Эликсир Бодрости

– Теперь иди, мы совсем скоро снова увидимся.

– Сейчас я уйду по-настоящему.

– Ты и в прошлый раз уходила по-настоящему.

– Но в этот раз я не вернусь.

– Я знаю.

Маргарита снова подошла к подъезду, ввела код на домофоне и, взглянув на Глеба, который стоял на том же месте и улыбался ей, зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Она не видела, но знала, что он уходит. На душе было спокойно, ведь она увидит его снова совсем скоро.

Глава 4

Воскресенье

– Это так мило! – в очередной раз за пересказ Маргариты о Глебе вздохнула Полина, попивая ванильный капучино. Она полулежала в кресле на своей веранде и смотрела на подругу, сидевшую по-турецки в кресле напротив, тихо играла классическая музыка.

– Честно говоря мне до сих пор не верится, что это происходит со мной, – на щеках Маргариты проступил румянец.

– Знаешь, а ведь ты всю сегодняшнюю смену гримировала всех с такой дурацкой счастливой улыбочкой и ничего не рассказывала.

– Я не была готова делиться, боялась если расскажу, то это воспоминание потеряет краски, а теперь я как будто заново все пережила, – разоткровенничалась Маргарита.

– Когда вы договорились встретиться?

– Глеб уже заменил аккумулятор и обещал привезти машину к полудню. Меня отсюда Крестный заберет, хочет со мной о чем-то серьезно поговорить.

– Опять будет читать тебе нравоучения о посторонних разговорах с учениками?

– Это его работа, он же завуч, а я его подставляю, – Маргарита вздохнула, – Придется выслушать.

– А ты не думала и правда перестать агитировать детей ко сну? В конце концов у них есть родители, которые могут о них позаботиться. Или просто переведись в другую школу и там говори там все что хочется? – предложила Полина.

– Сейчас во всех школах так. Да, придется следить за языком. Хотя бы не заставляют пропагандировать детям как круто не спать неделями и на том спасибо. Но это так тяжело наблюдать за детьми, которые ходят словно зомби и при этом не иметь возможности поговорить с ними, помочь им. Сон – это метод организма усваивать и переваривать знания! Взрослым он тоже очень нужен для того же, но подростки… У людей, да и у всех других живых организмов есть необходимость во сне. У большинства из них он разделяется на медленную и быструю фазу, и по исследованиям сна, как бы это попроще сказать? – Маргарита задумалась, а Полина наградила ее укоризненным взглядом, означающим: «Конечно, мне бы попроще, посложнее это же не мое», – Медленный сон – это некая сортировка воспоминаний на нужные и не нужные, перенос нужных из гиппокампа, отдела головного мозга, в который копятся все воспоминания от пробуждения до засыпания, в долговременное хранилище – кору головного мозга. То есть при перегруженном гиппокампе новой информации просто некуда записаться! – Маргарита взглянула на подругу, боясь увидеть скучающее выражение на ее лице, но Полина была явно заинтересована, поэтому девушка продолжила, – Быстрая фаза обрабатывает информацию, полученную за день и соединяет с уже имеющейся в мозге, таким образом мозг создает алгоритмы для быстрого приятия решений при похожих задачах в дальнейшей жизни, формирует опыт человека. В этой же фазе мы видим сны, основанные на увиденном как накануне так и годами ранее – происходит соединение блоков информации, поэтому наши сны не только об увиденном за время с прошлого сна, но и о том, что было узнано и увидено намного раньше, часто к этим воспоминаниям подключается фантазия и сны становятся сюрреалистичными, – Маргарита перевела дыхание.

– Ты говоришь о мозге как о компьютере с его оперативной и долговременной памяти, – заметила Полина.

– Если посмотреть с этой точки зрения, то устройство памяти у нас и у машин довольно похожи, – Марго никогда об этом не задумывалась, но сравнение ей понравилось.

– А сколько память у мозга если переводить ее в гигабайты?

– Хороший вопрос, ответа на который я не знаю. Но одно могу сказать точно – он ограничен, особенно у кратковременной памяти в гиппокампе.

– Хм… То есть ты хочешь сказать вся функция сна заключается только в обработке информации?

– Конечно нет! – сказала Маргарита возмущенно, – У сна много задач, еще одной из которых является поддержание нормального психического состояния. Вот сколько раз ты ложилась спать с мыслью, что что-то сделала не так как нужно и это казалось тебе катастрофой?

– Чаще, чем хотелось бы. Честно говоря чуть ли ни каждый раз перед сном, да и не только, думаю если не о катастрофических своих решениях, то о том что могла бы сделать что-то лучше или просто иначе, – Полина нахмурила свои темные брови, отчего между ними появилась складка.

– Ты переживала и испытывала негативные эмоции. А что ты думала об этих же своих действиях после пробуждения?

– Я думала, что это не конец света и я все сделала правильно, мои решения больше не расстраивали меня, по крайней мере так сильно. Меня как будто отпускало, – Полина закусила губу.

– Ты воспринимала ситуацию проще именно из-за сна, еще одной функцией которого является отделение эмоций от воспоминаний. Мозг как бы отсоединяет эмоцию от события, чтобы при воспоминании о нем, мы снова ее не прочувствовали и могли адекватно оценить. А представляешь сколько подобных ситуаций у детей? У них же каждый день происходит что-то новое, что-то непохожее ни на что из их прежнего опыта. Они намного эмоциональнее взрослых, как же сложно им приходится с этим смехотворным рекомендованным трехчасовым сном в день, а многие и им пренебрегают. Как их мозг должен справляться со всеми своими задачами за столь короткий промежуток времени? – у Маргариты затекли ноги и она вытянула их перед собой положив на журнальный столик, – А мне нельзя объяснить причину их нервных срывов и плохой памяти, которая заключается в нехватке сна. Знаешь, некоторые из них вообще с родителями почти не разговаривают, думают что их не поймут. А со мной запросто, как со старшей сестрой. Они мне доверяют, а мне запрещено о них заботиться. Это же не справедливо!

