Ребенка не будет, Дракон!

Глава 10

Роды были долгими и тяжелыми. Моя милая няня не отходила от меня все эти долгие два дня. Боль и переживания за малыша практически не позволяли мне думать о том, что я прочла в недавней газете.

– Сейчас самое главное для тебя – ребенок. Думай о нем, о его здоровье, о его благополучии. Ни один мужчина не стоит здоровья наших детей! – говорила мне Дарлита и я старалась сконцентрироваться на своем малыше, уговаривая его, настраивая на благополучное явление в этот мир.

Няня надела на меня сорочку, которую я специально для этого дня расшила маленькими ангелочками. Повитуха подсказывала мне, как правильно дышать во время потуг. Она тоже была рядом со мной все время родов. Внизу, на первом этаже, я слышала тяжелые шаги Рейка, который нервно расхаживал туда-сюда по дому.

– Драконы сильные! – говорила мне тихонько, пока никто не слышал, Дарлита. – Твой драконёнок тоже справится.

Она лишь умалчивала о том, что далеко не всякая человечка, рожая маленького дракончика, выживает. Но я об этом знала и, хотя умоляла высшие силе в первую очередь помочь моему ребенку, но и за себя тоже просила. Я знала, что моя няня не оставит моего малыша без внимания и сможет его вырастить и воспитать, но также знала о том, насколько ему нужна родная мать.

И высшие силы не оставили меня. Когда громогласный рев маленького драконёнка огласил округу, я выдохнула с облегчением. Дарлита откуда-то притащила целителя с магическими способностями, который помог и мне довольно быстро оклематься после тяжелых родов.

– Как вы назовете сына? – спросила меня повитуха, с улыбкой держа на руках мое маленькое чудо, активно требующее срочно его накормить.

– Даниром, – ответила я ей, прикладывая к груди своего требовательного малыша.

Молока еще не было, но ребенок активно присосался, показывая таким образом окружающим, что с ним все в порядке. Целитель, заодно просканировавший и новорожденного младенца, подтвердил этот факт.

Как ни старалась я забыть о том, как поступил со мной мой некогда очень любимый муж, совсем избавиться от мыслей о нем я не могла. Дарлита сразу же сожгла ту газету, чтобы я больше не могла видеть довольную физиономию Ардена, запечатленного на рисунке в обнимку с Оливией, но память подло снова и снова подкидывала мне это видение. Особенно по ночам, во сне, когда я вообще не могла контролировать свои мысли и воспоминания.

Я помнила Оливию: время от времени графиня появлялась в нашем доме, как подруга сестры Ардена. Элга недолюбливала меня, считая выскочкой, которая охмурила ее брата, но пакостей не строила. Не любила меня и Оливия. При этом на моего мужа она время от времени кидала взгляды, которые очень не нравились мне. Арден же считал, что я просто необоснованно ревную его к подруге его сестры.

Ревновала ли я? О да, еще как! Хотя справедливости ради стоит отметить, что мой муж не обращал на нее никакого внимания. Раньше. Тогда для него существовала только я. А потом все изменилось. Наверное, я ему просто надоела или чувства остыли, Арден начал злиться на меня, предъявлять разные претензии по поводу того, что я одеваюсь неподобающе его титулу и должности, что я не должна сама заниматься приготовлением пищи, а мне ведь это просто нравилось.

А потом он обвинил меня в какой-то вымышленной измене, заявил про какое-то проклятье и что я не могла от него забеременеть. А от кого же тогда? Не от святого же духа!

Я вдруг вспомнила свой разговор с магом… Как там его звали? Вроде, Алеком. Ну конечно! Он говорил о том, как воздействовали мои вышивки на людей, которые плотно контактировали с ними. И я вспомнила вышитую мной рубашку для мужа. Рубашку, на которой были вышиты два дракона: большой и поменьше. Драконёнок! Так вот, что помогло моему мужу преодолеть проклятие и зачать ребенка! Моя необычная магия, она могла воздействовать на него.

Вот интересно, проклятие в итоге совсем снялось и мой муж сможет иметь еще детей или это был временный эффект? Детей от другой женщины, с грустью напомнила я себе.

