Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта

Читая книги Кристи, я всегда поражаюсь точности деталей. Неудивительно, что сэр Ричард Аттенборо, вошедший в первоначальный актерский состав «Мышеловки» в 1952 году и позднее сыгравший в фильме «И никого не стало» (1974), описал Агату как «любительницу абсолютной точности»[24 - Cathy Cook, The Agatha Christie Miscellany (Stroud: History Press, 2013)]. Он был знаком с ней 40 лет, причем весьма близко – полагаю, его словам можно доверять. Хотя Агата, по ее собственному признанию, мало знала о применении орудий убийств (кроме ядов), она проводила исследования, чтобы сделать свои работы правдоподобными и аутентичными. Второй муж писательницы, Макс, отмечал, что она прилагала много усилий, чтобы не допускать погрешностей.

АГАТА КОНСУЛЬТИРОВАЛАСЬ С ПРОФЕССИОНАЛАМИ, ЧТОБЫ БОЛЬШЕ УЗНАТЬ О РАБОТЕ ПОЛИЦЕЙСКИХ, ОСОБЕННОСТЯХ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И СУДЕБНЫХ ПРОЦЕДУРАХ.

Вероятно, она понимала, что ей необходимо быть точной, чтобы избежать критики. В романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась» (одна из ее поздних книг, написанная в 1950-х годах) Ариадна Оливер, писательница, фигурирующая в нескольких книгах о Пуаро, говорит: «Иногда мне кажется, что некоторые только для того книги и читают, чтобы отыскать в них ошибки»[25 - Агата Кристи. «Миссис Макгинти с жизнью рассталась». – Здесь и далее цитируется в переводе М. Загота.]. Кэти Кук, автор книги «Факты об Агате Кристи», пишет:

«Она испытала величайшее удовлетворение, получая письмо от адвоката, в котором тот возмущался ее незнанием закона о наследовании. Кристи написала ответное письмо, где доказала, что знания адвоката устарели, поскольку закон был обновлен, а она изначально была права».

Агата понимала, какое влияние могут оказать ее произведения (и жанр детектива в целом) на представление широкой публики о преступлениях. По сути, она открыла криминалистику широкому кругу читателей, и благодаря ее описаниям преступлений люди получили возможность узнать то, что ранее было известно только сотрудникам полиции.

В рассказе «Святилище Астарты» персонаж – доктор Пендер – расстраивается из-за того, что они с другом перетащили тело в дом неподалеку: «Теперь, спасибо детективам, – сказал он, – все знают, что тело надо оставлять там, где его обнаружили. Это известно любому уличному мальчишке»[26 - Агата Кристи. «Святилище Астарты». – Здесь и далее цитируется в переводе под ред. И. Борисова.]. Вот что приходит нам на ум, когда мы вспоминаем произведения Кристи, – тела. Мы представляем холодные белые пальцы женщины, распростертой на восточном ковре на полу библиотеки. Рядом с ней пустой бокал из-под шампанского; у нее синеют губы и медленно закрываются глаза. Или мы воображаем мужчину, лежащего лицом вниз на столе из красного дерева. Кроваво-алое пятно расползается по столешнице. На серебристом лезвии, торчащем из спины убитого, пляшут отблески каминного пламени. Оба убийства – это головоломки, которые необходимо разгадать с помощью улик, обнаруженных на месте преступления.

Говорят, что Агата «ненавидела насилие»[27 - Ibid] и не любила детективы, где было много жестокости. Это объясняет, почему она никогда не включала в свои произведения необоснованные описания физических последствий убийства. Она считала, что в реальной жизни ей не хватит духу взглянуть на «бледное изувеченное тело», и в своих романах редко давала подробные описания трупов. Но не стоит полагать, что Кристи не была на это способна и никогда не сталкивалась с подобным. В автобиографии она описывает страшные сцены, свидетельницей которых стала во время работы в военном госпитале. Так, Агата рассказывает, как она помогала совсем юной медсестре (той было всего 11) утилизировать ампутированную ногу и затереть кровь. Лора Томпсон, автор книги «Агата Кристи: английская тайна», цитирует интервью, в котором Кристи признается, что ей пришлось «вымыть пол и самостоятельно засунуть ампутированную конечность в печь»[28 - Laura Thompson, Agatha Christie: A Mysterious Life, 2007 edition (London: Headline, 2020)].

