Похождения Кота Матвея

– Мог ли я так сразу начать сомневаться во всех и вся и стать подозрительным замкнутым? Нет. Пока об этом было рано говорить. Я только понемногу начинал узнавать этот мир и сталкиваться с его коварными и опасными сторонами. Страшно ли мне было от этого? Едва ли, страх был мне не то, что не ведом, я постоянно с ним боролся. Это был для меня как вызов самому себе, да и если по – настоящему что такое тот страх когда врагом может оказаться, кто угодно и ты не знаешь в какой момент, он нанесет свой удар. Брррр, о таком, конечно, я старался, как мог не думать. Слишком сильны во мне были правила что семья, то неприкосновенно, это твоя защита опора и поддержка всегда и везде что бы ни случилось. Я и верил в эти слова своей несравненной матушки и в тоже время не хотел идти против них. Хотя и опять же это происходило довольно часто, мы ссорились и дрались с братьями. Они не упускали случая, чтобы лишний раз посмеяться над моей невезучестью. После таких драк и суровых наказаний, которые за ними следовали, когда мы расходились спать, я чувствовал, как матушка наклонялась надо мной, целовала меня в нос, а затем едва ощутимо гладила лапой и проговаривала: ты мой маленький дикий кот Матвей. Мой непоседливый сыночек. Да не смотря на то, что я непоседа её тревога и любовь ко мне была сильнее, чем к остальным моим братьям и сёстрам. Она словно действительно принимала и понимала то, что я не просто отличаюсь от остальных её детей, но и как будто бы готовилась к тому, что я не просто рано или поздно её оставлю, как и остальные дети, а действительно уйду. Причем это может произойти в любой момент. Она видела, насколько я любопытен, и мне сложно сдерживаться, поэтому вот так она старалась как можно больше времени проводить со мной ведь она никак не хотела показывать нам, что кто-то из нас всех является для неё ближе, чем все остальные. Ведь я был точной копией отца и прапрадедушки.

Все эти и многие другие мысли будоражили меня пока мы шли. За своими думами я даже и не заметил, как мы остановились. Причём это было так резко и неожиданно для меня, что сначала я умудрился споткнуться о камень на пути, а потом и вовсе перелетел с диким криком, берегись через лягушонка, и зарылся носом в песок на берегу вдоль которого мы шли. Зарывшись носом в песок, я сначала громко чихнул, отчего снова окунулся мордочкой в песок прямо между вытянутых лап. Тишина повисла в воздухе такая, словно сейчас должно было произойти что-то, что многое изменит для меня, ну, по крайней мере, мне так показалось. И вдруг наше уединение было прервано сначала еле сдерживаемым, но затем всё же прорвавшимся громким смехом. Мне было стыдно за мою неловкость, слегка обидно за себя. Отчасти хочется здесь, и сейчас провалиться сквозь землю: ну почему именно со мной всегда что-нибудь да происходит? нет, я просто кладезь неприятностей и случайных событий. Даже глаза не хотелось открывать, ведь как всегда я готовил себя к тому, что в глазах, на меня смотрящих увижу отчасти презрение, еще более ощутимее насмешку, вызов, оскорбление. В какой-то миг даже возникло желание закрыть лапами мои ушки, чтобы не слышать всего того что я уже не единожды слышал от своих братьев если они были невольными свидетелями моих неприятностей. Но то, что последовало дальше, кто бы мне сказал, я бы вот уж точно ни за что бы, ни поверил, потому как такого в моей пока маленькой и короткой жизни, увы, не встречалось, я услышал нечто. И это оказалось беспокойство. Сэр Джарэд как всегда удивил меня, он довольно таки быстро успокоился. А затем я услышал голос. Он раздался прямо над ухом, в нём слышалась неподдельная тревога и беспокойство за меня. Ну что же пора настала выходить из тени.

Итак, я открыл глаза. А уже затем стал потихоньку подниматься. Сэр Джаред сидел уже напротив меня и терпеливо ждал, когда я, наконец, подам знать что со мной. Увидев же, что я не сильно пострадал и в полном здравии он все же осмелился нарушить вновь сгустившуюся тишину.

– друг мой вы были опять невнимательны или же вы влюбились и замечтались? При этом в его голосе вновь проскользнула отчасти тоска, и в тоже время была легкая неприкрытая зависть тому, как легкомысленно и беспечно я отношусь ко всему, что происходит. Но самое главное крылось не в этом, это была не зависть конкретно чему-то, а сожаление тому, что он сам сейчас в данный момент не может себе позволить такого ему это пока недоступно потому как чувства его находились, что называется в разладе с самим собою.

Последнее утверждение тем более вогнало меня в краску, и я засмущался еще больше. Вот уж чего – чего, а подобного со мной еще точно не случалось. Видя мое замешательство, сэр Джарэд произнес:

– неужели я угадал, и вы действительно замечтались о миленьких глазках какой-нибудь прелестной юной особы? Вы вспомнили невероятный взмах ресниц самый прекрасный из всех окрас и милейшую улыбку?

От этих слов почему-то хотелось краснеть бледнеть и стыдливо спрятаться, потому как уж в чем в чем, а в подобном я еще уж точно замешан не был. Мне как-то пока не приходили в голову подобные мысли. И все же я взял себя в лапы и произнес:

– о нет. Об этом мне еще думать рано. Да и потом это все телячьи нежности фуу. Девчонки такие противные и скучные. Мои две сестрицы тому подтверждение им ничего не интересно, они практически никогда не играют с нами, а потом они жуткие трусихи, не умеют хранить секреты и с ними абсолютно не о чем поговорить. Ну, уж нет вот чего – чего, а вот такого мне бы точно не хотелось. Они глупые и пустые, абсолютно бесполезные создания. Произнеся, наконец, всю эту тираду я сначала мотал головой так, словно пытался отогнать от себя представленный образ. А потом громко чихнул как бы в подтверждение своих слов о том, что эта ерунда меня ни капельки не интересует и уж я- то точно и мой кошачий бог тому свидетель и другие мои покровители, не поддамся на такие жалкие фокусы как чьи-то там глаза. Фууу не для меня, никогда в жизни я уж точно это знаю, не поддамся на их чары, они коварные создания.

Сэр же Джарэд после моей речи снова громко и задорно рассмеялся, и смех этот не был злым или же обидным. Скорее это был порыв против моих слов. Что собственно он и подтвердил, сказав о том, что подобный разговор видимо, стоит вести, когда я все же стану взрослым и да любовь прекрасная штука. Затем он стал мне рассказывать, что любовь это прекрасное чувство, которое живет внутри тебя, но появляется она только тогда, когда рядом с тобой находится кто-то особенный кто-то очень важный для тебя с которым тебе так или иначе хочется разделить свое возможно приключение, возможно просто тихо посидеть на берегу реки или же смотреть ночью на звезды, которые так красиво и завораживающе блестят. Но видя то, как я в очередной раз скривил свою мордочку, он тут же прервал свои размышления. Все было правильно, я еще не был готов к тому, о чем он мне говорил, мне это дико не нравилось. Сейчас же меня больше интересовало то, что заставляет нас совершать те или иный поступки и как научиться понимать кто тебе друг, а кто враг. Затем я все же продолжил:

– Я все пытаюсь разобраться в том, что вы рассказали мне. Для меня действительно это немного сложно и трудно. Хотя и между мной и моими братьями не все так гладко как бы мне хотелось. Как же все – таки странно и непонятно все устроено.