Я уж было подумала о том, что надо бы об этом расспросить Алека, но потом вспомнила, что все окружающие, в том числе и этот маг, считают меня вдовой обычного человека. Так что не смогу я спросить Алека об этом, не рискуя раскрыть свою тайну.

Дала себе слово при первой же возможности поговорить с магом и расспросить его обо всех аспектах моей магии, о которой я раньше даже не подозревала. Жалко, что я даже не спросила Алека, как я смогу найти его, он сам обещал прийти ко мне через месяц. Придет ли? Может быть, это был временный интерес?

Мысли о своей магии я тоже постаралась откинуть в сторону. Погруженная в заботы о малыше, я старалась думать только о нем. Я любовалась крохотной мордашкой, которая время от времени куксилась, требуя еды. Малыш был крупненьким и активно наедал щечки. Отчасти в том, что он родился немного раньше срока, были свои плюсы – еще через две недели он был бы еще крупнее и мне пришлось бы еще тяжелее во время родов. Кто знает, пережила бы я их.

Целуя маленькие пяточки, я раздумывала о том, что хорошо, что природа драконят начинает проявляться ближе к десяти годам, когда у них и происходит первый оборот. А значит, у меня есть время на то, чтобы что-нибудь придумать по поводу того, как скрыть от соседей тот факт, что у меня растет маленький дракончик. Скорее всего нам опять придется куда-нибудь переезжать и придумывать новую легенду о том, откуда у меня, обычной человечки, ребенок – дракон.

Глава 11

Арден

Арден пил неделю, отказываясь с кем-либо общаться и пытаясь своим затуманенным алкоголем мозгом осознать произошедшее. Он не понимал Ниэль и оттого не ощущал особой вины. Ему казалось, что нет ничего особенного в том, чтобы избавиться от маленькой горошины, которая еще не ребенок, а лишь крохотный зародыш. А вот потерять Ниэль оказалось неожиданно больно.

Драконам не свойственна сентиментальность, особенно если речь не идет об истинной паре. А истинные у драконов встречаются нечасто и уж тем более крайне редко это бывают человечки. Поэтому Арден и был уверен в том, что Ниэль не является ни его истинной, ни матерью его ребенка. Даже без проклятия для неистинной беременность от дракона крайне маловероятна. А уж в его случае…

Всю неделю Арден почти ничего не ел и пил только алкоголь. В управлении он тоже не появлялся. Да и вообще практически не покидал своих покоев.

Сразу после похорон к нему обратилась нянька Ниэль, Дарлита, и спросила его, может ли она взять с собой кое-какие памятные вещи, которые его покойная жена подарила своей любимой нянюшке. Это были не очень дорогие украшения и Арден лишь махнул рукой, мол, забирайте все, что хотите. Ему было все равно. Никакие украшения не в состоянии вернуть ему Ниэль.

Вскоре после их разговора Дарлита покинула замок, заявив, что уезжает к своей сестре, поскольку тут ей больше нечего делать. Арден ее понимал: в замок женщина переехала лишь для того, чтобы быть рядом со своей воспитанницей, которая была ей как дочь.

В течение всей недели к Ардену пытались пробиться его заместитель, а также сестра, да ее подруга – Оливия. Арден по-прежнему не хотел никого видеть. Но однажды дворецкий все же нарушил указание господина не беспокоить его никакими вестями, письмами и прочей корреспонденцией.

– Ваша Светлость! – скромно постучавшись, вошел в покои Ардена мужчина. – Вам письмо.

– Я же велел не беспокоить меня никакими письмами! – рыкнул Арден.

– Но это письмо от Его Величества,– возразил дворецкий.

– Да хоть сам Господь Бог! – воскликнул было Арден, но тут же осекся. – Что, правда, от императора?

Получив утвердительный кивок, Арден протянул руку к письму, лежащему на подносе в руках дворецкого. На нем действительно стояла печать императора. Тяжко вздохнув, дракон распечатал письмо и прочел его.