– Твои аргументы в пользу сна кажутся очень разумными…

– Это не мои аргументы – это исследования ученых, подкреплённые десятками экспериментами, которые теперь можно найти только в старых частных библиотеках или даркнете, – пояснила Маргарита.

– Но эти исследования проводились более восьми лет назад, не так ли? Еще до того как у нас пропала необходимость в ежедневном сне, – парировала Полина.

– Миллионы лет эволюции не могут быть обмануты побочным действием какого-то там лекарства, – Маргарит придерживалась неофициальной версии по которой сон перестал быть необходимостью именно из-за лекарства, – По крайней мере без убытка для здоровья.

– Хорошо, меня ты убедила, обещаю спать больше, особенно после стресса, чтобы все, так сказать уложилось в голове, – Полина примирительно улыбнулась, – И мне не приятно это говорить, но вернемся к насущной проблеме в школе. В-первую очередь ты должна уметь заботиться о себе, о своем будущем, взрослая жизнь не совсем такая как мы ее себе представляли, мы не можем делать и говорить что захотим без последствий, – Полина взяла подругу за руку и посмотрела ей в глаза, – Ты хороший человек, твоим ученикам с тобой очень повезло, но они же не такие уж и беспомощные, сами все поймут когда придет время. Вспомни нас в их возрасте, нам никто был не указ! Тогда люди только начинали обходиться без сна и мы же с тобой и сами не спали подолгу, хотели быть крутыми. И ничего, выросли вполне адекватными и более менее психически здоровыми, по-крайней мере я, – улыбнулась Полина, а Маргарита возмущенно хмыкнула, – Мои родители вечно были заняты и не контролировали меня, хотя они ведь владеют фармацевтической компанией и о плохом влиянии отсутствия сна на здоровье должны были проесть мне плешь, ведь я их единственная дочь. А попытки твоего бедного Антона нас контролировать приводили к еще большему протесту с нашей стороны, ведь помнишь? – Полина сентиментально улыбнулась приятным воспоминаниям.

– Полина, иногда ты просто поражаешь своей толстокожей мудростью. Моей совести стало чуть-чуть легче. Спасибо, – сказала Марго серьезно, но через миг ее лицо приняло лукавое выражение, – А ты все еще влюблена в него?

– В кого? – Поля насторожилась неожиданной смене темы разговора.

– В Антона!

– Маргоша, сто раз тебе говорила я была юной, он был брутальным учителем информатики, в него все были влюблены! А я еще и часто гостила у вас, у меня просто не было шансов.

– А я не про тогда, я про сейчас спрашиваю, ты же до сих пор с нами часто ужинаешь.

– Не влюблена. Или влюблена. Знаешь я сама не знаю! Эх, запретный плод всегда сладок. Почему ты спросила, он что-то обо мне говорил? – Полина даже краснела красиво, – Он ведь до сих пор не женат?

– Нет, не говорил ничего такого. Я просто так спросила. Иногда забываю об этом, а тут вспомнила, – Маргарита не знала как бы отнеслась если бы ее Крестный и ее лучшая подруга начали бы встречаться. Наверное, все же положительно, хотя и получилось бы, что Полина стала бы типа ее Крестной мамой.

Полина резко вскочила и убежала в комнату.

– Полин, ты куда? – удивилась Рыжая.

Девушка вернулась веселая с чем-то спрятанным за спиной:

– Закрой глаза, – попросила она. Подруга повиновалась, послышался шелест бумаги, – Теперь открывай, – Маргарита открыла глаза и ахнула.

– В том что я до сих пор храню коллаж-визуализацию, который мы с тобой сделали на тему нашей с Антоном свадьбы есть признак того, что я до сих пор в него влюблена, как думаешь? – задумчиво спросила Поля и девушки рассмеялись. На журнальном столике был разложен огромный лист из плотной бумаги с густой аппликацией из ярких картинок. В центре пергамента красовалась пара – вырезанные из журнала мужчина в смокинге как у Джеймса Бонда и невеста в красивом длинном белом платье, только вместо их голов были приклеены лица Антона и Полины, вырезанные из фотографий. Рядом другие варианты свадебного платья, туфли, прически, фотографии Мальдивских островов под надписью «Медовый месяц», на заднем фоне красовался огромный особняк с надписью «Место церемонии», церковь с надписью «Венчание», внизу белый лимузин lincoln. Вокруг пары были приклеены фотографии гостей с подписанными именами, а лицо Маргариты к изображению свидетельницы в лаконичном сиреневом платье со спущенными плечами. Вместо свидетеля вырезан из журнала и приклеен рядом когда-то популярный актер, нравившийся в то время Рыжей.

– Полина, неужели ты это сохранила? Ты ненормальная! И ужасно сентиментальная!

– И я тебя тоже очень люблю, – Поля обошла кресло подруги сзади, наклонилась к ней, обняла и поставила подбородок ей на плечо. Теперь они могли разглядывать это произведение искусство с одного ракурса.

– У меня только один вопрос, – тихо произнесла Марго.

– Какой?

– Насколько я помню я выбрала другое платье, где оно?