Я тебе (не) верю

Где-то внутри словно щелкнуло. Внезапно. Объяснения казались на тот момент излишни – оба поняли с первой встречи, что это значило. Была ли это любовь с первого взгляда? Возможно. Мы любили друг друга без памяти. Трепетно. Нежно. Мы созданы друг для друга. В этом я абсолютно уверена.

– Поехали ко мне? – оторвавшись от моих губ, спросил парень. С надеждой на продолжение крышесностного поцелуя. Но, с сожалением в голосе, произношу:

– Я очень устала, тем более время позднее.

– Тогда завтра? – в его голосе слышалась надежда.

Черт. Как же не хочется вновь обламывать любимого. Знаю, что постоянные репетиции отнимают много времени и сил. Из-за них мы давно не могли нормально встретиться и провести время вместе.

Мне приходится выкладываться больше остальных и тренироваться, соответственно, дольше. Но в глубине души я верила, что в скором времени мы найдем хотя бы денек и возместим все сполна.

– Завтра у нас репетиция допоздна. Ты же знаешь, через день у меня премьера. Кстати, ты придешь?

– Обязательно, – Леша провел своей ладонью по моей щеке. Нежно. Как умел только он.

Сейчас он так ласков и заботлив, но в глазах видна некую недосказанность и грусть. Ничего, милый, потерпи еще немного. Осталось всего пару дней. Потом мы наверстаем упущенное. Обещаю.

Спустя пару минут, пока мы шли до трамвайной остановки, Леша смог отвлечь от ненужных мыслей и чувства вины. Мы разговаривали, обнимались и долго целовались у подъезда, словно прощались не на день, а на целую вечность. В такие моменты чувствовала себя самой счастливой на свете…

…не подозревая о грядущих переменах.

О том, что через несколько дней эти воспоминания перестанут казаться такими радужными и позитивными. Почему?

Потому что за ними наступит беспросветная тьма…

Глава 2

Вот и настал день премьеры. День, когда все валится из рук, а волнение выдает с головой. Предвкушала этот день с нетерпением. Размышляя о пройденных днях, о постоянных репетициях, от кайфа, который испытываю по время танца, понимаю, насколько этот день важен для меня, для моей карьеры.

С самого утра нахожусь в театре и никак не могу сосредоточиться. Взгляд расфокусирован, ноги поднимаются не так высоко, как нужно. Августина Кирилловна сильно ругалась, когда я не докручивала фуэте. То тридцать один, то и вовсе двадцать девять.

До премьеры остались считанные часы, а прима Большого театра не в форме! После финального прогона я, закрывшись в хореографическом классе, затем постаралась собраться духом. Сегодня мой дебют. День, когда я смогу показать свои навыки, смогу доказать не только руководителю и коллегам, что чего-то стою, но и зрителям.

Ближе к вечеру каждого из нас загримировали настолько сильно, что никто не мог узнать свое отражение в зеркале. Для девчонок это было в порядке вещей, а я так и не привыкла к этому за годы выступлений во время обучения.

Ярко накрашенные глаза, которые видны, казалось, из космоса, и красные губы, обведенные чуть дальше настоящего контура. Если посмотреть вблизи, то выглядим мы не лучше размалеванных девчонок с Ленинградки, зато с расстояния зрительного зала – настоящие красотки на конкурс «Мисс вселенная».

Звонили родители. Сказали, что сидят на своих местах вместе с папиным партнером. Чуть позже помашу незаметно рукой из-за кулис, позволю маленькую шалость. Как жаль, что я не смогу сейчас к ним спуститься. Мама сообщила, что поднимется ко мне на антракте.

Во время обучения в балетной школе она любила заходить в гримерку и давать напутствия. Я так любила эти моменты, а сейчас ощущаю некую непривычность, стоя возле сцены за кулисами.

И не только это меня беспокоило.

Сегодня Леша так и не позвонил. Обещал прийти на премьеру, но за весь день не получила от него ни одного сообщения, даже доброго утра не пожелал. Может, с ним что-то случилось? Может, появились неотложные дела? Но, в таком случае, что помешало предупредить о неотложке? Черт! Почему именно сегодня?

Нервы на пределе. Мы с девчонками поддерживали друг друга, парни старались тоже подбодрить, но я все равно тряслась, как осиновый лист, особенно в тот момент, когда раздается знакомая музыка и за кулисами осталась в полном одиночестве.

– Готова к выходу? – поинтересовалась Лана, когда я ожидала своего появления на сцене.

– Конечно. А ты? – улыбнувшись, спросила я, делая вид, что не заметила вскользь брошенного на меня взгляда и странную ухмылку. Стараюсь не смотреть на девушку – не до того сейчас.

– Я всегда готова, – и тут же выбежала на сцену, порхая как бабочка. Она неплохая балерина, талантливая, только скверный характер мало кого красил.