В общих словах содержимое письма можно было описать так: император сочувствовал его горю, но считал, что недели на то, чтобы посвятить себя страданиям, более чем достаточно и намекал, что если он, Арден, не прекратит маяться дурью и не вернется, наконец, к работе, то может и дальше продолжать страдать в своем замке, а на его должность назначат кого-нибудь другого, без таких серьезных личных проблем. В конце письма шла приписка о том, что Его Величество ждет Ардена у себя на аудиенции через два дня.

Значит, ему, Ардену, дали два дня на то, чтобы окончательно протрезветь и заняться, наконец, делом. Вздохнув, дракон выглянул в коридор и позвал лакея, которому велел срочно принести ему кофе и покрепче, а также вызвать к нему секретаря, которого дракон неделю назад выгнал из замка, заявив, чтобы тот больше не мозолил ему глаза.

Выпив чашку крепчайшего черного кофе, Арден прошел в купальню, принял душ, побрился и переоделся. Взглянул в зеркало и ужаснулся: осунувшееся бледное лицо, синяки под глазами. Амбре, небось, то еще: после недели пьянки-то!

Арден прошелся взглядом по спальне: валяющиеся повсюду пустые бутылки, опрокинутые стаканы. Всю эту неделю он не впускал в свои покои горничных, так что бардак накопился знатный. Дракон подошел к двери в смежную комнату и остановился. Он провел рукой по двери, которая вела в спальню Ниэль, но никак не мог решиться открыть ее.

Когда они только поженились, Арден настаивал, чтобы его жена ночевала в его постели, но в последнее время он приходил с работы поздно ночью, уставший. Да еще и претензии, которые он все чаще предъявлял своей жене, не способствовали теплым отношениям. И она стала ночевать в своей спальне. Может быть, поэтому она изменила ему? Ей не хватало внимания и тепла?

Арден все же решился и открыл дверь. В отличие от его покоев, в спальне Ниэль было чисто. Постель была аккуратно застелена, на столе стояла ваза с цветами, которые, впрочем, давно увяли и даже слегка подсохли. Цветы? От кого? От любовника?

Дракон вспомнил, что цветы своей жене он уже давно не дарил, и что-то, похожее на вину, шевельнулось в нем.

Он пдошел к трюмо, заставленному всевозможными женскими штучками – духами, косметикой, кремами. В самой середине столешницы он с удивлением увидел одиноко лежащее без какого-либо футляра кольцо. Тоненькое обручальное кольцо с небольшим камешком. Она его сняла, прежде чем пойти и прыгнуть с обрыва. Вот, что она думала об их браке!

Арден взял кольцо и спрятал его в карман. Еще раз прошелся по комнате, открыл дверь в гардеробную: вокруг висели платья Ниэль. Здесь пахло Ниэль, здесь был ее дух, ее аура. Но здесь больше не было ее. Всю неделю он не решался войти сюда, но лучше бы не заходил и сейчас: сердце сжало болезненным спазмом.

– Ваша Светлость! – услышал он голос секретаря из-за открытой в его спальню двери. – Ваша Светлость, вы просили зайти к вам!

Арден встряхнул головой и отправился в свой кабинет, где его уже ждал его помощник.

До позднего вечера они общались. Секретарь рассказывал Ардену о том, что произошло в империи за то время, что дракон провел в пьяном угаре. В-общем, ничего особенного и не произошло. Только у Ардена вся жизнь вдруг перевернулась с ног на голову. А у остальных людей была обычная неделя, привычные дела, каждодневные заботы. Только он, Арден, вдруг остался без Ниэль.

Когда секретарь покинул его кабинет, Арден велел принести ужин, решив, что пора, наконец, позаботиться и о своем теле. Если он продолжит морить себя голодом, то работать не сможет, а это теперь все, что у него оставалось – его работа.

Арден опустил руку в карман, нащупал колечко, созданное для тонких нежных пальчиков его жены, и вошел в гардеробную. Достал с полки давно стоящую там почти пустую коробку, снял с плечиков рубашку с двумя вышитыми драконами, аккуратно сложил ее и собирался сложить в коробку, когда вдруг увидел на ее дне листок бумаги, сложенный вчетверо.

