Сказки для очень взрослых и очень умных

К исследованию сказки ученые обращались неоднократно. Происходило это во множестве научных отраслей: филологии, истории, этнографии, психологии и, конечно, философии. Изучались сказки с разных сторон – сквозь призму их художественно-литературных особенностей, как вспомогательный инструмент для познания внутреннего мира личности, как текст культуры, содержащий в себе символику культуры или совокупный опыт человечества (или народа, если речь в исследовании шла о сказках конкретных этносов). Так, например, В. Белинский особо отмечал историческое значение сказок: по его мнению, сказки представляют интерес для изучения народных понятий, взглядов и языка1. К.Ушинский, В.Белинский, Л.Андреев, А.Никифоров, изучая сказку, акцентировали одно из ее свойств – воспитание, народность и пр. В понимании К.Леви-Стросса сущность сказки – образца текста культуры, строящегося на системе бинарных оппозиций – структуризация представлений о мире. Гармонизация сказочной действительности осуществляется посредством смены оппозиций на менее противоположные. Анализ построения реальности сказки, с точки зрения К.Леви-Стросса, позволяет понять нашу реальность [68].

Психологи, психиатры и некоторые философы, чьи концепции пролегали рядом с психологической проблематикой, полагали сказки и их героев материалом для своих практик (например, сказкотерапия – Т. Зинкевич-Евстигнеева, Б. Бетельхейм, А. Гнездилов, И. Добряков). М.-Л. фон Франц [130], Л. Выготский, Д. Б. Эльконин, Н. Пезешкян, М. Осорина обратили исследовательский интерес на разные стороны сказки в повседневной текущей деятельности субъекта. Так, К. Г. Юнг отметил [142], что персонажи сказок (как и мифов) выступают репрезентацией различных архетипов, чем взаимообразно связываются со спецификой мира Я. Э. Берн, полагал, что определенная сказка может выражать жизненный сценарий конкретной личности, способствовать его уточнению, трансформации [13].

Исследователи неоднократно представляли дефиницию сказки, осуществляли классификацию сюжетов, стилей, направлений. Так, например, сказковед Э. В. Померанцева представила следующее определение сказки: «Народная сказка (или «казка», «байка», «побасенка») – эпическое устное художественное произведение, преимущественно прозаическое, волшебное, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел. Последний признак отличает сказку от других жанров устной прозы: сказа, предания и былички, то есть от рассказов, преподносимых рассказчиком слушателям как повествование о действительно имевших место событиях, как бы маловероятны и фантастичны они не были» [93].

В словаре В.И. Даля сказка определяется как «вымышленный рассказ, небывалая и даже несбыточная повесть, сказание» [47]. Там же приводится несколько пословиц и поговорок, связанных с этим жанром фольклора: «Либо дело делать, либо сказки сказывать. Сказка – складка, а песня – быль. Сказка – складом, а песня ладом красна. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Не дочитав сказки, не кидай указки. Сказка от начала начинается, до конца читается, а в серёдке не перебивается». Уже из этих пословиц ясно: сказка – феномен, обладающий качеством целостности, имеющий особый смысл.

Самым известным в академическом сообществе считается исследование морфологии сказки В.Я. Проппа и его определение: «Сказка – связь настоящего с прошлым, где настоящее – уже трансформированная реальность, которая начинает осознавать уход в прошлое обычаев, традиций» [98].

Так, сказкой узко принято называть устный рассказ волшебного, приключенческого или бытового характера с установкой на вымысел. Шире, философско-культурологически: сказка – феномен, передающий опыт культуротворчества специфичными художественно-литературными языковыми приемами. Сказка – это потомок мифа, адекватный современной реальности инструмент культурной коммуникации, психико-эмотивная технология.

Наиболее признанной классификацией сказок считается также классификация В.Я. Проппа [101], который дифференцировал их на: волшебные, кумулятивные, о животных, растениях, неживой природе и предметах, бытовые или новеллистические, небылицы и докучные сказки.

Самой крупной из известных классификаций сказок (по объему проанализированного сказочного материала) является классификация – Антти Аарне [146], дополненная и переработанная впоследствии Томпсоном [147] и Андреевым [3]. На сегодняшний день она включает в себя более шести томов с перечислением трех тысяч сюжетов (так, русских – около 350).

В общем, сказки можно поделить посюжетно на:

– о животных;

– волшебные;

– социальные-бытовые;

– легенды и сказы.