Однако намеренное избегание кровавых подробностей играет в пользу Кристи. Обычно она описывает лишь наиболее яркие детали, касающиеся жертвы, оставляя простор воображению читателей (иногда это еще хуже). В романе «После похорон» (1953) одну из героинь жестоко убивают топором и, поскольку ее лицо сильно изувечено, провести опознание невозможно. В книге «Труп в библиотеке» (1941) тело молодой женщины сжигают после убийства, из-за чего оно становится неузнаваемым. В романе «Раз, два, пряжка держится едва…» (1940) упоминается, что тело жертвы может быть изуродовано не только насилием, но и разложением. Здесь не требуется обилия физиологических деталей: обобщенных описаний вполне достаточно, чтобы читателям снились кошмары.

Расследования Агаты часто начинаются с рассказов свидетелей, и некоторые вымышленные убийства расследуются сыщиками в отсутствие тела.

Иногда сыщик появляется через несколько дней, месяцев или даже лет после убийства и расследует дело ретроспективно, избегая какого-либо контакта с трупом. Впрочем, нередко он все же видит тело на месте преступления. На самом деле – согласно телевизионной викторине Jeopardy! – Кристи называют первым человеком, использовавшим словосочетание «место преступления» (в романе «Убийство на поле для гольфа», опубликованном в 1923 году, так даже названа глава). Однако еще больше впечатляет ее предсказание о применении того, что сегодня большинству из нас известно как «криминалистический чемодан». Сегодня он так активно используется в жизни и упоминается в книгах, что нам кажется, будто он существовал всегда. Это не так. Знаменитый патологоанатом сэр Бернард Спилсбери[29 - Бернард Спилсбери (1877–1947) – известный британский ученый, патологоанатом. Внес заметный вклад в развитие судебно-медицинской экспертизы как источника первостепенных доказательств для следствия и суда; не раз выступал на стороне обвинения как эксперт. Сыграл ключевую роль в таких громких процессах, как дела Харви Криппена, Фредерика Седдона, Герберта Армстронга, Джорджа Смита, Гарри Фокса, Эльвиры Барни и многих других.] (его имя будет часто упоминаться в этой книге) заметил, что даже на месте самых кровавых преступлений полицейские работали без базовой защитной экипировки. Они собирали куски человеческой плоти с брусчатки голыми руками и вытирали пролитую кровь собственными хлопковыми носовыми платками. Такие предметы, как конверты, пинцеты, пакеты и перчатки, которые используются для сбора улик и позволяют избежать контаминации места преступления, часто были импровизированными и нестандартными. Только в 1924 году, после ужасающего убийства Эмили Кэй, все наконец изменилось.

На галечном пляже, на побережье Суссекса, было совершено два убийства, не связанных между собой. В 1920 году там убили дубинкой 17-летнюю Айрис Манро. Убийцами были двое мужчин, которые хотели совершить банальное ограбление.

Через четыре года там убили и расчленили беременную мисс Кэй. Убийцей оказался ее женатый любовник Патрик Маон. Это преступление стало сенсацией, потому что Маон засунул части тела Эмили Кэй в большой комод, стоявший в его бунгало, а затем пригласил другую женщину, Этель Дункан, провести с ним пасхальные выходные в том же самом месте, где разлагались отрезанные конечности жертвы. Кристи ссылается на этот случай в книге «Убить легко» (роман 1939 года). Она называет его «делом Кастора»: «Помните дело Кастора? Полиция обнаружила останки девушки, прибитые по всему побережью».

Эта ужасная сцена побудила Спилсбери разработать «набор на случай убийства», который позднее трансформировался в криминалистический чемодан, содержащий хорошо знакомые нам предметы: перчатки, пакеты для сбора улик, пинцеты, пробирки и т. д. Однако в романе «Загадочное происшествие в Стайлзе», опубликованном за четыре года до убийства Эмили Кэй, у Эркюля Пуаро уже есть свой криминалистический чемодан! Детектив бродит по месту преступления, собирая улики в пробирки и конверты. Он говорит: «Я отложу свой чемоданчик, пока он мне не понадобится»[30 - Агата Кристи. «Загадочное происшествие в Стайлзе». – Здесь и далее цитируется в переводе М. Ю. Юркана.], показывая, что у него даже есть специальный «аппарат» для этих целей. В то время идея о криминалистическом чемодане была, можно сказать, инновационной.