Арден развернул лист. Что-то про развод, причем указаны их имена: Арден Касси и Ниэль Касси. Странная бумага: на ней не было ни подписей, ни печатей. Да и о каком разводе вообще может идти речь?

В голове мелькнуло смутное воспоминание: их свадьба и тесть, вручающий им эту странную бумагу. Какой-то артефакт. Арден тогда сунул эту бумажку в коробку и забыл о ней. А сейчас, пробежав глазами по листку, свернул его обратно и положил на дно коробки. Сверху легла аккуратно сложенная рубашка, а на нее – обручальное кольцо Ниэль. Все, что осталось от его брака.

Глава 12

С того дня Арден погрузился в работу. Боль, которую до этого он глушил алкоголем, теперь заглушалась постоянным погружением в дела управления. Совсем она, конечно, не отпускала, беспрестанно терзая ноющими ощущениями где-то в районе сердца, но теперь он хотя бы не был растением.

На аудиенции у императора он получил хороший втык за то, что позволил себе раскиснуть и забыть о государственных делах, но Его Величество не стал особо лютовать, лишь намекнул, что расслабленного состояния от столь важной для него фигуры, как герцог Касси, он не потерпит.

Общение с сестрой Арден начал восстанавливать лишь через месяц и то дозированно: это были редкие совместные ужины, во время которых дракон отвечал на вопросы Элги односложно и бесстрастно. Почти на всех этих ужинах присутствовала и подруга сестры. Оливия не навязывалась, не лезла с разговорами, но тенью мелькала поблизости.

Постепенно Арден начал привыкать к ее постоянному присутствию и даже начал изредка улыбаться ей, отмечая тот факт, что девушка весьма привлекательна и мила. Элга время от времени, когда они оставались наедине, намекала брату, что Оливия была бы отличной парой для него, ведь помимо того, что она дочь одного из богатейших людей в государстве, аристократка, да еще и имеет драконью кровь, явно неравнодушна к Ардену.

Дракон лишь отмахивался от этих разговоров, но к девушке присматривался, отмечая правоту сестры.

Первые месяцы Арден избегал светских мероприятий, но потом ему все же пришлось посещать различные приемы у высокопоставленных лиц, поскольку это было частью его работы – важно было быть в курсе событий в высшем обществе, общаться с лицами, приближенными к императору. Во время одного из таких приемов он и встретился с графом Бренти – отцом Оливии.

– Арден, мальчик мой! – по-свойски поприветствовал его граф. – Я рад тебя видеть в добром здравии! Моя Оливия говорила о том, как тяжело ты пережил свое горе, но хорошо, что ты уже приходишь в себя.

Арден недовольно поморщился: он не любил обсуждать свои личные дела, а тем более то, что произошло с Ниэль.

– Арден, у меня к тебе предложение! – сказал граф, обсудив с ним ряд государственных новостей. – Я знаю, что вы с моей дочерью в хороших дружеских отношениях. Оливия к тебе явно неравнодушна, да и с твоей сестрой они подруги. Может быть, вам стоит пообщаться поближе? Нет, я не настаиваю, но для обеих наших семей это был бы очень выгодный союз. Мы могли бы объединиться в ведении общего бизнеса по разработке месторождения, которое находится как раз на границе наших земель. Ведь не будешь же ты вечно заниматься государственными делами. Этот спорный участок… Все решилась бы очень просто, если бы мы породнились.

– Граф, это очень лестное предложение, – как можно дипломатичней ответил Арден,– но, как вам известно, я пока нахожусь в трауре и жениться до истечения года после кончины моей супруги было бы верхом неприличий.

– Конечно-конечно! – воскликнул граф Бренти. – Речь не идет о немедленной свадьбе! Но может быть, вы все же обдумаете мое предложение?

И Арден пообещал обдумать. Он присматривался к Оливии, все чаще мелькающей в его замке, и чувствовал, что начинает привязываться к ней. Девушка, которая первое время являлась к нему только в качестве компаньонки и подруги его сестры, постепенно стала приходить и без Элги: просто пообщаться по-дружески. И Арден начал к ней привыкать.

