Смотри сердцем – 2. Целительница для Князя

– Роман Сергеевич Баев, – ответил Мастер.

Когда они с Евгением покидали монастырь, Инвар кипел от злости и ревности, а Петровский задумчиво сказал:

– Лучше бы ты и правда в простую слепую монашку влюбился, честное слово! Ты понимаешь, что с ее способностями к маскировке, если она сама не захочет, чтобы ее нашли, мы ее вряд ли найдем? Она может оказаться не только слепой монашкой, мальчишкой-беспризорником, но и бабулькой, торгующей вязаными носками на рынке или содержанкой какого-нибудь графа.

Инвар вскинулся, настолько его взбесило последнее предположение, но Петровский тут же добавил:

– Впрочем про содержанку – это вряд ли. Не тот у нее характер. А вот сыграть какую-нибудь аристократку, я думаю, ей не составит особого труда.

– Жень… Давай, найдем этого Романа. Вдруг она… с ним.

– Хорошо. Сегодня же, как приедем в Приморск, свяжусь с коллегами из столицы и попрошу о помощи в поисках.

Задумчиво постучав пальцами по дверце кареты, Евгений повернулся к Инвару:

– Ну и куда мы теперь?

– Поехали в имение Домбровских. Надо все же найти мою жену.

Петровский вздохнул: перспектива трястись еще три дня в карете его не радовала.

Глава 7

Инвар

Все три дня в карете трястись им не пришлось. К счастью, Инвар успел выяснить, что есть другая возможность добраться до тех мест: всего лишь сутки на корабле напрямик через море. Только нужно доплатить капитану за то, чтобы он сделал стоянку у небольшой пристани рядом с деревенькой, в которой они планировали нанять экипаж до имения Домбровских. Там уже оставалось всего ничего – несколько часов в карете – и они на месте.

Всю дорогу Инвар нервничал и не находил себе места. И причиной такого состояния была далеко не встреча с родственниками не совсем жены, а банальная ревность к некоему неведомому Роману. Он был готов сорваться с места и бежать к нему, чтобы вытрясти из того сведения о том, где находится Осанна, но недостаток информации сдерживал его порывы.

– Вот чего не могу понять, так это как ты, рассудительный, умный и терпеливый, когда это необходимо, генерал госбезопасности, становишься настолько безголовым мальчишкой, когда дело касается женщин! – сокрушался Петровский.

– Поэтому в таких делах я и прошу твоего совета и поддержки.

– Если бы ты еще слушал тех советов.

У Домбровских их приезду были немало удивлены. Граф за эти шесть лет слегка постарел и даже как-то осунулся. А вот графиня, несмотря на возраст. расцвела и вроде даже слегка помолодела. Их пригласили поужинать в большой столовой.

– Вилена вышла замуж и уехала к мужу еще три года назад, – рассказывала графиня про младшую дочь, – мы теперь вдвоем тоскуем. Еще и эта история с Сашенькой…

Графиня почти натурально всхлипнула. а Инвар сказал:

– Кстати, про Александру. у вас нет о ней никакой информации?

И граф, и графиня вытаращились на него так, словно он спросил, не являются ли они зомби или вампирами.

– Что вы имеете в виду? – спросила графиня.

– У нас появились кое-какие сведения и мы решили возобновить расследование ее убийства. Мы хотели бы уточнить, не появлялась ли какая-то дополнительная информация об Александре с тех пор, как мы встречались с вами в последний раз, – обтекаемо объяснился княжич.

– Нет, ничего не появлялось, – озадаченно ответила графиня.

– Может быть, проявлялись какие-то родственники вашей падчерицы по материнской линии? – уточнил Петровский.

– Нет, да и с чего бы? Если и остались какие-то, с нами их ничего не связывает. Могло что-то связывать с Сашей, но увы…

– А можем мы посмотреть вещи Александры?

– Их сложили на чердаке, – ответила графиня.

– Вы можете предоставить кого-нибудь, кто мог бы проводить нас на этот чердак? – продолжал настаивать Евгений.

Графиня поджала губы и вызвала к себе экономку. Весьма уже немолодая строгая и прямая, как палка, женщина получила распоряжение от хозяйки проводить гостей на чердак и показать им вещи Александры.

– Но там очень пыльно! – воскликнула экономка.

– Ничего, мы переживем. – ответил Инвар и они пошли на чердак.

На чердаке и правда было пыльно, повсюду были нагромождения старой мебели, сундуков, каких-то досок и коробок. Инвар даже достал из кармана платок и прижал его к носу, чтобы не так сильно чихать. Они шли, осторожно обходя валяющиеся тут и там кучи вещей. Княжичу пришлось идти, уткнувшись взглядом в пол, не поднимая глаз, чтобы случайно не навернуться об какую-нибудь валяющуюся поперек дороги доску. Петровский с экономкой успели отойти куда-то вперед и та уже показывала Евгению какой-то сундук с вещами. Инвар же поднял глаза и буквально носом уперся в… кулон. Серебряный кулон в виде сердечка, такой знакомый, он был на чьей-то вполне аппетитной груди. Инвар поднял голову и обомлел: на него смотрела Осанна! Портрет темноволосой женщины в полный рост стоял среди этих нагромождений хлама. Она была одета в синее, явно уже вышедшее из моды платье. С портрета на Инвара смотрели красивые карие глаза. Такие знакомые и любимые.

– К.. кто это? – ошарашенно спросил Инвар у экономки.

– Это? Амелия, мать Александры, – ответила та, пожав плечами, мол, зачем вам это старье.

Петровский подошел к портрету, вопросительно глядя на Инвара.

– Она умерла сразу после рождения графини Александры, а Кристина, как только вышла замуж за графа, велела убрать этот портрет подальше, с глаз долой. С тех пор он тут и стоит, – продолжала пояснять экономка.

– Инвар? – позвал его друг. – Ты чего?

– А тебе она никого не напоминает?

Петровский пожал плечами.

– А так? – спросил Инвар и накрыл своим платком, как повязкой, глаза покойной графини.

– Ничего себе! – выдохнул Евгений, вдруг поняв, что хочет сказать Инвар.

– И этот кулон, – добавил княжич, – он был на Осанне, когда… ну перед ее отъездом. У тебя есть с собой магпереговорник?

Магические переговорники были пока редкой вещью, но руководителю службы безопасности такой все же был положен. Как и Инвару.

– Мой разрядился совсем, еще в дороге, – пояснил Инвар.

– Есть, – достал артефакт из кармана Петровский.

– Набери-ка Лёнечку, – попросил его друг.

Лёнечка ответил довольно быстро. Хотя слышимость была не очень хорошая – очень уж большое расстояние и несовершенство техники делало речь собеседника прерывистой.