Через несколько минут настал и мой черед. Отработанные движения выполнялись на автомате, улыбка не сползала с лица все время, а волнение как рукой сняло. Все смотрели только на меня и аплодировали, когда сцена заканчивалась. Я не предпринимала попыток найти родителей или Лешу в зрительном зале. Это бесполезно, особенно в такой темноте. Нельзя отвлекаться на зрителей. Ни в коем случае.

Первая часть спектакля прошла безупречно. Августина Кирилловна чуть ли не расцеловала меня в обе щеки, когда я вернулась за кулисы. Зрители аплодировали нашему выступлению еще очень долго, прежде чем уйти на антракт.

Больше не тряслась. Пережила первое волнительное появление на большой сцене. Однако, когда мама заглянула в гримерку и позвала к себе, я почувствовала, как камень с души упал – настолько ее появление успокоило. Как и всегда.

– Доченька, – мама тут же крепко обняла меня, подарив родное и так необходимое тепло. – Ты молодец, мы гордимся тобой, – прошептала она, разнимая объятья.

Вот они – слова, которые я так ждала ведь день. Вот что необходимо любому человеку. Признание и поддержка близких людей. Они мотивируют, успокаивают и наполняют человека светлым чувством благодарности.

– Познакомься, Ксюша, это Глеб Олегович.

Я не сразу заметила, как к нам подошел папа вместе с высоким мужчиной. Папа довольно улыбался, даже гордливо, однако проявлялось это чувство в хорошем смысле. Он гордился мной. А я им. Но папа вместе со всеми теплыми эмоциями отошел на второй план, как только перевела взгляд на делового партнера.

Тут же потеряла дар речи.

Хотя нет, слишком пафосно сказано. Скорее засмущалась перед незнакомым человеком, которого мне представили как равного, несмотря на разницу в возрасте, казалось, раза в два. Да и в телосложении он больше меня раза в два. Я ощущала себя дюймовочкой рядом с ним, даже с папой подобных ассоциаций не возникало.

Цепкий взгляд, затуманенный поволокой тьмы, и темные волосы с едва просвечивающей сединой на висках. И длинный шрам на левой щеке, протягивающийся от виска, не доходя чуть-чуть до подбородка. Кто же с ним такое сделал?

Мужчина перехватил мой взгляд, от чего стало неудобно. Неуютно. Но вида не подал, не стал отчитывать за неприличное рассматривание дефектов. Все равно чувство стыда слегка накрыло меня. И он это тоже понял. Наверное. По его взгляду мало что можно понять.

– Приятно познакомиться, – я улыбнулась и потянула руку в знак приветствия. Папа учил меня, что с партнерами нужно быть дружелюбной – от этого многое зависит.

– Взаимно. Вы великолепны на сцене, Ксения, – пробасил мужчина низким, чуть бархатным голосом.

Хотела отделаться лишь рукопожатием, но мужчина повернул мою ладонь тыльной стороной вверх и оставил на ней невесомый поцелуй. Вновь меня накрыло смущение. На этот аз четко прочувствовала, как к щекам прилила кровь, делая из меня помидора. Хорошо, что за слоем грима ничего не видно.

– Спасибо.

Я не смотрела в его сторону, старалась не встречаться взглядом, да и вообще вела себя как маленькая закомплексованная девочка. Не скажу, что никогда не испытывала ничего подобного, но так сильно я не стеснялась уже давно. Странно, правда?

– Мы пойдем, антракт скоро закончится. Удачи тебе, родная, – дала мне напутствие мама и ушла вместе с отцом и Глебом Олеговичем к выходу из служебного помещения.

Я проводила честную компанию взглядом и хотела пойти готовиться к следующему выходу. Но остановилась у входа в гримерку. Обернулась. На автомате. Словно так задумано. И встретилась глазами с папиным деловым партнером, который выходил последним, вслед за родителями.

Наверное, я навсегда запомню этот взгляд: темный, прищуренный, но радостный, судя по небольшой паутине морщинок, образовавшейся вокруг глаз. Что-то в нем пугало. Отталкивало. Но разрушить созданный контакт почему-то не спешила. Пока…

– Ксюша, на выход! – от странных мыслей отвлек крик Августины Кирилловны. Черт! Я даже не заметила, как быстро закончился антракт.

У выхода, где недавно стоял мужчина, никого не оказалось. Ушел. И мне от этого стало легче. Теперь можно сосредоточиться на спектакле. Вновь нужно идти на сцену и показывать всем свой талант. Ноги в руки и вперед. Точнее в пуанты.

Вторая часть пролетела совсем незаметно, буквально на одном дыхании. Совсем не чувствую конечностей, голова слегка кружилась после фуэте в последнем акте, но это ерунда – зрение быстро восстановилось.

Зрители аплодировали очень активно, а когда наконец-то включили свет, завидела своих родителей и папиного делового партнера, сидящих на первом ряду. Но все это отошло на второй план. Потому что осознание горькой правды затмило радость удачного дебюта.