Сюжеты сказок о животных относят гипотетически к архаическим культам природы, культам животных – древним предрелигиозным верованиям (тотемизм, шаманизм, зооморфизм, анимизм и пр.) [80, 68, 15, 98, 62]; главные герои в них – животные; данный образный ряд выступает аллегорией человеческого, объясняет явления природы, животного мира – является художественным вербальным продуктом первого – мифологического – этапа рефлексии. Некоторые исследователи полагают, что сказка первоначально была одним из видов мифа, и только потом стала жанром устной художественной литературы: вначале сказочные тексты были прямо введены в ритуалы – их рассказывали перед охотой, жертвоприношениями, свадебными или похоронными обрядами; рассказывание сопровождалось стихами, музыкой, пением, танцами, что сделало сказку неотъемлемой частью мирового фольклора.

Волшебные сказки отличаются введением в сюжет не существующих в реальности предметов, существ, явлений; их действие происходит по замыслу либо на родине, либо в «три девятом царстве» (характерно для русских текстов); одним из подвидов волшебных сказок выступают эпико-героические, трансформировавшиеся в период поздней античности – средневековья в отдельное направление – эпос; В.Пропп отмечал интересный нюанс данного типа сюжетности, полагая «поиск невесты» главным героем – сложным стержнем философской композиции сказки2 [98].

К социально-бытовым сказкам относят рассказы с обращением к культуре повседневности [141]. Для них, как для сказок, характерно не прямое отражение реальности, а выворачивание привычного. Данные сказочные сюжеты всегда учитывают особенности социально-классового мироустройства – имеют «классовые различия». Потому их подразделяют на: крестьянские, солдатские и аристократические. Благодаря территориальным и эпохальным факторам один и тот же типичный сюжет (например, о священнослужителе и работнике) делается неузнаваемым. Социально-бытовые сказки, претерпев изменения в ходе историко-культурного развития, породили подвид авантюрных рассказов, на основе которых, в свою очередь, сформировались плутовской и приключенческий романы. Авантюрные сказки часто носят сатирический характер; благодаря функционированию эстетической категории смешного (иногда страшного), в таких сказках акцентируется важное, глубокое, ценное для субъекта.

Легенды, были, былины и сказы – более позднего происхождения [63, 78, 80, 81, 87, 100, 109]. Их становление началось период расцвета Древних цивилизаций и зарождения монотеистических представлений. По стилистическим особенностям этот вид сказочного текста близок возрожденческой новелле.

Особым рядом в классификации сказок стоят пародии и докучные сказки – «Про белого бычка», про каштаны, лягушек и др. Которые, несмотря на кажущийся примитивизм, показывают мастерство рассказчика по владению языком, его осознание стиля, владение ситуацией, понимание писхико-эмотивного состояния слушателя.

Специфической особенностью детских сказок выступает незамысловатость сюжета и простота лингвистических приемов – текст должен быть доступен маленькому Я. Некоторые исследователи отмечают воспитательную, познавательную и другие функции детской сказки. Несомненно, что эти роли сказка выполняет для ребенка. Но также она выполняет их и для взрослого: в древности зрелые люди слушали сказки на пирах, в часы досуга. Она была представлена только в слове. Потому представить сказку без влияния личности сказителя, добавляющего себя в текст невозможно. Сказитель был и увеселитель, и учителем, и даже эротиком. Профессиональные сказочники3 служили в знатных домах, особо ценили и уважали гусляров, трубадуров, в чьи репертуары входили и сказки тоже. Субъект современной культуры с удовольствием читает многообразные авторские интерпретации известных народных текстов, смотрит фильмы, снятые по сказочным сюжетам. Этот интерес взрослого мира к сказке объясняется рядом факторов: и кризисностью современной культуры – обращение к «волшебству», к прошлому выступает попыткой обрести стабильность; и выходящей за рамки наличного времени мировоззренческой функцией сказки – она являет собой тщательно оформленный (и художественно, в том числе) продукт рефлексии. Знакомство с ней для взрослого человека – также Познание и Осмысление – познание себя, Другого и мира. То есть, считать все сказки, принадлежащими к миру детства, в корне ошибочно.

К сегодняшнему дню сказочные тексты реализованы в двух направлениях – народной и литературной сказке. Народная сказка представляет собой опыт народа по культуротворческой деятельности, авторская – совокупность личного и социокультурного опыта.

Рассмотрим общие для феномена сказки в мировой культуре особенности.

Образный ряд сказок складывался постепенно, сопрягаясь с культурогенезом. На первых этапах культур-истории в приоритете были герои – животные, которые ассоциировались с прародителями человеческого начала (например, медведь – архетипический двойник человека, тигр, обезьяна и др.). Позже, с усложнением формирующейся картины мира, появились в качестве действующих сказочных персонажей силы природы (Луна, ветер, звезды). Далее на сказочную «сцену» выступили герои- абстракции (Правда и Кривда и пр.). Динамические подвижки в представлениях о внутреннем и внешнем мире, об активном действующем в реальности начале – субъекте – обусловили появление сложных типажей – людей. В самом начале сказочный образ человека был простейшим и служил фиксацией факта – наличия человека в мире. Развитие социоультурного пространства и рефлексия на него обусловили усложнение образного ряда, служащего обозначению Я. Человек, как оказалось, играет множество ролей в социуме, выполняет множество функций в культуре. Потому сказочникам понадобились художественно-оформленные типажи богатырей и героев, тружеников и помощников, злодеев, лентяев, хитрецов и предателей, красавиц и умниц, дураков и пройдох. Центральный персонаж народных сказках всегда один. Крайне редко их несколько – два или три (родственники – братья и сестры или друзья; в современной авторской сказке-фентези также – например у Дж.Роулинг в саге о Гарри Поттере [108]).

