Жизнь Леонардо, мальчишки из Винчи, разностороннего гения, скитальца

Почти пятнадцать лет Антонио работал на кузена, уделяя особое внимание купле-продаже пряностей и сырья, необходимого для текстильной промышленности – сердца экономической мощи Флоренции и Тосканы. Бросая вызов опасностям, штормам и пиратам, он плавал из Барселоны и Валенсии на Майорку и в Марокко, путешествовал по караванным путям до Феса, столицы султаната, о чем отправлял из марокканских портов подробные коммерческие отчеты. А впоследствии обосновался в Барселоне, где вместе с Фрозино от имени короля Мартина I Гуманного взимал пошлины с флорентийских купцов.

В письмах кузену Фрозино упоминается также и имя его женщины, Виоланте. Но в какой-то момент Антонио неизвестно почему все бросил и вернулся в Тоскану. Один. И в возрасте за сорок, не имея ни имущества, ни профессии, не числясь в цехе, вынужден был начинать все сначала. Вторая жизнь, абсолютно новая и далеко не простая.

Вскоре после возвращения Антонио женился на Лючии, дочери нотариуса сера Пьеро ди Зосо из Бачерето, городка на восточном склоне Монт-Альбано, известного своими печами для обжига терракоты (одна из таких печей как раз и принадлежала новоявленному тестю). Некоторое время супруги едва сводили концы с концами во Флоренции, перебравшись за Арно, в бедный квартал Санто-Спирито, гонфалоне Драго, в документах навсегда оставшийся местом, к которому Антонио приписан как флорентийский гражданин.

В 1417 году, после смерти отца, сера Пьеро ди сер Гвидо, Антонио решил вернуться в Винчи и скромно заняться повседневными деревенскими делами: работать на земле, сдавая часть в аренду, продавать зерно и масло, улаживать споры, возводить новый дом или восстанавливать из руин древние сельскохозяйственные постройки.

Семья жила на небольшой доход от унаследованной по отцовской линии недвижимости: пары ферм в окрестностях Винчи, одна – в Костеречча-ди-Орбиньяно, в приходе Санта-Мария-аль-Пруно, другая – в Коломбайе, в приходе Санта-Кроче, пшеничного поля в местечке под названием Линари, у речки Стреда, и нескольких совсем крохотных наделов, разбросанных по всей округе; кроме того, имелись два участка под застройку: один в замке, другой в городе. Общий объем производства: 50 четвериков пшеницы, 26 с половиной бочек вина, два кувшина масла, 6 четвериков сорго. Не больно-то много.

Позже пошли дети. Много позже: Антонио уже было к шестидесяти, его жене – за тридцать.

Рождение 19 апреля 1426 года первенца, названного, в память об отце и предприимчивом кузене, Пьеро Фрозино, оказалось столь важным, а возможно, и нежданным, что Антонио, раскрыв старый нотариальный реестр сера Пьеро, сделал на последней, пустой странице этого толстого тома длинную заметку о рождении и крещении, с гордостью перечислив имена всех присутствовавших крестных.

Среди прочих есть здесь старый флорентийский друг и влиятельный сосед Кристофано ди Франческо Мазини, избиравшийся магистратом от квартала Санто-Спирито, а также юноша по имени Пьеро Сыч, двадцать пять лет спустя принявший участие в крещении Леонардо[12].

В следующий раз имя сына Пьеро возникает в кадастровой декларации 1427 года, где Антонио, несмотря на владение разнообразной недвижимостью, настаивает на том, что «не имеет никакой собственности», «ремесла» и даже «дома», поскольку семья его по-прежнему живет в «крестьянской лачуге», принадлежащей Антонио ди Лионардо ди Чекко, таким способом частично выплачивающего долги[13]

Примечания