Научи меня любить

Мне, конечно, не понять всей сложности их взаимоотношений. И никто мне этого никогда не раскроет. Но сейчас, глядя на Евгения, я уловила некое сходство между ним и отцом. Меланхолия во взгляде и погруженность в свой собственный мир… Да, в этом они похожи.

Но я – не моя мать! Критиковать и унижать не хочу и не буду. Я бы, напротив, хотела ему помочь. Если бы, конечно, могла. Но у меня слишком мало опыта в жизни. Семнадцать лет я прожила в тереме с забранными решеткой окнами. Никто не пытался ко мне стучать. Все обходили стороной. И мне казалось, так и должно быть. А потом вдруг я вырвалась. Но так ли это на самом деле?

Лязг порванной струны вывел меня из раздумий. Евгений чертыхнулся.

– Ну, вот ещё новость!.. – и потянулся за очередным стаканом.

Нет, он меня как девушку не воспринимает. У него уже есть девушка – его гитара. С ней он готов проводить и дни и ночи. А ещё другая девушка – которая под разным градусом к нему приходит. Втроём они способны творить чудеса.

Некстати вспомнился Артём, мой недавний знакомый. Он тоже не воспринимал меня как девушку. Вообще не могу понять, зачем он со мной подружился, если ему от меня ничего не надо было. Может, просто пожалел? Хотя жалкой я точно не выгляжу. Не знаю… Мужчин, оказывается, так сложно понять! Наверное, так же, как им – нас, девушек.

Тёплая мягкая рука легла мне на плечо. Я взглянула на моего Евгения и увидела его полусонные мутные глаза. Алкоголь развязывает не только языки, но и руки. А мне не хочется, чтобы он был таким со мной. Лучше уж как раньше – трезвый, но молчаливый. Не хочу разочаровываться в нём. Он казался почти идеалом.

Громкий возглас заставил меня вздрогнуть. Так в эту комнату может входить только один человек.

– Вот это сюрприз! – радостно воскликнул Павел. – А почему так тихо? Я уже подумал, что вы все вымерли.

– Не шуми, Паш, – попросил всё ещё трезвый Юра. – Ты же знаешь, что мы на особом контроле.

– Да плевал я на этот контроль! – заявил он. – Жанну, что ли, испугались? Она каждый раз грозит одним и тем же. И что?

– Но тебя, всё-таки, отчислили, – напомнил Толик.

– Меня – за драку, это совсем другое. И Жанна тут ни при чём. Декан сам решил.

Павел бросил взгляд на меня. Оценил нетрезвого Евгения, обнимающего меня за плечи, и присвистнул:

– Надо же!.. Евгеша, друг мой, ты времени даром не теряешь!

– Всё в порядке, Паш, – откликнулся Евгений и склонил голову ко мне на плечо.

Я снова почувствовала себя неловко под пристальным взглядом Сазонова. Он хотел, видимо, что-то сказать, но промолчал. Только поморщился и затем отвернулся. Он осуждает меня? Интересно, за что?

– Я думал, у вас веселье, – разочарованно сказал Павел. – А тут скука смертная. Стоило только приходить!

– Ну и оставался бы там, где был, – проворчал Юра. – Зачем вернулся?

– Там пока на ночь не оставляют, – ответил Павел.

– А что так?

– Папенька не разрешает. О чести дочери беспокоится, – съязвил Павел.

– Знать, честь их высока? – в тон ему продолжил Юра.

– О да! Товарищ Шумаков Алексей Петрович – особа знатная. К нему на драной кобыле не подъедешь.

– Шумаков? – переспросил Юра. – Ты хочешь сказать, что…

– Да, – кивнул Павел. – Ты всё правильно понял, мой друг. Меж нами объявлено перемирие! – он поискал глазами, нашёл пустой стакан. – Поэтому и спрашиваю, отчего вокруг такая тишина? У Паши жизнь налаживается. Скоро семейным человеком стану.

– Ты уверен?

– А чего долго думать? Я люблю ставить конкретные цели. И Милада – одна из них, – Павел широко улыбнулся. Потом снова взглянул на меня. Но вряд ли ему удалось что-либо прочесть на моём лице. Хотя он и хвастался, что умеет это делать. Цели, значит? Милада? Имя какое-то странное. Впервые такое слышу.