Восток. Запад. Цивилизация

– Мне бы сперва хоть чуть освоиться. Разобраться. Тут же может и не он вернуться. Что делать станешь? – Эдди поднялся. – Я разберусь, только… времени бы. И книжек каких, если есть… про души там, про шаманов.

– Про шаманов, боюсь, книг не так и много, если исключить любовные романы.

– Любовные? – Удивление Эдди было весьма искренним.

– Орки ныне в моде, – развел руками наследник Дархардов. – Но полагаю, это не совсем то, что вам нужно. Я поищу отчеты. Исследования. Если таковые вообще проводились.

В мертвецкой снова пахло смертью. Знакомый аромат – такой приторный, навязчивый, из тех, которые только краешком задень, и приклеятся намертво. Как бы вовсе одежду сжигать не пришлось. Эдди поморщился.

Матушка обрадуется.

Она, когда его в прежнем наряде увидела, только вздохнула. И во взгляде укор. Мол, у Эдди вон ныне целая комната всякоразных костюмов, а он за старое.

И как ей сказать, что только в старом он себя собой чувствует?

Дурацкое, конечно, объяснение, но…

Смертью пахло.

И чем дальше, тем четче Эдди различал оттенки этого гадостного запаха. Застарелого, что почти не ощущался наверху, а в подвалах вот прорезался. Эта вонь копилась годами, десятилетиями, про которые Орвудов лучше не спрашивать.

Добрых некромантов не бывает.

А с ума они и вправду частенько сходят. И от запаха, надо полагать, в том числе.

Но теперь к этому запаху примешивались другие, исходящие от людей: что от живого, пока еще живого, что от покойников, обнаружившихся в соседней комнате. Мертвецкая, стало быть.

А что? Куда некромантам без домашней мертвецкой?

Эдди все-таки чихнул и потер кончик носа.

Нет, тут запах тот же и… другой, самую малость. Интересно, сколь нормально это, принюхиваться к мертвецам. А главное, что смотрят. Ждут.

И кто с надеждою глядит, будто верит, что Эдди сейчас возьмет и совершит чудо. Кто выжидающе. Кто со скепсисом, которому Эдди готов поверить.

Он ведь и в самом деле не шаман, даже еще и не учится.

Эдди провел ладонью над телом женщины, которая казалась спящей. И ничего. Покойница. Сколько Эдди таких повидал? Ладно, не таких, но других. Иных и сам сотворил, что уж тут.

– Круг надо бы очертить. – Он огляделся. Место не сказать чтобы удачное.

Столы эти железные.

Стены тоже листами обшиты, и толстенными, хотя запах смерти и из-под них пробивается.

– Не здесь только. – Эдди понял, что именно ему не нравится. Это вот самое железо. – Нужно другое место. Чтобы просто камень там. Или земля. Или доски на худой конец. Но лучше, чтобы рукотворного не так много.

Спорить не стали.

Уточнять тоже.

Орвуды лишь переглянулись, и старший едва заметно кивнул, стало быть, дозволяя. Что?

– Есть ритуальный зал. – Он-то и заговорил. – Как правило, чужаков туда не пускают, но случай исключительный, а потому готов предоставить. Только я буду присутствовать. Не потому, что мне так уж интересно, хотя да, интересно, но зал заклят на родную кровь. Это не помешает?

– Пока не знаю, – честно ответил Эдди. – Глянуть надобно.

– Эдвин?

– Если получится, то мне нужно будет задать вопросы. – Этот лощеный типчик отряхнулся. – Полагаю, вы, Чарльз, тоже не отступитесь?

– Само собой. Я обещал жене приглядывать за братом.

Эдди подавил смешок. Ну да, за ним только и приглядывать.

– Берт?

– Я, пожалуй, останусь здесь. На всякий случай. – Орвуд пошевелил пальцами. – Что принести?

– Воду. Свечи. Соль. Круг начерчу, за пределы не выходить.

Идти пришлось не так и далеко.

Лестница.

И еще одна.

Дубовая дверь, украшенная рунами, которые показались Эдди смутно знакомыми, но разглядывать времени не было. Дома уже вспомнит, нарисует и подумает. Дверь массивная и на петлях, тоже из дуба сделанных.

Или не из дуба? Красноватое дерево.

– Железо быстро истлевает, – подтвердил догадку Орвуд-старший. – А вот дерево, как ни странно, вполне себе долговечно, особенно некоторые породы. Это железный дуб.

– Я только слышал о таком. – Чарльз провел по двери ладонью. – Теплый.

– И отлично поглощает излишки Силы в случае выброса. Но их давно уже не случалось. Очень давно. – Орвуд положил ладонь на дверь, и та беззвучно отворилась.

Вошел он первым.

И факелы зажег.

Живой огонь? Тоже хорошо. Правильно.

Эдди огляделся.

Зал. Небольшой, шагов десять в поперечнике. Потолок выгнутый, неровный, видно, что делали вручную и как-то наспех, что ли. То ли дело пол. Камень выскоблен до зеркальной гладкости, и в нем отражаются отсветы рыжего огня. И сам-то он кажется красным, что мясо.

И по этой красноте разбегаются тончайшие золотые нити. Паутинки сложного узора, в котором и круги, и звезды, и снова же руны.