На кофейной гуще

Выйдя на улицу, Аня с удовольствием вдохнула свежий морской воздух, сочетающийся с запахом смолы – повсюду росли сосны. К кафе добрались быстро, выйдя на главную улицу, две женщины в похожих шляпках спустились с лестницы к большим солнечным часам, остановились у перил набережной, посмотрели на море, молча каждая о своем. А после, свернув, оказались на стеклянной веранде.

Там, за столиком у стены, сидела крайне странная девушка, притягивающая взгляды своим образом. Не удивившись ни на секунду, Аня свернула следом за Василисой в ее сторону. Больше всего поражала прическа – ярко-красные волосы были подняты в высокий начес, куда, подобно ее картинам, были вплетены бусинки, перышки, блестки, заколки и стразы. На лице у художницы красовались цветные стрелки, а ресницы были покрашены тушью разных оттенков.

– Кристи! – закричала галеристка.

– Васек, – усмехнулась она, поднимая бокал с шампанским, – я практически не сомневалась, что увижу тебя сегодня. Но я не думала, что ты будешь не одна.

С этими словами девушка зорко взглянула на Аню, как будто считывая информацию о ней. Остановившись на стоптанных кроссовках, она тихонько вздохнула и покачала головой.

– Это моя помощница, Аня, второй день на работе, собственно, мы и приехали галерею посмотреть.

– Ваши картины просто поражают. Это нечто завораживающее, – улыбнулась Аня, стараясь скрыть неловкость.

– Спасибо, а то я уже удивилась, решила, вдруг у тебя нет вкуса, – сказав это, Кристина неожиданно расхохоталась, – не обижайся. Я из тех художников, для кого внешнее куда важнее внутреннего. Никогда не любила все эти пространные рассуждения, что автор хотел сказать этой работой. Да ничего. Что ты фиг так нарисуешь, только и всего. Представляю, как Пикассо и Дали хохотали в ответ этим умникам с энциклопедиями. Так вот, официант! Я надеюсь, ты бросишь руль и выпьешь шампанского, – обратилась она к Василисе.

– Только услышала, что мы с тобой встретимся, как оставила машину и даже ключи в галерее. Ты не против, если мы останемся с ночевкой? Устроим девичник.

– Хорошо, но есть одно условие. Нам бутылочку вот этого вкусного, – обратилась она к официанту, показывая на свой бокал. – Ты разрешишь мне покрасить Ане волосы?

Мнение самой девушки она даже не спросила.

– Именно этого я и хочу. Настоящий девичник, с разговорами до утра, танцами в пижаме, фильмами про любовь и блинчиками в пять утра, – мечтательно мурлыкнула Василиса.

– И еще большую пиццу закажем. Тебе страшно?

– Мне классно, – улыбнулась Аня, – всегда мечтала покрасить волосы и вообще измениться. Кажется, я слишком много думала о внутреннем и ломала голову философией. Поэтому теперь я тоже хочу красивые волосы.

– Насколько красивые? – глаза Кристины загорелись, она уже явно что-то задумала.

– Самые красивые, – шепнула Аня, наклонившись к столу.

– Ох, ну и попала ты, подруга, я просто вижу на тебе оранжевый, – сказала Кристина, расставляя пальцы наподобие камеры, – и еще челку, да, сделаем прямую с переходящими в каскад прядями. Слушай, а ты вообще красишься?

Противопоставить рентгеновскому взгляду было нечего, Аня немного поникла.

– Я не умею. Ни краситься, ни одеваться, ни выглядеть нормально. Меня растили библиотечной мышью, мама ходила в сером и хотела, чтобы и я ходила в сером.

– И соседу была примером, – кивнула Василиса, – значит, не зря я за тебя взялась. Тебе же всё это жутко не нравится! Никакая ты не серая внутри, зачем же быть такой снаружи?

– Признаться, еще никогда не смотрела на это с такой стороны, – покачала головой Аня.

Она наклонилась к бокалу и попробовала шампанское. Впервые за свою жизнь девушка пила столько разного алкоголя, и уже начинала немного переживать. Впрочем, этот вкус ей понравился, а газики смешно били в нос. Принесли еду – морские деликатесы, часть из которых она тоже пробовала впервые.

У новой жизни был совсем другой вкус, и он нравился куда больше. Но что это – свобода или бунтарство? Глядя на женщин, сидящих рядом, Аня легко могла ответить. Кристина была той еще бунтаркой, она демонстративно шла наперекор обществу, стараясь подчеркнуть свою инаковость. А вот Василиса была свободной. Она была собой, жила по своим правилам, и в какой-то степени такой Ане и хотелось быть.

– Нет, – неожиданно даже для самой себя произнесла она, – я не хочу оранжевый. Я хочу синий и зеленый, но только кончики, чтобы был переход, как морская волна. Как будто я опустила волосы в море, и оно осталось со мной.

– Ого, – уважительно кивнула Кристина, – мне нравится. И, насколько я помню, такие тюбики тоже были. Знаешь, а в тебе что-то есть. Ты как кекс, прячущий изюминки. А что тебе нравится в моих картинах?

– Блеск, – твердо ответила девушка, – они сияют, прямо горят. И переходы цветов. Градиенты волшебные, серьезно.