Хотя место преступления, безусловно, имеет важное значение, расследование состоит из множества различных аспектов. В романе «Час зеро» (1944) солиситор[31 - Солиситор – категория адвокатов в Великобритании, ведущих подготовку судебных материалов для ведения дел барристерами – адвокатами высших судов. Солиситоры также работают юрисконсультами в различных организациях и имеют право вести судебные дела в судах низших инстанций.] и криминолог Фредерик Тривз жалуется на то, что детективные романы обычно начинаются с убийства, хотя это уже конец, а не начало истории:

«А ведь на самом деле убийство – конец. Конец длинной цепи событий, которая берет начало много раньше – может быть, за несколько лет до того, как стечение обстоятельств приводит определенных людей в определенное место в определенное время. <…> Все нити тянутся к одной точке. Час зеро[32 - Час зеро (нулевой час, решительный час) – выражение, заимствованное из военного языка, где оно обозначало час начала военных действий.]. <…> Да, к одной точке. <…> Час зеро…»[33 - Агата Кристи. «Час зеро». – Здесь и далее цитируется в переводе И. Болычева.]

В этой книге вышеприведенная цитата занимает центральное положение.

ИСТОРИЯ ЖЕРТВЫ УБИЙСТВА НАЧИНАЕТСЯ НА МЕСТЕ – ИЛИ МЕСТАХ – ПРЕСТУПЛЕНИЯ, И ВСЕ УЛИКИ ВЕДУТ К ТЕЛУ, ТО ЕСТЬ К НУЛЮ.

Как следователь, который появляется уже после того, как труп увезут в морг, я начну распутывать клубок причинно-следственных связей на месте преступления. Я буду подробно изучать следы, обрывки бумаги и пули. Только после этого я перейду к телу, чтобы рассмотреть раны и другие артефакты, отмеченные во время вскрытия. Затем мы перейдем к развязке – часу зеро. Он свяжет все судебно-медицинские нити в аккуратный узел расследования.

Глава 1

Отпечатки пальцев

И тем не менее мне стало как-то не по себе, оттого что старая карга что-то такое увидела на моих ладонях. Я тоже стал их разглядывать. Что там можно было разглядеть?[34 - Агата Кристи. «Ночная тьма». – Цитируется в переводе Н. Л. Емельянниковой.]

    АГАТА КРИСТИ. «НОЧНАЯ ТЬМА»

Десять черных нечетких овалов на белой прямоугольной карточке – чернильное факсимиле кончиков пальцев преступника – синонимичны истории расследований. Отпечаток пальца с его характерными линиями и дугами стал универсальным символом преступления. Изображения отпечатков пальцев как символа преступления и криминалистики использовались в бесчисленном количестве художественных и документальных фильмов, игр и подкастов. Рисунок папиллярных линий кожи настолько неповторим, что он может рассказать историю без каких-либо пояснений. Отпечатки пальцев, оставленные на месте преступления, точно указывают на конкретного человека. В первом романе Агаты Кристи под названием «Загадочное происшествие в Стайлзе» Эркюль Пуаро говорит: «Тогда как вы объясните тот факт, что на его поверхности остались четкие отпечатки ваших пальцев?» Человек не может оставить отпечатки пальцев на месте преступления, если его там не было. Или же вместо него там мог присутствовать его отрезанный палец!

Благодаря культовому статусу отпечатков пальцев и относительной простоте, с которой они могут быть сняты с места преступления, они обрели популярность в детективах, и Агата Кристи использовала их множеством интересных способов. Оставленные случайно или намеренно, отпечатки пальцев, присутствующие на стекле или открытке, встречаются в большинстве ее произведений. Кристи, вне всяких сомнений, понимала ценность дактилоскопии для расследования, и в ее книгах она упоминается чаще, чем любые другие аспекты криминалистики. Поскольку Дактилоскопическое бюро Скотленд-Ярда было основано в 1901 году, писательница имела возможность изучить информацию об этом методе, накопленную за 15 лет. Она полагалась на этот материал, когда приступила к написанию «Загадочного происшествия в Стайлзе» в 1916 году. В своем дебютном романе Кристи удивительно точно описывает работу с отпечатками пальцев, хотя в то время еще не было изобилия документальных фильмов о преступлениях и полицейских процедурах, к которому мы привыкли сегодня. До публикации первой книги Кристи наверняка читала о дактилоскопии в газетах и искала новую информацию об этом методе.

