Неумолимая

– Чувак, думаю, она собирается блевать. Остановись.

Роланд сбавил газ и съехал на обочину перед темным полем. Как только машина остановилась, я распахнула дверь, побежала к забору и согнулась, пытаясь сделать вдох. Позади меня хлопали дверцы машины и хрустели листья, пока друзья направлялись ко мне.

Мои лучшие друзья, оборотни.

Роланд нерешительно спросил:

– Ты в порядке?

Беспокойство в его голосе отозвалось в моей груди болью. Я сделала глубокий вдох, но так и не смогла посмотреть на них.

– Почему вы не рассказали?

– Не рассказали – что?

– У меня был шок, но сейчас голова яснее некуда. – Я ухватилась за верхнюю перекладину ограды, и в мои ладони впилось шершавое дерево. Оно было твердым и самым реальным, чем весь сегодняшний вечер, поэтому я крепко держалась за него. В памяти возникли преисполненные отчаяния слова, которые я услышала, когда очнулась. «Я не смог добраться до нее».

– На пожарной лестнице был ты, да, Роланд?

Молчание.

– Сара, я… – неуверенно начал Роланд.

– Черт, – пробормотал Питер.

Ветер промчался по деревьям, зашелестев листьями и взъерошив мои волосы. Неподалеку в подлеске копошился маленький зверек. Здесь было так темно и тихо, а еще гораздо спокойнее по сравнению с городом. Я глубоко и неровно дышала деревенским воздухом, пытаясь придумать, что сказать.

– Пожалуйста, не бойся нас, – спешно проговорил Роланд. – Мы бы никогда не причинили тебе вреда.

Я обернулась к ним.

– Знаю. Я не боюсь вас. Я расстроена, что мне пришлось попасть в лапы вампира, чтобы узнать правду. И даже тогда вы попытались скрыть это.

Как только обвинение сорвалось с губ, я почувствовала себя лицемеркой. Я обвиняла друзей в том, что они держат от меня секреты, хотя сама занималась тем же все то время, что знала их. Мое не слишком праведное негодование лишило меня сил, и я привалилась к изгороди, замерзшая и уставшая.

Роланд медленно подошел ко мне.

– Мне жаль, – мягко произнес он, голос тяготило раскаяние. – Нам пришлось скрывать это от тебя. Нас связывают законы.

– А когда отец устанавливает закон, никто не может ослушаться, – серьезно добавил Питер. – Мы хотели рассказать тебе, но смертным не позволено знать о нас.

– А ваш отец?

Питер скривился.

– Он вожак стаи.

Ну конечно. Кому, как не величавому отцу Питера, Максвеллу, быть альфой?

– Значит, ваши семьи, все ваши кузены и кузины – оборотни?

– Да, – ответил Питер.

У меня перехватило дыхание.

– Понимаю, ты расстроена, но, прошу, выслушай нас прежде, чем возненавидишь, – взмолился Роланд.

– Я бы никогда не смогла возненавидеть вас. – Мой голос дрогнул. – Просто трудно осознать…

Роланд потянулся ко мне, но я выставила перед собой ладонь, чтобы избежать очередных объятий. Вместо этого я взяла его теплую руку в свою, давая ему тем самым понять, что мои чувства к нему остались прежними. Он был все тем же Роландом, которого я всегда знала. Ничто не изменит этого.

– Ребята, мой отец ждет нас, и могу поспорить, что он не один. Нам лучше ехать.

– Питер прав. – Роланд сжал мою ладонь. – Готова?

Я кивнула, и мы вернулись к машине. Оставшуюся часть дороги в салоне витало напряжение. Роланд и Питер беспокойно ерзали на месте, будто хотели заговорить, но не могли. У меня накопилась куча вопросов, но ответы на них я, похоже, получу только когда мы встретимся с Максвеллом.

Впервые в жизни я нервничала из-за поездки на ферму, и, когда мы свернули на узкую дорогу и я увидела маячащий впереди большой белый дом, меня охватило дурное предчувствие. Свет горел в каждом окне, я увидела джип Максвелла, припаркованный рядом с большим пикапом «Шевроле» Брендана.

Я потерла лоб, когда Роланд остановился прямо за пикапом и заглушил двигатель. Потянувшись через панель, он положил ладонь на мою руку.

– Ты в порядке?

– Да, просто ночь выдалась длинной. Давайте уже покончим с этим.

Питер наклонился.

– Все не так уж и плохо… смотря с какой стороны посмотреть. Ну, столкнулась ты с парочкой вампиров. Хуже этого точно ничего не может случиться, согласна?

– Пит, ты не помогаешь, – отрезал Роланд.

В одном из окон промелькнула тень, и я поняла, что нас уже ждут. Я сделала глубокий вдох и потянулась к ручке. Питер был прав. Я только что пережила нападение вампиров. Встретиться со стаей оборотней – плевое дело.

Я последовала за Питером, когда он открыл входную дверь и зашел в дом. Первым в дверном проеме, ведущем в гостиную, я увидела Максвелла. Высокий и жилистый, с огрубевшим лицом и седеющими рыжевато-каштановыми волосами, он с грозным выражением наблюдал, как мы заходим. Я столько лет была знакома с Максвеллом, но так и не смогла привыкнуть к его суровым манерам. Не то чтобы он когда-то был груб со мной. Однако он – единственный человек, который чертовски пугал меня. Конечно, зная теперь, что он был вожаком стаи оборотней, я взглянула на него с другой стороны. Такую роль мог выполнять только сильный человек.

Рядом с Максвеллом стоял его младший брат, Брендан. Оба мужчины были одного роста и имели схожие черты лица, но Брендан – более коренастый, с редеющими волосами и округлым лицом, отчего казался не таким грозным, как его брат. Серьезный, задумчивый взгляд, которым он одарил нас, заставил меня занервничать, и я едва не помчалась обратно за дверь. Я не знала, смогу ли выдержать еще одну конфронтацию сегодня вечером.

Максвелл открыл было рот, чтобы заговорить, но женский голос перебил его. Мать Роланда, Джудит, была высокой и стройной, но все же на пару дюймов ниже сына. У них были одинаковые темно-каштановые волосы и голубые глаза, хотя волосы сорокапятилетней Джудит уже пестрели сединой. Я никогда не встречалась с отцом Роланда, потому что он умер, когда сын был еще ребенком, но мне всегда казалось, что свою комплекцию мой друг унаследовал от отца. Точно не от матери.

– Не сейчас, Макс, – произнесла Джудит голосом, не терпящим возражений. – Дайте девочке передохнуть. – Она взяла меня под руку и повела к лестнице, выкрикнув через плечо: – Роланд, поставь чайник.

Я не привыкла, чтобы кто-то нянчился и возился со мной, но было приятно позволить Джудит взять все в свои руки. Она потащила меня вверх по лестнице в ванную и приказала принять душ, пока сама сходит за чистой одеждой.

Как только Джудит закрыла дверь, я взглянула на себя в зеркале и ахнула: на меня смотрела растрепанная девушка со спутавшимися волосами, заплаканными щеками, в грязной разорванной рубашке, на которой виднелись пятна запекшейся крови. Я словно смотрела на незнакомку.

Я наклонила голову в сторону, чтобы разглядеть четыре отметины от когтей, оставленные на шее. Я коснулась пальцами царапин, и меня пронзила дрожь от воспоминаний, как руки Илая обхватывают меня. Желудок резко скрутило, и меня стошнило в туалет, пока горячие слезы текли по щекам.

Я бы свернулась калачиком на полу, если бы Джудит не постучалась тихо в дверь и не привела меня в чувства.