Проект особого значения. Версия 20.24

– А… Аванс? – спросил растерянно Федя. – Д-да, аванс. Можно. К-конечно, аванс.

Он сунул руку в карман своего засаленного халата и достал оттуда толстенную, в ладонь, наверное, толщиной, пачку денег. Не каких-нибудь самодельных таврианских тугриков, а вполне земных, русских пятитысячных. Рома аж поперхнулся, а у Кристины челюсть отвисла. Только Костя на деньги посмотрел спокойно, без интереса – ему-то что, он боксер, он в НЛО верит.

– Этого хват-тит? – с надеждой спросил Федя и протянул тощую руку вперед. И добавил торопливо: – Это для нач-чала.

– Д-для нач-чала хватит, – так же заикаясь, ответил Роман, принимая тяжелую пачку.

– Ну и хор-рошо. Конт-тракты, пожалуйста, – и он положил на стол три мятых листочка. Там было что-то мелко-мелко накалякано от руки, да таким жутким, неразборчивым почерком, что от одной мысли, что это придется читать, становилось страшно. – Ч-читайте.

И он вышел прочь, оставив экипаж космического корабля один на один с контрактами. Костя ничего читать не стал. Он откинул лямки своего рюкзака, достал из кармашка сбоку ручку и поставил внизу листа подпись, поинтересовался стыдливо:

– Сегодня какое число?

– Семнадцатое июня, – быстро ответил Роман.

– Простите, а июнь – это какой месяц по счету? – Костик совсем покраснел от стыда.

– Шестой, – буркнула ему Кристина и с затаенной надеждой спросила у Ромы: – Настоящие?

– Вроде бы… – он вытащил одну красненькую денежку из пачки, перетянутой резинкой, медленно, будто боясь, поднял ее и посмотрел на свет. Водяные знаки были на месте. Он сглотнул и пролепетал: – Настоящие.

– У-е-е-о… – только и сказала Кристина и закусила губу.

– С контрактами чего делать будем? – спросил Роман, отодвинув пачку денег на середину стола.

– С контрактами? – она посмотрела перед собой, будто впервые увидела мятый листок, и вдруг решительно выхватила из Костиной лапищи ручку и поставила закорючку внизу листа.

– Ручку дай.

Рома тоже расписался. Правда, все же поосторожничал, роспись он написал очень криво, так, что при случае можно было бы и доказать, что не он это подписался.

Скрипнула дверь, в дом вошел Федя.

– Рас-списались? Полигон готов. Пойдемте.

– Полигон? – удивилась Кристина.

– Да, ис-спытания.

– Ну раз испытания, – Кристина пожала плечами, – пойдемте, конечно.

Полигоном оказалась та самая детская площадка за домом. Сперва Федя указал им на карусель, они уселись на сиденья крестовины. Роман посмотрел на Кристину, она сидела напротив него, скосил глаза на Федю, кивнул: мол, что думаешь? Кристина просто покрутила пальцем у виска и чуть присвистнула, Рома кивнул.

Федя взялся за свободное сиденье карусели и побежал, раскручивая карусель все быстрее и быстрее. Никогда бы Роман не подумал, что в таком утлом сутулом мужичке может быть сокрыта такая сила, такая скорость, такая выносливость. Федя носился по кругу долго, минут двадцать, если не больше, причем темп держал вполне приличный. У Ромы даже мысль проскользнула идиотская, что это, может, и не псих вовсе, а инопланетянин какой-нибудь, загримированный под землянина. Дальше он идею развить не смог, потому что его очень сильно замутило и он из последних сил сдерживался от рвоты.

Но вот Федя замедлился, затормозил и остановился. Он тяжело осел на землю, дыхание с сипением вырывалось из легких, по вытянутому его лицу бежали струйки пота.

– Ну как? – спросила заботливо Кристина у Феди. – Мы прошли?

– Да, – на выдохе ответил Федя, не заикаясь, – прошли.

