Шейх моей сестры

Я стояла с приоткрытым ртом, глядя в его сумасшедшие глаза-воронки, уносящие меня в долину неизвестности и страха. Даже темные кудряшки не мешали зрительному контакту между нами. Я не понимала, что шейх предпримет через минуту, через десять секунд, и как мое сознание отреагирует на это. Он оставит меня, как мысленно молила Аллаха, или продолжит пытку, от которой у меня почему-то бежали мурашки по коже?

– Ай…

Пальцы скользнули между ног. Я инстинктивно сжала их. От страха. От скованности. Это странное колкое ощущение пронеслось, словно ток по моему телу, начиная от его пальцев и заканчивая кончиками моих. Что он творил со мной? Я не могла оттолкнуть его, словно мне связали руки, не могла сказать «уйди», словно мне отрезали язык. Я скована, я растеряна. Беспомощна…

– Девственница.

Мужчина довольно приподнял уголки губ и, убрав руки, отошел на пару шагов, зачесав пятерней свои длинные волосы назад. Я едва пришла в себя, но не могла оторвать глаз от его самодовольного выражения лица.

– Зачем? – задала единственный вопрос, который остался в моей голове.

– Я твой муж и могу делать с тобой что угодно. Касаться, где захочу, говорить, что захочу, трахать, как захочу. Я могу взять тебя прямо сейчас и сделать так, чтобы ты кончила в свой первый раз. Так поступил бы любой мужчина, наделенный властью. Так поступил бы любой, завидев тебя в одной сорочке со спущенной лямкой, – заявил он твердо.

Он все-таки меня увидел…

– Но я не из таких. Я не зверь с недотрахом и не юный мальчишка. Я уважаю женщин и уважаю свою жену. Я хочу, чтобы ты говорила мне правду. Я в ответственности за тебя, и тебе необходимо полагаться на мои решения и на мою власть. В Коране сказано, что мы должны оберегать женщин, даже если они сами этого не хотят. Я пытаюсь тебя уберечь от позора и от косых взглядов. Завтра к тебе придет доктор и подтвердит мои догадки. Собирайся завтракать, я познакомлю тебя с семьей. Мы будем на террасе.

Мужчина развернулся, чтобы покинуть мою комнату, но я должна была кое-что спросить:

– Карим, я…

– Слушай, если снова будешь спорить, я найду причину, чтобы признать наш брак недействительным.

Я резко вдохнула и ощутила отвратительный привкус обиды. Обиды не только на его грубость, но и на обещанное действие. Я всего лишь хотела поинтересоваться:

– Где я могу помолиться?

– Справа по коридору, вторая дверь. Женская молитвенная. Не задерживайся.

И я не задержалась, сразу же пошла в душ в попытке смыть с себя пот и волнение после встречи с мужем. Почему чувствовала себя такой грязной, словно мне приснился кошмарный сон, а я только от него очнулась? Это странное ощущение не оставляло в покое даже после того, как приняла душ. В чем именно дело? В его грязных действиях или грязных словах?

После омывания и принятия водных процедур, я заколола хиджаб и надела абайю из чемодана, приготовленного для переезда в дом мужа, вышла из комнаты. Он говорил, что женская молитвенная находится недалеко. Надо успеть совершить намаз и поближе познакомиться с семьей мужа, пока…

– Осторожнее! – испуганно выкрикнули сверху, когда я врезалась в твердое и теплое мужское тело…

Глава 12

Аллах, помилуй!

Мне на сегодня хватит эмоциональных потрясений в виде полуобнаженного мужа, дерзкого кота и… неважно.

– Простите, – пролепетала я и прошла к заветной двери в молитвенную.

Надеюсь, шейх Карим не узнает о моем неловком столкновении с незнакомцем и не станет задавать лишние вопросы. Мне и без того придется замолить много грехов, не только столкновение с чужим мужчиной. Наверное, слуга или помощник мужа, но я даже не разглядела его лицо, только почувствовала запах бахура, который исходил от него и пропитал легкие.

