Всего лишь тень

Этот изумительный голос. Он согревает ее изнутри сильнее, чем питье двенадцатилетней выдержки.

– Бертран, это я… Я только хотела сказать тебе… Просто сказать тебе, что…

Ее глаза устремлены в пространство, слова путаются. И что она собирается ему сказать? Я люблю тебя? Абсурд. Любовь – это слабость, которая может дорого обойтись. Она должна оставаться в тайне, в ней никогда нельзя признаваться.

– Просто сказать тебе, чтобы ты катился к черту! – в результате кричит она.

Дает отбой и разражается рыданьями. Ее пальцы разжимаются, мобильник падает на ковер. Она плачет долго, под крылом своего одиночества. Благословенное одиночество, которое позволяет дать волю всему накопившемуся.

Всему, что приходится скрывать под прочной броней. Под улыбками и благопристойными манерами. Под глиняной маской.

Всему, что она прячет уже так давно.

С тех пор, как ложь стала ее убежищем, ее религией.

Только наедине с собой она может рыдать, вопить, пока не сорвет голос. Проклинать всю землю, тех, кто ее ранил, тех, кто даже и не пытался. Тех, кто воспользовался ею, когда такое еще было возможно. Пока она не вооружилась до зубов.

* * *

Наконец она заснула. Гомес смотрит на нее, сидя в кресле рядом с кроватью. Морфин разгладил ее черты, смягчил лицо. Вернув отчасти ее природную красоту.

Станет ли она такой, когда уйдет в смерть? Александр надеется. Это и есть его последняя надежда.

Он еще не знает когда.

Иногда он молится, чтобы это случилось. Иногда воет от страха, что это случится.

В любом случае ему будет так ее не хватать.

Он стал рабом умирающей, хотя за ним оставалось право ее бросить. Передоверить белым халатам. Но проще вонзить себе нож в сердце, потому что он не может без нее обойтись.

Он медленно засыпает. Его рука лежит на ее руке. Он готов уйти вместе с ней.

Ему снится ее лицо. Настоящее лицо, до болезни. Ее ушедшая улыбка. Ее забытый смех. Ему снится, что он дает ей то, чего она от него ждет. Воскрешение. Освобождение.

Смерть.

В нескольких километрах оттуда, в богатых кварталах, Хлоя тоже медленно переплывает на другую сторону. Стоит ей пересечь границу, как она погружается в кошмар.

Ее кошмар.

Один и тот же на протяжении многих лет.

Начинается он как сон. Детский смех…

Потом страшный вопль, тело падает в пустоту и разбивается у ее ног.

Вздрогнув, Хлоя снова открывает глаза. Несколько секунд спустя, скорчившись на диване, она медленно погружается в глубокую кому.

Тень у ее изголовья.

Глава 10

– Это что за мусор?

Она не повышала голос. Но взгляд у нее хуже любого оскорбления.

Перед ней Матье Ферро, новый креативный директор, принимает удар, не дрогнув.

– А в чем проблема? – спрашивает он после паузы.

Она чуть ли не в лицо ему швыряет документ, который накануне он оставил у нее на столе.

– Проблема? – повторяет Хлоя со свирепой улыбкой. – Полагаю, это вы сами.

Матье тупо уставился на подготовленный его командой проект рекламной кампании, потом поднял глаза на Хлою. Еще и двух месяцев не прошло, как его взяли на работу, а это уже не первая его стычка с пресловутой фурией. Но то, как она позволяет себе с ним разговаривать, недопустимо. Он делает глубокий вдох, как учил преподаватель йоги.

– Возможно, имеет смысл обсудить это вместе? – предлагает он. – Вы могли бы…

– Тут и говорить не о чем, – обрывает его Хлоя. – Кроме как о том, что у вас нет и тени таланта. Я хочу получить новое предложение не позднее сегодняшнего дня. Вам платят не за то, чтобы вы целыми днями пили кофе. Шевелитесь.

Подчиняясь Хлое, он встает, отчасти чтобы показать, что он на голову ее выше. Что ни на секунду ее не смущает.

– Скажите, по крайней мере, что вам не понравилось в моем проекте!

– Все. Это никуда не годится. Слоган устарелый, картинки дебильные! Клиенты рассмеются нам в лицо, а потом отправятся к конкуренту. У вас времени до шестнадцати часов. Потом я предложу президенту вас уволить.

Она отворачивается, оставляя своего подчиненного в полной прострации. Закрывается в своем логове, отпивает глоток кофе, приготовленного Натали. Слишком горький, просто пить невозможно; преследующая ее тошнота только усиливается.

– Не умеет даже кофе нормальный приготовить! Я определенно работаю с кучей бездарей!

У Хлои такое ощущение, что она превратилась в вулкан. Маленькая порка, которую она устроила новичку, только слегка успокоила ее.

Можно ли наконец потушить огонь, прежде чем он выжжет ее изнутри?

Она смотрит на мобильник, который не показывает ни одного нового звонка, кроме посланий от Кароль, на которые она не ответила.

Стоя у окна, Хлоя пытается пересилить серое небо и свои сомнения. Она не должна была так вести себя с Бертраном. Но ей и в голову не пришло, что от него можно ждать подобной реакции. Он выглядел таким влюбленным… Таким зависимым.

Мне же казалось, что он весь мой.

В конце концов она посылает сообщение Кароль, предлагая вместе пообедать. Краткое, чтобы не показать, как та нужна ей. Скорее, как бы оказывая той милость. Нажимает на отправку в тот момент, когда в ее кабинет входит Филипп Мартен. Без стука.

Внутреннее напряжение подскакивает еще на градус.

– Хлоя, что произошло с Матье?

– С чего такой вопрос? Он что, пошел плакать тебе в жилетку?