Честно говоря, художественная литература о преступлениях была одним из основных путей, по которым специальные знания такого рода доходили до широкой публики. Для Агаты, большой поклонницы детективов Артура Конана Дойла, романы о Шерлоке Холмсе были просто кладезем полезного материала. Кроме того, информация об отпечатках пальцев содержалась в таких художественных произведениях Марка Твена, как «Жизнь на Миссисипи» и «Простофиля Вильсон». Писатели золотого века детективного жанра в основном черпали научные факты из газет, а позднее из пособий вроде «Современное расследование уголовных дел» (впервые опубликовано в 1935 году). Подобные книги предназначались, скорее, для специалистов, чем для массового читателя.

Интересно, что Артур Конан Дойл был членом общества «Криминальный клуб», основанного в 1903 году. Клуб описывали как «небольшую группу мужчин, объединенных интересом к убийствам». В Криминальном клубе состояли только мужчины, которые интересовались преступлениями, но при этом не были связаны с ними. Они стремились больше узнать о теме, освещаемой – и эксплуатируемой! – в основном прессой того времени. Членами клуба были писатели, юристы, коронеры и хирурги, а на его закрытых заседаниях часто выступали именитые гости. В числе гостей был и выдающийся патологоанатом Бернард Спилбери, разработавший криминалистический чемодан, который Агата Кристи описывала в своих книгах еще до того, как он стал использоваться на практике. Члены эксклюзивного Криминального клуба встречались (и до сих пор встречаются, но теперь он носит другое название) несколько раз в год, чтобы «поужинать и поговорить о преступлениях». Я могу с гордостью сообщить, что состою в нем, поскольку теперь туда принимают не только мужчин.

Детективный клуб (тот, где нужно было приносить клятву черепу по имени Эрик) был основан позднее, в 1930 году, и всегда был открыт как для мужчин, так и для женщин, однако все его члены должны были писать детективы. Один из основателей клуба, Энтони Беркли, опирался на идею Криминального клуба Конана Дойла. Его первым председателем стал Г. К. Честертон, писавший романы о детективе-любителе отце Брауне. Агату Кристи часто называют одним из сооснователей Детективного клуба, поскольку она наверняка присутствовала на закрытых ужинах для писателей детективного жанра, которые Беркли начал организовывать приблизительно в 1928 году. На этих ужинах зародилась идея создать настоящий клуб с собственным уставом, заседаниями и членством. Кристи продолжала посещать ужины и принимала активное участие в воплощении идей, особенно после трагического разрыва с первым мужем. (Мартин Эдвардс, нынешний председатель Детективного клуба, написал книгу «Золотой век убийства»[35 - Edwards Martin. The Golden Age of Murder. Не переводилась на русский язык.], посвященную интересной истории зарождения этой организации. Я горячо ее рекомендую.) Агата Кристи, как самая популярная в мире писательница детективного жанра, занимала должность председателя Детективного клуба с 1957 года до своей смерти в 1976 году, однако у нее был вице-председатель, и из-за застенчивости она не любила выступать на публике. В период своего «правления» она делила обязанности председателя с двумя другими членами. Учитывая, что во время церемонии посвящения новопришедшие должны были прикоснуться к Эрику, я даже не могу себе представить, сколько выдающихся людей оставили на нем свои отпечатки пальцев!

В Детективном клубе писатели обсуждали практически те же темы (включая необычное применение отпечатков пальцев), что и члены Криминального клуба Конана Дойла. Нам известно об этом из пригласительных писем, которые Беркли рассылал писателям детективов. В письмах говорилось, что члены клуба будут периодически собираться на ужин «с целью обсудить вопросы, связанные с их родом деятельности»[36 - Martin Edwards, The Golden Age of Murder (London: HarperCollins, 2015)]. В 1936 году семь членов Детективного клуба выпустили сборник подробных эссе о реальных убийствах под названием «Анатомия убийства». Мартин Эдвардс, по совместительству архивист клуба, упоминает в предисловии к изданию 2014 года, что «обсуждение реальных убийств было особенностью собраний Детективного клуба»[37 - The Detection Club, Anatomy of Murder, edited by Martin Edwards, 2014 edition (London: HarperCollins, 2019)]. Он намекает, что именно эти разговоры вдохновляли Кристи и ее современников. Как бы я хотела быть мухой на стене во время одного из собраний, проходившего в золотом веке детективного жанра!