Им долго пришлось ждать, прежде чем Федя отдышался и смог встать на ноги. Но все равно от усталости его качало из стороны в сторону, на висках его тонко бились жилки. Перенапрягся парень не по-детски.

Вторым испытанием были качели. Простые качели, на каких в детстве во дворе качались. Громкие, скрипучие, с подоржавленными подшипниками.

– Солныш-шко, – сказал Федя.

– Что? – не поняла Кристина.

– Сол-лнышко сделайте, – и он для верности еще пальцем в воздухе покрутил, показывая, как надо.

Первым, конечно же, Костик на качели сел. Грузное его, гориллоподобное тело смотрелось до смешного нелепо на этих детских качелях. А еще нелепее выглядело его серьезное, насупленное лицо. Он могуче взмахивал ногами, вкладывая в раскачку все тело, весь корпус, и уже через минуту качели тяжело преодолели критическую точку раскачивания, замерли на мгновение в высшей точке и сделали круг – «солнышко».

Когда Ромка еще бегал по двору в коротких шортиках, у них такой финт на качелях считался чуть не подвигом. Если кто делал «солнышко», про него сразу начинал говорить весь двор, вся пацанва шепталась и уважительно смотрели на героя, и даже девчонки таких ребят уважали.

Рома сел на качели, поерзал. Это же сколько лет он не качался? Наверное, в последний раз это было, когда они после выпускного гуляли: пьяные и веселые. Правда, тогда Ромка с качелей навернулся и порвал белую рубашку, но это мелочи.

Он качнулся взад-вперед, тело легко поймало ритм, и вот он уже чувствует, как все качели ходят ходуном от его тяжести. Еще чуть-чуть, и будет то самое «солнышко» – исполнится его детская мечта! Щенячий восторг во всем теле, вот она, мертвая точка – одно мгновение будто в невесомости и рывок не назад, как всегда, а вперед.

– Ура-а-а!!! – радостно завопил Ромка, почувствовав себя мальчишкой. – Ура-а-а!!!

Он сделал еще три витка и только потом, совсем как в детстве, на подъеме, спрыгнул с качелей и полетел, размахивая в воздухе руками и ногами, и бухнулся в траву. Счастливый.

– Ну, Роман, не ожидала я от вас, – официальным тоном сказала Кристина и добавила шепотом, помогая подняться: – Может, ты, как и эти, двинутый?

– Может, – легко согласился Роман и совсем неожиданно для себя клюнул Кристину быстрым поцелуем в щеку: – Это тебе на удачу.

Кристина тоже смогла сделать «солнышко». Сделала она его с радостью, с девчачьим визгом, и волосы рыжие ее огненной гривой развевались, и солнечные зайчики в глаза били. Красота.

Третьего испытания не было. Федя сказал, что все испытания они прошли и могут теперь отдыхать. Осталось только анализы сдать – и все.

– Какие анализы? – подозрительно спросила Кристина. Роман тоже засомневался. Он вспомнил, что когда-то где-то читал, как больная СПИДом медсестра, когда брала кровь из вены, специально пользовалась зараженной иглой.

– Вот, – сказал Федя и вместо ответа быстро выдернул из русого Костиного ежика волосок. Костя едва ойкнуть успел. – П-простите.

Кристина поморщилась и тоже выдрала один волосок. И Роман выдернул. Отдали Феде.

– Спас-сибо. – Федя даже поклонился благодарно и пошел обратно к дому, сжимая в своей узкой ладони их волосы.

– Эй, эй, подождите! – окликнула его Кристина. Федя остановился. – А нам что делать?

– Отд-дыхайт-те. – Федя улыбнулся.

– А на космический корабль можно посмотреть? – вдруг подал голос Костик.

Все притихли. Вот он – момент истины. Сейчас должно что-то произойти, и Федя окончательно и бесповоротно докажет свое абсолютное сумасшествие, и можно будет с чистым сердцем забрать деньги, вызвать скорую и отправиться домой.

– К-конечно, – Федя даже обрадовался. Он поднял руку, ткнул пальцем за их спины. – Т-там.