Академия Сумеречных охотников. Хроники

Рыжие, как огонь, волосы девушки выбились из небрежного пучка, в который некогда были убраны. Она лежала на животе, болтая ногами в воздухе, с таким видом, словно она не в постели Саймона, а у себя в спальне. Впрочем, если ей верить, так в этом не было ничего особенного – она полжизни околачивалась в его кровати.

– Что ты тут делаешь, Клэри?

– Провесила портал, – ответила она.

Саймон выжидательно кивнул. Он рад был ее видеть – если забыть о боли, ворочающейся в сердце. Впрочем, в этом тоже нет ничего особенного. Саймон невольно задавался вопросом, пройдет ли эта боль хоть когда-нибудь и сможет ли он наслаждаться дружбой с Клэри. В том, что дружба эта никуда не делась, он был уверен. Она как трава под снегом, только и ждущая, чтобы наступила весна.

– Слышала, что сегодня произошло. С вампиршей. И с Изабель.

Саймон опустился на кровать Джорджа, стараясь не смотреть девушке в глаза.

– Я в порядке, понятно? Никто меня не кусал. Не царапал. Приятно, конечно, что ты обо мне заботишься, но нельзя же вот так запросто нестись сюда по малейшей причине и…

Клэри фыркнула.

– Да уж, эго твое точно не пострадало, Саймон. Я здесь не потому, что беспокоюсь о тебе.

Он удивленно охнул.

– Тогда поче…

– Я беспокоюсь об Изабель.

– Уверен, что она уже большая девочка и сможет сама о себе позаботиться.

– Ты ее не знаешь, Саймон. В смысле, теперь не знаешь. А если она пронюхает, что я была здесь, она меня точно прикончит. Но… слушай, ты не мог бы хотя бы попытаться быть с ней повежливее? Ну пожалуйста?

Саймон пришел в ужас. Он знал, что разочаровал Изабель, что сам факт его существования ее постоянно расстраивает. Ведь она хочет видеть на его месте другого Саймона. Но он и подумать не мог, что ему вот такому, негероическому, невампирскому, несексуальному воплощению Саймона Льюиса, под силу огорчить Изабель Лайтвуд.

– Прости, – выдавил он. – Скажи ей, что я прошу прощения!

– Ты издеваешься? Не слышал разве, что я сказала? Изабель меня прибьет, если узнает, что я об этом с тобой разговаривала. Я ей ничего не скажу. Зато говорю тебе. Будь с ней поаккуратнее. Она куда слабее, чем кажется.

– А по-моему, она самая сильная девушка из всех, которых я когда-либо встречал, – заметил он.

– Так и есть, – подтвердила Клэри, спрыгивая на пол. – Короче, я… в смысле, я знаю, что ты не очень-то рад, что я вот так сюда завалилась, и…

– Нет, вовсе нет…

– Нет уж, я это точно знаю, просто…

– Прости…

– Прости…

Они дружно расхохотались. И Саймон почувствовал, как что-то расслабилось в груди, – какой-то мускул, о существовании которого он даже не подозревал.

– Кажется, у нас еще никогда не случалось вот такой… неловкости, да?

– Никогда, – печально улыбнулась Клэри. – Всякое бывало, конечно, но не это.

Все еще смеясь, он пытался представить, каково это – чувствовать себя с девушкой вот так непринужденно. Особенно с такой девушкой, как Клэри, – симпатичной, храброй и светлой.

– Как бы там ни было, уверен, что мне все нравилось.

– Надеюсь, что так, Саймон.

– Клэри… – Ужасно не хотелось ее отпускать, но он никак не мог придумать, что бы еще сказать, чтобы она осталась еще на пару минут. – Ты знаешь историю о Тобиасе Эрондейле?

– Ее все знают, – отозвалась она. – Видимо, из-за Джейса…

Саймон моргнул, припоминая: Джейс – Эрондейл. Последний из Эрондейлов. Или, по крайней мере, он так думает.

Но что, если на самом деле у него есть родственники, о которых все позабыли? Захотел бы Джейс об этом знать? Имеет ли Саймон право рассказать ему или Клэри то, что услышал от Катарины?

Он представил себе потерянного ребенка Эрондейлов – юношу с золотыми, как у Джейса, глазами. Представил, как живется его потомкам, ничего не знающим ни о Сумеречных охотниках, ни о позорном наследии своего предка. Может, они и обрадуются, узнав, кто они такие на самом деле. А может, наоборот. Если Клэри с Джейсом постучатся к ним в дом и примутся рассказывать об ангелах, демонах и фамильном безумстве этой семейки, вечно играющей в прятки со смертью, быть может, эти люди просто-напросто заткнут уши и не пожелают ничего слышать.

Порой Саймон задавался вопросом: а что бы случилось, если бы Магнус его не нашел? Не предложил бы вновь вернуться в Сумеречный мир? Конечно, он бы тогда жил в мире лжи… но то была бы счастливая ложь. Можно было бы поступить в колледж, по-прежнему играть в группе, флиртовать с девчонками, от взгляда на которых его не бросает в дрожь, видеть лишь поверхность вещей, даже не догадываясь о темноте, что лежит за ними. В той, другой жизни ему не пришлось бы даже спрашивать себя, стоит ли поведать Клэри историю Эрондейлов, – они наверняка делились бы друг с другом абсолютно всем.

Саймон тоскливо напомнил сам себе, что здесь и сейчас их даже друзьями можно назвать лишь с большой натяжкой. Она – незнакомка, которая почему-то его любит; но это не мешает ей оставаться для него совершенно неизвестным человеком.

– И что ты об этом думаешь? – спросил он. – Что, по-твоему, Конклав сделал с женой и ребенком Тобиаса?

– А как ты думаешь, что я думаю? – вопросом на вопрос откликнулась Клэри. – Учитывая, кем был мой отец? И учитывая, что случилось с родителями Джейса? Как он вообще это пережил? Неужели не очевидно, что я думаю?

Должно быть, тому, кто знал их истории, и было очевидно, но не Саймону.

Она помрачнела.

– Ой.

Наверное, у него все на лице написано, раз Клэри так смутилась. Смутилась – и расстроилась, словно он снова напомнил девушке о том, кого она хотела видеть – и кем Саймон не мог быть.

– Неважно. Давай тогда просто говорить о том, что я думаю. Я думаю, что Закон – это, конечно, важно, но… Но не только он один на свете имеет значение. В смысле, если бы мы бездумно ему следовали, то никогда бы…

– Что «никогда бы»?

Она помотала головой.

– Нет. Я обещала самой себе, что больше не буду этого делать. Тебе не нужны наши воспоминания и наши истории о том, что произошло с тобой прежним. Ты должен сам разобраться, кто ты сейчас такой, Саймон. Я хочу, чтобы ты уже наконец обрел свободу. Я хочу этого ради тебя.

Он молчал, потрясенный тем, как хорошо Клэри его понимала. Знала, чего он хочет, еще до того, как он решился бы об этом попросить.

В голову пришел вопрос, который он хотел задать с самого своего первого дня в Академии. Но раньше Саймон побоялся бы его задать. А сейчас осмелел.

– Клэри, послушай. Тогда, когда мы были друзьями… до того, как ты узнала о Сумеречных охотниках и обо всей этой фигне… мы с тобой тоже были… похожими?

– В каком смысле «похожими»?