Запрети себя любить

– Эй, что вы там делаете на крыше?

Пашка качает головой.

– И здесь найдут.

Пора! Он берёт меня за руку, помогает спуститься по лестнице вниз. Захлопывает крышку люка.

– Мне надо уходить, Ксюш.

– Тебя кто-то ждёт? – дрожащим голосом задаю вопрос, на который сама знаю ответ.

– Не спрашивай. Не делай себе больно.

– Подожди! Когда ты вернёшься?

– Не вернусь. У меня обязательства.

Усмехаюсь – очень грустно.

– Ты так легко их все нарушаешь.

– Да, но не в этот раз. Пора!

Целует бегло в щёку. Проводив до комнаты, убеждается, что я вошла внутрь и заперла на ключ дверь. Потом уходит. Его шаги до сих пор гулким эхом отдаётся у меня внутри. Словно он по моей жизни прошёлся. И даже останавливаться не стал. Паша… Ты один такой на всём белом свете.

А когда пришёл новый день, то принёс новые огорчения.

И понимание того, почему он не может нарушить обязательства в этот раз.

Я узнала правду. Как это ни странно, от Евгения.

Теперь не могу решить, что мне делать и как быть дальше.

Павел

– Да, дорогая, сегодня вернусь поздно. Ложись без меня.

Закрываю мобильник, убираю в карман брюк. Юрец смотрит на меня, потом изрекает свой, как обычно, глубокомысленный вывод:

– Я смотрю, ты уже освоился в позиции семейного человека.

– Юрка, никогда не освоюсь, – достаю сигарету, закуриваю. – Веришь – она меня задолбала! Как мамка родная звонит, бля, каждый час!.. Где я, что я… С кем я! Какая, нахер, разница, если я всё равно вернусь к тебе?!

– Подожди, Пахан, – Юрец любит порассуждать. – Ты смотришь на это со своей колокольни. Милада – со своей. К тому же ты сам её выбрал. Съехался жить с ней на эту квартиру. А значит, дал ей карты в руки.

– Юрец, Юрец… – тянусь к бутылке портвейна – дешёвого, как моя жизнь. Но другого мне сегодня не пить. Деньги за учёбу перечислил. Банк всё забрал подчистую. Осталось только на это пойло и на пачку сигарет. Зарплату обещали через две недели. Но тесть к свадьбе, конечно, премию выпишет. Надо же зятя любимого поддержать.

Свадьба, Боже мой!.. Ещё совсем недавно я спокойно размышлял об этом. Купил кольцо, хотел сделать Миладе предложение. Потом резко передумал. А теперь, когда меня прижали со всех сторон, чувствую себя зверем, попавшим в капкан. И вырваться нельзя, и остаться – смерть! Как тут можно выбирать? На кону моя свобода и ответственность за неродившегося ещё человека. То, что это мой ребёнок, я понимаю с трудом. Не получается осмыслить до конца. Наверное, ещё не время. Может, когда увижу, подержу в руках…

Блин, от таких мыслей ещё больше хочется выпить!..

– Пахан, смотри, домой притащишься на рогах. Скандал будет.

– Пускай будет! – в сердцах выкрикиваю я. – Надоела такая жизнь – в тисках. Как будто у меня нет выбора. Как будто не могу решать, что на самом деле хочу. Веришь, Юрец, я этим сыт по горло?

– Верю, – Юрец в подтверждение своих слов подносит стакан к моему. Звонко чокаемся, пьём до дна. – А теперь скажи мне, Паш, на кой ляд ты решил жениться?

– Так я давно об этом говорил. Забыл?

– Помню, – Юрец по-прежнему говорит мягко. – Только потом что-то изменилось. Ты стал на себя не похож.

Что изменилось, Юрка? Ты, правда, хочешь знать, что изменилось? Я стал чувствовать себя идиотом, вот что! Я дал слабину, при чём, не раз и не два. Я смотрю в зеркало, вижу прежнего Пашку, и в то же время это уже не совсем я. Тот Пашка циник, да и этот не меньше. А в чём тогда разница?

Ах да, у того сердце совсем не болело. И угрызения совести не мучили.

– Я дурак, Юрец!.. Такой дурак… – опускаю голову вниз. Хорошо, что не в тарелку с едой. Я и до такого могу докатиться. Интересно, если нажраться на собственной свадьбе, что тогда будет? А было бы неплохо опозорить это всё семейство из элитарного, бля, общества. Они ждут много гостей. Обещают большое торжество. И я – как ни пришей рукав. В костюме – щёголь, на деле – гниль. А может, они все там такие же? Тогда чего стесняться?

В комнату заглядывает чья-то косматая голова. Не сразу соображаю, что это Смерч.

– Эй, дружище! – машу ему рукой.

– Привет, Пахан, – Смерчу не до меня. – Юрец, одолжи носки чистые. Мои все закончились.

– А я тебе, что, тут – поставщик одежды и белья?

– Юрец, выручай! – просит Смерч. Длинные лохматые волосы рассыпались по плечам, падают на лицо. Он в одних штанах, и его тощее тело дрожит от холода. – У нас в комнате отопление отключили. Носки постирал днём, до сих пор не высохли.

– Так приноси сушить, – поддерживаю я.

– А чего это у вас в комнате отопление отключили? В декабре месяце? – удивляется Юрец. – Самый сезон, что ли?

– Откуда я знаю, что они там чудат! – говорит Смерч. А потом снова. – Так ты дашь носки или нет?

– Эх, что с тобой делать? – Юрец встаёт из-за стола, идёт к шкафу, выдвигает один из ящиков. – На, держи. Новенькие совсем, неношеные, – затем оглядывает Смерча. – Может, тебе ещё футболку дать?

– Нет, не надо. Футболка у меня есть, – Смерч надевает носки, благодарит Юрку и уходит.

Я не выдерживаю, разражаюсь громким смехом.

– Общага, блин! Ничего здесь не меняется.

– И не поменяется, Паш, – серьёзно говорит Юрец. – Это целая система, которая формировалась годами. Её не сломать.

– Кстати, – вдруг вспоминаю, – как там Евгеша?

– Ты когда у него последний раз был?

– На прошлой неделе.