культуры мы видим на примере нашей истории. Духовное песнопение, чтение стихов ишанами подменили народными песнями. В настоящее время подменяются так называемой попсой.