Однажды, беседуя за чашечкой чая у камина, Арден, сам от себя не ожидая, вдруг сделал ей предложение. Глаза Оливии вдруг радостно заблестели и девушка тут же кинулась ему на шею:

– Да, да! Конечно, я согласна! – воскликнула она, целуя дракона.

Ее поцелуи были ему приятны, хотя он и не чувствовал ту страсть, что возникла в нем, когда он встретил Ниэль. “Наверное, такими и должны быть отношения между супругами – ровными, нежными, спокойными,” – подумал он.

Оливия предложила Ардену не тянуть с объявлением помолвки и объявить о ней в прессе. Дракон даже поприсутствовал на фотосессии, где старательно изображал безумное счастье, приобнимая невесту.

Жизнь потихоньку устаканивалась, входила в свою колею. Как всегда, большую часть своего времени и сил Арден посвящал работе. Иногда он встречался с отцом Оливии и обсуждал их планы по объединению бизнеса по разработке месторождения, находящегося на смежном участке. Оливия приезжала к нему в гости так часто, как он мог себе позволить с ней общаться.

Арден был деликатен и не настаивал на том, чтобы перевести отношения на более горизонтальный уровень, полагая, что для юной девушки это может быть неприемлемо. Однако его привязанность и влечение к ней росли с каждым днем.

Однажды они сидели на веранде и увлеченно целовались, когда пальчики Оливии вдруг проникли под его камзол и начали нетерпеливо расстегивать его рубашку.

– Оливия! – хрипло от возбуждения сказал Арден. – Осталось всего два месяца траура. Давай, потерпим до свадьбы!

Вот только сам он терпеть уже не мог. Растущая с каждым днем привязанность к девушке вкупе с долгим воздержанием сделали свое дело и в ответ на стон девушки о том, что она больше не может терпеть, мужчина подхватил ее на руки и понес в спальню.

Все, что происходило потом, он помнил, как в тумане. Словно пьяный, он стаскивал с нее одежду, а дальше вообще перестал соображать, что делает. Очнулся лишь утром, проснувшись в одной постели с обнаженной девушкой. Укол совести заглушил мыслями о том, что она уже почти его жена.

Глава 13

Ниэль

Прошло уже больше месяца, когда ко мне все же пришел Алек. Честно говоря, я успела даже забыть про его обещание зайти – настолько замоталась с малышом.

В целом Дан был ребенком довольно спокойным, но при этом требовательным. Он не кричал просто так – он требовал! Требовал еды, требовал смены мокрых пеленок, требовал внимания. В-общем, был он копией папочки-дракона.

При этом спал и ел малыш хорошо, так что спустя уже пару недель после родов, немного оклемавшись, я снова взялась за вышивку. Ясные весенние деньки позволяли проводить время на улице и я этим пользовалась: выносила во двор корзинку со спящим малышом, а сама усаживалась рядом в кресло и вышивала очередной заказ.

Я не знала, как работает моя магия, но соотнесла все, что успела узнать про воздействие моих работ на здоровье и самочувствие человека, и теперь осознанно старалась во время работы думать о том, какое благо принесет эта вещь своему новому владельцу.

В один из таких дней и явился маг, снова застав меня за вышивкой в саду. Мой сын сладко почмокивал во сне. Видимо, ему снилась большая грудь, полная вкусного и питательного молока. Я с улыбкой поглядывала на малыша, время от времени поднимая глаза от вышивки.

– Госпожа Риана! – услышала я мужской голос от калитки.

Я подскочила и, сделав несколько шагов навстречу магу, шикнула:

– Тихо вы! Ребенка же разбудите!

– Ох, простите! – ответил он уже шепотом. – Госпожа Риана, я пришел, как и обещал! Простите, что не смог раньше – было много работы.

Я пригласила гостя в дом, отнесла малыша в свою комнату, где он продолжал сладко спать, а сама вместе с магом устроилась в соседнем помещении, оборудованном нами с Дарлитой в небольшую гостиную.

– Вы предлагали обучение, которое поможет мне освоиться с моей магией, – напомнила я мужчине.