Что-то мне подсказывало, что сегодня меня накроет стыд, и не только за утро, но и за свои поступки в прошлом. За препирательство с мужем, за обнаженную грудь, которую мог увидеть любой. За сестру. Хайя никогда не простит, как бы ни пыталась попросить у нее прощения и поступить правильно в данной ситуации. Но не я приняла решение, его приняли за меня обстоятельства, о которых Хайя наверняка не подозревала.

– Ты долго, – заметил муж, когда я спустилась вниз после утренней молитвы.

Я легко нашла террасу в этих хоромах, но чуть не заблудилась, пока искала молитвенную. За круглым столиком, расположенным среди пальм и ярких экзотических цветов, Карим сидел один, не отрывая взгляд от планшета, и пил маленькую чашку кофе, придерживая ее не за ручку, а сверху тремя пальцами. Удивительно. В детстве я тоже так пила чай, пока Назира не отучила меня со словами, что прекрасной девочке нельзя держать чашку, как последователь шайтана.

Я неуверенно села в роскошное кресло-кушетку напротив мужа и внимательно наблюдала за тем, как он завтракал. За жестами, за взглядом, устремленным на планшет, за пальцами, которые постукивали по экрану. Но я тут же отвлеклась на молодую служанку в белом одеянии, поверх которого был надет бордовый фартук. Она подбежала с подносом в руках и выложила вокруг меня катаеф[3 - *Катаеф – арабские блинчики.], шакшуку[4 - *Шакшуку – что-то наподобие яичницы с помидорами, перцем и луком.], хумус и множество лепешек. Но меня больше поразило, что в дополнение к этому разнообразию и чайнику зеленого чая мне принесли…

– Английский завтрак? – вопросительно посмотрела на яичницу из двух яиц, бекон из индейки и тост.

– Не знал, что ты любишь. Попросил приготовить все, – уточнил мужчина, не отрываясь от планшета. Служанка миловидно улыбнулась мне и скромно упорхнула внутрь.

Мне было достаточно хумуса и лепешек. И чай, конечно же. Именно тарелку с хумусом я придвинула к себе и отломила кусочек горячей и хрустящей лепешки.

– Ты не любишь яйца? Катаеф?

– Люблю. Но мне достаточно хумуса.

– Это просто закуска. Я не хочу, чтобы ты голодала.

Ничего не ответила и продолжила есть хумус с лепешкой, стараясь не обращать внимание на недовольный мужской взгляд, прожигающий меня хуже рентгена. Нет, я не чувствовала его взгляд, скользящий по моему лазурному одеянию, по хиджабу в цвет абайи с золотой росписью. Молча завтракала, запивая чаем. Однако мое дыхание все равно сбилось, и я старалась глубоко вдыхать влажный воздух с залива.

– Нам будет весело, – заметил он.

– То есть?

– В семье. Ты необычная девушка, необычный характер.

– Мы совсем не знаем друг друга. Во мне нет ничего необычного.

– Даже глаза?

– Унаследовала от мамы.

– Скучаешь по ней?

Опустила взгляд и горько усмехнулась. Не то слово. Хотела, чтобы на свадьбе она была рядом со мной. Да и вряд ли она бы допустила, чтобы я вышла замуж против своей воли. Но долг есть долг, и я должна была его выполнить. И даже она не остановила бы меня, будь рядом.

– Какие у меня обязанности?

– Ты не знаешь, чем должна заниматься жена?

– Я имею в виду королевские обязанности, выходы в свет или что-то подобное.

Перед свадьбой я немного прогуглила, чем занимаются жены шейхов, раз мне выпала такая участь. Но я хотела бы подробнее узнать о роде деятельности, кроме встречи мужа в теплой постели, потому что готовкой и уборкой, насколько поняла, будут заниматься слуги. Хотя я любила готовить, мы с Джахидом не голодали, пока жили в Лондоне.

– Ты из королевской семьи, поэтому…

– Я не родной племянник эмира, всего лишь двоюродный. У меня есть свои дела в бизнесе.

– Какие? Чем ты занимаешься?

Он вопросительно выгнул бровь и посмотрел на меня так, словно я сказала, что ему на макушку приземлилась огромная муха.