И содрогнувшись всем телом, заскрежетав прежалобно, корабль повернул к берегу. Или к тому, что могло условно считаться берегом. А слева черную гладь воды вспорола змеиная спина.
– Этот покрупнее будет, – заметил Лассар. – Признаться, думал, что они вымерли.
– Это мы тут сейчас вымрем, – ворчание дэра Гроббе вдохновляло, правда не понять, то ли на подвиг, то ли на подловатое желание спрятаться от этого самого подвига. – Если дальше будем языками чесать.
– Мать, мать, мать… – поддержал попугай и, встрепенувшись, добавил. – Акулу тебе в…
Глава 11
Где принцессы пересчитывают друг друга
«И увидал тогда странствующий рыцарь стену из колючего шиповника. Плотные ветви переплелись друг с другом, выставив длинные шипы. Средь них виднелись цветы – алые и белые. И белые были белы, а алые – окрашены кровью малых пташек, что пытались свить в стене сей гнезда. Тогда-то и понял рыцарь, что не простая эта стена, но зачарованная. И воздел он к небесам меч свой, и взмолился».
Сказ о подвигах странствующего рыцаря и спящей ведьме.
Мудрослава осматривалась. Чувствовала она себя… да странно, честно говоря, чувствовала. Следовало бы в слезы удариться или там в панику. Это же нормально, паниковать, когда на тебя ведьма нападает, а потом в зеркало утаскивает.
И оказываешься ты не где-нибудь, а в месте, некогда виденном.
Нехорошем таком месте.
Главное, с полным осознанием, что выбраться будет непросто. Если вообще получится. Только почему-то не было ни страха, ни слез, которые пришлось бы сдерживать, но лишь одно любопытство.
И не только у нее.
Яр вон весь извелся. Сидит, шею тянет, головой крутит, кончик косы в рот засунул и грызет.
– Она у тебя вообще нормальная? – шепотом поинтересовалась Летиция Ладхемская, разглядывая грязные ноги. Шелковый чулок на левой съехал, а на правой – порвался, причем на колене. И из дыры выглядывало это самое колено, которое, если подумать, мало чем отличалось от собственного, Мудрославы.
– Местами, – честно ответила Слава. – Это просто… удивление.
– А… – Летиция вздохнула и юбку одернула.
Огляделась.
А чего глядеть? Двор. Похожий на тот, в котором Мудрослава уже была, пусть даже в драконьем обличье. Может быть даже тот же самый. Вон, кусок какой-то стены высится.
Но пахнет от воды иначе.
И вообще… драконом смотреть – одно, человеком – другое.
– Куда она подевалась? – Брунгильда уже трижды обошла двор по кругу. И на улицу высовывалась. И даже кричать пробовала, но почему-то на крик откликнулись где-то там, в сплетениях улиц, не голосом, но жутковатым воем.
– Ушла, – спокойно ответила Летиция, снимая тряпки. Ноги под ними оказались грязными.
– Чушь.
– Нет. Если подумать, это все объясняет.
– Что объясняет? – секира уперлась древком в землю. А Брунгильда нависла. Рядом с хрупкою ладхемкой она казалась совсем уж огромной.
– Она была. С нами. У ворот. Так?
– Так.
– Потом мы решили идти. И шли. Так?
– Да.
– Вместе?
– Я тебе сейчас затрещину отвешу.
– Знаешь, тебе стоит поработать над манерами, – Летиция пошевелила пальчиками. А Мудрослава вздохнула. Вот только поругаться им еще осталось.
– Мы шли вместе, – Мудрослава старалась говорить спокойно. – Не бежали. Напротив, у Летиции ноги…
– Неужели, – не удержалась островитянка. – Как удивительно!
Летиция слегка покраснела.
– Я имею в виду, что отстать при всем желании было бы сложно, – примирительно продолжила Мудрослава. – Мы то и дело останавливались. Оглядывались. На нас никто не нападал… стало быть, она просто ушла.
– Или попала в ловушку.
– Мы бы заметили, – впрочем, Летиция сказала это несколько неуверенно. И почесала кончик носа. – Если бы она была мертвой, я бы точно сказала от чего она умерла, но…
– Погоди, – Брунгильда уставилась на секиру. – А есть вещи? Её? Какие-нибудь? Просто… не совсем может и выйти, но…
Летиция задумалась, но покачала головой.
– Нет. Извини.
За что тут извиняться.
– И у меня, – вынуждена была признать Мудрослава. – И вообще…
– Надо возвращаться, – Брунгильда решительно забросила секиру на плечо. – Если с ней что-то случилось, то… нехорошо бросать.
И это было правдой.
Нехорошо.
– Погоди… – Ариция упала на грязную траву. Если эти бурые стебли можно назвать травой. – Во-первых, дело к вечеру, а стало быть, бродить по улицам – это не самое разумное.
И она тоже была права.
– Наоборот, нам бы в дом заглянуть.