ДЕТЕКТИВНЫЙ КЛУБ СТАЛ ОЧЕНЬ ВАЖНЫМ ДВИГАТЕЛЕМ ТВОРЧЕСТВА АГАТЫ, ПОСКОЛЬКУ ДАВАЛ ЕЙ ВОЗМОЖНОСТЬ ОБЩАТЬСЯ С ДРУГИМИ ПИСАТЕЛЯМИ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ И ЛИТЕРАТУРЕ, НАЧИНАЯ С РАННИХ ЭТАПОВ ЕЕ КАРЬЕРЫ.

Члены клуба обменивались идеями, спорили, вместе писали книги и выступали на радио, чтобы заработать деньги на нужды клуба и проведение роскошных ужинов и церемоний. Клуб шел Кристи на пользу не только в профессиональном, но и в личностном плане, поскольку эта застенчивая и замкнутая женщина ценила возможность быть собой в кругу друзей.

Поразительно, но папиллярные линии появились для того, чтобы обеспечить некоторым млекопитающим более прочное сцепление с гладкими поверхностями. Это простое совпадение, что узор на подушечках пальцев, появившийся как побочный продукт, стал одним из лучших идентификаторов в криминалистике.

Папиллярные линии появляются у плода на раннем сроке развития. Они начинают формироваться приблизительно на 10-й неделе, а заканчивают на 17-й. Папиллярные узоры, с которыми рождается ребенок, остаются неизменными на протяжении всей жизни. Исключение составляют случаи, когда ткани сильно повреждаются в результате ожогов или порезов. В таких ситуациях папиллярные линии могут измениться неестественным образом. Они не только формируются до рождения, но и сохраняются спустя долгое время после смерти, несмотря на разложение тела. Это означает, что специалисты могут установить по ним личность человека, умершего несколько лет назад.

Благодаря этому свойству узоров на кончиках пальцев, патологоанатомы или их ассистенты могут проводить весьма неприятную процедуру – в судебной медицине она носит название «перчатка смерти», – при которой специалист снимает кожу с пальцев или всей кисти умершего человека, натягивает ее на свои пальцы/кисть в латексной перчатке и оставляет отпечатки[38 - «Перчатка смерти» – трупное явление, которое имеет место при долговременном нахождении мертвого тела в жидкости. В этом случае происходит мацерация кожного покрова – самопроизвольное отслоение кожи вместе с ногтями из-за отторжения эпидермиса от дермы. При проведении судебно-медицинской экспертизы это явление считается одним из доказательств длительного воздействия на труп жидкой среды (не обязательно водной) или пара. Появление на конечностях трупа «перчаток смерти» обычно не служит препятствием для его дактилоскопирования. В таких случаях отошедшие фрагменты кожи эксперты действительно срезают и надевают на свои руки, облаченные в резиновые перчатки. С них можно проводить снятие отпечатков пальцев по общим правилам.].

Во втором опубликованном романе Агаты Кристи под названием «Таинственный противник» (1922), который неожиданно оказался скорее триллером, чем детективом, глава коммунистической группировки говорит одному из своих приспешников: «Вы наденете перчатки с отпечатками пальцев известного грабителя»[39 - Перевод от издательства.]. Предположительно, чтобы сбить со следа, оставив на месте преступления ложные отпечатки. Хотя Агата не вдается в подробности того, как именно такие перчатки должны быть изготовлены, вполне возможно, что их требовалось сделать из кожи, срезанной с кистей мертвеца. Поразительно, но Кристи предсказала будущее: книга появилась на свет в начале 1920-х годов, а эта процедура впервые была описана в 1936 году на конференции, посвященной дактилоскопии. Перчаточный метод использовался полицией Буэнос-Айреса. В презентации кусочки кожи, срезанные с поверхности тела, очаровательно назывались кожными наперстками. Выступающий сказал: «Оператор надевает „кожные наперстки“ на собственные пальцы поверх резиновых перчаток. Далее он действует точно так же, как если бы оставлял свои отпечатки пальцев»[40 - Author in conversation with The Double-Loop Podcast, 19 May 2020].