– Да, и я не отказываюсь от своего предложения. Но сможете ли вы? Ведь ребенок… – ответил он с сомнением.

– Я поговорю с мамой, узнаю, в какие часы она смогла бы оставаться с Даном. Если эти часы вам подойдут, мы могли бы в это время встречаться для занятий. Вот только хотелось бы уточнить насчет стоимости, – сказала я.

– О стоимости не беспокойтесь! Возможно, какие-то из ваших готовых вышивок подойдут мне в качестве оплаты работы. Мы могли бы заниматься у меня в рабочем кабинете, – сказал Алек.

– Это было бы замечательно! – обрадовалась я. – А то я боюсь, что тут или мы будем мешать малышу, или он – нам.

– Вот и славно! – улыбнулся маг очень теплой и светлой улыбкой.

Я отметила, как на его щеках появились мягкие ямочки. Если бы я не была так глупо и безнадежно влюблена в Ардена! Тут же запихнула подальше эту несвоевременную мысль и принялась угощать гостя ароматным чаем с травами и пирожками, которые я напекла утром, пока Данир спал.

Вскоре с работы пришла Дарлита и мы смогли договориться о расписании наших занятий. Поговорить толком с Алеком мне, правда, не удалось – малыш проснулся и громогласно потребовал, чтобы его срочно покормили.

С тех пор три раза в неделю, по вечерам, когда Дарлита возвращалась с работы, я уходила в дом мага и там, в его кабинете, мы занимались. Алек учил меня контролировать свой дар, более целенаправленно использовать его. Оказалось, что я могу создавать не только уникальные вышивки, помогающие людям избавиться от того или иного недуга, но и использовать какие-то другие предметы, напитывая их магией и своим намерением.

А потом Алек учил меня лечить людей простым наложением рук, сканировать их состояние здоровья и многое другое. Оказалось, что мой дар близок к целительскому.

– Значит, я могла бы вылечить папу, если бы знала? – горестно воскликнула я.

– Это вряд ли, – вздохнул Алек. – Тебе придется для достижения такого уровня много учиться. Я лишь помогаю тебе немного освоиться со своими способностями. По-хорошему, тебе нужно идти обучаться куда-нибудь в академию.

– Я уже стара для академии, – вздохнула я. – Мне целых двадцать один год! Почти даже двадцать два!

А Алек почему-то рассмеялся.

– Не переживай, старушка! – ответил он. – Есть академии и для взрослых людей. Например, в столице такая есть. И не только в столице. В Робрахе, например, недавно открыли целительские курсы для людей постарше.

Робрах находился совсем недалеко, в отличие от столицы. И я дала себе слово выяснить все про эти курсы. Впрочем, сперва нужно было, чтобы Данир хоть немного подрос и чтобы Дарлита смогла оставаться с ним на какое-то время. А это значит, что мне нужно больше зарабатывать, чтобы няня могла не работать, а сидеть с моим ребенком. Ох, как же много этих “нужно”!

После занятий Алек провожал меня до дома. Иногда мы прогуливались вдоль набережной, присаживались на скамейку у реки и долго разговаривали. Мужчина знал много интересных и увлекательных историй, в том числе и про магию. Он рассказывал их так живо и так интересно, что я заслушивалась. Теперь я снова улыбалась и не только глядя на своего малыша.

Однажды мы сидели на этой самой скамейке и я весело смеялась над очередной шуткой Алека. На улице уже стемнело, легкий ветерок дул с реки и маг снял с себя свой камзол, накинув его на мои плечи. Камзол еще хранил тепло его тела и согревал меня. Я подняла сияющие глаза на Алека, который смотрел на меня серьезно и с нежностью. Потом Алек вдруг наклонился ко мне и коснулся своими губами моих губ.

Ошарашенная произошедшим, я не ответила на его поцелуй. Но и сопротивляться ему не стала. Я лишь смотрела удивленно, не в силах осознать то, что только что произошло.

– Прости! – выдохнул маг. – Я, наверное, тороплюсь. Просто… ты мне очень нравишься.