Эльфийский бык – 2

– Приехали, – ответила Данька. – Недавно. Говорила же, что поженились и приехали…

Вот тогда-то Леший окончательно завис.

– Они раньше тут жили, когда молодыми были… давно еще. И теперь вот тоже. Молодость вспомнили. Так бабушка Софья сказала. А Яков Павлович сказал, что чего её вспоминать, когда он и сейчас молодой. Он смешной…

Ну да… хотя многие, кому случалось столкнуться с Чесменовым, пожалуй, не согласились бы.

– А бабушка Софья сказала, что ему надо быть серьезным и ответственным. А он сказал, что он серьезный и ответственный на службе. А тут он несерьезный и вообще отдыхает.

Вот в отдых Леший не поверил.

Во все остальное…

Тоже не поверил бы. Но Софья Никитична засмеялась, да и кувшинка. И мокрые шлепанцы, которые босой князь в руках нес… и не стал бы он так шутить. Все ж Кошкина – это княгиня целая, к Её императорскому Величеству приближенная, чтоб с нею шутить…

В общем, всю ночь Леший маялся, пытаясь понять, чего видел, а потом плюнул и бумагами занялся. Хотя получалось ничуть не лучше, чем с пониманием.

– Леший! – прервал размышления громкий крик объекта. – Леший, выходи…

Чтоб вас всех.

Не задание, а цирк какой-то, с императором в главной роли. А Леший, выходит, то ли клоун, то ли…

– Леший, я знаю, что ты тут…

К опушке леса его императорское величество направились бодрым шагом, весьма надеясь, что не ошибаются. Потому как если ошибаются, выглядеть он будет преглупо.

Над головой качнулись ветки.

Повеяло прохладой. И привычно уже, приветственно, зазвенели комары.

Император огляделся, на всякий случай бросил сканирующее заклятье, которое, как и ожидалось, ничего-то и никого не обнаружило.

Оглянулся…

Девушки ушли. Иван все так же бродил по краю поля, размахивая руками. Издали, долговязый и худой он чем-то напоминал голенастого журавля. Но конопле махания нравились и она, покачивая верхушками, тянулась к солнцу.

Урожайный будет год…

Император вздохнул.

Не хотелось ему, но…

– И что дальше? – осведомился Бер, осматриваясь. – Если думаешь поле сосновыми ветками замаскировать, то вряд ли выйдет…

– Думаю, что разрешение выправлю. На посадки. Оформлю как технический сорт.

– Но…

– В нормальных условиях можно было бы и так побрыкаться, без всяких разрешений. Потребовать, чтобы доказали, что это именно конопля и все такое. Но когда те, кто доказывать должен, служат одному человеку, это не имеет значения.

– Твоя правда, – согласился Бер. – А объяснишь как?

– Ну… как-нибудь… как участие в гранте по развитию прикладного коноплеводства… или вообще пойдет по линии магически-активных биоценозов.

Александр уже и так, и этак прикидывал.

Все упиралось в Свириденко, который этаким шансом не может не воспользоваться. А стало быть, без разрешения никак. В конце концов, его можно просто не показывать, ну, пока совсем край не настанет.

– Ладно… как-нибудь справимся, – Император еще раз огляделся и крикнул во всю мощь: – Леший!

Орал он не так и долго.

Бер не мешал, сказал лишь, дождавшись паузы.

– Ты неправильно зовешь.

– В смысле?

– Сивку-бурку зовут иначе. Надо встать и сказать громко, внятно. Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной…

– А в морду? – раздался донельзя мрачный голос Лешего. Александр и сам вздрогнул. Он готов был поклясться, что еще недавно вон под той елкой ничего-то не было, кроме кучи прошлогодней листвы. Сейчас же эта куча поднялась и расправила плечи.

– Сивки-бурки, – Бер развернулся и не растерялся. – В морды не бьют, а верно служат…

– Смотря кому, – буркнул Леший.

– Служат или бьют?

– И то и другое.

– Это Леший, – Александр указал на Лешего. – А это Бер.

Бер протянул руку. А Леший, чуть прищурившись, уточнил.

– Волотов?

– Точно. Обычно меня не узнают. Я в дальнюю родню пошел…

– И мелкий.

– Сам знаю.

– Сила похожая, – отозвался Леший и зачем-то добавил. – Теперь хоть понятно…

А что ему понятно, не сказал. Император и уточнять не стал. Не его это дело.

– Спасибо, что отозвался.