Лерайе. На страже беспорядка

– Если девушка отвергает тебя как личность, нужно создать новую, – пояснила Лори. – Помнишь историю Золушки? Оборванка пришла на бал в маске и окрутила принца.

Макс посмотрел на Лори как на полоумную.

– Она нравится мне без всяких масок, – сказал он. – И Айрин уж точно не Золушка.

Лори рассмеялась.

– Балда, – сказала она почти ласково. – Ты все воспринимаешь слишком буквально. Золушка в этой истории – это ты.

– Издеваешься?

– Зачем мне? Ты сначала послушай. Представь, что ты на войне. Или в игре как эта. Стратегия тебе ясна. Ты все еще не определился с тактикой. Включи фантазию и действуй!

– Боюсь, с фантазией у меня не очень.

Лори ненадолго задумалась.

– Был один парень, – сказала она наконец. – Я втрескалась в него по уши, а он на меня – ноль внимания. Что только не перепробовала! Но ты же меня знаешь! Я создала аккаунт в «Лайки»[2 - Вымышленная социальная сеть] с другим именем, поставила на аватар фото блонды с большими такими… В общем, я сама начала ему писать. Через неделю уже он изнывал от страсти.

– И чем закончилось? – Макс передвинулся и теперь сидел напротив Гадюки.

– Ничем, – фыркнула Лори. – Он мне разонравился.

– Допустим, – осторожно сказал Макс. Теперь его одолевали невротические фантазии. Лучше бы эротические, но за последние дни его сознание резко сменило полярность. Макс стал подозрительным. Предложенный путь казался полным подводных камней. – Как мне потом признаться, что я – это я?

Он представил это признание и, самое главное, реакцию на него Айрин. Да она просто испепелит его на месте! Макс внутренне содрогнулся, отгоняя эти мысли.

– А ты не признавайся, – Лори пожала плечами. – Просто узнай, что ей нравится и вообще с какой стороны к ней лучше подойти. Может ты поймешь, что она вообще тебя не вставляет. Иногда люди раскрываются с таких неожиданных сторон, что хочется закрыть их обратно.

Макс подавил вздох. За несколько дней Айрин демонстрировала исключительно темные стороны своего характера, но его влечение к ней ничуть не ослабело. Даже наоборот. Не потому, что Макса привлекали стервы. Его тянуло к Айрин.

Лори легонько пнула его в колено.

– Чертенок, знаешь, а ты кайфовый, – промурчала она. – Я бы убила за такого парня. Если твоя пассия не дура, то очень скоро это поймет.

Теперь Макса терзали сомнения напополам с надеждой. В самом деле, глупо опускать руки, у него пока остались ходы. Насколько эффективными они будут, зависит только от него. И все же Рейнарда не отпускало ощущение, что он играет с завязанными глазами, в то время как у его соперника на руках все тузы, ферзи и дамки, причем одномоментно.

Будучи «убитым», Макс мог покинуть поле боя, вернуться в лагерь и заняться своими делами, но он просидел с Лори еще час, пока не окончилось сражение. Команде «Экстремалов» так и не удалось прорваться в здание, и Гадюка с Чертенком остались неотомщенными.

Эту битву они проиграли.

День 12. Вторник

К концу второй недели стало очевидно – Макс допустил критическую ошибку, решив стать телохранителем Эймори. Не было никаких намеков на то, что ее отношение к нему хоть сколько-нибудь улучшится. В худшие дни Айрин изводила Рейнарда бесконечными придирками, в лучшие просто изображала снежную королеву.

Сегодня по дороге в студию Айрин потребовала: включить радио, потому что скучно; выключить кондиционер, потому что это вредно для кожи; поменять радиостанцию, потому что кантри – это прошлый век; открыть окно, потому что жарко; поменять радиостанцию, потому что «как можно слушать этого женоненавистника»; сделать звук погромче, потому что шум из открытого окна мешает слушать музыку; навести, наконец, порядок в машине, потому что чертово кошачье печенье вообще повсюду; закрыть окно – ветер растрепал волосы, которые Айрин все утро укладывала; выключить музыку, потому что слишком громко и разболелась голова; включить кондиционер, потому что жарко.