Если тело сильно разложилось, установить личность умершего по лицу невозможно, поэтому перчаточный метод имеет первостепенное значение. Он позволяет получить папиллярный узор, который был у человека при жизни; он особенно полезен в тех случаях, когда тело сильно обезвожено и пальцы становятся иссушенными, негибкими и сморщенными, словно кончики батона салями. Ткани размягчают с помощью смеси из воды и кондиционера для белья – трюк, знакомый многим криминалистам, но неизвестный в широких кругах. Более того, чтобы отделить мягкие ткани от костей, используют биологический стиральный порошок. Вероятно, вы будете вспоминать об этом, загружая стиральную машину.

Что такое анализ отпечатков пальцев?

Наука об анализе отпечатков пальцев называется «дактилоскопия». Это слово придумал криминалист-первопроходец Хуан Вучетич. Он родился в Хорватии, но эмигрировал в Аргентину в 1880-х годах. В 1892 году Вучетич стал первым человеком, вычислившим убийцу по отпечаткам пальцев. Вероятно, именно благодаря влиянию Вучетича аргентинская полиция была настолько продвинутой: уже в 1936 году она рассказала, как применять перчаточный метод. Термин «дактилоскопия» происходит от греческого daktulos, которое можно перевести как «палец». Не так давно я смотрела телевикторину, где задали вопрос: «Как в народе называется дактилограмма?» Разумеется, правильный ответ – отпечатки пальцев. Никогда не знаешь, где тебе пригодятся такие знания!

Дактилоскопия подразумевает снятие отпечатков рельефных папиллярных линий с кожи пальцев. Причина, по которой мы можем установить связь между опечатками пальцев и определенным человеком, заключается в том, что, по всей вероятности, не существует двух человек с одинаковым папиллярным узором (даже у однояйцевых близнецов они разные). Доказательства, которые обладают уникальными характеристиками и могут указывать на конкретного человека или предмет, называются индивидуальными (им противопоставлены классовые доказательства)[41 - Согласно книге Томпсон Р., Томпсон Б. «Иллюстрированная энциклопедия: эксперименты по криминалистике»: «Индивидуальные доказательства – это улики наподобие отпечатка пальца или образца ДНК, которые могут быть однозначно связаны с конкретным человеком. Классовые доказательства – это улики наподобие образцов стекла или краски, которые могут соответствовать конкретному источнику, но не обязательно быть связанным с ним».].

УЗОРЫ НА ПОДУШЕЧКАХ НАШИХ ПАЛЬЦЕВ ПОЯВИЛИСЬ БЛАГОДАРЯ ТОМУ, ЧТО ПРИМАТЫ ВИСЕЛИ НА ВЕТВЯХ ДЕРЕВЬЕВ И ХВАТАЛИ ЕДУ.

Чрезвычайно сложно рассчитать, какова вероятность одинаковых отпечатков пальцев у двух разных людей, но папиллярные линии считаются уникальной характеристикой, и специалисты со всей ответственностью подходят к процессу идентификации. Криминалисты могут отличить человека по папиллярному узору в 99,8 % случаев, поскольку отпечатки пальцев состоят из произвольной комбинации нескольких черт. Папиллярные линии включают:

• ГРЕБНЕОБРАЗНЫЕ ВАЛИКИ, обеспечивающие сцепление наших пальцев с поверхностями. Они могут показаться слишком мелкими и незначительными, но в сочетании с большим количеством протоков потовых желез, оканчивающимися порами, помогают нам не быть слишком неуклюжими. Именно валики четко отпечатываются на поверхностях;

• БОРОЗДКИ, в противоположность папиллярным валикам, представляют собой углубления – каналы, по которым стекают излишки секрета, выделяемого порами, чтобы кончики пальцев не были чересчур скользкими.

Гребнеобразные валики и бороздки образуют петли, дуги и завитки на подушечках пальцев, создавая уникальные случайные узоры, которые невозможно повторить. Я помню, как в детстве мы выливали масляную краску разного цвета на поверхность воды в тазу, размешивали деревянной палкой, а затем прикладывали к поверхности воды чистый лист бумаги. Мраморный рисунок, перенесенный на бумагу, был сложным, совершенно случайным и невоспроизводимым. Именно так я представляю себе процесс формирования папиллярных линий. Наука дерматоглифика занимается категоризацией узоров валиков и бороздок на любой волярной поверхности (это еще одно название покрытых бороздами поверхностей пальцев, ладоней и стоп). Уникальные линии есть даже на губах, и узор, который они составляют, анализируется с помощью метода под названием «хейлоскопия».