Композиционная структура сказки сложна. Практически всегда она включает в себя следующие элементы: присказка, зачин, завязка, кульминация, развязка, каденция – специальная концовка. Каждый компонент выполняет свою определенную функцию, отвечая за скорость движения сказки, за описание пространства и характеров, за интригу и цель сказывания, подведение итогов сказки.

Для нашего исследования в качестве определения «сказки» мы будем полагать, что сказка – литературный, чаще прозаический, текст, заведомо для рассказчика и аудитории, ориентированный на вымысел. Фольклорная (народная) сказка – устный текст, авторство которого коллективно – принадлежит народу или конкретному этносу. Авторская сказка – текст, принадлежащий конкретному автору; часто связана с фольклорной (в образах, стилистически, сюжетно). Дефиниция «жанр» (по В.Проппу) в фольклорной и авторской сказках разнится, так как эстетические категории и границы в фольклоре интерпретируются максимально широко.

Под «традицией» мы подразумеваем устоявшуюся в социокультурном пространстве систему норм и ценностей, при помощи которой осуществляется сохранение и передача культуры (в рамках концепции Х.Гадамера [36]).

Культура понимается нами как система форм и видов деятельности по созданию образцов, правил и объектов, необходимых субъекту для творения гуманистического пространства4.

Далее необходимо пояснить понятие смысла, чтобы далее провести анализ комплексов значений, сформировавшихся в сказочной традиции в ходе культурно-исторического процесса.

«Смысл» – одно из сложных философских понятий, которое обращает нас, при попытке определения, сразу к ряду проблем: определению сущности мышления, связи мышления и языка, к проблеме «власти языка», проблеме субъективности, проблеме ценностей и их интерпретаций (личных и культурных), к проблеме рационального, чувственного и интуитивного познания (в рамках которых проходят процессы мышления и наделения значениями познаваемых объектов)5.

Разрабатывать данное понятие начали еще античные философы (стоики), которые искали меру адекватному выражению смысла. Наибольший вклад в его исследование внесли логики, определяющие смысл как форму высказывания (К.Льюис, Г.Фреге, А.Черч). Дальнейшее обращение к проблеме языка – как основе творения смыслов – затронуло динамическую составляющую понятия: смыслообразование увидели в процессе понимания (В. фон Гумбольдт), передачу смыслов в процессе коммуникации (А.Лурия), обнаружение смысла в диалоге (М.Бубер, Г.Коэн). Изучение личностного характера смысла, его связи с опытом, жизнью было продолжено в психологии (А.Леонтьев), экзистенциальной философии (логотерапия В.Франкла).

Параллельно определению сущности смысла был начат спор о его проговаривании – одни полагали невозможность его выражения в речевых формулировках (К.Юнг), другие – противоположно обнаруживали в действительности как форму суждения (М.Хайдеггер).

Далее нюансы смысла, смысловые связи исследовали представители ряда научных направлений – феноменологии (Э.Гуссерль), герменевтики (Х.Гадамер), семиотики (М.Бахтин, Ж.Делез, Ю.Лотман).

Культурологически к понятию подошла отечественная школа, изучающая специфику смысла в процессе взаимодействия культур (В.Давидович, Г.Драч, О.Штомпель). Также нашими учеными проводился анализ культуры как сферы актуализации и обнаружения смыслов (А.Гуревич, Е.Золотухина-Аболина, М.Петров, Л.Штомпель, А.Маршак).

Все вышеперечисленные подходы не исключают, а дополняют друг друга, позволяя ближе подойти к пониманию сущности смысла.

Таким образом, понятие смысла культуры, применяемое нами в этом и других исследованиях, раскрывается на основе ряда концепций (В.Франкл [128], А.Леонтьев [71], Л.А.Штомпель [137], А.Л. Маршак [76]) как форма сознания, формулирующая содержание мира человека и мира культуры в комплексы значений. Смысл опосредован историко-культурным контекстом и личностными обстоятельствами; может быть выражен невербально – как эмоционально-чувственное состояние и вербально – проговорен.