К окончанию пятнадцатиминутной поездки Макс чувствовал себя подопытной собачкой с синдромом приобретенной беспомощности[3 - Состояние человека или животного, при котором индивид не предпринимает попыток к улучшению своего состояния, хотя имеет такую возможность. Появляется, как правило, после нескольких неудачных попыток воздействовать на отрицательные обстоятельства среды или избежать их. – Прим. автора]. Жизнь в феноменально короткий срок стала невыносима, а сбежать он не мог. Сам ведь вызвался, какие могут быть претензии? Макс представил, с каким сочувствием посмотрит на него Гарланд, и дернул головой, отгоняя малодушное желание сдаться.

Рейнард в который раз пожалел, что не собрал о семье Эймори больше информации, прежде чем бросаться в омут с головой. Он взялся за эту работу вовсе не затем, чтобы поддерживать в понравившейся девушке высокий градус ненависти. Макс понятия не имел, как переломить ситуацию. Она казалась безнадежной.

– Эй! – Айрин слегка толкнула кресло водителя, привлекая внимание Макса. – Поделись рецептом!

Он так удивился, что даже забыл мысленно сосчитать до пяти – это всегда помогало пережить сложные времена наедине с Эймори. И вновь это сводящее с ума «эй!», словно он не сотрудник охранного агентства, которому доверена жизнь клиента, а хулиган, распускающий руки в общественном месте.

– Каким? – переспросил Макс, не уверенный, что понял правильно. Еще минуту назад девушка подробно рассказывала ему о лечении от гельминтов у кошек. Ее ненаглядный Гринч никогда таким не страдал, но предупрежден – значит вооружен. Оставалось неясным, зачем настолько вооруженным надо быть телохранителю, у которого вовсе не было домашних животных. Психологическое насилие как оно есть.

– Рецептом на транквилизаторы, на которых ты постоянно сидишь! – взвилась Айрин. – Ты меня вообще не слушаешь что ли?

– Слушаю, – обреченно вздохнул Макс.

– Тогда какого черта ты так спокоен?!

Кажется, на сегодня лимит на удивление исчерпан. «Я терплю все это только потому, что мое присутствие по какой-то причине причиняет тебе боль», – подумал Макс. Скажи он это вслух, Айрин лишь рассмеется ему в лицо.

– Я нахожусь на службе и веду себя соответственно, – он решил отделаться дежурной фразой, чтобы не провоцировать Эймори. – Почему ты злишься?

Айрин сама не могла объяснить, что ее так бесит. Рейнард вел себя идеально и ни разу не проигнорировал просьбу, если не был занят непосредственно работой, то есть не сопровождал ее в людных местах, когда был вынужден наблюдать за обстановкой вокруг. Впрочем, в такие моменты девушка и не пыталась его отвлекать. Когда дело касалось безопасности Айрин, Рейнард становился жестче, чем ее отец.

– Мы так медленно едем, – вместо ответа сказала она. – У меня с утра встреча, я должна успеть подготовиться.

Макс, прекрасно изучивший ее расписание, помнил, что встреча назначена на десять, и у девушки больше часа для каких бы то ни было подготовок. Зная о склонности Эймори к перфекционизму, можно быть уверенным, что беспокоиться ей не о чем. Но, разумеется, это не тот аргумент, который можно привести в споре с Айрин и остаться в безнаказанным.

– В городе действует ограничение скорости, – нейтрально ответил Макс. – Айрин, можно вопрос?

Девушка заинтересованно взглянула на него. Макс почему-то ощутил себя жуком, которого вот-вот пришпилят булавкой.

– Ради исключения.

– Почему ты не называешь меня по имени?

– А оно мне не нравится, – с вызовом ответила Айрин. – Позывной тоже невозможен. Чертенок – это слишком мило. Ты не заслужил.

***

Все же Лори была недалека от истины, упрекая Макса в том, что он не любит отступать от правил. Это качество не раз спасало ему жизнь, но оно же сильно его ограничивало. Однако инструкций о том, как заставить одного человека полюбить другого, не существовало вовсе, а если и было что-то подобное, оно не работало в отношении Айрин. Положение казалось безнадежным, и Макс, в конце концов, решился на запрещенный прием. Обстоятельства складывались таким образом, что при плохом раскладе он ничего не терял.

По настоянию Вилмара Эймори и из соображений безопасности у Айрин не было аккаунтов в социальных сетях. Ее онлайн-портфолио оформляла студия, и она же являлась посредником между художником и клиентом, не предоставляя последнему никаких персональных данных. Макс не мог не приветствовать такой подход, хотя это здорово мешало его планам.