Узор гребней на губах анализировался в расследовании некоторых уголовных дел, поэтому подумайте дважды, прежде чем оставлять отпечаток губ в конце письма, особенно если оно с требованием о выкупе.

Роман «Убийство Роджера Экройда», написанный Кристи в 1926 году, можно считать классическим примером детектива времен золотого века за исключением одной детали. Именно это значимое отличие выделяет этот роман среди других произведений того периода и переносит Агату в высшие эшелоны жанра. Его концовка была настолько нетрадиционной и противоречащей клятве Детективного клуба, пусть даже шуточной, что зародилось движение за исключение Кристи из этого объединения. Агату спас только голос другой писательницы детективов, Дороти Ли Сэйерс[42 - Дороти Ли Сэйерс (1893–1957) – английская писательница, филолог, драматург и переводчик. Создательница цикла детективных романов о лорде Питере Уимзи, в числе которых «Чей труп?» (1923), «Под грузом улик» (1924), «Не своей смертью» (1927), «Смертельный яд» (1930), «Смерть по объявлению» (1933) и др.]. Если это вас не заинтриговало, добавлю, что в 2013 году, почти через 90 лет после публикации книги, Британская ассоциация писателей детективного жанра назвала ее лучшим детективным романом в истории и «лучшим произведением этого жанра из когда-либо написанных». В тексте присутствуют типичные для золотого века элементы, например, план всех комнат дома и неочевидные подсказки, и я убеждена, что единственный способ воздать дань этой книге – прочитать ее. Не смотрите фильм, не слушайте аудиокнигу и даже не используйте электронную книгу, чтобы не лишать себя удовольствия пошелестеть страницами. Купите бумажную версию романа и прочтите его. Только так у вас появится возможность в полной мере узнать, что спрятано между строк этой замысловатой истории.

В романе рассказывается о том, как инспектор Рэглан, пытающийся раскрыть дело об убийстве несчастного мистера Экройда, рассматривает увеличенные снимки отпечатков пальцев других персонажей, а затем «погружается в технические объяснения петель и дуг»[43 - Агата Кристи. «Убийство Роджера Экройда». – Здесь и далее цитируется в переводе И. Гуровой, Т. Озерской.]. Это свидетельствует о том, что Агата тоже была хорошо осведомлена об уникальности отпечатков пальцев, состоящих из петель, завитков, дуг и их различных комбинаций.

ПЕТЛИ: линия начинается у края папиллярного узора, поднимается, создавая характерную яйцевидную форму, а затем опускается к тому же краю. Поскольку ножки петель направлены в одну из двух сторон, отпечаток пальца имеет либо радиальные (ножки указывают на большой палец, конец лучевой кости), либо ульнарные петли (ножки указывают на мизинец, конец локтевой кости). Петлевые узоры встречаются приблизительно в 60 % случаев.

ЗАВИТКИ: часто имеют в середине серию завершенных кругов, овалов или спиралей. Они составляют около 35 % папиллярных узоров.

ДУГИ: напоминают плавные и скругленные на вершине волны, которые идут по подушечке пальца. Отпечатки пальцев могут иметь разные дуги, точно так же, как дверные и оконные проемы имеют ярко выраженные, заостренные или изогнутые, более плоские арки. Дуги бывают простыми и шатровыми. Если простые дуги более плоские, то шатровые имеют гораздо более выраженную верхушку. Дуги составляют всего 5 % папиллярных узоров.

Если вы начнете рассматривать отпечатки своих пальцев, этот процесс наверняка вас увлечет! Вы заметите комбинацию этих папиллярных узоров на подушечках десяти пальцев. Поскольку петли наиболее распространены, вполне возможно, что их окажется у вас больше, чем дуг, однако это неточно. Все мы разные. Эти три базовых типа папиллярных узоров могут иметь подтипы, например двойные петли, или случайно образовывать что-то новое – узор, который не соответствует в точности описанию дуги, петли или завитка, но при этом обладает характеристиками всех трех типов. Хитросплетение папиллярных линий образует бесчисленные вариации узоров на кончиках ваших пальцев.