Благодаря обретению смысла, осуществляется формулирование значимости существования субъекта культуры и значимости совокупного культурного опыта. Обретение значимости происходит в ходе вопрошания человеком о цели существования и своем предназначении. Нюансы смыслов вопрошания проявляют себя только в контексте истории культуры, которая обнаруживает их содержание в актуализации культурных форм. Интерпретации смыслов, преломленные через динамику существования культурных форм и феноменов, позволяют согласовывать личное, социальное и культурное.

Сюжеты сказок складываются всегда вокруг смысла жизни и переплетены с культурными доминантами. Что выражено в вербализации рефлективных смыслов отношения к миру, Другому и Я. Так, образ мира в сказке – это конкретизация взаимоотношения действующих персонажей с природой. Отношение к Другому выражается в конкретизации образов правителя6, описании чувств (например, любовь, страх, ненависть, зависть, жадность и пр.). Представление о Я дано в изображении приобретения персонажами сказки опыта, совершении ошибок, их исправлении как поиске себя. Отношение к Я акцентируется в литературной авторской сказке, делающей упор на прорисовку индивидуальных характеров. Для народной свойственен базовый психологизм, простая картина Я, раскрытая в обобщенных типажах и архетипах.

Универсализм рефлексии обусловил наличие одинаковых типов сюжетов, свойственных сказке в мировой культуре:

Притесняемая дочь/падчерица,/сын, родственник (Европа – «Золушка», Россия – «Крошечка-Хаврошечка», «Оттикубо» – Япония).

Чудесное, выполняющее желания, животное («Золотая рыбка» – Индия, Россия; «Сивка-бурка» – Индия, Россия и др.).

Чудесный, выполняющий желания, артефакт («Золотое кольцо» – Китай, Россия, Индия).

Умирающая и воскресающая красавица («Спящая красавица» – Индия, Европа, Россия).

Трудолюбивый субъект – животное или человек («Кот и петух», «Лиса и заяц» и пр.).

Преодоление страха и препятствий («Волк и семеро козлят», «Лиса и гиена» (саудиты), «Коза-козочка (Палестина), «Волк и котята» (Англия), «Колобок» и др.).

Про строительство дома и его захват плохим персонажем («Лисица и заяц», «Попугай и ракушка», «Три поросенка»).

Приключения трикстера – маленького человека, существа, простака (Иван-дурак, Джуха (арабский), Ганс и др.).

Прекрасное – безобразное («Красавица и чудовище», «Аленький цветочек», «Филь-филь дару» (Ирак) и др.).

Феномены культуры, среди которых исследуемая нами сказка, благодаря своему смысловому содержанию, способны оказывать объективное влияние на субъекта – постулируют, универсально присущие культуре смыслы – образцы общезначимых предписаний. К общезначимым смыслам, вербализированным в образах сказки, относятся: отношение к сфере идей (религия, наука, убеждения) как высшим ценностям, отношение к Другому – смысловая ориентация, реализованная индивидуально и надындивидуально, отношение к смерти, отношение к творчеству, отношение к красоте, отношение к любви, отношение к свободе.

Также, смыслы, представленные сказочным текстом, можно расположить по критерию репрезентации в них функций культуры:

Адаптивные смыслы – обеспечение удовлетворения базовых потребностей для индивида по безопасности и комфорту, способствует выстраиванию искусственной среды для выживания.

Регулятивные смыслы – сказка выступает в качестве регулятора взаимоотношений, атрибутирует системы запретов и разрешений, маркирует границы внутреннего и внешнего, личного и коллективного, мужского и женского и пр., наряду с удовлетворением коммуникативных потребностей, способствует координации субъектов культуры.

Интегративные смыслы – сказка участвует в создании общности в качестве критерия, признание которого членами сообщества создает ощущение сплоченности, принадлежности целому.

Аксиологические смыслы – сказка принимает участие в формировании ценностных потребностей индивида и социума как выражение уже сложившихся систем ценностей и как проект интеллектуальных, нравственных и эстетических ориентаций.

Знаковые смыслы – сказка вплетена в конструирование культурной картины мира через участие в процессе формирования имен и названий; является частью знаковых систем различного рода, потому способствует закону культурной преемственности.

Гносеологические смыслы – сказка как вербальное выражение рефлексии человеком себя, Другого и мира, способна концентрировать опыт рефлексирования поколений, формировать технологии для дальнейшего обретения и освоения знаний.

Коммуникативные смыслы – сказка как маркер границ объекта обеспечивает взаимодействие субъектов в ходе любой деятельности, в повседневных текущих практиках; принимает участие в формировании невербальных, вербальных, паравербальных средств передачи культурной информации.

Рекреативные смыслы – сказка способствует снятию индивидом и социумом напряжения от вероятных межличностных противоречий, неудовлетворенных потребностей, столкновения социокультурных норм и, следующих за ним, культурных конфликтов; оказывает содействие удовлетворению потребности индивида и социума в отдыхе через задействование особых механизмов получения удовольствия.