– Да, в этом я мастер. Ладно, если все наелись, идемте творить.

Расплатившись, они вышли на свежий воздух, и сразу оказались под брызгами моря.

– Эй, ее трогай, это она хотела познакомиться с тобой поближе, – захохотала Василиса, отпрыгивая в сторону.

– Как приятно, – засмеялась Аня, подставляя лицо, – море рядом, это же мечта.

– Иногда они должны сбываться, – объявила Кристина, да так громко, что перекричала половину чаек.

Вместе они отправились вдоль по набережной, находя всё новые поводы посмеяться, после долго поднимались по маленькой боковой лестнице, и, наконец, через парк мимо янтарь-холла вышли к высотному дому, находящемуся за отелем. Нажав кнопку предпоследнего этажа в лифте, Василиса улыбнулась:

– Не терпится показать тебе вид из окна. Я специально взяла повыше.

Быстро пройдя через комнату, они вышли сразу на балкон. По-хозяйски распахнув окна, Василиса открыла дверь. А за ней начиналось чудо – море со всех сторон, сосны, казалось остались где-то внизу, далеко-далеко, зато облака можно было потрогать рукой.

– Здесь потрясающе, – только и смогла произнести Анна.

– Да, я тоже, когда вошла, сначала и внимание не думала на эту квартиру обращать, планировала взять ближе к озеру. Но балкон всё изменил. Теперь я приезжаю сюда, когда надо как следует продуть мозги, ветер бывает такой, что нужно держаться за перила, чтоб не улететь.

– Расправив крылья, – шепнула Аня в ответ.

– Именно. Теперь вот нашла квартиранта. То, что предполагалось, как спальня, теперь мастерская, а кухня-гостиная отдана для жизни. Но мне даже нравится, дух свободного художника неплохо оживляет квартиру.

– Вы долго там? – высунулась Кристина, – я нашла такие потрясающие краски для волос. Всё-таки в работе колориста есть плюсы, можно немного утащить с работы для домашней мастерской. Идемте!

Ослушаться такой громкой барышни было невозможно, поэтому они переместились в боковую комнату, обойдя стандартный диван-шкаф-телевизор. Про себя Аня отметила, что планировка квартиры и мебель очень похожа на ту, что у нее, видимо, Василиса не очень грузилась при выборе. Зато мастерская заметно отличалась. Белые когда-то стены теперь были заляпаны краской, тут и там виднелись точечки от особо ярых взмахов кисточки, на полу был пролит глиттер всех цветов, у дальней стены стояло несколько мольбертов разных размеров. В центре всего этого великолепия Кристина выставила стул со спинкой, высокий столик, куда теперь ставила баночки и раскладывала тюбики. На спинку она повесила накидку, цвет которой уже невозможно было определить:

– Это чтобы защитить одежду, – объяснила девушка, одевая Анну, – хотя, я бы этот свитер не жалела.

– Я и не жалею особо, – кивнула та, – думаю, зарплата решит вопрос гардероба. Потому что, когда нет денег, красивой быть сложно.

– Брось, у тебя вполне получается. Впрочем, такой возраст, а за ним, да, красота начинает требовать денег, – согласилась Василиса.

Она не стала мудрить, и просто села на подоконник, чтобы следить за процессом, и, а открыла окно, отчего шум моря проник в комнату. Окрашивание заняло много времени, в какой-то момент Кристине понадобилось включить свет, потому что на улице стемнело, а она всё накладывала растворы, краски, фольгу, мыла, и снова, и снова, и так по кругу. В конце мастер быстро защелкала ножницами, за несколько минут создав челку и каскад из прядей у лица.

– Готово! И всего три часа, хорошо, что без смывки обошлось. Иди сюда, тут розетка ближе, – скомандовала Кристина, – сейчас я буду учить тебя их укладывать.

Сначала художница долго объясняла про фены, пока Аня не смогла назвать каждый из них и точно обозначить для чего они нужны. Потом показывала, как именно работать двумя самыми простыми. К тому моменту девушка решила, что волосы уже и сами высохли. А потом началось волшебство – из разномастных прядей получились элегантные локоны, синие, зеленые и фиолетовые, удивительно сочетающиеся между собой.

– Я тут немного своевольничала, – улыбнулась Крис, притворно опуская глаза, – но художник не может творить в оковах. К тому же так всё стало органичнее.

– Просто потрясающе, – восхищенно проговорила Аня, рассматривая себя в большое напольное зеркало с рамой, – такое внезапное преображение. И как у тебя это вышло?

– Ничего удивительного, я вообще в салоне работаю, это моя профессия, стригу и крашу. Художество лишь хобби, если бы я попробовала жить на деньги от картин, то уже умерла бы с голоду. Раньше я работала на Патриках, но перебралась сюда по приглашению Васи. Кто знает, потом может еще куда улечу. Жизнь не должна быть статичной.

Услышав это, Аня порядком удивилась. Сказал бы ей кто месяц назад, что стилист такого уровня будет вот так запросто ей красить волосы дома, она бы порекомендовала провериться, причем незамедлительно. А теперь только рассматривает себя в зеркало, улыбается, счастливая.